Найти юриста / адвоката / эксперта
Пора засчитывать в срок наказания и зачет наказания – время наблюдения командования войсковой части за подозреваемым или обвиняемым.
Полагаю, что в ст. 72 УК РФ: Исчисление сроков наказаний и зачет наказания, следует внести дополнения, следующего содержания:
«ч. 5 Время наблюдение командования воинской части за подозреваемым или обвиняемым до окончания судебного разбирательства засчитывается в сроки лишения свободы, из расчета один день за три дня, ограничения свободы — один день за два дня, исправительных работ и ограничения по военной службе — один день за четыре дня, а в срок обязательных работ — из расчета один день содержания под стражей за двенадцать часов обязательных работ».
Что представляет собой мера пресечения наблюдение командования войсковой части за подозреваемым или обвиняемым?
Наблюдение командования воинской части за подозреваемым или обвиняемым, являющимся военнослужащим или гражданином, проходящим военные сборы, состоит в принятии мер, предусмотренных уставами Вооруженных Сил Российской Федерации, для того, чтобы обеспечить выполнение этим лицом обязательств, предусмотренных пунктами 2 и 3 статьи 102 настоящего Кодекса.
На сегодняшний день, исходя из практики, я вижу, что уголовные дела в отношении лиц проходящих срочную службу, возбуждаются за месяц или полтора до окончания срока службы.
Учитывая, то, что на сегодняшний день срок службы в армии составляет один год, многие до вынесения приговора задерживаются на службе еще на пол года, а то и на год, отдавая долг родине с лихвой.
Ведь, до вступления приговора в законную силу, военнослужащие согласно действующему законодательству из армии не увольняются. «Конституционный Суд Российской Федерации установил:
1. В соответствии с Федеральным законом от 28 марта 1998 года N 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» по истечении срока военной службы по призыву военнослужащий подлежит увольнению с военной службы (подпункт «б» пункта 1 статьи 51); окончанием военной службы считается дата исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части (абзац первый пункта 11 статьи 38); военнослужащий должен быть исключен из списков личного состава воинской части в день истечения срока его военной службы (абзац второй пункта 11 статьи 38), за исключением ряда случаев, в частности, когда военнослужащий находится под следствием (абзац девятый пункта 11 статьи 38)».
Очень интересно еще так же вот что: «Оспоренная норма создает возможность применения этой меры без достаточных оснований и без принятия соответствующих процессуальных решений… Конституционный суд указал, что такое регулирование ставит военнослужащих в неравное положение с другими гражданами. В частности, военнослужащие лишаются права на обжалование ограничений своей свободы, потому что УПК не относит командование воинской части к числу должностных лиц, действия которых подлежат обжалованию», — постановил суд.
Справедливо ли это?
А ведь данная мера пресечения, на довольно длительный период ограничивают личную свободу обвиняемого (свободу передвижения, общения, совершения определенных действий), что лишает обвиняемого продолжать активный социальный образ жизни: общаться с близкими, устроиться на работу, поступить в институт, заниматься воспитанием ребенка, помогать престарелым родителям.
P.S. И еще в завершении мыслей на данную тему, хочется поиграть понятиями, которые фигурируют в ст. 104 УПК РФ, где говорится что такая мера пресечения, как наблюдение командования войсковой части может быть избрана только в отношении подозреваемого или обвиняемого, а о подсудимом ни слова.
Обвиняемый — это лицо,в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого по уголовному делу в установленном законом порядке.
Подсудимый — это лицо, обвиняемое в совершении преступления (с момента предания суду и до вступления приговора в законную силу или оправдания).
Полагаю, что требуется внести поправочку и в ч. ст. 104 УПК РФ и дополнить после слов за подозреваемым или обвиняемым: «подсудимым, сужденным».
Так как полагаю мало только понимать юридический переход из одного процессуального статуса в другой, необходимо и законодательно закреплять права и обязанности.
Полагаю, что в ст. 72 УК РФ: Исчисление сроков наказаний и зачет наказания, следует внести дополнения, следующего содержания:
«ч. 5 Время наблюдение командования воинской части за подозреваемым или обвиняемым до окончания судебного разбирательства засчитывается в сроки лишения свободы, из расчета один день за три дня, ограничения свободы — один день за два дня, исправительных работ и ограничения по военной службе — один день за четыре дня, а в срок обязательных работ — из расчета один день содержания под стражей за двенадцать часов обязательных работ».
Что представляет собой мера пресечения наблюдение командования войсковой части за подозреваемым или обвиняемым?
Наблюдение командования воинской части за подозреваемым или обвиняемым, являющимся военнослужащим или гражданином, проходящим военные сборы, состоит в принятии мер, предусмотренных уставами Вооруженных Сил Российской Федерации, для того, чтобы обеспечить выполнение этим лицом обязательств, предусмотренных пунктами 2 и 3 статьи 102 настоящего Кодекса.
На сегодняшний день, исходя из практики, я вижу, что уголовные дела в отношении лиц проходящих срочную службу, возбуждаются за месяц или полтора до окончания срока службы.
Учитывая, то, что на сегодняшний день срок службы в армии составляет один год, многие до вынесения приговора задерживаются на службе еще на пол года, а то и на год, отдавая долг родине с лихвой.
Ведь, до вступления приговора в законную силу, военнослужащие согласно действующему законодательству из армии не увольняются. «Конституционный Суд Российской Федерации установил:
1. В соответствии с Федеральным законом от 28 марта 1998 года N 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» по истечении срока военной службы по призыву военнослужащий подлежит увольнению с военной службы (подпункт «б» пункта 1 статьи 51); окончанием военной службы считается дата исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части (абзац первый пункта 11 статьи 38); военнослужащий должен быть исключен из списков личного состава воинской части в день истечения срока его военной службы (абзац второй пункта 11 статьи 38), за исключением ряда случаев, в частности, когда военнослужащий находится под следствием (абзац девятый пункта 11 статьи 38)».
Очень интересно еще так же вот что: «Оспоренная норма создает возможность применения этой меры без достаточных оснований и без принятия соответствующих процессуальных решений… Конституционный суд указал, что такое регулирование ставит военнослужащих в неравное положение с другими гражданами. В частности, военнослужащие лишаются права на обжалование ограничений своей свободы, потому что УПК не относит командование воинской части к числу должностных лиц, действия которых подлежат обжалованию», — постановил суд.
Справедливо ли это?
А ведь данная мера пресечения, на довольно длительный период ограничивают личную свободу обвиняемого (свободу передвижения, общения, совершения определенных действий), что лишает обвиняемого продолжать активный социальный образ жизни: общаться с близкими, устроиться на работу, поступить в институт, заниматься воспитанием ребенка, помогать престарелым родителям.
P.S. И еще в завершении мыслей на данную тему, хочется поиграть понятиями, которые фигурируют в ст. 104 УПК РФ, где говорится что такая мера пресечения, как наблюдение командования войсковой части может быть избрана только в отношении подозреваемого или обвиняемого, а о подсудимом ни слова.
Обвиняемый — это лицо,в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого по уголовному делу в установленном законом порядке.
Подсудимый — это лицо, обвиняемое в совершении преступления (с момента предания суду и до вступления приговора в законную силу или оправдания).
Полагаю, что требуется внести поправочку и в ч. ст. 104 УПК РФ и дополнить после слов за подозреваемым или обвиняемым: «подсудимым, сужденным».
Так как полагаю мало только понимать юридический переход из одного процессуального статуса в другой, необходимо и законодательно закреплять права и обязанности.
А как быть с ч.2 ст. 104 УПК РФ?
Но это пока пропустим.
А теперь рассмотрим «гуманность» вашего предложения в реальной ситуации.
Военнослужащий совершил преступление. Следствие окончено, дело передано в суд, идет процесс. В это время заканчивается срок службы, а военнослужащий не дает согласие по ч. 2 ст. 104 УПК РФ.
Возникает вопрос. Что предпримет военный суд?:
а) заключение под стражу, с учетом ст. 108 УПК РФ.;
б) иную меру, с учетом того, что судебное разбирательство проходит в далеке от родного дома военнослужащего, у последнего три рубля за пазухой, место жительства далеко.
Мое мнение, с учетом уголовной практики — суд пойдет по первому варианту.
Я бы своему подзащитному предложил бы согласиться на наблюдение командования: тепло, сухо, кормят, поят, кровать — и все за счет государства. Также экономия — суд рядом, адвокат рядом. Защиту можно провести по максимуму и с минимальными расходами.
И вот за эти преимущества еще и нужно проводить зачет наказания? Сомневаюсь, что ваше предложение законодатель вообще будет когда-либо рассматривать.
Согласен с мнением Владимира Михайловича — совершенно не вижу никакой необходимости в зачете НКВЧ в срок наказания, т.к. НКВЧ — это практически подписка о невыезде, только с военным уклоном.
Если военнослужащий в результате применения к нему, с его же согласия, НКВЧ «переслужил» но был оправдан, получит компенсацию в порядке реабилитации, а если признан виновным, то и говорить нечего.
НКВЧ — это практически подписка о невыезде, только с военным уклоном.
Позволю себе не согласиться с вашим мнением по следующим основаниям:
Подписка о не выезде – это обязательство не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя или суда, тем самым:
1. Лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, продолжает вести социально активный образ жизни – работать, учиться, заключать брак и так далее, помогать в работе адвокату, собирать характеризующий материал, добывать иные доказательства по делу. Наблюдение командования войсковой части, как мера пресечения лишает всего этого лица привлекаемого к уголовной ответственности. Он продолжает находиться на территории войсковой части и исполнять воинские обязанности.
Разница между двумя этими мерами пресечения весьма ощутимая.
При этом следует не забывать что процент оправдательных приговоров тем более в военных судах ничтожен.
В таком случае, предложил бы ввести начисление процентов по ставке рефинансирования на залог, находящийся на депозитном счете суда.
Прочитала множество статей, и вот что пишут: «Время домашнего ареста засчитывается подсудимому в срок лишения свободы из расчета один день за один день. Такой вывод сделал Верховный Суд РФ, рассмотрев конкретное уголовное дело в порядке надзора. Непримечательное на первый взгляд судебное решение дает повод для серьезных правовых дискуссий» (http://www.yurhelp.ru/news8.html) именно по этой аналогии я хочу пойти обжалуя Приговоры и говоря о том, что наблюдение командования войсковой части, как мра пресечения ближе к домашнему аресту, чем к подписке о невыезде.
А я полагаю, что в данном случае зачет необходим, ведь человек продолжает быть ограниченным во многом, и при этом после того как Приговором ему назначается наказание связанное с лишением свободы, все задают себе из осужденных вопрос: «Почему из моей жизни выпал пол года жизни, из за того что следователи не могут собрать достаточных доказательств моей вины?». Ведь именно в военных судах и в военной прокуратуре, редко кто старается доказать свою невиновность или пытается добиться справедливого Приговора, так как ему тихо шепчут: «Чем больше у нас проблем, тем больше у тебя срок». Следствие военное слабое, приговоры судов не мотивированные. Данная мера пресечения, словно загоняет в угол. Расстрел в упор. Гауптвахт как таковых на сегодняшний день нет. А что касается ч. 2 ст. 104 УПК РФ, так тем, кто находится под следствием даже никто не говорит о порядке ее исполнения и что военнослужащий может от нее отказаться. Да и потом, выбора не остается у лица привлекаемого к уголовной ответственности, как дать свое согласие на данную меру пресечения.
А вы на что, чтобы разъяснить все подсудимому?
А по поводу того, что нет выбора — так я об этом и сказал, что фраза «не согласен» — повлечет заключение под стражу. Представляете реакцию подзащитного?
Я бы своему подзащитному предложил бы согласиться на наблюдение командования: тепло, сухо, кормят, поят, кровать — и все за счет государства. Также экономия — суд рядом, адвокат рядом. Защиту можно провести по максимуму и с минимальными расходами.
А я бы посоветовала не терять зря время, когда светит реальный срок и начать отбывать
наказание. Ведь в военных судах вообще не привыкли выяснять мотивы, цели,
умысел совершенного преступления. Там никого не интересует доказательственная
база, все просто: «если есть обвинительное заключение, значит виновен, давайте
рассмотрим в особом порядке и закончим».
Так речь и о том, что «начать отбывать» не получится, кроме как идти по пути изменения закона, на что законодатель не пойдет.
Для экономии я бы вспомнила ч. 4 ст. 247 УПК РФ: ". Судебное разбирательство в отсутствие подсудимого может быть допущено в случае, если по уголовному делу о преступлении небольшой или средней тяжести подсудимый ходатайствует о рассмотрении данного уголовного дела в его отсутствие" — Так, с согласия подсудимого судебное разбирательство без его участия может быть допущено в случае, если по уголовному делу о преступлении небольшой или средней тяжести сам подсудимый ходатайствует о рассмотрении данного уголовного дела в его отсутствие. Это не разрешается, когда по ходатайству подсудимого проводится судебное заседание о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в связи с согласием с предъявленным обвинением, — в этом случае участие подсудимого в судебном заседании обязательно (ч. 1 ст. 316).
Если вы внимательно просмотрите главу 33 УК РФ, то обратите внимания, что большинство преступлений там именно средней тяжести.
И что это дает по вопросу зачета наказания?
Это не по вопросу зачета наказания, а отностся к Вашей мысли о том что: «Также экономия — суд рядом, адвокат рядом. Защиту можно провести по максимуму и с минимальными расходами. И вот за эти преимущества еще и нужно проводить зачет наказания? Сомневаюсь, что ваше предложение законодатель вообще будет когда-либо рассматривать.
Я далек от мысли, что предложенная вами экономия со ссылкой на ст. 247 УПК РФ пойдет на пользу подзащитному.
В доказательство своих слов приведу только один пример опасности для позиции подзащитного при условии его отсутствия в процессе:
1. свидетель дает ложные показания. Адвокат об этом не знает и не может непосредственно откорректировать допрос свидетеля.
В предложении есть рациональное зерно, и это зерно видно из международных норм права. Обратимся к ст.2 Конвенции Международной Организации Труда № 29 «О принудительном или обязательном труде» (Женева, 28 июня 1930 г.):
Статья 2
1. Для целей настоящей Конвенции термин «принудительный или обязательный труд» означает всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг.
2. Однако термин «принудительный или обязательный труд» для целей настоящей Конвенции не включает в себя:
a) всякую работу или службу, требуемую в силу законов об обязательной военной службе и применяемую для работ чисто военного характера;
...
c) всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица вследствие приговора, вынесенного решением судебного органа, при условии, что эта работа или служба будет производиться под надзором и контролем государственных властей и что указанное лицо не будет уступлено или передано в распоряжение частных лиц, компаний или обществ;
Таким образом получается, что нахождение сверх срока срочной службы является, если не принудительным трудом (под наблюдением воинской части лицо не привлекается к работам военного характера, хотя поди там определи привлекается или нет, скорее всего будет привлекаться), то тогда является лишением свободы. А если лицо привлекается при этом и к труду, то тут явное совпадение с теми, кто отбывает наказание. Думаю, проблема интересная, поскольку нормы международного права имеют приоритет, то уже сейчас можно поставить вопрос о зачёте в счёт наказания того срока, которые оказался более срока срочной воинской службы. Особенно, если при этом военнослужащий привлекался к труду, поскольку иначе придётся признать наличие принудительного труда нарушающего требования 29-ой конвенции МОТ.
Владислав Александрович, именно один из приведенных вами доводов положен в основу моей надзорной жалобы! Именно на это я ссылаюсь, говоря о необходимости зачесть в срок лишения свободы время, которое переслужил мой подопечный находясь под мерой пресечения в виде наблюдения командования войсковой части!.Вообще военные дела меня захватили своими пробелами и формальностью.
Согласен, есть теоретическое рациональное зерно. И это прямой путь в КС РФ.
А есть практическое применение (не рациональное), которое сегодня приведет к ухудшению положения подсудимого — замене НКВЧ на заключение под стражу. И, соответственно, к зачету в срок наказания. а подтверждение тому — мнение Надежды Николаевны о судопроизводстве в военных судах.
приведет к ухудшению положения подсудимого — замене НКВЧ на заключение под стражу. И, соответственно, к зачету в срок наказания.
так если все равно отбывать наказание, то не проще ли начать его отбывать сразу, чем пару месяцев своей жизни потратить на скромные харчи нашей доблестной армии?
У меня язык не повернется сказать такое своему подзащитному…
И это, Надежда Николаевна, ещё один пример ответственности адвоката. Можно так качнуть лодку, стремясь к вроде бы благой цели, что всем тошно станет. Тут нужно сто раз подумать, ой как подумать. И понять, что с одной стороны судьба твоего подзащитного, а с другой стороны судьба многих и многих и множества многих лиц…
Владислав Александров, зачет меры пресечения в виде наблюдения командования войсковой части, вы полагаете может привести к отрицательным последствиям? Если да, то хотелось бы услышать в чем это будет выражаться?
Надежда Николаевна! Что Вы, голубушка! Так с этого обсуждение-то и началось! (giggle)
Владисав Александрович, а Вы что думаете про мои мысли в последних коммент
Сижу, читаю все это и пришла мысль не по теме немного. А сколько женщин добровольно сидят на домашнем аресте…
Частично соглашусь с Надеждой Николаевной — зачет периода наблюдения командования воинской части, в той части, в которой он превышает законный период службы, необходим, т.к. иное означало-бы необоснованное ограничение свободы привлекаемого к ответственности лица, за рамками приговора, которое ему никак не компенсируется.
Поддерживаю предложение Надежды Николаевны, но только для военнослужащих по призыву, т.к. военнослужащих по контракту можно уволить с военной службы при возбужденном против них уголовном деле. В моей практике масса примеров, когда бывшие военнослужащие по контакту тратят огромные деньги на поездки для участия в следствии и в суде, так как, обычно, они проживают в другом регионе.
Я все про своего подзащитного Меджидова, обосновываю, как ему зачесть срок наблюдения командования войсковой части в срок отбывания наказания в колонии поселения и вот что дума: ведь между мерой пресечения и мерой наказания очень много сходства – это ограничение свободы под наблюдением? Или я не права?
из жалобы Меджидова:
↓ Читать полностью ↓
«И тут не сложно заметить сходство между мерой пресечения в виде наблюдения командования войсковой части и мерой наказания в виде отбывания в колонии поселении. Так как при мере пресечения в виде наблюдения командования войсковой части я был ограничен в передвижении, то есть не мог покинуть территорию войсковой части, что явно ограничивало меня в вышеуказанных правах, даже больше чем назначенное мне наказание в виде лишения свободы с отбыванием в колонии поселения.
? В колонии поселении так же осужденные содержатся без охраны, а лишь под надзором администрации колонии-поселения. В свою очередь при мере пресечения контрольную функцию выполняет командование войсковой части.
? В колонии поселения существует ограничение доступа осужденных на территорию, где расположены жилые дома работников колоний и иных лиц; При мере пресечения наблюдение командования войсковой части я не мог покинуть территорию войсковой части.
? При нахождении в колонии поселении выполняются требования Правил внутреннего распорядка ИУ; При мере пресечения наблюдение командования войсковой части выполняются все уставы и другие нормативно правовые акты Вооруженных сил;
В колониях поселении у меня будет даже больше прав, чем при мере пресечения наблюдение командования войсковой части, а именно: осужденные могут носить гражданскую одежду, иметь при себе ценные вещи, деньги и пользоваться ими без ограничения; они получают посылки, передачи, бандероли, имеют свидания без ограничения их количества. По постановлению начальника колонии-поселения осужденным, не допускающим нарушения установленного порядка отбывания наказания и имеющим семьи, может быть разрешено проживание с семьей на арендованной или собственной жилой площади на территории колонии-поселения или за ее пределами. В таких случаях осужденные обязаны являться для регистрации в колонию-поселение до четырех раз в месяц (периодичность такой регистрации определяется постановлением начальника колонии-поселения).
Уважаемый Дмитрий Иванович! В отношении военнослужащих по контракту: возбуждение уголовного дела не дает никаких оснований для увольнения с военной службы, основания возникают, согласно ст. 51 ФЗ РФ «О воинской обязанности и военной службе», только после вступления обвинительного приговора в законную силу. И то только при назначении наказания в виде лишения свободы, а если условно — только за умышленное преступление. Пи возбуждении уголовного дела военнослужащий освобождается от должности и зачисляется в распоряжение командира (т.е. находится за штатом), но с военной службы не увольняется. В остальном я с Вами согласен, этот вопрос действительно очень актуален, но только для военнослужащих по призыву.