Найти юриста / адвоката / эксперта
Это решение станет окончательным при выполнении условий, изложенных в Статье 44 § 2 Конвенции. Оно может подвергнуться редакторской правке.
В деле Загидулиной против России,
Европейский суд по правам человека (секция первая) в составе:
Выносит следующее решение, которое было принято того же числа:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было возбуждено по жалобе (№ 11737/06) против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Конвенция») гражданкой России Зельфруз Карибулловной Загидулиной («заявительница») 8 февраля 2006 года.
2. Заявительница была представлена Ю. Ершовым, адвокатом, практикующим в Москве. Правительство России («Правительство») представлял Г. Матюшкин, представитель Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.
3. Заявительница утверждала, в частности, что принудительное помещение ее в психиатрическую больницу нарушило ее права, предусмотренные статьей 5 Конвенции.
4. 10 февраля 2010 года эта жалоба была направлена правительству. Было также решено выпустить постановление по вопросу приемлемости и по существу жалобы в то же время (статья 29 § 1 Конвенции).
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
5. Заявительница родилась в 1935 году и живет в Москве. С 1987 года она была на учете в амбулаторном отделении психиатрической больницы № 5 в Москве. До рассматриваемых событий, ее никогда не госпитализировали в какое-либо психиатрическое учреждение.
6. В 2005 году дочь заявительницы, которая также страдает от психического расстройства, подверглась психиатрическому лечению в психиатрической клинической больнице № 1 Москвы («ПКБ №1»). В апреле-мае 2005 года заявительница подала несколько жалоб в администрацию больницы в отношении якобы неправильного лечения ее дочери и попыток лечащих врачей-психиатров отравить ее.
7. 13 мая 2005 г. заявительница пришла в ПКБ №1 с целью посещения своей дочери и требования ее немедленной выписки из учреждения. Г-жа К., дежурный психиатр на приеме отметила, что заявительница имела тревожное состояние и бредовые мысли, и направила ее главному психиатру больницы, г-же Ш… Было решено, что у заявительницы симптомы психического расстройства, и была рекомендована ее госпитализация. Заявительница выразила несогласие на госпитализацию, но все же была госпитализирована в ПКБ №1 в 14:45.
8. 14 мая 2005 года медицинская комиссия, в состав которой входили психиатры ПКБ №1 вынесли заявительнице диагноз параноидной шизофрении с пароксизмально-прогредиентным (приступообразно-прогредиентным) течением, проявляющейся в виде изменения личности и паранойи. Комиссия также установила, что заявительница представляет опасность для себя и других, и рекомендовала принудительное стационарное психиатрическое лечение. Полный текст выводов комиссии при принятии решения о госпитализации заявительницы следующий:
10. 16 мая 2005 года Симоновский районный суд г. Москвы («районный суд») получил заявление о госпитализации заявительницы в недобровольном порядке и назначил слушание на 16.00 того же дня. В слушании приняли участие прокурор, лечащий врач-психиатр заявителя и представитель ПКБ №1. Лечащий психиатр и представитель ПКБ №1 ходатайствовали о проведении слушания в отсутствие заявителя, поскольку она не могла принять участие в нем по медицинским показаниям. Слушание было проведено без заявителя и ее представителя.
11. Районный суд выступил с кратким решением, разрешающим недобровольную госпитализацию заявительницы. Все факты и доводы, изложенные в решении, таковы:
13. После ее освобождения заявительнице стало известно, что ее госпитализация была санкционирована судом, и она обжаловала постановление суда от 16 мая 2005 года. Она утверждала, что районный суд рассмотрел просьбу о недобровольной госпитализации в ее отсутствие и не принял во внимание тот факт, что она не представила никакой опасности и, следовательно, стационарное лечение не требовалось.
14. 18 августа 2005 года в Московском городском суде состоялось слушание дела по апелляции в присутствии представителя больницы, прокурора, заявителя и ее адвоката и отказал в удовлетворении жалобы заявителя. В соответствующей части решение звучит следующим образом:
16. 20 апреля 2006 года Президиум Московского городского суда отменил судебные постановления от 16 мая и 18 августа 2005 года. В соответствующей части, решение звучит следующим образом:
18. В 2007 году заявительница подала исковое заявление против ПКБ №1, требуя взыскать в счет возмещения морального вреда 100000 русских рублей (RUB) (около 2500 евро (EUR)) за незаконное принудительное психиатрическое обследование и госпитализацию. Она утверждала, что имело место отсутствие медицинских оснований и веских причин для ее госпитализации.
19. 29 июня 2007 года районный суд вынес решение в пользу больницы, отказав в требованиях заявительницы. Районный суд рассмотрел свидетельства, касающиеся психического расстройства заявительницы, опросил свидетелей и врачей, и пришел к выводу о наличии убедительных доказательств необходимости ее госпитализации в мае-июне 2005 года. Вопрос об отсутствии заявительницы в судебном заседании по вопросу о санкции на ее принудительную госпитализацию не был рассмотрен. 6 октября 2007 года Московский городской суд оставил это судебное решение в силе.
20. Заявительница подала жалобу о проверки конституционности правовых положений, на которые опирались ПКБ №1 и национальные суды во время ее госпитализации. Она утверждала, что эти положения допускают произвольное помещение лиц в психиатрические учреждения и не предусматривают независимого рассмотрения медицинских оснований для этих действий 3 ноября 2009 года Конституционный суд отклонил жалобу. В соответствующей части решение гласит следующее:
A. Гражданский процессуальный кодекс 2002 года
21. Статья 303 Гражданского процессуального кодекса РФ, выступившего в 1 февраля 2003 года, устанавливает сроки подачи заявления о принудительной госпитализации гражданина:
. Закон о психиатрической помощи 1992 года в статье 5 пункте 2 предусматривает список прав лиц, страдающих психиатрическими расстройствами, включая право быть проинформированным о своих правах, природе расстройства и доступном лечении, праве на наименее ограничительные методы лечения, праве на помощь адвоката, законного представителя или другого лица. Статья 5 пункт 3 запрещает ограничение прав граждан, страдающих психиатрическими расстройствами, только на основании их диагноза или на основании помещения их в психиатрический стационар.
. Статья 7 пункты 1 и 3 Закона (действовавшие во время рассматриваемых действий) устанавливают, что лица, страдающие психиатрическими расстройствами, имеют право на представительство по своему собственному выбору. Администрация психиатрического учреждения обязана обеспечить такому лицу возможность представления интересов в суде адвокатом, за исключением неотложных случаев.
. Статья 29 Закона устанавливает следующие основания недобровольной госпитализации индивида в психиатрическое учреждение:
III Соответствующее законодательство Совета Европы
31. 22 февраля 1983 года Комитет министров принял Рекомендацию № R (83) 2 касающуюся правовой защиты лиц, страдающих психическими расстройствами и недобровольно госпитализированных. В соответствующей части, Рекомендация предусматривает:
I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 § 1 КОНВЕНЦИИ
33. Заявительница пожаловалась на то, что ее недобровольная госпитализация в психиатрический стационар нарушила статью 5 § 1 (e) Конвенции, которая звучит следующим образом:
1. Исчерпание национальных мер правосудия
34. Правительство заявило, что вопреки доводам заявителя, она была госпитализирована на основании достоверных и объективных медицинских данных. В своем меморандуме от 5 июля 2010 года они также указали, что заявитель не исчерпала доступных национальных мер правосудия, подав иск в отношении компенсации морального ущерба или компенсации за затягивание судебного рассмотрения.
35. Заявительница отвергла доводы правительства. В отношении неисчерпания национальных мер правосудия она указала, что жалоба на продолжительность процедуры не могла бы послужить мерой правосудия в отношении предполагаемого нарушения прав, [закрепленных в] статье 5 § 1, и что никакая иная мера не могла бы считаться эффективной.
36. Суд подтверждает, что статья 35 § 1 Конвенции требует, чтобы жалобы, предназначенные для рассмотрения в Страсбурге, были поданы в соответствующие национальные учреждения, по меньшей мере по существу и в соответствии формальными требованиями и в сроки, предусмотренные национальным законодательством (см. Akdivar and Others v. Turkey, 16 September 1996, § 66, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV).
37. В отношении мер правосудия, нацеленных на компенсирование затягивания процедуры, Суд соглашается с заявителем в том, что их цель фундаментально отличается от целей заявления о незаконном лишении свободы. В отношении судебного иска, нацеленного на компенсацию морального ущерба, Суд отмечает, что процедура заявления о госпитализации была прекращена в 2006 году, а требование заявительницы о компенсации ущерба было отвергнуто местными судами в 2007-м году (см. параграфы 17-19 выше). Следовательно, представляется, что заявительница прибегла к потенциально эффективным национальным средствам правовой защиты, и что для нее не имелось причин инициировать новый круг правовых процедур, основанных на аргументах, ранее отвергнутых местными судами (см. внеся необходимые изменения, Micallef v. Malta [GC], no. 17056/06, § 58, ECHR 2009).
38. В заключение, суд отвергает довод правительства о том, что заявительница не исчерпала доступные внутренние средства правовой защиты.
2. Статус жертвы
39. Далее в своем меморандуме от 7 октября 2010 года Правительство отмечает, что заявительница и в самом деле отсутствовала в судебном заседании касательно ее недобровольной госпитализации, что ее права были эффективно восстановлены на местном уровне за счет ее освобождения из стационара, аннулирования санкции на ее недобровольную госпитализацию 20 апреля 2006 года Московским городским судом и прекращением процедуры в отношении недобровольной госпитализации по требованию представителя больницы 3 мая 2006 года Симоновским районным судом г. Москвы.
40. Заявительница отклонила доводы Правительства. Она указала, что невзирая тот факт, что судебная санкция на ее госпитализацию была аннулирована и процедуры в ее отношении прекращены, она все еще сохраняет статус жертвы, поскольку не имело место ни признание нарушения ее прав, ни компенсации в какой бы то ни было форме.
41. Суд подчеркивает, что статус заявительницы как жертвы может зависеть от компенсации присужденной на местном уровне на основании фактов, на которые он или она жалуется в суде, а также признали ли местные власти, будь то выразив это открыто или по существу, нарушение Конвенции. Только когда эти два условия выполнены, вспомогательная роль Конвенции исключает изучение жалобы (см, например, Scordino v. Italy (dec.), no. 36813/97, ECHR 2003-IV).
42. В стоящем деле Суд не должен исследовать, признали ли национальные власти нарушение прав заявительницы в рамках Статьи 5 § 1, поскольку второе условие не было выполнено. Ничто из материалов, поданных сторонами в распоряжение суда, не не указывает на то, что заявительница получила восстановление справедливости в какой бы то ни было форме.
43. Соответственно, суд отвергает довод Правительства о том, что заявительница не может претендовать на статус жертвы предполагаемого нарушения Статьи 5 § 1 Конвенции.
3. Заключение.
44. Суд считает, что в свете материалов, поданных сторонами, жалоба поднимает серьезные фактические и правовые вопросы в рамках Конвенции, установление которых требует исследования доводов. Суд, следовательно, заключает, что эта жалоба не является явно плохо обоснованной в смысле Статьи 35 § 3 (a) Конвенции. Никаких иных оснований, указывающих на ее неприемлемость, не установлено.
B. Доводы
1. Представленное сторонами
45. Заявляя о нарушении Статьи 5 § 1 Конвенции, заявительница поставил два следующих вопроса. Во-первых, заявительница в своих представлениях укзала, что компетентные национальные органы власти не имели причины госпитализировать ее в психиатрический стационар, учитывая, что она сама, независимо и сознательно пришла в психбольницу, чтобы потребовать освобождения своей дочери. Особенно, она указала, что ранее не было показаний того, что она нуждалась в психиатрической помощи, и ни на одной стадии не было представлено свидетельств, которые показали бы, что состояние ее психического здоровья требовало недобровольного лечения. Далее заявительница подчеркнула, что местные власти не смогли доказать, что она страдает “серьезным психическим расстройством”, как этого требует статья 29 Закона о психиатрической помощи 1992 года.
46. Второе, касаясь судебных процедур, одобряющих ее психиатрическую госпитализацию, заявительница утверждает, что они были глубоко дефектными, поскольку не были действительно состязательными. Ей не только не позволили участвовать в слушаниях (лично или через представителя), но также и не поставили о них в известность. Далее, она утверждает, что ее незаконно лишили свободы без судебного решения с 13 по 16 мая 2005 г.
47. В своих пояснениях Правительство заявило, что заявительница была законно лишена свободы, как с точки зрения Статьи 5 § 1 (e) Конвенции, так и с позиции национального законодательства. Они подчеркнули, что санкция на ее недобровольную госпитализацию, принятая в суде первой инстанции опиралась на профессиональную медицинскую оценку и медицинскую историю заявительницы, которая страдала шизофренией. Далее они заявили, что до 20 апреля 2006 года, когда Президиум Московского городского суда аннулировал судебные решения от 16 мая т 18 августа 2005, которыми санкционировалась госпитализация, заявительница была лишена свободы на основании законного судебного решения.
48.Далее, Правительство указало, что заявительница не могла участвовать в судебном процессе вследствие плохого состояния здоровья во время слушаний. В отношении периода между 13 и 16 мая 2005 года, они заявили со ссылкой на часть 2 статьи 303 Гражданского процессуального кодекса, и статью 33 часть 3 Закона о психиатрической помощи 1992 года, что первоначальное заключение заявительницы было ретроспективно санкционировано судьей, принявшим заявление о недобровольной госпитализации.
2. Оценка Судом
(a) Общие принципы
49. В деле Уинтерверп против Нидерландов (24 October 1979, § 39, Series A no. 33) Суд установил три минимальных условия, которые должны быть выполнены для того, чтобы “заключение лица с нездоровым состоянием ума” было законно в смысле Статьи 5 § 1 (e) Конвенции: исключая случаи неотложного вмешательства, должно быть достоверно показано, что лицо, о котором идет речь, находится в нездоровом состоянии ума, то есть, действительное психическое расстройство должно быть установлено компетентным органом
на основании объективных медицинских свидетельств; психическое расстройство должно быть такого вида или в такой степени, которая требует принудительного ограничения; и законность продолжающегося ограничения зависит от сохранения такого расстройства.
50. При решении вопроса о том, должен ли индивид быть заключен как “лицо в нездоровом состоянии ума”, Суд неоднократно постановлял, что в известной мере этот вопрос остается на усмотрение национальной власти. Именно на национальные органы власти ложится задача оценить сведения, представленные перед ними в конкретном случае, а задача Суда – рассмотреть эти решения надлежащих властей в свете Конвенции (см. Luberti v. Italy, 23 February 1984, § 27, Series A no. 75). Далее, задачей Суда является не оценивать различные медицинские мнения, но скорее удостоверить для себя, имели ли местные суды, когда принимали оспариваемое решение, в своем распоряжении достаточно свидетельств, оправдывающих лишение свободы (см. Herz v. Germany, no. 44672/98, § 51, 2 June 2003).
51. Суд подтверждает, что по существу Статья 5 § 1 относится к местному законодательству, но в то же время обязывает национальные власти исполнят требования Конвенции (см. среди других, Karamanof v. Greece, no. 46372/09, §§ 40-41, 26 July 2011, а также Hutchison Reid v. the United Kingdom, no. 50272/99, § 47, ECHR 2003-IV). Более того, Суд подчеркивает, что замечание о “законности” в смысле Статьи 5 § 1 (e) Конвенции должно иметь более широкое значение, чем в национальном законодательстве. Законность заключения с необходимостью предполагает “справедливую и законную процедуру”, включая требование “о том, что любая мера, лишающая человека свободы, должна исходить от, и исполняться, надлежащим органом власти и не должна быть произвольной” (см. Уинтертерп, процитированное выше, § 45, Johnson v. the United Kingdom, 24 October 1997, § 60, Reports of Judgments and Decisions 1997-VII, и среди недавних Venios v. Greece, no. 33055/08, § 48, 5 July 2011 с дальнейшими ссылками).
52. Суд понимает, что лица, страдающие психическими расстройствами, составляют особенно подверженную ущербу группу, и следовательно, любое вмешательство в их права должно быть предметом строгого рассмотрения, и только “весьма весомые причины” могут оправдывать ограничение их прав (см. Alajos Kiss v. Hungary, no. 38832/06, § 42, 20 May 2010). В этой связи Суд подчеркивает, что заключение индивида — это такая серьезная мера, которая оправдана только тогда, когда другие, менее ограничительные меры были рассмотрены и признаны недостаточными для защиты лица или общественных интересов, что могло потребовать, чтобы данное лицо было помещено в ограничительные условия (см. Karamanof v. Greece, цитированное выше, § 42 с дальнейшими ссылками).
53. В сведе подверженности ущербу индивидов, страдающих психическими расстройствами, и потребности представить весьма веские причины для оправдания какого бы то ни было ограничения их прав, процедуры, ведущие к недобровольному помещению лица в психиатрическое учреждение, должны с необходимостью предоставлять очевидно эффективные гарантии от произвола. Эта позиция поддерживается тем фактом, что госпитализация в специализированном медицинском учреждении зачастую приводит к вмешательству в частную жизнь лица и его физическую неприкосновенность посредством медицинских вмешательство против его воли (X v. Finland, no. 34806/04, § 212, 3 July 2012).
(b) Применение этих принципов к данному случаю
54. Суд подчеркивает, что Статья 5 § 1 (e) Конвенции позволяет заключение под стражу лиц “в нездоровом состоянии ума” только когда существенные (материальные) и процессуальные требования такого заключения испо
В деле Загидулиной против России,
Европейский суд по правам человека (секция первая) в составе:
Изабель Берро-Лёфевр, Председатель,Проведя закрытое заседание 9 апреля 2013 года,
Мирьяна Лазарова Трайковска,
Джулия Лаффранк,
Линос-Александр Сицилианос,
Эрик Моз,
Ксения Туркович,
Дмитрий Дедов, судьи,
и Сорен Нильсен, Секретарь секции,
Выносит следующее решение, которое было принято того же числа:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было возбуждено по жалобе (№ 11737/06) против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Конвенция») гражданкой России Зельфруз Карибулловной Загидулиной («заявительница») 8 февраля 2006 года.
2. Заявительница была представлена Ю. Ершовым, адвокатом, практикующим в Москве. Правительство России («Правительство») представлял Г. Матюшкин, представитель Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.
3. Заявительница утверждала, в частности, что принудительное помещение ее в психиатрическую больницу нарушило ее права, предусмотренные статьей 5 Конвенции.
4. 10 февраля 2010 года эта жалоба была направлена правительству. Было также решено выпустить постановление по вопросу приемлемости и по существу жалобы в то же время (статья 29 § 1 Конвенции).
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
5. Заявительница родилась в 1935 году и живет в Москве. С 1987 года она была на учете в амбулаторном отделении психиатрической больницы № 5 в Москве. До рассматриваемых событий, ее никогда не госпитализировали в какое-либо психиатрическое учреждение.
6. В 2005 году дочь заявительницы, которая также страдает от психического расстройства, подверглась психиатрическому лечению в психиатрической клинической больнице № 1 Москвы («ПКБ №1»). В апреле-мае 2005 года заявительница подала несколько жалоб в администрацию больницы в отношении якобы неправильного лечения ее дочери и попыток лечащих врачей-психиатров отравить ее.
7. 13 мая 2005 г. заявительница пришла в ПКБ №1 с целью посещения своей дочери и требования ее немедленной выписки из учреждения. Г-жа К., дежурный психиатр на приеме отметила, что заявительница имела тревожное состояние и бредовые мысли, и направила ее главному психиатру больницы, г-же Ш… Было решено, что у заявительницы симптомы психического расстройства, и была рекомендована ее госпитализация. Заявительница выразила несогласие на госпитализацию, но все же была госпитализирована в ПКБ №1 в 14:45.
8. 14 мая 2005 года медицинская комиссия, в состав которой входили психиатры ПКБ №1 вынесли заявительнице диагноз параноидной шизофрении с пароксизмально-прогредиентным (приступообразно-прогредиентным) течением, проявляющейся в виде изменения личности и паранойи. Комиссия также установила, что заявительница представляет опасность для себя и других, и рекомендовала принудительное стационарное психиатрическое лечение. Полный текст выводов комиссии при принятии решения о госпитализации заявительницы следующий:
«Стационирована в ПБ №1 [психиатрическая больница № 1] с амбулаторного приема в связи с неправильным поведением (кричала, угрожала врачам отделения расправой, обвиняя их в воздействии и преследовании).9. В тот же день ПКБ №1 обратилась в суд за санкцией на недобровольную госпитализацию заявительницы в соответствии со статьей 29 (а) Закона Российской Федерации о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан 1992 года («Закон о психиатрической помощи 1992 года»).
Необходимость в госпитализации обусловлена напряженно-злобным аффектом, бредовыми идеями преследования и воздействия, определяющими поведение больной. Непредсказуемостью поступков представляет непосредственную опасность для себя и окружающих. Показано обязательное лечение в условиях психиатрической больницы. Участие родственников в судебном заседании не представляется возможным ввиду отсутствия их на КЭК».
10. 16 мая 2005 года Симоновский районный суд г. Москвы («районный суд») получил заявление о госпитализации заявительницы в недобровольном порядке и назначил слушание на 16.00 того же дня. В слушании приняли участие прокурор, лечащий врач-психиатр заявителя и представитель ПКБ №1. Лечащий психиатр и представитель ПКБ №1 ходатайствовали о проведении слушания в отсутствие заявителя, поскольку она не могла принять участие в нем по медицинским показаниям. Слушание было проведено без заявителя и ее представителя.
11. Районный суд выступил с кратким решением, разрешающим недобровольную госпитализацию заявительницы. Все факты и доводы, изложенные в решении, таковы:
«Загидулина госпитализирована в [ПКБ №1] 13 мая 2005 года.12. 17 июня 2005 г. заявительница была выписана из ПКБ №1.
Врачебно-консультативная комиссия проведена 14 мая 2005 года, установлен диагноз — шизофрения параноидная.
Главный врач ПКБ №1 им. Н. А. Алексеева обратился в суд с заявлением о принудительной госпитализации Загидулиной.
Основанием для принудительной госпитализации в больницу в соответствии со статьей 29 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» является ее непосредственная опасность для себя и окружающих.
От добровольной госпитализации больная отказалась. Рассмотрев материалы дела, выслушав лечащего врача, заключение прокурора, полагавшего требования заявителя обоснованными, суд находит заявление подлежащим удовлетворению, поскольку по заключению ВКК 14 мая 2005 года, которое не вызывает у суда сомнений, Загидулина страдает психическим заболеванием и нуждается в лечении».
Заявительница не была уведомлена об этом решении.
13. После ее освобождения заявительнице стало известно, что ее госпитализация была санкционирована судом, и она обжаловала постановление суда от 16 мая 2005 года. Она утверждала, что районный суд рассмотрел просьбу о недобровольной госпитализации в ее отсутствие и не принял во внимание тот факт, что она не представила никакой опасности и, следовательно, стационарное лечение не требовалось.
14. 18 августа 2005 года в Московском городском суде состоялось слушание дела по апелляции в присутствии представителя больницы, прокурора, заявителя и ее адвоката и отказал в удовлетворении жалобы заявителя. В соответствующей части решение звучит следующим образом:
"… Как усматривается из протокола судебного заседания от 16 мая 2005 г., от лечащего врача Загидулиной З. К. — Максуновой И. В. поступили в суд сведения о невозможности больной лично участвовать в рассмотрении заявления о принудительной госпитализации, в силу состояния ее здоровья (л.д. 5)15. Заявительница подала надзорную жалобу.
При таких обстоятельствах, у суда имелись основания на рассмотрение дела в отсутствие Загидулиной З. К.
Довод жалобы о том, что состояние Загидулиной З. К. На момент ее госпитализации не представляло опасности для нее самой и окружающих, не является состоятельным, т. к. иных доказательств, опровергающих заключение ВКК от 14 мая 2005 г. заинтересованным лицом Загидулдиной З. К. и ее представителем в порядке ст. 56 ГПК РФ в кассационную инстанцию представлено не было и указанное выше медицинское заключение в установленном законом порядке не оспорено.
[Суд первой инстанции] с достаточной полнотой исследовал обстоятельства дела. Значимые по делу обстоятельства судом установлены правильно. Нарушений норм материального и процессуального закона коллегией не установлено, в связи с чем, оснований для отмены решения суда по доводам кассационной жалобы не имеется… "
В Определении от 18 августа 2005 года апелляционный суд как не указал причин для содержания заявителя под стражей, помимо тех, которые были представлены суду первой инстанции, так и не дал истолкования имеющихся доводов.
16. 20 апреля 2006 года Президиум Московского городского суда отменил судебные постановления от 16 мая и 18 августа 2005 года. В соответствующей части, решение звучит следующим образом:
"… Как указывает в надзорной жалобе Загидулина З. К., заявление о ее принудительной госпитализации было необоснованно рассмотрено судом в ее отсутствие на основании устных сведений врача Максуновой И. В. О невозможности больной лично участвовать в рассмотрении заявления о принудительной госпитализации в силу состояния ее здоровья.17. 30 мая 2006 года районный суд провел новое слушание по заявлению больницы о недобровольной госпитализации заявителя. Представитель больницы просил прекратить производство по данному делу в связи с отказом от заявленных требований, поскольку заявительница была выписана из больницы 17 июня 2005 года. Суд удовлетворил ходатайство и прекратил производство по делу, опираясь на положения статей 220 и 221 Гражданского процессуального кодекса.
Однако в материалах дела отсутствуют данные о том, что в момент вынесения решения суда Загидулина З. К. Находилась в таком психическом состоянии, которое не позволяло бы ей лично участвовать в рассмотрении вопрося о ее госпитализации.
Кроме того, в постановлении суда нет сведений о присутствии при рассмотрении заявления о принудительной госпитализации представителя Загидулиной З. К.
Более того, из судебного постановления не ясно, на каком основании суд [первой инстанции] пришел к выводу о необходимости госпитализации Загидулиной З. К. В психиатрический стационар без ее согласия, поскольку в заявлении главного врача ГУ Психиатрической клинической больницы № 1 в обоснование такой госпитализации делается ссылка на п. «а» ст. 29 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», в соответствии с которым лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в психиатрический стационар без его согласия… если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обуславливает его непосредственную опасность для себя или окружающих.
Однако сведения о том, в чем конкретно заключается такая опасность, в заявлении главного врача ГК ПКБ №1 им. Н. А. Алексеева не указаны.
Таким образом, суд [первой инстанции] лишил Загидулину З. К. прав, гарантированных ей ст. 35, ст. 48 ГКП РФ, ст. 34 ФЗ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании».
Дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
18. В 2007 году заявительница подала исковое заявление против ПКБ №1, требуя взыскать в счет возмещения морального вреда 100000 русских рублей (RUB) (около 2500 евро (EUR)) за незаконное принудительное психиатрическое обследование и госпитализацию. Она утверждала, что имело место отсутствие медицинских оснований и веских причин для ее госпитализации.
19. 29 июня 2007 года районный суд вынес решение в пользу больницы, отказав в требованиях заявительницы. Районный суд рассмотрел свидетельства, касающиеся психического расстройства заявительницы, опросил свидетелей и врачей, и пришел к выводу о наличии убедительных доказательств необходимости ее госпитализации в мае-июне 2005 года. Вопрос об отсутствии заявительницы в судебном заседании по вопросу о санкции на ее принудительную госпитализацию не был рассмотрен. 6 октября 2007 года Московский городской суд оставил это судебное решение в силе.
20. Заявительница подала жалобу о проверки конституционности правовых положений, на которые опирались ПКБ №1 и национальные суды во время ее госпитализации. Она утверждала, что эти положения допускают произвольное помещение лиц в психиатрические учреждения и не предусматривают независимого рассмотрения медицинских оснований для этих действий 3 ноября 2009 года Конституционный суд отклонил жалобу. В соответствующей части решение гласит следующее:
"… Конституционный суд Российской Федерации, исследовав представленные заявительницей материалы, не находит оснований для принятия ее жалобы к рассмотрению. ...II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА
установление диагноза психического заболевания, принятие решения об оказании психиатрической помощи в недобровольном порядке либо дача заключения для рассмотрения этого вопроса являются исключительным правом врача-психиатра или комиссии врачей-психиатров ...[такое правовое регулирование] служит одной из гарантий необоснованной госпитализации и лечения… [] при отсутствии мнения врачей-психиатров и необходимости госпитализации лица в психиатрический стационар госпитализация в психиатрический стационар невозможна в принципе ...
Конституционность [положений «Закона о психиатрической помощи 1992 года] оспаривается заявительницей в связи с тем, что эти нормы допускают принудительное лечение гражданина в стационаре без согласия независимого органа.
Термин «Независимый орган» в данном случае может быть истолкован как «орган, не заинтересованный в принудительном лечении пациента и не зависящий от лиц, имеющих такую заинтересованность»...
Следовательно,… компетентным независимым органом может быть и суд.… "
A. Гражданский процессуальный кодекс 2002 года
21. Статья 303 Гражданского процессуального кодекса РФ, выступившего в 1 февраля 2003 года, устанавливает сроки подачи заявления о принудительной госпитализации гражданина:
Статья 303. Срок подачи заявления о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационарБ. Закон о психиатрической помощи 1992 года
1. Заявление о принудительной госпитализации гражданина подается в течение сорока восьми часов с момента помещения гражданина в психиатрический стационар.
2. Возбуждая дело, судья одновременно продлевает пребывание гражданина в психиатрическом стационаре на срок, необходимый для рассмотрения заявления о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар.
Статья 304 Кодекса устанавливает процессуальные гарантии прав лица, помещенного в психиатрическое учреждение. В соответствующей части она гласит следующее:
Статья 304. Рассмотрение заявления о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар или о продлении срока принудительной госпитализации гражданина, страдающего психическим расстройством:
“1. Заявление о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар или о продлении срока принудительной госпитализации гражданина, страдающего психическим расстройством, судья рассматривает в течение пяти дней со дня возбуждения дела. Судебное заседание проводится в помещении суда или психиатрического стационара. Гражданин имеет право лично участвовать в судебном заседании по делу о его принудительной госпитализации или о продлении срока его принудительной госпитализации. В случае, если по сведениям, полученным от представителя психиатрического стационара, психическое состояние гражданина не позволяет ему лично участвовать в проводимом в помещении суда судебном заседании…, заявление … рассматривается судьей в психиатрическом стационаре.
2. Дело рассматривается с участием прокурора, представителя психиатрического стационара, подавшего в суд заявление… и представителя гражданина … .”
Статьи 220 и 221 Гражданского процессуального кодекса устанавливают основания для прекращения производства по делу и последствия такового. В соответственной части они гласят следующее:
Статья 220. Основания прекращения производства по делу
“Суд прекращает производство по делу в случае, если: ...
истец отказался от иска и отказ принят судом; ...”
Статья 221. Порядок и последствия прекращения производства по делу
“Производство по делу прекращается определением суда, в котором указывается, что повторное обращение в суд по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается”.
. Закон о психиатрической помощи 1992 года в статье 5 пункте 2 предусматривает список прав лиц, страдающих психиатрическими расстройствами, включая право быть проинформированным о своих правах, природе расстройства и доступном лечении, праве на наименее ограничительные методы лечения, праве на помощь адвоката, законного представителя или другого лица. Статья 5 пункт 3 запрещает ограничение прав граждан, страдающих психиатрическими расстройствами, только на основании их диагноза или на основании помещения их в психиатрический стационар.
. Статья 7 пункты 1 и 3 Закона (действовавшие во время рассматриваемых действий) устанавливают, что лица, страдающие психиатрическими расстройствами, имеют право на представительство по своему собственному выбору. Администрация психиатрического учреждения обязана обеспечить такому лицу возможность представления интересов в суде адвокатом, за исключением неотложных случаев.
. Статья 29 Закона устанавливает следующие основания недобровольной госпитализации индивида в психиатрическое учреждение:
Статья 29. Статьи 33-35 устанавливают процедуру судебного рассмотрения заявлений о недобровольной госпитализации лиц, страдающих психическими заболеваниями:
“Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в психиатрический стационар без его согласия или без согласия его законного представителя до постановления судьи, если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает:
а) его непосредственную опасность для себя или окружающих, или
б) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или
в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи”.
. Статья 32 Закона устанавливает процедуру освидетельствования лиц, недобровольно помещенных в психиатрическое учреждение:
Статья 32
(1) Лицо, помещенное в психиатрический стационар по основаниям, предусмотренным статьей 29 настоящего Закона, подлежит обязательному освидетельствованию в течение 48 часов комиссией врачей — психиатров психиатрического учреждения, которая принимает решение об обоснованности госпитализации…
(2) Если госпитализация признается обоснованной, то заключение комиссии врачей — психиатров в течение 24 часов направляется в суд по месту нахождения психиатрического учреждения для решения вопроса о дальнейшем пребывании лица в нем.
Статья 3329. В своем решении от 27 февраля 2009 года (№ 4-П) касательно лишения дееспособности лиц, страдающих психическими расстройствами, Конституционный суд выразил свое мнение по вопросу лишения свободы таких лиц. В части, имеющей отношение к делу, оно гласит следующее:
“(1) Вопрос о госпитализации лица в психиатрический стационар в недобровольном порядке по основаниям, предусмотренным статьей 29 настоящего Закона, решается в суде по месту нахождения психиатрического учреждения.
(2) Заявление о госпитализации лица в психиатрический стационар в недобровольном порядке подается в суд представителем психиатрического учреждения, в котором находится лицо.
(3) Принимая заявление, судья одновременно дает санкцию на пребывание лица в психиатрическом стационаре на срок, необходимый для рассмотрения заявления в суде”.
Статья 34
“(1) Заявление о госпитализации лица в психиатрический стационар в недобровольном порядке судья рассматривает в течение пяти дней с момента его принятия в помещении суда либо в психиатрическом учреждении.
(2) Лицу должно быть предоставлено право лично участвовать в судебном рассмотрении вопроса о его госпитализации. Если по сведениям, полученным от представителя психиатрического учреждения, психическое состояние лица не позволяет ему лично участвовать в рассмотрении… в помещении суда, то заявление… рассматривается судьей в психиатрическом учреждении.”
Статья 35
«1. (1) Рассмотрев заявление по существу, судья удовлетворяет либо отклоняет его».
Соответственно… Суд может быть компетентным независимым органом..."
С. Конституционный суд Российской Федерации
2.1 … Лицо, страдающее психическим расстройством, как следует из статьи 22 Конституции Российской Федерации, закрепляющей право каждого на свободу и личную неприкосновенность, может быть лишено свободы в целях принудительного лечения только по судебному решению в порядке, установленном законом.30. В своем решении от 5 марта 2009 года (544-O-П) Конституционный суд истолковал некоторые положения Закона о психиатрической помощи и Гражданского процессуального кодекса, касающиеся недобровольной госпитализации лиц, страдающих психическими расстройствами. Решение суда устанавливает, что такое лицо может быть недобровольно госпитализировано в психиатрический стационар в случае неотложной медицинской необходимости, однако судебная санкция для госпитализации должна быть получена в течение 48 часов. Конституционный суд подчеркнул также, что суды обязаны устанавливать достоверность свидетельств, которые им представлены, а не формально санкционировать запросы, поданные психиатрическими учреждениями.
Это предполагает, что предоставляемая такому лицу судебная защита должна быть справедливой, полной и эффективной, включая обеспечение ему права на получение квалифицированной юридической помощи, в том числе права пользоваться помощью выбранного им самим адвоката (статья 48 Конституции Российской Федерации)
III Соответствующее законодательство Совета Европы
31. 22 февраля 1983 года Комитет министров принял Рекомендацию № R (83) 2 касающуюся правовой защиты лиц, страдающих психическими расстройствами и недобровольно госпитализированных. В соответствующей части, Рекомендация предусматривает:
Статья 332. 22 сентября 2004 года Комитет министров принял Рекомендацию Rec(2004)10 касательно прав и достоинства лиц с психическими расстройствами. В части, имеющей отношение к делу, Рекомендация устанавливает:
“В отсутствие каких-либо иных мер предоставления надлежащего обращения:
a. пациент может быть помещен в стационар только когда по причине своего психического расстройства он представляет серьезную опасность для себя или других людей...”
Статья 4
“1. Решение о госпитализации должно быть вынесено судебной или иной надлежащей властью, предусмотренной законом. В случае неотложной необходимости, пациент может быть принят и помещен в стационар по решению врача, который немедленно должен уведомить компетентный судебный или иной орган, который должен будет вынести свое решение…
3. Когда орган судебной власти выносит решение, пациент должен быть проинформирован о своих правах, и ему должна быть предоставлена действительная возможность быть выслушанным судьей, за исключением ситуации, когда судья, учитывая состояние здоровья пациента, решает выслушать его через единоличную форму представления. Он должен быть проинформирован о своем праве обжаловать решение, назначающее или подтверждающее его госпитализацию, и если он этого требует, или если судья считает, что это будет уместно, иметь доступ к помощи со стороны советника или иного лица…»
”
Статья 12 – Общие принципы лечения психических расстройствЗАКОН
“3. Когда вследствие неотложной ситуации надлежащее согласие или санкция не могут быть получены, любое лечение психического расстройства, необходимое по медицинским показаниям для того, чтобы избежать серьезного ущерба здоровью данного лица или чтобы защитить безопасность других лиц, должны быть предприняты немедленно.
Статья 17 – Критерии недобровольной госпитализации
“1. Человек может быть подвергнут недобровольной госпитализации только если выполнены следующие условия:
i. человек страдает психическим расстройством;
ii. Состояние человека представляет значительный риск причинения ущерба его или ее здоровью или другим людям;
iii. цель госпитализации включает терапевтические цели;
iv. недоступны менее ограничительные меры предоставления надлежащей помощи;
v. Мнение лица, о котором принимается решение, принято в внимание...”
Статья 20 – Процедура вынесения решения о недобровольной госпитализации и/или недобровольном лечении
“1. Решение подвергнуть индивида недобровольному помещению в стационар должно выноситься судом или иным компетентным органом. Суд или иной компетентный орган должен:
i. принять во внимание мнение лица, о котором идет речь;
ii. действовать в соответствии с процедурами, предусмотренными законом, опираясь на принцип, согласно которому [суд должен] увидеть и выслушать человека ...
4. недобровольная госпитализация, недобровольное лечение или их продление должны осуществляться исключительно на основании осмотра врачом, наделенным соответствующей компетенцией и опытом, в соответствии с достоверными и действующими профессиональными стандартами”.
Статья 21 – Процедура принятия решений о недобровольной госпитализации и/или недобровольном лечении в случае неотложных ситуаций
“2. В рамках процедуры принятия неотложных мер:
i. недобровольная госпитализация или недобровольное лечение должны осуществляться только на краткий промежуток времени на основании медицинского заключения, соответствующего мерам, о которых идет речь ...”
Статья 22 – Право на информацию
“1. Лица, подвергшиеся недобровольной госпитализации или недобровольному лечению, должны быть проинформированы, устно или письменно, о своих правах и средствах правовой защиты, доступных для них… ”
2. Их следует должным образом проинформировать о причинах принятого решения и критериях его возможного продления или прекращения его действия.”
Статья 25 – Пересмотры и обжалования, касающиеся законности недобровольной госпитализации и/или недобровольного лечения
“1. Государства-участники должны обеспечить лицам, подвергаемым недобровольной госпитализации или недобровольному лечению, возможность эффективного исполнения права:
i. на обжалование решения;
ii. на пересмотр судом законности меры или продолжающегося ее применения в разумные периоды времени;
iii. быть выслушанным лично или через личного адвоката или представителя при таких рассмотрениях или обжалованиях ...
3. Государства–участники должны позаботиться о предоставлении защитника такому лицу при всех подобных рассмотрениях в суде. В случаях, когда лицо не может выступать лично от своего лица, ему должно быть обеспечено право на адвоката и, в соответствии с национальным законодательством, бесплатную правовую помощь. Адвокат должен иметь доступ ко всем материалам а также право оспорить в свидетельства в суде ...”
I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 § 1 КОНВЕНЦИИ
33. Заявительница пожаловалась на то, что ее недобровольная госпитализация в психиатрический стационар нарушила статью 5 § 1 (e) Конвенции, которая звучит следующим образом:
“1. Каждый имеет право на своду и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы за исключением следующих случаев и иначе, как в соответствии с процедурой, предусмотренной законом: ...A. Приемлемость
e) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;
1. Исчерпание национальных мер правосудия
34. Правительство заявило, что вопреки доводам заявителя, она была госпитализирована на основании достоверных и объективных медицинских данных. В своем меморандуме от 5 июля 2010 года они также указали, что заявитель не исчерпала доступных национальных мер правосудия, подав иск в отношении компенсации морального ущерба или компенсации за затягивание судебного рассмотрения.
35. Заявительница отвергла доводы правительства. В отношении неисчерпания национальных мер правосудия она указала, что жалоба на продолжительность процедуры не могла бы послужить мерой правосудия в отношении предполагаемого нарушения прав, [закрепленных в] статье 5 § 1, и что никакая иная мера не могла бы считаться эффективной.
36. Суд подтверждает, что статья 35 § 1 Конвенции требует, чтобы жалобы, предназначенные для рассмотрения в Страсбурге, были поданы в соответствующие национальные учреждения, по меньшей мере по существу и в соответствии формальными требованиями и в сроки, предусмотренные национальным законодательством (см. Akdivar and Others v. Turkey, 16 September 1996, § 66, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV).
37. В отношении мер правосудия, нацеленных на компенсирование затягивания процедуры, Суд соглашается с заявителем в том, что их цель фундаментально отличается от целей заявления о незаконном лишении свободы. В отношении судебного иска, нацеленного на компенсацию морального ущерба, Суд отмечает, что процедура заявления о госпитализации была прекращена в 2006 году, а требование заявительницы о компенсации ущерба было отвергнуто местными судами в 2007-м году (см. параграфы 17-19 выше). Следовательно, представляется, что заявительница прибегла к потенциально эффективным национальным средствам правовой защиты, и что для нее не имелось причин инициировать новый круг правовых процедур, основанных на аргументах, ранее отвергнутых местными судами (см. внеся необходимые изменения, Micallef v. Malta [GC], no. 17056/06, § 58, ECHR 2009).
38. В заключение, суд отвергает довод правительства о том, что заявительница не исчерпала доступные внутренние средства правовой защиты.
2. Статус жертвы
39. Далее в своем меморандуме от 7 октября 2010 года Правительство отмечает, что заявительница и в самом деле отсутствовала в судебном заседании касательно ее недобровольной госпитализации, что ее права были эффективно восстановлены на местном уровне за счет ее освобождения из стационара, аннулирования санкции на ее недобровольную госпитализацию 20 апреля 2006 года Московским городским судом и прекращением процедуры в отношении недобровольной госпитализации по требованию представителя больницы 3 мая 2006 года Симоновским районным судом г. Москвы.
40. Заявительница отклонила доводы Правительства. Она указала, что невзирая тот факт, что судебная санкция на ее госпитализацию была аннулирована и процедуры в ее отношении прекращены, она все еще сохраняет статус жертвы, поскольку не имело место ни признание нарушения ее прав, ни компенсации в какой бы то ни было форме.
41. Суд подчеркивает, что статус заявительницы как жертвы может зависеть от компенсации присужденной на местном уровне на основании фактов, на которые он или она жалуется в суде, а также признали ли местные власти, будь то выразив это открыто или по существу, нарушение Конвенции. Только когда эти два условия выполнены, вспомогательная роль Конвенции исключает изучение жалобы (см, например, Scordino v. Italy (dec.), no. 36813/97, ECHR 2003-IV).
42. В стоящем деле Суд не должен исследовать, признали ли национальные власти нарушение прав заявительницы в рамках Статьи 5 § 1, поскольку второе условие не было выполнено. Ничто из материалов, поданных сторонами в распоряжение суда, не не указывает на то, что заявительница получила восстановление справедливости в какой бы то ни было форме.
43. Соответственно, суд отвергает довод Правительства о том, что заявительница не может претендовать на статус жертвы предполагаемого нарушения Статьи 5 § 1 Конвенции.
3. Заключение.
44. Суд считает, что в свете материалов, поданных сторонами, жалоба поднимает серьезные фактические и правовые вопросы в рамках Конвенции, установление которых требует исследования доводов. Суд, следовательно, заключает, что эта жалоба не является явно плохо обоснованной в смысле Статьи 35 § 3 (a) Конвенции. Никаких иных оснований, указывающих на ее неприемлемость, не установлено.
B. Доводы
1. Представленное сторонами
45. Заявляя о нарушении Статьи 5 § 1 Конвенции, заявительница поставил два следующих вопроса. Во-первых, заявительница в своих представлениях укзала, что компетентные национальные органы власти не имели причины госпитализировать ее в психиатрический стационар, учитывая, что она сама, независимо и сознательно пришла в психбольницу, чтобы потребовать освобождения своей дочери. Особенно, она указала, что ранее не было показаний того, что она нуждалась в психиатрической помощи, и ни на одной стадии не было представлено свидетельств, которые показали бы, что состояние ее психического здоровья требовало недобровольного лечения. Далее заявительница подчеркнула, что местные власти не смогли доказать, что она страдает “серьезным психическим расстройством”, как этого требует статья 29 Закона о психиатрической помощи 1992 года.
46. Второе, касаясь судебных процедур, одобряющих ее психиатрическую госпитализацию, заявительница утверждает, что они были глубоко дефектными, поскольку не были действительно состязательными. Ей не только не позволили участвовать в слушаниях (лично или через представителя), но также и не поставили о них в известность. Далее, она утверждает, что ее незаконно лишили свободы без судебного решения с 13 по 16 мая 2005 г.
47. В своих пояснениях Правительство заявило, что заявительница была законно лишена свободы, как с точки зрения Статьи 5 § 1 (e) Конвенции, так и с позиции национального законодательства. Они подчеркнули, что санкция на ее недобровольную госпитализацию, принятая в суде первой инстанции опиралась на профессиональную медицинскую оценку и медицинскую историю заявительницы, которая страдала шизофренией. Далее они заявили, что до 20 апреля 2006 года, когда Президиум Московского городского суда аннулировал судебные решения от 16 мая т 18 августа 2005, которыми санкционировалась госпитализация, заявительница была лишена свободы на основании законного судебного решения.
48.Далее, Правительство указало, что заявительница не могла участвовать в судебном процессе вследствие плохого состояния здоровья во время слушаний. В отношении периода между 13 и 16 мая 2005 года, они заявили со ссылкой на часть 2 статьи 303 Гражданского процессуального кодекса, и статью 33 часть 3 Закона о психиатрической помощи 1992 года, что первоначальное заключение заявительницы было ретроспективно санкционировано судьей, принявшим заявление о недобровольной госпитализации.
2. Оценка Судом
(a) Общие принципы
49. В деле Уинтерверп против Нидерландов (24 October 1979, § 39, Series A no. 33) Суд установил три минимальных условия, которые должны быть выполнены для того, чтобы “заключение лица с нездоровым состоянием ума” было законно в смысле Статьи 5 § 1 (e) Конвенции: исключая случаи неотложного вмешательства, должно быть достоверно показано, что лицо, о котором идет речь, находится в нездоровом состоянии ума, то есть, действительное психическое расстройство должно быть установлено компетентным органом
на основании объективных медицинских свидетельств; психическое расстройство должно быть такого вида или в такой степени, которая требует принудительного ограничения; и законность продолжающегося ограничения зависит от сохранения такого расстройства.
50. При решении вопроса о том, должен ли индивид быть заключен как “лицо в нездоровом состоянии ума”, Суд неоднократно постановлял, что в известной мере этот вопрос остается на усмотрение национальной власти. Именно на национальные органы власти ложится задача оценить сведения, представленные перед ними в конкретном случае, а задача Суда – рассмотреть эти решения надлежащих властей в свете Конвенции (см. Luberti v. Italy, 23 February 1984, § 27, Series A no. 75). Далее, задачей Суда является не оценивать различные медицинские мнения, но скорее удостоверить для себя, имели ли местные суды, когда принимали оспариваемое решение, в своем распоряжении достаточно свидетельств, оправдывающих лишение свободы (см. Herz v. Germany, no. 44672/98, § 51, 2 June 2003).
51. Суд подтверждает, что по существу Статья 5 § 1 относится к местному законодательству, но в то же время обязывает национальные власти исполнят требования Конвенции (см. среди других, Karamanof v. Greece, no. 46372/09, §§ 40-41, 26 July 2011, а также Hutchison Reid v. the United Kingdom, no. 50272/99, § 47, ECHR 2003-IV). Более того, Суд подчеркивает, что замечание о “законности” в смысле Статьи 5 § 1 (e) Конвенции должно иметь более широкое значение, чем в национальном законодательстве. Законность заключения с необходимостью предполагает “справедливую и законную процедуру”, включая требование “о том, что любая мера, лишающая человека свободы, должна исходить от, и исполняться, надлежащим органом власти и не должна быть произвольной” (см. Уинтертерп, процитированное выше, § 45, Johnson v. the United Kingdom, 24 October 1997, § 60, Reports of Judgments and Decisions 1997-VII, и среди недавних Venios v. Greece, no. 33055/08, § 48, 5 July 2011 с дальнейшими ссылками).
52. Суд понимает, что лица, страдающие психическими расстройствами, составляют особенно подверженную ущербу группу, и следовательно, любое вмешательство в их права должно быть предметом строгого рассмотрения, и только “весьма весомые причины” могут оправдывать ограничение их прав (см. Alajos Kiss v. Hungary, no. 38832/06, § 42, 20 May 2010). В этой связи Суд подчеркивает, что заключение индивида — это такая серьезная мера, которая оправдана только тогда, когда другие, менее ограничительные меры были рассмотрены и признаны недостаточными для защиты лица или общественных интересов, что могло потребовать, чтобы данное лицо было помещено в ограничительные условия (см. Karamanof v. Greece, цитированное выше, § 42 с дальнейшими ссылками).
53. В сведе подверженности ущербу индивидов, страдающих психическими расстройствами, и потребности представить весьма веские причины для оправдания какого бы то ни было ограничения их прав, процедуры, ведущие к недобровольному помещению лица в психиатрическое учреждение, должны с необходимостью предоставлять очевидно эффективные гарантии от произвола. Эта позиция поддерживается тем фактом, что госпитализация в специализированном медицинском учреждении зачастую приводит к вмешательству в частную жизнь лица и его физическую неприкосновенность посредством медицинских вмешательство против его воли (X v. Finland, no. 34806/04, § 212, 3 July 2012).
(b) Применение этих принципов к данному случаю
54. Суд подчеркивает, что Статья 5 § 1 (e) Конвенции позволяет заключение под стражу лиц “в нездоровом состоянии ума” только когда существенные (материальные) и процессуальные требования такого заключения испо
Рейтинг публикации:
«
II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 § 4 КОНВЕНЦИИ
↓ Читать полностью ↓
67. Заявительница пожаловалась на нарушение Статьи 5 § 4 Конвенции в ходе процедуры получения санкции на ее недобровольную госпитализацию.
68. Правительство оспорило этот аргумент.
69. Суд отмечает, что эта жалоба связана с рассмотренной выше и следовательно, должна быть также признана приемлемой.
70. В отношении установленных выше фундаментальных изъянов в судебных решениях, санкционирующих недобровольную госпитализацию заявительницы, а также того факта, что незаконность лишения свободы была порождена этими изъянами, Суд считает необходимым рассмотреть, имелось ли в данном деле нарушение Статьи 5 § 4 Конвенции.
III. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ
71. Наконец, заявительница в своих обращениях пожаловалась на то, что ее помещение в психиатрический стационар и лечение составляли жестокое и унизительное обращение; что ее не проинформировали о причинах лишения свободы и что она не могла добиваться компенсации за него; что местные суды не были беспристрастны; и что она не имела в своем распоряжении эффективных мер правовой защиты. Она сослалась на статьи Конвенции 3, 5 §§ 2, а также 5, 6, и 13.
Однако, в свете всех рассмотренных материалов и в той мере, в которой вопросы, поднимаемые в жалобе, находятся в его компетенции, Суд усматривает, что эта жалоба не раскрывает каких-либо нарушений упомянутых положений.
Следовательно, они должны быть отклонены в соответствии со Статьей 35 § 3 (a) Конвенции.
IV. ПРИМЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
72. Статья 41Конвенции устанавливает:
“Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.”
A. Ущерб
73. Заявительница потребовала 75 тыс. евро (EUR) в качестве компенсации морального ущерба, вызванного незаконным лишением ее свободы посредством недобровольной госпитализации в психиатрическую больницу.
74. Правительство заявило, что это требование морального ущерба является избыточным и необоснованным, и в любом случае было лишено оснований.
75. Суд соглашается с тем, что заявительница перенесла моральный ущерб, который не может быть компенсирован исключительно констатацией нарушения.
Действуя на справедливой основе и рассмотрев все обстоятельства дела, он присуждает заявительнице EUR 7500 в качестве морального ущерба плюс любые налоги, которые могут быть взысканы.
B. Расходы и издержки
76. Заявительница также потребовала EUR 5000 в качестве расходов и издержек, потраченных на ведение дела.
77. Правительство отвергло это требование как необоснованное, указав, что заявительница представила только договор о юридической помощи и счет, выписанный ее представителем, но не представила доказательств платежа.
78. Согласно прецедентной судебной практике Суда, заявитель имеет право на компенсацию издержке только постольку, поскольку было продемонстрировано, что таковые действительно и с необходимостью имели место, и что их размер их суммы обоснован. В данном случае Суд удовлетворен тем обстоятельством, что заявительница связана договорным обязательством выплатить своему адвокату гонорар, обязательный согласно национальному законодательству (см, внеся необходимые изменения, Salmanov v. Russia, no. 3522/04, § 98, 31 July 2008, and Flux v. Moldova (no. 3), no. 32558/03, § 38, 12 June 2007). Учитывая документы, которыми располагает суд, и вышеизложенные критерии, Суд считает разумным присудить заявительнице сумму 2500 евро за ведение процедуры в Суде, плюс любой налог, который может быть взыскан с нее с этой суммы.
C. штрафная ставка
79. Суд считает приемлемым, чтобы штрафная ставка основывалась на предельной ставке по займам Европейского центрального банка, к которой следует прибавить три процентных пункта.
ПО ЭТИМ ПРИЧИНАМ, СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Объявляет жалобы в рамках статей Конвенции 5 § 1 и 5 § 4 касательно недобровольного помещения заявительницы в психиатрическую больницу приемлемыми, и оставшуюся часть жалобы – неприемлемой;
2. Постановляет, что имело место нарушение статьи 5 § 1 Конвенции;
3. Постановляет, что нет необходимости исследовать жалобу в рамках статьи 5 § 4
Конвенции;
4. Постановляет
(a) что Государство-ответчик должно выплатить заявительнице в течение трех месяцев со дна, когда решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, следующие суммы, конвертированные в российский рубль по курсу, применимому в день перевода средств:
(i) 7500 евро (семь тысяч пятьсот евро) плюс любой налог который может быть взыскан, в качестве компенсации морального ущерба;
(ii) 2500 евро (две тысячи пятьсот евро) плюс любой налог который может быть взыскан с заявительницы, в отношении судебных издержек;
(b) что с момента истечения вышеупомянутого трехмесячного срока до перевода штрафная процентная ставка должна быть выплачена по ставке, равной предельной процентной ставке Европейского центрального банка на протяжении периода отсрочки платежа плюс три процентных пункта;
5. Отклоняет остальные требования заявительницы о справедливой компенсации.
Выполнено на английском языке и письменно заверено 2 мая 2013, согласно Правилу 77 §§ 2 и 3 Правил Суда.
Серен Нильсен, регистратор
Изабель Берро- Лефевр, Председатель
Выложила специально полностью решение ЕСПЧ для удобства в случае надобности адвокатам, юристам. Несмотря на решения в ЕСПЧ, в России открываются новые пихиатрические палаты ибо все кто не согласен с любой властью больны.
В статье Натальи Черновой сообщается, что в феврале 2013 года издан приказ Минздравом на основании которого при желании заинтересованных психиатров можно
ЛЕЧИТЬ АМБУЛАТОРНО и
«поставить диагноз «расстройство личности» можно любому человеку, проявляющему повышенную активность: жертвам социальной несправедливости, политическим и религиозным диссидентам, оппозиционерам… Суд вправе назначить задержанному психиатрическую экспертизу с последующим принудительным лечением.
Но более всего поражает дозировка. Например, сонапакс рекомендуется назначать людям с расстройствами личности в среднесуточной дозе 475 мг, что в 5—9 раз больше дозы, применяемой при психических заболеваниях. Фактически Минздрав предлагает использовать химическую смирительную рубашку. Насколько нам известно, этот стандарт готовил Центр имени В.П. Сербского.»
Незаконное помещение в психиатрический стационар
↓ Читать полностью ↓
http://www.terentevsky.ru/up7/3_3.html
Врач обоснованно признан виновным в незаконном помещении лица в психиатрический стационар с использованием своего служебного положения
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 мая 2006 г. N 5-О06-38
Московским городским судом 19 декабря 2005 г. Джафарова осуждена по ч. 2 ст. 128 УК РФ к шести годам лишения свободы с лишением права занимать должности в системе здравоохранения, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций, а также должности, связанные с врачебной или иной медицинской деятельностью, на срок три года. Кроме того, по делу осуждены Саркисян, Корнилов, Савченков, Читанава, Бурак, Гуров. По приговору суда Джафарова — заведующая отделением психиатрического стационара признана виновной в незаконном помещении Лебеденко в психиатрический стационар, совершенном с использованием своего служебного положения. По данному делу осуждена также группа лиц за совершение похищения Лебеденко, его незаконное лишение свободы, за грабеж, кражу чужого имущества, умышленное убийство, за создание банды и участие в ней. Как видно из материалов дела, похищение Лебеденко было тщательно спланировано, к совершению преступления были привлечены работники милиции, чтобы придать видимость законности совершения действий в отношении потерпевшего, подыскан психиатрический стационар в Чеховском районе Московской области с такими условиями содержания больных, которые бы исключали возможность побега Лебеденко. Изначально группой преследовалась цель сломить психическое сопротивление потерпевшего и получить от него письменное разрешение на продажу дома и земельного участка в пос. Барвиха Московской области, и эта цель была ими достигнута, после чего, чтобы скрыть похищение и незаконное помещение в психиатрический стационар Лебеденко, ими было совершено его убийство и дополнительно предприняты меры к сокрытию трупа потерпевшего. В судебном заседании Джафарова не признала себя виновной в совершении преступлений в отношении Лебеденко. В кассационной жалобе она утверждала, что потерпевший Лебеденко был помещен в психиатрический стационар на законных основаниях, так как с 1978 года он страдал серьезным психическим расстройством, ранее неоднократно помещался в психиатрические больницы г. Москвы, вел себя неадекватно с близкими родственниками, после похищения его психическое состояние ухудшилось, с просьбой о помещении его в стационар обратились родственники, и сам Лебеденко дал письменное согласие на госпитализацию, никто из посторонних лиц в стационаре его не охранял, само помещение в стационар произвел дежурный врач без какого-либо ее участия, она выполняла в отношении Лебеденко только обязанности лечащего врача, проводила лечение и после улучшения состояния здоровья Лебеденко выписала его из стационара. Полагая, что именно эти обстоятельства были установлены в судебном заседании, она считала себя невиновной и просила приговор отменить и дело прекратить за отсутствием в ее деянии состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 128 УК РФ. Выводы суда о ее виновности, по мнению Джафаровой, не основаны на фактических обстоятельствах дела. Указанные в приговоре статьи Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-I «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» к ней никакого отношения не имеют, должностные инструкции она не нарушала. Приговор не соответствует требованиям ч. 1 ст. 307 УПК РФ, так как в нем не раскрыты форма вины, мотив и цель преступления, не расшифровано, в чем выразилось нарушение указанных в приговоре статей Закона. Она также считала, что судом неправильно применен уголовный закон, она не является субъектом преступления, предусмотренного ст. 128 УК РФ, так как направление больного или его госпитализация в стационар в ее служебные обязанности не входили. При помещении Лебеденко в стационар она не использовала свое служебное положение. Джафарова просила учесть ее семейное положение, безупречную трудовую биографию и, в случае невозможности отмены приговора и прекращения уголовного дела, назначить ей наказание, не связанное с лишением свободы, при этом обратить внимание, что ей, по ее мнению, незаконно назначено два альтернативных дополнительных наказания. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 16 мая 2006 г. приговор оставила без изменения, а кассационную жалобу Джафаровой без удовлетворения, указав следующее. Выводы суда о виновности Джафаровой в незаконном помещении Лебеденко в психиатрический стационар соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности исследованных в судебном разбирательстве доказательств. Утверждения Джафаровой о том, что Лебеденко был помещен в психиатрический стационар на законных основаниях, противоречат материалам дела. Как следует из показаний свидетелей Родиной и Лебеденко Б., длительное время близко знавших потерпевшего Лебеденко, он каким-либо психическим расстройством не страдал, что подтверждается имеющимися в деле справками наркологического и психоневрологического диспансеров о том, что Лебеденко на учете в этих учреждениях не состоял, и выводами амбулаторной заочной судебно-психиатрической экспертизы, проведенной по материалам дела. Кроме того, и фактические обстоятельства помещения Лебеденко в психиатрический стационар прямо указывают на то, что оснований для госпитализации Лебеденко у Джафаровой как заведующей отделением не было. Так, Лебеденко поступил в стационар под другой фамилией, а его личные документы, как утверждал осужденный по этому делу Саркисян, он передал Джафаровой. Кроме того, вместе с Лебеденко в одну палату были помещены лица, охранявшие его по указанию Саркисяна. Об этом пояснял в судебном заседании осужденный Читанава, неоднократно посещавший их в стационаре. В связи с этим ссылки осужденной в жалобе на выводы амбулаторной заочной судебно-психиатрической экспертизы о правильности диагноза, указанного в истории болезни Лебеденко, проходившего в стационаре под фамилией Волков, являются несостоятельными. Напротив, эти выводы свидетельствуют о том, что Джафарова, внося записи в историю болезни Волкова (Лебеденко), соответствующие указанному ею же диагнозу, таким образом намеревалась скрыть незаконность помещения Лебеденко в психиатрический стационар. О том, что Джафарова дала распоряжение о помещении Лебеденко и охранявших его лиц в первое мужское отделение психиатрического стационара, которым она заведовала, свидетельствуют показания дежурного врача Шлюкова. Несмотря на пояснение указанного свидетеля о том, что, возможно, этих «больных» он направил на госпитализацию по просьбе Джафаровой, суд с учетом всех обстоятельств дела правильно расценил показания этого свидетеля как доказательство причастности Джафаровой к совершению преступления. Соглашаясь с выводом суда о том, что в психиатрический стационар был помещен заведомо психически здоровый человек, Судебная коллегия признала необоснованными ссылки осужденной на заключение судебно-почерковедческой экспертизы, подтверждающее письменное согласие Лебеденко на свою госпитализацию. Во-первых, в заключении экспертов нет вывода о том, что запись о согласии на госпитализацию была выполнена рукой Лебеденко, а во-вторых, о получении такого согласия речь может идти только в отношении лиц, страдающих психическим расстройством, к которым Лебеденко не относился. Суд правильно указал в приговоре, что при помещении Лебеденко в психиатрический стационар осужденной Джафаровой были допущены нарушения ч. 2 ст. 1, ст. 11, чч. 1, 3, 5 ст. 28 и ст. 29 Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-I «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», поскольку именно этими статьями предусмотрен порядок добровольной и принудительной госпитализации лиц, страдающих психическими расстройствами. Доводы кассационных жалоб осужденного Саркисяна о том, что ему не было известно о должностном положении Джафаровой, противоречат материалам дела. Из показаний осужденного Саркисяна, которые он неоднократно давал на предварительном следствии, видно, что его знакомая Огиря договорилась о госпитализации с заведующей одного из отделений психиатрической больницы, которой и являлась Джафарова. Обстоятельства помещения Лебеденко в психиатрический стационар были исследованы судом полно и всесторонне. Правовая оценка действиям осужденной по ч. 2 ст. 128 УК РФ дана судом правильно. Наказание Джафаровой, связанное с лишением свободы, назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенного ею преступления. Именно после незаконного помещения Лебеденко в психиатрический стационар с целью скрыть это преступление было совершено его убийство.
Статья 128 УК РФ. Незаконное помещение в психиатрический стационар
↓ Читать полностью ↓
Комментарий к статье 128 УК РФ:
1. Порядок госпитализации в психиатрический стационар определен Законом о психиатрической помощи. В соответствии с этим Законом помещение в психиатрический стационар осуществляется как добровольно (по просьбе или с согласия больного — ст. 28), так и принудительно (ст. 29). Госпитализация без согласия больного или его законного представителя возможна, если обследование и лечение больного могут проводиться лишь в условиях стационара или психическое расстройство является тяжелым и обусловливает: а) непосредственную опасность для самого больного или окружающих; б) его беспомощность, т.е. неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности; в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.
2. Основной объект преступного посягательства — личная свобода и достоинство человека. Факультативный объект — здоровье потерпевшего. Ущерб здоровью может быть причинен как в результате применения лекарственных препаратов, так и самим фактом пребывания здорового человека в психиатрической больнице.
3. Объективная сторона — помещение в психиатрический стационар лица, не нуждающегося в такой форме лечения.
3.1. Основанием для помещения лица в психиатрический стационар в соответствии с п. 1 ст. 28 Закона о психиатрической помощи является наличие у него психического расстройства и решение врача-психиатра о необходимости обследования и лечения в стационарных условиях или постановление судьи о проведении психиатрической экспертизы или исполнении назначенной судом принудительной меры медицинского характера. При отсутствии перечисленных обстоятельств принудительная госпитализация лица в психиатрический стационар является незаконной.
4. Объективная сторона предполагает принудительное помещение в психиатрическое лечебное заведение заведомо психически здорового человека или страдающего психическим расстройством, но по характеру заболевания не нуждающегося в лечении. Согласие дееспособного потерпевшего на помещение его в психиатрическую больницу исключает УО. Однако согласие, полученное под влиянием заведомо ложного диагноза или уговоров о необходимости пройти курс лечения, ибо он (потерпевший) якобы болен, рассматривается как принудительное помещение в психиатрическую больницу.
5. Принудительное помещение в психиатрическую лечебницу предполагает госпитализацию потерпевшего как в порядке неотложной помощи, так и по решению врача-психиатра или комиссии врачей на основании заведомо ложного диагноза о необходимости такого лечения.
6. Принудительным является также оставление в больнице с продолжением лечения заведомо выздоровевшего человека.
7. Основной состав преступления окончен в момент помещения в больницу независимо от начала лечебного курса.
8. Субъективная сторона — прямой умысел. Мотивы разнообразны: избавиться от ухода за человеком преклонного возраста, страдающим тяжелым физиологическим заболеванием, завладеть жилплощадью, использовать имущество потерпевшего и др.
9. Субъект преступного посягательства — вменяемое лицо, достигшее 16 лет. Субъектами посягательства могут быть родственники, иные лица, заинтересованные в помещении потерпевшего в психиатрический стационар, в том числе врач-психиатр, поставивший заведомо ложный диагноз и давший заключение о необходимости лечения.
10. Совершение преступления лицом с использованием своего служебного положения предполагает, что деяние осуществляется человеком, наделенным организационно-распорядительными функциями и использующим свои полномочия вопреки интересам службы. Это могут быть главный врач психиатрического стационара, врач-психиатр, осуществивший госпитализацию заведомо здорового человека или больного, не нуждающегося в стационарном лечении, должностные лица органов здравоохранения.
11. Наступление по неосторожности смерти потерпевшего может быть связано как с лекарственными препаратами или процедурами, так и с другими обстоятельствами: психической травмой, самовольным применением большой дозы лекарственных препаратов, самоубийством потерпевшего и т.д.
12. Иные тяжкие последствия понимаются так же, как и аналогичные последствия, предусмотренные ч. 3 ст. 126.
13. Содеянное, предусмотренное ч. 1, относится к категории преступлений средней тяжести, ч. 2 — тяжких преступлений.
Нарушения сплошь и рядом, при этом надо знать и помнить идет физическое уничтожение (разрушение) организма человека с помощью химических препаратов.
Европейский Петухова против России.