Как любил говаривать один древнерусский князь: «Веселье на Руси есть пити, не можно без того жити». Все бы ничего, коли в меру и без последствий. Но жизнь в борьбе с зеленым змием у всех по разному складывается. Суть дела в бытовом плане проста. Повадился запойный муженек свою жену дубасить. Не в смысле — бьет, значит любит. А как-то регулярно и все жестче и жестче. Понятно, что никому это особо не нравилось. Скромный, тихий сын, пытался как мог заступиться за матушку, вразумить батю словом, да тот и в ус не дул.
Обвинение по ст. 111 ч.1 УК РФ. В связи с отказом государственного обвинителя от обвинения поданной статье переквалифицирована ст. 113 УК РФ — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного аморальным поведением потерпевшей, а равнодлительной психотравмирующей ситуацией, возникшейв связи с систематическим аморальным поведением потерпевшей.
Оправдательный приговор по всей обвинительной совокупности. Были у меня два мутных знакомца — «близнецы» (по данным ДПОП ДСБ ГУ МВД по ЮФО России члены широко известной ОПГ «Волки» ). Сосватали они мне клиента — ИП Резникова Игоря Николаевича. Тот был на стадии судебного разбирательства в Таганрогском городском суде по ст. 158 ч. 3 п. «б», 117 ч. 1, 119 ч. 1, 213 ч. 1 УК РФ (раньше было изнасилование, но оно отпало).
Сотрудник МВД был задержан сотрудниками УСБ с поличным. Принятыми мерами удалось переквалифицировать действия ст. 290 ч. 2 УК РФ на пособничество, без признаков использования служебного положения. Фигурант не арестовывался, приговор — без лишения свободы. А вот двум другим (Кобылкин, Горюнов) повезло меньше.
22 ноября 2001 г меня приняли в Ростовскую областную коллегию адвокатов, в тот же день мне выписали ордер на защиту Мусаева Докки Доргаеивча, обвиняемого по ст. 30 ч. 3 ст. 205 ч. 2 п. «а» УК РФ — терроризм. Защищал я его тогда яростно. Водил студентов в процесс на каждое заседание, требовал суда присяжных (отказали, так как в Чеченской республике он был не предусмотрен, а судили его в Ростовском областном суде). Был уверен, что он был невиновен.
Пропал у одной доброй женщины муж. Пошла она к журналистам, они ко мне. Я в милицию, мне ответ — ничего не знаем все с ним нормально искать не будем, местонахождение известно мужа, мол. Я им переписку в стиле «ренегата Каутского». Они в конце концов, при известности местонахождения, живого человека в покойники его записали.
Сижу я как- то в офисе (правда, не рядом с Кремлем еще), опять же никого не трогаю. Вызывают. Руководство у меня тогда было гаденькое, все больше думалось ему о проблемах бюджета, работали под девизом — чем больше проблем у клиента — тем нам защитникам лучше. Захожу. Присаживаюсь. В виде клиента сидит такая разряженная елка- золотой паркер, золотые часы на золотом ремешке, браслет с алмазами на левой руке, запонки с бриллиантами, заколка галстука с бриллиантами, перстенек на левой руке, болт на правой. В общем в глазах рябит от этого великолепия. А я тогда гонорар больше 10 000 не брал, бедствовал, знаете ли.