Все преступления опасны. Но некоторые иногда признаются более опасными, и объявляется кампания по борьбе с ними. В разное время в 20 веке у нас объявлялась охота на шпионов, расхитителей социалистической собственности, уличных хулиганов... И причины мне понятны. Как, например, понятна сегодняшняя борьба с экстремистами. А вот почему под пристальное внимание власти попали так называемые сексуальные преступления, мне совсем не понятно.
Как часто адвокаты по уголовным делам жалуются, что их доводы не были услышаны следователем, прокурором, судом. А если с другой стороны посмотреть: все ли адвокат сделал, чтобы быть услышанным? Или по принципу "я прокукарекал, а там хоть не рассветай"? Мол, я (такой умный) все им по полочкам разложил, а они (дураки) не поняли, так и тьфу на них? Может, они и дураки, да, получается, выиграли, а он, такой умный, проиграл. Метаморфозы...
Острословы говорят, что у нас в каждом городе (области) свой Уголовно-процессуальный кодекс. Нет, УПК-то, конечно, один на всю страну, а вот практика его применения порой действительно разнится. Определяется она консенсусом между практикующими на конкретной территории судьями, прокурорами, следователями и адвокатами. А если на эту территорию поучаствовать в уголовном деле пришел адвокат, по природе своей межтерриториальный, который в заключении консенсуса участия не принимал? Систему может "раскорячить".
"В российских судах оправдательных приговоров – меньше одного процента! Даже при Сталине было раз в десять больше! А в США вообще чуть ли не каждого третьего оправдывают!" – бурлит свободолюбивый интернет, жирно намекая на самые страшные пороки нашего суда и государства в целом. Только, увы, эти хлесткие яркие заявления не имеют никакого отношения к действительным проблемам правосудия. А причина редкости оправдательных приговоров совсем в другом. Короче, в этом Путин не виноват.
Этот судья на моих глазах разделал под орех прокурора, оставив меня в этой маленькой истории без работы. Я любовался происходящим. Настолько, что мне на некоторое время захотелось стать судьей, о чем я ему потом сказал. Я поблагодарил его не за принятое решение, а за то, что он показал: суд есть. Иногда.