Как, разрешая вопрос по части второй статьи 391.11 ГПК РФ, Конституционный Суд РФ обрушил цивилизацию права России и поставил право России на краю бездны.

25 мая 2017 года Конституционным Судом РФ в усечённом составе из 12 судей была рассмотрена жалоба гражданина Овсюкова А. А. (автор жалобы – юрист Коробов Е. А.).  

Основанием для обращения в Конституционный Суд РФ послужила неопределенность в том, соответствует ли Конституции РФ, ее статьям 2, 10, 11 (части 1), 15 (части 1), 16 (части 1), 17 (части 1), 21, 45 (части 1), 46 (части 1), 47 (части 1), 55 (части 3) законоположения части 2 статьи 391.11 Гражданского процессуального Кодекса РФ, в той части, согласно которой жалоба или представление прокурора, указанные в части первой настоящей статьи, могут быть поданы в течение шести месяцев со дня вступления обжалуемых судебных постановлений в законную силу,  под которыми, согласно разъяснений Конституционного Суда РФ следует понимать те постановления, которые вынесены по итогам рассмотрения дела по существу, а также неопределенность в вопросе соответствия Конституции РФ полномочий Председателя Верховного Суда РФ, его заместителя или иного руководителя Верховного Суда РФ, позволяющих наделять сотрудников аппарата Верховного Суда РФ полномочиями судьи, в частности давать толкование правовым нормам и принимать решение по правовым вопросам.

Сегодня, наконец-то, я могу ответить всем вопрошающим относительно вопросов, возникающих при реализации законоположений, закрепленных в ст. 391.11 ГПК РФ.

Конституционным Судом РФ было отказано в принятии жалобы по невразумительному основанию, а, проще говоря, Конституционный Суд РФ при принятии решения, очевидно,  руководствовался исключительно разъяснениями председателя Конституционного Суда РФ Валерия Зорькина, данными им в его статье от 19 марта 2014 года «ЦИВИЛИЗАЦИЯ ПРАВА», в соответствии с которыми суду необходимо принимать решения в угоду «некой руководящей идее (силе)» – «что за неимением лучшего и это, можно сказать, приемлемо и желанно». Несмотря на то, что подобные решения судов приводят к «обрушению права» и сам Валерий Зорькин «твердо убежден, что если право погибнет, то мир окажется у края бездны», что он «всегда боролся за то, чтобы право восторжествовало» (забыв, правда, указать, что он за это боролся всегда до 1993 года), Конституционный Суд РФ, тем не менее, 25 мая 2017 года вынес определение об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Овсюкова Алексея Андреевича на нарушение его конституционных прав частью второй ст. 391.11 ГПК РФ, которым обрушил цивилизацию права России и поставил Россию у края бездны. Точнее, Конституционный Суд РФ обрушил то, что именовалось правом, ибо, по-моему глубочайшему убеждению, ни в Ельцинской, ни тем более в Путинской  России права как такового не было никогда. Подобие права, возможно, и было.

И так, в жалобе заявитель перед Конституционным Судом РФ поставил ровно два вопроса.

Первый вопрос: соответствует ли то толкование срока на подачу надзорной жалобы, которое суды общей юрисдикции во главе с Верховным Судом РФ дали сроку, указанному в ч. 2 ст. 391.11 ГПК РФ.

И второй вопрос: вправе ли судьи Верховного Суда РФ наделять полномочиями судей работников аппарата суда.

Вначале по первому вопросу. Суть проблемы заключается в том, что согласно тому толкованию ч. 2 ст. 391.11 ГПК РФ, которое придано ей судами общей юрисдикции, срок для подачи надзорной жалобы, именно надзорной жалобы и никакой другой, составляет ровно шесть месяцев, в то время как срок для кассационного обжалования законом установлен на минимальной отметки в шесть месяцев, а реально может доходить и до 11 месяцев. Т.е. срок для надзорного производства, предусмотренный частью второй ст. 391.11 ГПК РФ, оканчивается ранее срока, отводимого законом на кассационное производство. Вместе с тем стадии судебного процесса идут строго одна за другой, как месяцы в году. Да и сам закон говорит о том, что нельзя обращаться в вышестоящую судебную стадию  минуя промежуточную. Нельзя, например, подать в суд кассационной инстанции, если не пройден суд апелляционной инстанции (ч.2 ст. 376 ГПК РФ), и нельзя подать в суд надзорной инстанции, пока не пройдена стадия кассационного обжалования (исходя из системного толкования гражданского процессуального законодательства).

Но это только на первый взгляд кажется, что так должнО быть. Когда или что мешало нашим сумасбродным правителям делать не так, как надо, а так, как им хочется? Потому «что за неимением лучшего и это, можно сказать, приемлемо и желанно».

Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ под судебными постановлениями, указанными в ч. 1 и 2 ст. 391.11 ГПК РФ следует понимать те постановления, которые вынесены по итогам рассмотрения дела по существу, либо промежуточные определения суда по вопросам, имеющим значение для движения дела (см. Определение Конституционного Суда РФ от 16 июля 2015 года № 1735-О). При вынесении Верховным Судом РФ отказного кассационного определения постановлением, от которого необходимо исчислять шестимесячный срок, является апелляционное определение.

Однако, в этом случае, законоположения ч. 2 ст. 391.11 ГПК РФ вступают в противоречие с законоположениями ч.2 ст. 376 ГПК РФ, вступают в противоречии с теорией основ порядка обжалования судебных постановлений, вступают в противоречие с позицией Европейского Суда по правам человека, согласно которой обращение к исключительным экстраординарным средствам правовой защиты, к которым относится законоположения ст. 391.11 ГПК РФ,  возможно только после исчерпания лицом всех средств эффективной внутренней правовой защиты, имеющихся в законодательстве государства – Участника Европейского Суда по правам человека (см. Решение ЕСПЧ от 12 мая 2015 года по делу «Абрамян и другие против России» (Abramyan and Others v. Russia, жалобы NN 38951/13 и 59611/13; Дополнение от 24 августа 2015 года: уже после публикации ЕСПЧ изменил название этого Решения на «Абрамян и Якубовские против России» (Abramyan and Yakubovskiye v. Russia). 

Ст. 46 (ч. 1) и ст. 47 (ч. 1) Конституции РФ, гарантируя каждому право на судебную защиту его прав и свобод, непосредственно  не устанавливают какой-либо определенный порядок реализации данного права и не предполагают возможность для гражданина по собственному усмотрению выбирать способ и процедуру судебного оспаривания (см. Определение Конституционного Суда РФ от 16 июля 2015 года № 1735-О, Определение Конституционного Суда РФ от 5 октября 2000 года № 218-П). Такой порядок и процедуры обжалования судебных постановлений установлены гражданским процессуальным законодательством, что согласуется с Конституционными установлениями.

Согласно и теории порядка обжалования судебных постановлений в гражданском процессе и практическим установлениям ГПК РФ следует, что вначале судебные постановления, вступившие в законную силу, с учётом положений ч.2 ст. 376 ГПК РФ, подлежат обязательному обжалованию в порядке, предусмотренном главой 41. Производство в суде кассационной инстанции  ГПК РФ и только потом в порядке, предусмотренном главой 41.1. Производство в надзорной инстанции ГПК РФ. Аналогичной позиции придерживается и Верховный Суд РФ, что подтверждается его неоднократными выводами при вынесении отказов заявителям, в случае подачи ими жалоб в порядке надзорного производства, минуя стадию кассационного обжалования.

ч.2 ст. 376 ГПК РФ предусмотрено, что судебные постановления могут быть обжалованы в суд кассационной инстанции в течение шести месяцев со дня их вступления в законную силу. С учётом разъяснений, содержащихся в абзаце 7 пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.12.2012 N 29 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции» о том, что при исчислении шестимесячного срока необходимо иметь в виду, что время рассмотрения кассационных жалобы, представления в суде кассационной инстанции не учитывается, срок на кассационное обжалование может находиться на вполне законных основаниях далеко за пределами шестимесячного срока со дня обжалования судебных постановлений вступивших в законную силу. В то время как шестимесячный срок, установленный ч. 2 ст. 391.11 ГПК РФ, является фиксированным и, согласно ст. 108 ГПК РФ, истекает точно в соответствующую дату последнего месяца на обжалование судебных постановлений. То есть указанный в ч. 2 ст. 391.11 ГПК РФ процессуальный срок на обжалование судебных постановлений может истечь гораздо ранее процессуального срока, предусмотренного на обжалование судебных постановлений в порядке кассационного производства.

В этом случае каждый может лишиться права на судебную защиту и рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого оно отнесено законом (что фактически происходит на практике), так как дальнейшая реализация конституционного права на судебную защиту будет зависеть не от выраженной в законе воли законодателя, а исключительно от  субъективного усмотрения того судьи, который будет решать вопрос  о возможности восстановления пропущенного не по вине заявителя процессуального срока на обжалование судебных постановлений в порядке ст. 112 ГПК РФ (нарушение ст. 6 (ч. 1) Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Конституционный Суд РФ обращал внимание также на недопустимость возможности неоправданно расширительного толкования правовых норм,  на недопустимость решения правовых вопросов должностными лицами суда вне рамок судебного разбирательства. Тем самым создаётся нормативная предпосылка для закрепленных Конституцией РФ принципов и положений, относящихся к осуществлению правосудия — к  нарушению права каждого на судебную защиту и на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого оно отнесено законом в разумный срок ст. 46 (ч. 1), ст. 47 (ч. 1), Конституции РФ, статья 6 (часть 1) Конвенции о защите прав человека и основных свобод. (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 года № 9-П). 

В указанном  случае право на обжалование судебных постановлений зависит не от законодательного установления, как в случае обжалования судебных постановлений при апелляционном и кассационном производстве, когда процессуальный срок на обжалование начинает течь по окончании соответствующего производства, а от усмотрения конкретного судьи, оценивающего на свой взгляд уважительность обстоятельств, по которым был  пропущен процессуальный срок.

Тот смысл, придаваемый толкованию правовой нормы Верховным Судом РФ и Конституционным Судом РФ в части того, что следует понимать под «судебными постановлениями» в ч. 1 и 2 ст. 391.11 ГПК РФ, вступает в противоречие с содержанием смысла правовой нормы, заложенному в ч. 2 ст. 376 ГПК РФ, что приводит к ограничению либо к лишению права каждого на судебную защиту при обращении в Верховный Суд РФ в порядке, предусмотренном ст. 391.11 ГПК РФ.

Законоположения ч. 2 ст. 391.11 ГПК РФ в том толковании, которое им придано Конституционным Судом РФ, незаконно ограничивают право каждого на судебную защиту при обращении в Верховный Суд РФ. Так, по истечении шестимесячного срока в календарном исчислении со дня вступления судебных постановлений в законную силу, но при не истекшем сроке на кассационное обжалование, по завершении процедуры кассационного обжалования, право каждого на дальнейшее обжалование судебных постановлений, предусмотренных ч.1 ст. 391.11 ГПК РФ незаконно, вопреки императивным требованиям части третьей статьи 55 Конституции РФ, ограничено  субъективным усмотрением того судьи, который будет решать вопрос  о возможности восстановления пропущенного не по вине заявителя процессуального срока на обжалование судебных постановлений в порядке ст. 112 ГПК РФ.

В соответствии со ст. 2 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита – обязанностью государства. В силу данного конституционного положения органы государственной власти, в том числе суды, обязаны осуществлять свою деятельность таким образом, чтобы при этом соблюдались права и свободы человека и гражданина, а в случаях их нарушений обеспечивалось максимально быстрое и полное их восстановление (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 2 июля 1998 года № 20-П). Однако, то толкование смысла содержащихся в ч. 1 и 2 ст. 391.11 ГПК РФ понятия «судебные постановления», которое им дал Конституционный Суд РФ, незаконно ограничивают доступ каждого к судебной защите, необоснованно заставляя обращаться в суд за восстановлением пропущенного не по его вине срока, либо лишают его права на доступ к судебной защите.

Конституционный Суд РФ ранее указывал на недопустимость лишения гражданина возможности прибегнуть к судебной защите, что приводит к нарушению конституционного принципа охраны достоинства личности (статья 21 Конституции РФ) (см. постановление Конституционного Суда РФ от 3 мая 1995 года № 4-П).

Согласно позиции Европейского Суда по правам человека, прежде чем обратиться с жалобой в суд в порядке исключительного экстраординарного средства правовой защиты, к которому относится обращение в порядке, предусмотренном ст. 391.11 ГПК РФ, заявитель обязан использовать все средства эффективной внутренней правовой защиты, предусмотренные  государствами — Участниками, подписавшими и ратифицировавшими Конвенцию о защите прав человека и основных свобод  (Решения ЕСПЧ от 12 мая 2015 года по делу «Абрамян и другие против России».  Последним эффективным внутренним средством правовой защиты при кассационном производстве в России, Европейский Суд по правам человека  признал Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ.

Российским законодателем в ч. 1 и 2 ст. 391.11 ГПК РФ создана неопределенность в понятии обжалуемые судебные постановления.

Вопреки теории в вопросе организации процедуры обжалования судебных постановлений и законодательных уложений ГПК РФ по его главам и производствам, суды РФ, в том числе Конституционный Суд РФ, при разрешении законодательной неопределенности дали такое истолкование понятию судебных постановлений, изложенных в ч. 1 и 2 ст. 391.11 ГПК РФ, которое привело к  нарушению права каждого на судебную защиту и на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого оно отнесено законом в разумный срок ст. 46 (ч. 1), ст. 47 (ч. 1), Конституции РФ, ст. 6 (ч. 1) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Подобное противоречие в исчисление процессуального срока на обжалование судебных постановлений в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 391.11  ГПК РФ исключается только в том случае, если срок на обжалование будет исчисляться не от судебных постановлений, которые вынесены по итогам рассмотрения дела по существу, а от последнего судебного постановления, вынесенного Верховным Судом РФ. В этом и только в этом случае судами не будет нарушен порядок для обжалования судебных постановлений в гражданском процессе. В этом и только в этом случае не будет никаких противоречий и неопределенностей в законоположениях статей ГПК РФ. В этом и только в этом случае будет реализовано  право каждого на судебную защиту и на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого оно отнесено законом в разумный срок.

Конституционный Суд РФ, исследуя вопрос о сроках реализации права на судебную защиту и опираясь на сформулированные в Постановлении от 16 июня 1998 года № 19-П правовые позиции, указывал в своих решениях, что правовое регулирование сроков для обращения в суд относится к компетенции законодателя и что установление таких сроков обусловлено необходимостью обеспечить стабильность гражданского оборота и не может рассматриваться как нарушение права на судебную защиту.

А в жалобе и не оспаривалось право законодателя устанавливать срок  для обращения в суд. В жалобе оспаривалось то, что суды не правильно понимают порядок исчисления самого срока, установленного законодателем. 

Этим целям, в том числе служат, согласно статье 107 ГПК РФ, сроки совершения процессуальных действий, назначаемые судом или установленные федеральным законом. К числу последних относится срок для подачи Председателю Верховного Суда РФ или заместителю Председателя Верховного Суда РФ жалобы или представления прокурора о внесении в Президиум Верховного Суда РФ представления о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора (часть вторая ст. 391.11 ГПК РФ).

Конституционный Суд РФ неоднократно также указывал, что наличие законодательно установленного срока, в пределах которого заинтересованные лица должны принять решение об обращении в суд с целью обжалования судебного постановления, в том числе путем подачи Председателю Верховного Суда РФ или заместителю Председателя Верховного Суда РФ надзорной жалобы, не может расцениваться как препятствие для реализации ими права на обжалование такого акта (определения от 15 ноября 2007 года № 780-О-О, от 21 октября 2008 года № 592-О-О, от 29 сентября 2015 года № 2200-О и др.).

В определении от 25 мая 2017 года Конституционный Суд РФ указал следующее:

«По смыслу норм процессуального законодательства, регулирующих производство по обжалованию судебных постановлений, вступивших в законную силу, объектом пересмотра в данном виде производства являются судебные постановления, вынесенные по итогам рассмотрения дела по существу, либо промежуточные определения суда по вопросам, имеющим значение для движения дела. Определение же судьи суда кассационной инстанции выносится в процедуре предварительного рассмотрения кассационной жалобы (представления прокурора), в которой судья, не рассматривая дело по существу, решает лишь вопрос о наличии оснований для передачи кассационной жалобы или представления прокурора для рассмотрения в суд кассационной инстанции. Какое-либо иное решение, по новому определяющее права и обязанности участвующих в деле лиц, при этом не выносится (определения Конституционного Суда РФ от 20 октября 2005 года № 377-О, от 17 июля 2007 года № 535-О-О, от 20 ноября 2008 года № 913-О-О и др.).

Таким образом, поскольку гражданское процессуальное законодательство не предусматривает возможность самостоятельного обжалования определения судьи суда кассационной инстанции об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, постольку предполагается, что шестимесячный срок для обжалования вступивших в законную силу судебных постановлений, принятых по результатам рассмотрения дела по существу, является единым и исчисляется со дня их вступления в законную силу.

При таких обстоятельствах, а также с учетом возможности восстановления срока подачи надзорной жалобы Председателю Верховного Суда РФ или его заместителю, пропущенного по причинам, признанным судом уважительными (ст. 112 ГПК РФ), статья 391.11 данного Кодекса не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя, перечисленные в жалобе».

Конституционный Суд РФ, судя по всему, забыл, что он говорил относительно восстановления срока по ст. 112 ГПК РФ в своём Постановление от 16 марта 1998 года № 9-П (см. выше), либо ему не привыкать менять свои позиции как перчатки в зависимости от желания «руководящей идеи» (как, например,  в Определении Конституционного Суда РФ от 17.01.2013 N 1-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Канарского Дениса Игоревича на нарушение его конституционных прав статьей 328 и частью пятой статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации») и уже не важно, что «В этом случае каждый может лишиться права на судебную защиту и рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого оно отнесено законом, так как дальнейшая реализация конституционного права на судебную защиту будет зависеть не от выраженной в законе воли законодателя, а исключительно от  субъективного усмотрения того судьи, который будет решать вопрос  о возможности восстановления пропущенного не по вине заявителя процессуального срока на обжалование судебных постановлений в порядке ст. 112 ГПК РФ».

Вынужден также дать свою ремарку про очередной бред Конституционного Суда РФ в числе 12 судей. Что делать — люблю делать переводы  с русского судебного на великий русский внятный не матерный. Как-то раз я перевёл суду постановление прокурора об отмене осуждённому УДО, так за прокурора потом суд извинялся. Перевод сказанного прокурором означал дословно «Милиция — кузница кадров для преступников».

Перевожу сказанное Конституционным Судом РФ во главе с его председателем Зорькиным: «Поскольку гражданское процессуальное законодательство не предусматривает возможность самостоятельного обжалования определения суда апелляционной инстанции, кассационная инстанция является экстраординарным средством правовой защиты». Однако ЕСПЧ  по делу «Абрамян и Якубовские против России» признал кассационную инстанцию эффективным средством правовой защиты. На выходе имеем определение Конституционного Суда РФ, противоречащее решению ЕСПЧ. И не просто противоречащее решению ЕСПЧ, а заведомо противоречащее. И этот заведомо неправосудный судебный акт принят самым высшим судом страны – Конституционным судом страны.

Более того, на выходе мы имеем определение Конституционного Суда РФ, противоречащее доктрине международного права и теории права, преподаваемого во всех без исключения юридических заведениях России по настоящее время, в соответствии с которыми в процессуальном праве имеется своя вертикаль обжалования судебных актов со своими стадиями судебного производства, которые идут строго одна после другой. В России самой последней стадией любого судебного производства до 25 мая 2017 года считалось надзорное производство. Начиная с 25 мая 2017 года, последней стадией судебного процесса является стадия кассационного производства. Ну как тут не вспомнить  слова главной героини из мультфильма «Двенадцать месяцев», производства Союзмультфильм:

Под праздник новогодний 
Издали мы указ-
Пускай цветут сегодня 
Подснежники у нас!
Да-да-да-да, 
да-да-да-да,
Подснежники у нас…

Кто отрицать посмеет, Что солнышко блестит,
Что травка зеленеет,
И ласточка летит?
В лесу цветёт подснежник,
А не метель метёт.
И тот из вас мятежник,
Кто скажет «не цветёт!».
Да-да-да-да, 
да-да-да-да,
Скажет «не цветёт».

В связи с чем мне лично очень интересно будет наблюдать за развитием дальнейших событий: либо все 12 судей Конституционного Суда РФ, которые подписались под указанным определением, уйдут с позором со своих постов, либо юридическое сообщество России прогнётся под очередную чушь чинуш от власти, потому что «Как говорил герой Достоевского, «хоть и ретроградно, но все же лучше, чем ничего»», либо профессорско-преподавательский состав учебных заведений России пойдёт на те же унижения, что и профессор всё в том же знаменитом мультфильме «Двенадцать месяцев», производства Союзмультфильм и два высших судьи России в 1993 году:

«— А Вы знаете, что я могу Вас тоже казнить. И даже сегодня если захочу.
— Чем же я прогневал, Ваше Величество?
— Чтобы я не сказала, Вы говорите не верно. Чтобы я не написала, Вы говорите не так.
— Простите меня, Ваше Величество. Я больше никогда не буду  возражать Вам.
-  Ах, так. Ну, тогда давайте  продолжать  наш урок. Спросите  у меня что-нибудь?
— Сколько будет шестью шесть, Ваше Величество?
 — Семнадцать.
 — Совершенно верно, Ваше Величество.

Будучи ребенком, я с огромным удовольствием смеялся над глупой королевой, которая никак не хотела понять, что в этом мире есть такие законы, над которыми не властны никакие короли и королевы. Ведь любому, даже мало-мальски здравомыслящему человеку, никогда не придет в голову мысль произнести вслух утверждение, что дважды два не четыре. Как я был мал и наивен в то время.

Теперь — то я понимаю, что нечто подобный диалог происходил между первым российским президентом Б. Н. Ельциным и председателями Высших Судов России. Недаром, что после такой беседы председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин произнес свое покаянное откровение о том, что это уже не тот В. Д. Зорькин, который был до государственного переворота, и чтобы на него не возлагали напрасных надежд.

Как мне представляется, по её Высочайшему повелению, оба Учителя начертали на классной доске известное изречение: «Казнить помиловать нельзя», после чего «послепутчевская королева» произнесла обоим пожелание в назидание:

— Идите и трудитесь на благо нашего королевства, но помните, что если сделаете что-то не так, как я повелю, то запятую в этом изречении я поставлю сам. И в зависимости от того, где встанет запятая, такая судьба ожидает каждого из Вас. А теперь спросите у меня что-нибудь?
— Сколько будет шестью шесть, Ваше Величество?
— Семнадцать.
— Совершенно верно, Ваше Величество».

Вслед за председателем Конституционного Суда РФ Валерием Зорькиным «руководящей идее», а не праву предпочли «отдаться» и ещё целых 11 судей Конституционного Суда РФ. Им уже не впервой принимать подобные откровенно бредовые и идиотские по сути решения, как, например, в Определение Конституционного Суда РФ от 08.04.2010 N 468-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб граждан Дроздова Виктора Васильевича и Дроздовой Елены Алексеевны на нарушение их конституционных прав статьей 52 и пунктом 6 статьи 69 Налогового кодекса Российской Федерации». Заметьте, не ГОСДУРА приняла дурацкие, да попросту идиотские нормы права, заложенные в п. 4 ст. 52 и п. 6 ст. 69 НК РФ, согласно которым налогоплательщик считается получившим почтовое отправление налогового органа в случае, если налоговой орган сдал почтовое отправление в отделение почтовой связи. Не дураку ясно, что письмо можно потерять, забыть отправить, принести получателю спустя 50 лет, а то и более, не ясно это только нашим чинушам.

Если «руководящая идея» требует пополнения разворованного самой «руководящей идеей» бюджета (читай общака «руководящей идеи»), о каком праве здесь можно вести речь?

Верховный Суд РФ в данном вопросе пошёл дальше не ГОСДУРЫ и «засилил» апелляционное определение Московского городского суда по данным статьям НК РФ, согласно которому налоговому органу можно вообще ничего не отсылать налогоплательщику. Как сказала судебная коллегия Мосгорсуда:

— Вы что, считаете, что налоги платить не надо? Ну и что, что закон говорит об ином? Что такое закон – дышло. Куда согласно указаний «руководящей идеи» суд повернул дышло, туда дышло и вышло.

По второму вопросу Конституционный Суд РФ ответил также невнятно, с уклоном «закосив под дурака»: «Кроме того, вопреки утверждению заявителя, положения данной нормы, равно как и иные нормы действующего законодательства, не наделяют Председателя Верховного Суда Российской Федерации полномочиями, позволяющими возлагать на должностных лиц аппарата Верховного Суда Российской Федерации осуществление функций судьи. Разрешение же поставленного в жалобе вопроса фактически сводится к оценке действий и решений должностных лиц аппарата Верховного Суда Российской Федерации, с которыми, как следует из жалобы, заявитель выражает несогласие, что к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, определенной в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», не относится».

В своей жалобе заявитель ставил перед Конституционным Судом РФ вопрос о том, имеет ли полномочия Председатель Верховного Суда Российской Федерации, его заместитель или иной руководитель Верховного Суда Российской Федерации по наделению сотрудников аппарата Верховного Суда Российской Федерации полномочиями судьи, в частности давать толкование правовым нормам и принимать решение по правовым вопросам, так как в конкретном деле сотрудниками аппарата  Верховного Суда Российской Федерации  дано толкование смысла, заложенного в части второй статьи 391.11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Толкование нормы права – исключительная компетенция судей, в связи с тем, что толкование нормы права применительно к принятию решения по поступившей в суд жалобе — есть ни что иное, как отправление лицом правосудия. При этом Конституционный Суд Российской Федерации указывал  на недопустимость решения правовых вопросов должностными лицами суда вне рамок судебного разбирательства. (см. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 марта 1998 года № 9-П). А в конкретном деле заявителя правовые вопросы вне рамок судебного разбирательства решали сотрудники аппарата Верховного Суда Российской Федерации. Ими было дано толкование правовой нормы закона, заложенной в ч. 2 ст. 391.11 ГПК РФ, и в ответе Верховного Суда РФ указано, что эти полномочия на сотрудников аппарата Верховного Суда РФ возложены регламентом Верховного Суда РФ.

Несмотря на то, что Конституционный Суд РФ уклонился от разрешения конкретной ситуации, его ответ о том, что «положения данной нормы, равно как и иные нормы действующего законодательства, не наделяют Председателя Верховного Суда Российской Федерации полномочиями, позволяющими возлагать на должностных лиц аппарата Верховного Суда Российской Федерации осуществление функций судьи», дают основание в будущем к подачи заявлений в Следственный комитет РФ для возбуждения уголовных дел в отношении судей и работников аппарата Верховного Суда РФ. Как говорится, грех будет упустить такую возможность, особенно пострадавшим от явного произвола Верховного Суда РФ.

От себя лично выражаю искреннюю благодарность Овсюкову Алексею Андреевичу за возможность публикации данного дела для сведения неопределенного круга лиц.