Некоммерческие организации как двигатель гражданского общества

Современные  концепции устройства общества, рожденные в период первых буржуазных революций, по своей сути  являлись теоретическими моделями, практическим полем воплощения которых и является отрезок времени жизни Западного общества в последние 300 – 350 лет. 

С течением времени  они дорабатывались, некоторые из них, как идея правового государства Иммануила Канта,  стали символом и заклинанием для самого широкого круга лиц.

Классическое понимание гражданского общество сводится к тому, что совокупность материального, налично –заданного, схваченная нормами закона, образует общество, регулятором которого выступает закон, одинаковый для всех и непреклонный для всех.

Государство в таком обществе – такой же участник правоотношений, что и любой гражданин, общественная организация  или объединение граждан в отсутствии государственной регистрации. Содержание закона, являясь формой поведения, гарантирующей отсутствие прямого насилия человека над человеком, выступает, таким образом, формой баланса индивидуального и личного, уравновешивая все возможные противоречия поведения.

Все, что за гранью закона – уже аномально и извращенно неестественно. Такая концепция  полностью укладывалась в триаду развития Г.В.Ф. Гегеля, где воля индивидуума, стремящаяся к безграничному удовлетворению всех своих  потребностей,  выступает «тезисом», общество, стремящееся подчинить индивидуума (в том числе ценой его жизни)  потребностям всех – «антитезисом», а закон и государство как сила его обеспечивающая, — «синтезом», являющим тот самый баланс  возможного и должного.

Отсюда знаменитое выражение Гегеля – если мы желаем стать свободными, мы должны стать рабами закона.  Именно  в следовании закону личность может гарантированно реализовать себя, будучи застрахованной от немотивированного насилия и уничтожения со стороны  представителей общества. 

Знатоками меры закона выступает судебная власть и корпус юридических правоохранительных служб, которые так же подчинены в своей деятельности закону и только ему, они обеспечивают баланс сил в обществе и как отдельная ветвь власти (Ш. Монтескье) защищены от соблазнов злоупотребления самой властью ради власти. Такова концепция  гражданского общества, составлявшая веру всех великих реформаторов западного буржуазного типа.

Но уже  в третьем веке своего существования она претерпела жесточайшие испытания на прочность-  марксизм и последующее его воплощение в СССР и национал – социализм в Германии (НСДАП). Оба эти режима показали, что закон не является не только барьером на пути непосредственного насилия над личностью, но наоборот -  лучший инструмент  в оправдании такого насилия и убеждении тех, кому выпало его отправлять. Оба режима и Советы в России и Третий рейх уничтожали людей совершенно законно, отправляя правосудие и вынося законом предусмотренные решения.

Начало ХХI удивило секретными тюрьмами  ЦРУ по всему миру и внесудебными  военными расправами. Закон на фоне мировых кризисов и  огневой мощи представителей государства  перестал  казаться средоточием разумности и мудрости, воплощением гарантии самого правильного решения.  Универсальная формула, которой руководствуются правители: закон есть  содержание бытия в возможности государства, а государство  есть бытие в действительности закона,- предполагает любое содержание.

Все это несколько пошатнуло веру в концепции правого государства и гражданского общества.  Как следствие, государство, государственная власть не пользуется не только авторитетом у народа, но  даже не внушает себе никакого доверия. Сегодня  правители заняты только одним- удержанием власти. Править так, чтобы удержать власть и удерживать власть только для того, чтобы править. 

Их уже не волнуют задачи, решение которых отстоит на 200 — 300 лет от их срока правления, им уже не дотянуться до  судьбы среднего человека, не иначе, как только искалечив ее. Власть измельчала и потеряла самое ценное — веру в себя. Во многом, конечно, этому способствовала концепция обычности правителей: отсутствие ритуала власти, сегодня все в простых костюмах,  без помпезности отправления самое себя как помазанника Божьего, или Бога при жизни.

На этом фоне остро стоит вопрос  статуса НКО и их функционала. Уравнивать их в правах с личностью, улавливая различия только в статусе юридического лица,  было бы не совсем верно в силу следующих оснований. НКО изъяты из сферы пассивного и активного избирательного права, они не  являются источником власти, как  народ, совокупность граждан проживающих на территории государства(есть еще разница  между народом и населением).

НКО не являются субъектами мыслительной деятельности, мысль как мысль существует в рамках только индивидуума, осуществляющего мыслительную деятельность.  Все остальное — формы проявления мысли, лишь  доступные для восприятия третьим лицам.

НКО персонифицируют в себе неперсонифицированный  круг лиц, определяя его качественные сегменты (направления деятельности) без зависимости от конкретного члена организации.  В этом отношении НКО, не связывающие свое существование с извлечением прибыли, обладают священной возможностью, как и государство, преодолевать два определяющих фактора  бытия  — время и пространство. 

Они являются чем- то вроде ковчегов всего того лучшего, что прошло генезис индивидуального и апробацию общественного.  Если Верно то, что государство – Бог формальностей и предельностей любого порядка и организации, то гражданское общество – мать любого  индивидуального, удобство и простота которого, через популярность и преемственность становится формой бытия многих, а со временем – доступным алгоритмом социальной действительности для  всех.

НКО – хранитель всего того вечного в  гражданском обществе, что позволяет ему  проносить себя сквозь время и пространство, образуя тот самый свет знания, бытие которого, позволяет желающему  видеть вещи такими как они есть, а не полагаться в своих суждениях на волю  властвующего и только потому обладающего правом высказывания, знания.

Именно НКО пользуются наивысшим доверием у народа  по сравнению с организациями любого другого порядка. Не замечать этого ресурса и не использовать его все равно, что просить милостыню сидя на золотой жиле. Но современный фетиш государства  в  Россси не доверие и благополучие народа, а власть преодолевающая  правила бытия.

Сегодняв рамках государственного управления удалось перевернуть  тезис Гегеля о том, что все действительное разумно, а все разумное действительно.  Народ видит и понимает, что сейчас все разумное совершенно недействительно, а все действительное совершенно неразумно, а порой и просто непотребно  для восприятия, как широко бы не медиатизировалось.

Задачей НКО в этом отношении видится  прежде всего понимание того, что их деятельность единственно подлинно  полезная. Пусть ее результаты не понадобятся сегодня, через пять или десять лет, но через 20 – 50  лет, если  и будет гражданское общество, то оно будет только благодаря деятельности святых энтузиастов НКО.

Отдельная личность в этом отношении, увы,  бессильна, у человека слишком много слабостей и забот, он претерпевает влияние времени, не в силах его превозмочь,  да и пространство, выбор бытия в котором он ассоциирует со свободой, легко у него сегодня  отнять в любой момент, ограничив  положенными метрами охраняемого содержания.

Поэтому НКО является тем, благодаря чему  возможно движение и развитие  гражданского общества, как в области  мысли, так и в области  действительности. Понимание того  обстоятельства, что на сегодня это единственная форма выживания всего того лучшего, что есть в природе человеческого, по мнению автора, должно придать силы участникам НКО, которые порой бывают совершенно на исходе.

Озвучено.