Поиск по тегу: «гуэбипк»

Казалось бы, такой элементарный вопрос: обязательно ли исследовать вещественные доказательства в суде, если на этом настаивает одна из сторон процесса? Даже обыватель, далекий от юриспруденции, скажет, а как суд может осудить человека, не изучив вещественные доказательства?! Но наша судебная система в лице судьи Верховного суда РФ Эрдыниева Э.Б. и ряда судей Мосгорсуда придерживается иного, неожиданного, мнения.

Хотелось бы узнать, сталкивались ли вы с ситуацией, когда в уголовном деле отсутствует важный процессуальный документ, но есть справка, что в реальности этот документ существует. И несмотря на ходатайства защиты об истребовании этого документа, предварительное следствие и все судебные инстанции, включая Верховный суд, отказали в этом, указав, что из справки, имеющейся в уголовном деле, следует, что процессуальный документ существует в природе,  и этих сведений  достаточно.

Как указано в «теоретическом сборнике»  под названием «УПК РФ», нарушения или ограничения  гарантированных прав участников судопроизводства, относятся к существенным нарушениям УПК и  являются основанием для отмены приговора (но есть маленькая оговорка, «отдающая эти нарушения на откуп судьи»)… при условии, что эти нарушения УПК  «повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения».  В результате  на практике  - при  наличии «внутреннего  убеждения» судьи о виновности подсудимого —  «легко прощаются грехи следствия» в виде различных фальсификаций и  «разрешаются» нарушения права на защиту, так как эти факты… как указано в определении Мосгорсуда от 10.12.14, с мнением которого согласился 12.11.15 Верховный суд,… не влияют на выводы в обвинительном приговоре  о виновности.

"Тогда много говорили о кризисе доверия к правосудию, а юстиция больше чем когда-либо подчинялась политике". Преобладали идеи "истинного «национального правосудия», которое идёт на пользу стране, блюдет, защищает его интересы, а судьба отдельного человека, его права не должны интересовать юстицию". "Идеалы подлинно национального законодательства противопоставлялись ложно понятым идеалам застывшего, косного, абсолютного римского права". "В итоге правосудие омертвело, превратилось в неодушевленное орудие власти, в средство его защиты, поэтому любые его мероприятия казались проявлением слабости и произвола".

Московским городским судом 27 апреля 2017 года вынесен обвинительный приговор в отношении руководителей ГУЭБиПК МВД РФ и сотрудников Управлений «Б», «К» ГУЭБиПК за подстрекательства и провокации взяток, совершенные с 2011 по 2014 годы. Формально данный приговор имеет преюдициальное значение, т.к. им установлены факты, имеющие значение для уголовных дел, вступивших в законную силу обвинительных приговоров и неопределенного круга лиц, осужденных с 2011 года за взятки, коммерческий подкуп и мошенничество, в результате инициированных арестованными сотрудниками ГУЭБиПК уголовных дел.

Вопрос, обязаны ли суды прослушивать аудио и просматривать видеозаписи в ходе уголовных процессов, был поставлен мною несколько лет тому назад перед Верховным и Конституционным судами, то есть задолго до нашумевшего решения судьи Криворучко, отказавшего защите Павла Устинова в просмотре видеозаписей.
Статья 284 УПК РФ устанавливая, что вещественные доказательства должны быть осмотрены в суде, не содержит требования об их исследовании с применением технических средств с целью извлечения информации, недоступной при простом визуальном осмотре.
Именно этим и воспользовалась во время судебного процесса в 2013 году в отношении меня (в то время начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры) судья Мещанского суда Гудошникова Е., разрешившая только визуально осмотреть CD диски с аудио и видеозаписями, но отказав в их прослушивании и просмотре.

Многие воспринимают прокуратуру как карательный орган, обладающий функцией обвинения и обжалующий приговоры только с целью ухудшения положения осужденных. В формировании этого имиджа виноваты сами государственные обвинители, которые часто не только игнорируют, но и способствуют нарушениям права на защиту, как во время следствия, так и в ходе судебных заседаний. В то же время, ведомственные правовые акты обязывают прокуроров рассматривать обращения осужденных, адвокатов и иных лиц и при наличии нарушений, в том числе права на защиту, обжаловать незаконные приговоры.
Не знаю, как сейчас, но в начале 2000-х годов в случае отмены приговора по жалобе осужденного о нарушении его прав и по иным основаниям при отсутствии факта обжалования этого приговора обвинителем, этому прокурору за бездействие и не выявление нарушений грозила дисциплинарная ответственность. Поэтому в ту пору гособвинители выискивали в приговорах любые погрешности, даже те, которые играли в пользу осужденных.

В настоящее время в Мосгорсуде идет засекреченный процесс по обвинению генерала Сугробова и ещё 10 сотрудников ГУЭБиПК МВД РФ в создании ОПС с целью провокации взяток и фактически искусственного моделирования ряда иных преступлений.

В силу требований  ст.7 ФЗ «Об ОРД»  оперативные службы не могут на пустом месте проводить ОРМ в отношении граждан, в том числе такие, как оперативный эксперимент, контрольная закупка и т.д.  
Для заведения дела оперативного учета и начала ОРМ они должны обладать достоверными «сведениями о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния».