Найти юриста / адвоката / эксперта
Мой подзащитный, ХХХХ, обвиняется в совершении преступления, предусмотренного част 4 статьи 111 Уголовного кодекса РФ. При этом, их четырех человек, присутствовавших при конфликте, приведшем к столь трагичным последствиям, один погиб, один (как указано в протоколе допроса), ничего не видел, хотя все время присутствовал при указанных событиях, один обвиняется в совершении преступления, а в основу обвинения положены лишь показания четвертого присутствовавшего человека, находящегося в состоянии алкогольного опьянения, страдающего тяжелой формой эпилепсии. Решая вопрос о мере пресечения, следователь заложил в основу обвинения показания именно этого свидетеля, исключая всякую возможность наличия в его допросе оговора или простого факта наличия разыгравшегося воображения больного человека, состояние которого усугублено принятием алкоголя.
В соответствии со ст. 97 УПК РФ, мера пресечения может быть избрана только при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый может скрыться, продолжить преступную деятельность, угрожать свидетелям или иным участникам судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путём воспрепятствовать производству по делу.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога», Суд постановил:
«1. Обратить внимание судов на необходимость при принятии решения о заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу в качестве меры пресечения, о продлении сроков содержания под стражей соблюдать права таких лиц, вытекающие из смысла статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и предусмотренные статьей 22 Конституции Российской Федерации».
2. При решении вопроса о применении в качестве меры пресечения заключения под стражу необходимо учитывать основания, указанные в статье 97 УПК РФ, а именно: данные о том, что подозреваемый, обвиняемый может скрыться от органов дознания, предварительного следствия или суда, продолжать заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Указанные обстоятельства должны быть реальными, обоснованными, то есть подтверждаться достоверными сведениями. Решая вопрос о заключении под стражу, суду надлежит также учитывать обстоятельства, указанные в статье 99 УПК РФ, например тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства».
При этом, Европейский суд по правам человека не однократно указывал, что одна лишь тяжесть содеянного не может быть положена в основу постановления суда избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения, тем более если подозреваемый/ обвиняемый ранее не судим, имеет постоянное место работы, характеризуется положительным не только с места работы и места жительства, но и участковым уполномоченным по всем ранее известным местам жительства (что кстати сказать, по мнению старших коллег «по цеху», относится к разряду очевидного-невероятного), вину признает да еще имеет стойкое намерение загладить ущерб, выплатить денежные средства в счет возмещения материального и морального вреда.
Более того, принцип индивидуализации наказания, это касается и мер пресечения, еще никто не отменял, который воплощает в себе требование норм международного права.
То есть, хотелось бы задать вопрос законодателю: в чем принципиальный смысл заключения под стражу подозреваемого /обвиняемого в совершении, пусть и особо тяжкого, преступления, предварительное расследование по которому обещает быть долгим? Может быть отпустить на свободу, на период следствия, при наличии цели трудиться и гасить ущерб является более целесообразным и справедливым, будет наиболее приближено к цели восстановления социальной справедливости по отношению к потерпевшей стороне. Безусловно, прошлого не вернешь, но так хотя бы будет материальная компенсация нанесённого морального и материального ущерба.
Полагаю, судебная машина безжалостна, и в итоге результат будет как из поговорки: «сам не ам и другим не дам». Т.е. впоследствии, в случае доказанности вины и вынесении обвинительного приговора, суд, решая вопрос о наказании в отношении такого подсудимого скорее всего сошлется на наличие гражданского иска о возмещении материального и морального вреда. И у меня, как адвоката, назревает вопрос: «как?» Как мой подзащитный погасит требования потерпевшей стороны, находясь за решеткой, что исключает всяческую возможность трудиться и зарабатывать средства на его погашение? Что исключает всяческую возможность хоть как-то загладить свою вину перед потерпевшей стороной, исключает даже возможность покаяния перед потерпевшими, в конце концов, возможность примирения, а ведь мнение потерпевшего о строгости наказания влияет не последнюю роль при вынесении приговора.
В соответствии со ст. 97 УПК РФ, мера пресечения может быть избрана только при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый может скрыться, продолжить преступную деятельность, угрожать свидетелям или иным участникам судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путём воспрепятствовать производству по делу.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога», Суд постановил:
«1. Обратить внимание судов на необходимость при принятии решения о заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу в качестве меры пресечения, о продлении сроков содержания под стражей соблюдать права таких лиц, вытекающие из смысла статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и предусмотренные статьей 22 Конституции Российской Федерации».
2. При решении вопроса о применении в качестве меры пресечения заключения под стражу необходимо учитывать основания, указанные в статье 97 УПК РФ, а именно: данные о том, что подозреваемый, обвиняемый может скрыться от органов дознания, предварительного следствия или суда, продолжать заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Указанные обстоятельства должны быть реальными, обоснованными, то есть подтверждаться достоверными сведениями. Решая вопрос о заключении под стражу, суду надлежит также учитывать обстоятельства, указанные в статье 99 УПК РФ, например тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства».
При этом, Европейский суд по правам человека не однократно указывал, что одна лишь тяжесть содеянного не может быть положена в основу постановления суда избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения, тем более если подозреваемый/ обвиняемый ранее не судим, имеет постоянное место работы, характеризуется положительным не только с места работы и места жительства, но и участковым уполномоченным по всем ранее известным местам жительства (что кстати сказать, по мнению старших коллег «по цеху», относится к разряду очевидного-невероятного), вину признает да еще имеет стойкое намерение загладить ущерб, выплатить денежные средства в счет возмещения материального и морального вреда.
Более того, принцип индивидуализации наказания, это касается и мер пресечения, еще никто не отменял, который воплощает в себе требование норм международного права.
То есть, хотелось бы задать вопрос законодателю: в чем принципиальный смысл заключения под стражу подозреваемого /обвиняемого в совершении, пусть и особо тяжкого, преступления, предварительное расследование по которому обещает быть долгим? Может быть отпустить на свободу, на период следствия, при наличии цели трудиться и гасить ущерб является более целесообразным и справедливым, будет наиболее приближено к цели восстановления социальной справедливости по отношению к потерпевшей стороне. Безусловно, прошлого не вернешь, но так хотя бы будет материальная компенсация нанесённого морального и материального ущерба.
Полагаю, судебная машина безжалостна, и в итоге результат будет как из поговорки: «сам не ам и другим не дам». Т.е. впоследствии, в случае доказанности вины и вынесении обвинительного приговора, суд, решая вопрос о наказании в отношении такого подсудимого скорее всего сошлется на наличие гражданского иска о возмещении материального и морального вреда. И у меня, как адвоката, назревает вопрос: «как?» Как мой подзащитный погасит требования потерпевшей стороны, находясь за решеткой, что исключает всяческую возможность трудиться и зарабатывать средства на его погашение? Что исключает всяческую возможность хоть как-то загладить свою вину перед потерпевшей стороной, исключает даже возможность покаяния перед потерпевшими, в конце концов, возможность примирения, а ведь мнение потерпевшего о строгости наказания влияет не последнюю роль при вынесении приговора.
Уважаемая Мария Александровна, Ваша публикация не соответствует разделу «Судебная практика», поэтому будет перенесена мной, как модератором, в «Персональные». Но если Вы хотите активного профессионального обсуждения, можете перенести ее в «Клуб адвокатов».
поняла, спасибо большое
Уважаемая Мария Александровна, а чему вы удивляетесь? Суд всегда стоит на стороне обвинения, особенно когда дело против личности, ведь там жизнь и здоровье человека. Ну, а подозреваемый и его судьба всегда на совести следователя.
К сожалению, вопрос возмещения вреда, причинённого преступлением, совсем не актуален для правоохранителей. Уже не раз обсуждали, что главной задачей для себя они считают направление дела в суд, т.е. палки, палки и ещё раз палки. Думаю, в Вашем деле стоит находить общий язык с потерпевшей стороной. Хотя, даже если потерпевший будет умалять судью не закрывать подозреваемого (обвиняемого), суд всегда будет смотреть на прокурора и принимать своё решение, «якобы основанное на каком-то собственном убеждении».
Уважаемые Коллеги! Огромное вам спасибо, что не остаетесь в стороне, за то что проявили интерес в «наболевшему»!