Найти юриста / адвоката / эксперта
Вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленных лиц относится к тем практическим приемам ведения следствия, которые не придаются огласке в научной литературе. С точки зрения науки уголовного процесса, в рамках академических курсов университета, вообще не исследуется, так как доктринально презюмируется, что возбуждение уголовного дела не предполагает его персонификацию, последняя же является самостоятельной стадией уголовного процесса (привлечение в качестве подозреваемого конкретного лица). Однако вопрос наиважнейший, как для теории уголовного процесса, так и для практики применения уголовно – процессуального закона.
Во – первых, с точки зрения теории, в России не разделена деятельность органов дознания и субъектов предварительного следствия. Так, например, УПК РФ не дает определения уголовного дела вообще. Существует определение уголовного преследования (ст. 5 п. 55 УПК РФ)- процессуальная деятельность, осуществляема стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. При этом, Главой 6 УПК РФ ст. 40 УПК РФ орган дознания отнесен к «участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения» (глава 6 УПК РФ).
При этом под уголовным судопроизводством понимается (ст. 5 п. 56 УПК РФ)- досудебное и судебное производство по уголовному делу.
Таким образом, как это ни парадоксально, понятие уголовного судопроизводства в России шире понятия уголовного преследования, поскольку определение второго четко ориентировано на конкретное лицо – подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, в то время как уголовное судопроизводство не связано с уголовным делом возбужденным или расследуемым в отношении конкретного лица. При этом законодатель абсолютно небрежен в определении понятий подозрение и подозреваемый.
С учетом требований ст. 146 ч. 2 УПК РФ ссылка ст. 46 ч. 1 п. 1 УПК РФ остается неясной. В практике встречаются постановления о возбуждении уголовного дела такого рода: сначала идет описание события преступления, включая указание на лицо совершившее преступление, его ФИО и место жительство, в резолютивной части постановления — решение о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленного лица. При этом требования ст. 146 ч. 2 УПК РФ не нарушаются. Можно ли при такой ситуации говорить о том, что дело возбуждено в отношении конкретного лица, и оно является подозреваемым по делу?
Подозрение как юридический факт, влекущий за собой изменение прав и обязанностей участников правоотношения не описано и не определено в УПК РФ. Здесь все отдано на откуп практике, при том, что это фундаментальный вопрос уголовного процесса. Статус подозреваемого, момент его приобретения так же не определен. Даже положения ст. 91, 92 УПК РФ освещают права органов дознания и предварительного следствия в отношении лица, которое уже является подозреваемым.
Таким образом, УПК РФ в этой части полностью унаследовал карательный характер, когда оперативно- розыскная деятельность синкретична с предварительным расследованием, вплоть до предъявления обвинения, функции идентичны, а полномочия равны. Возбуждение уголовное дела, и само уголовное дело является лишь формальностью, которая позволяет легализовывать материалы ОРД, не изменяя при этом режим секретности (меняя режим ОРМ на следственную тайну).
Формой такого единения является возбуждение уголовного дела в отношении неустановленного лица. При этом УПК РФ позволяет проводить все необходимые следственные действия в полном объеме по делам, возбужденным в отношении неустановленных лиц. Так, ст. 208 УПК РФ не называет в качестве основания для обязательного приостановления дела невозможность установить лицо, причастное к совершению преступления. Указано, что дело приостанавливается в случае, если лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено (ст. 208 ч. 1 п. 1 УПК РФ). Во всех остальных случаях речь идет опять же о подозреваемом, который скрылся, либо болен.
При этом ст. 171ч. 1 УПК РФ говорит о том, что «при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого». В практике встречаются такие случаи «законного» ведения уголовного дела. Дело расследуется в отношении неустановленных лиц на протяжении полугода, при этом собираются все доказательства в отношении виновности конкретного лица, более того изначально в рапорте или заявлении об обнаружении признаков преступления на данное лицо указывается как на лицо, совершившее преступление, в дальнейшем следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого и объявлении его одновременно в розыск.
После чего лицо задерживается органом дознания, а в дальнейшем и следователем в порядке ст. 91, 92 УПК РФ. Это идеальная схема для так называемых «заказных дел». Стоит ли говорить о том, что вмешательство защитника, общественности в данный период времени и попытка реализовать гарантии УПК РФ не меняет и не может изменить ничего? Насколько это законно? Абсолютно законно с точки зрения положений УПК РФ. В России досудебное производство по делу поручено всем видам правоохранительных органов. Закон прямо говорит об этом (ст. 5 п. 9 УПК РФ). Момент получения сообщения о преступлении так же размыт, но все же законодательно описан как повод для возбуждения уголовного дела (ст. 140 УПК РФ).
И здесь законодатель не утруждал себя юридической техникой. Один лишь сопоставительный анализ ст. 140 ч. 2 УПК РФ и требования ст.143 УПК РФ сразу открывает глаза на силу органов дознания. Фактически судьба дела решается рапортом сотрудника органа дознания, а так же и следователя, прокурора и т.д., определяющим признаки преступления которое он обнаружил. В практике данные признаки вовсе никогда не указываются, но сам рапорт является уже достаточным основанием для возбуждения уголовного дела в отсутствии проверочных ОРМ.
Следуя духу закона и Конституции РФ ситуация должна была бы быть следующего характера, когда лицо совершившее преступление действительно невозможно установить (например, найден труп с признаками насильственной смерти) сотрудниками органа дознания, обнаружившими данный труп (выехавшими на место происшествия) составляются рапорты, которые ложатся в основу постановления о возбуждении уголовного дела. Далее в рамках возбужденного уголовного дела, на основании отдельного поручения следователя, после выполнения следственных действий, направленных на фиксацию следов преступления (опрос и допрос очевидцев, свидетелей, назначения экспертиз и прочее), проводятся ОРМ на предмет установления лица причастного к совершению преступления, а дело приостанавливается. Но это все здравый смысл, в УПК РФ какой — либо нормы, либо свода норм, предписывающих следователю действовать именно таким образом, нет.
Как нет и указания о том, когда именно задерживать, считать подозреваемым, или привлекать в качестве обвиняемого лицо, в отношении которого собраны доказательства о причастности к преступлению. В итоге наш следователь может с момента возбуждения уголовного дела и принятия его к производству точно знать, кто совершил преступление, иметь доказательства совершения преступления данным лицом (начиная от свидетельских показаний, и заканчивая материалами ОРД, вплоть до негласного сбора образцов для сравнительного исследования, данных ОТМ и прочее) и ничего не делать для его привлечения в качестве обвиняемого. В отношении него будет подозрение.
При этом излюбленной тактикой следствия является допрос лиц, в отношении которых собрана практически вся доказательственная база, в качестве свидетелей, проведение с ними очных ставок, без предоставления гарантий ст. 51 УПК РФ, разумеется.
В итоге положения о равенстве стороны защиты и обвинения, продекларированные ст. 15, 244 УПК РФ приобретают зловещий смысл в буквальном понимании текста- «равны перед судом, в судебном заседании». Принципы, закрепленные ст. 14 и 16 УПК РФ вообще не имеют реализации по такого рода делам. Действительно, если дело ведется в отношении неустановленного лица, которое формально не привлечено к уголовной ответственности, более того в отношении, которого не ведется уголовного преследования, а имеет место быть всего лишь уголовное судопроизводство, то кого же считать невиновным до вступления в силу приговора суда, кому обеспечивать право на защиту?
Если прибавить к этому тот факт, что неустановленные лица, становятся установленными обычно за одну, две недели до окончания сроков предварительного расследования, требования ст.159 ч. 2, 86 ч. 3 УПК РФ являются изначально мертворожденным правом, защита лишена права ходатайствовать перед прокурором о продлении сроков предварительного расследования, то можно сделать вывод, что наш демократический УПК РФ предоставляет правоохранительным органам механизм ведения уголовного дела, позволяющий доказать в суде виновность любого лица в инкриминируемом деянии.
Мы не случайно использовали термин «правоохранительные органы».В УПК РФ нет четкого разделения органов дознания и органов предварительного следствия, не говоря уже о том, что в РФ нет отдельного органа, занимающегося предварительным расследованием. Сама по себе система подследственности уникальна и не для юриста представляет собой лабиринт, которому позавидовали бы самые изощренные хранители сокровищ. В неописуемый восторг приводит, например, положение ст. 151 ч.5 УПК РФ, особенно когда ОРЧ разных ведомств ведут независимо друг от друга разработку фигурантов, а затем прокурорскими работниками создаются оперативно- следственные группы, включающие в себя следователей каждого ведомства. Это позволяет по одному делу сразу же записывать раскрытие двум, трем оперативным подразделениям разных ведомств, получать премии, а как это влияет на статистику раскрываемости преступлений по стране!
В одной рабочей командировке автор этих строк столкнулся аж с 7 рапортами оперативных сотрудников 7 оперативных служб 2-х ведомств, из каждого при этом следовало, что именно данный оперативник, совершенно независимо от другого, в различный период времени выявил совершенное преступление. Райотдел МВД умудрился себе поставить раскрытие уже когда дело было передано в суд! Отсутствие четкого разделения функций закреплено при этом законодательно (ст. 40 ч. 2 п. 2, 157 УПК РФ).
Таким образом, предварительное следствие, по сути, в РФ может вести любой сотрудник правоохранительных органов и это будет абсолютно законным.На наш взгляд именно этот факт синкретичности органов дознания и органов предварительного следствия является основой для осуществления предварительного следствия в отношении неустановленных лиц.
Симбиоз ОРД и следствия, как это ни странно достигает своего апогея в среде прокурорских работников, которые не обращая ни на что внимания, в рамках 144 ч. 1 УПК РФ отбирают объяснения, реализуя по сути первый вид ОРМ – опрос, или, например, положения ст. 202 УПК РФ, дублирующие аналогичный вид ОРД. При этом положения ст. 51 УПК РФ в расчет не принимаются, так как речь не идет о даче показаний. Хотя и по духу конституции, и по здравому смыслу термин «свидетельствовать» должен распространяться и на образцы для сравнительного исследования.
Все это еще раз доказывает, что в ни в практике, ни в теории уголовного процесса в России не сложилось четкого разделения между органами дознания и предварительного следствия. Структура организации правоохранительных органов, которым придано следствие лишний раз подтверждает это.Практика возбуждения уголовных дел, в отношении неустановленных лиц, при том, что в самом поводе для возбуждения уголовного дела (заявлении, рапорте), собранном материале доследственной проверки, прямо указывается на лицо совершившее преступление, — является наследием и закономерным результатом отсутствия четкой грани между оперативно – розыскной деятельностью, которая по своей природе носит негласный характер и предварительным следствием, которое наоборот является публичной функцией государства, основанной на состязательности и открытости для лица, привлекаемого к уголовной ответственности.
Мягкий переход тайны ОРД в следственную тайну, реализованный в нашем УПК РФ, в отношении дел, возбужденных в отношении неустановленных лиц, отсутствие возможности у суда по возвращении дела для полноценного дополнительного расследования, позволяют говорить о том, такой порядок уголовного судопроизводства не соответствует и не может соответствовать требованиям ст. 1 ч. 3 УПК РФ. Справедливое правосудие с учетом такого механизма уголовного преследования не может быть достигнуто, равно, как и реализованы нормы о праве на защиту.
Представляется необходимым предложить разумные изменения в законе, связанные с устранением разницы между уголовным преследованием и уголовным судопроизводством, направленные на лишение возможности следствия, органов дознания возбуждать уголовные дела в отношении неустановленных лиц, расследовать их в полном объеме в отношении конкретных лиц. При нынешней системе организации правоохранительных органов в РФ, симбиозе следствия и органов дознания, представляется возможным до появления конкретного подозреваемого, обвиняемого проводить весь комплекс необходимых мероприятий в рамках ОРД, без возбуждения уголовного дела.
В противном случае каждый подвергается опасности в один прекрасный день узнать о своей следственно — доказанной причастности к преступлению, которого не совершал. А с учетом таких статей УК РФ как, например, ст. 330 УК РФ обвинение может быть полностью обоснованным и законным.
Во – первых, с точки зрения теории, в России не разделена деятельность органов дознания и субъектов предварительного следствия. Так, например, УПК РФ не дает определения уголовного дела вообще. Существует определение уголовного преследования (ст. 5 п. 55 УПК РФ)- процессуальная деятельность, осуществляема стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. При этом, Главой 6 УПК РФ ст. 40 УПК РФ орган дознания отнесен к «участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения» (глава 6 УПК РФ).
При этом под уголовным судопроизводством понимается (ст. 5 п. 56 УПК РФ)- досудебное и судебное производство по уголовному делу.
Таким образом, как это ни парадоксально, понятие уголовного судопроизводства в России шире понятия уголовного преследования, поскольку определение второго четко ориентировано на конкретное лицо – подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, в то время как уголовное судопроизводство не связано с уголовным делом возбужденным или расследуемым в отношении конкретного лица. При этом законодатель абсолютно небрежен в определении понятий подозрение и подозреваемый.
С учетом требований ст. 146 ч. 2 УПК РФ ссылка ст. 46 ч. 1 п. 1 УПК РФ остается неясной. В практике встречаются постановления о возбуждении уголовного дела такого рода: сначала идет описание события преступления, включая указание на лицо совершившее преступление, его ФИО и место жительство, в резолютивной части постановления — решение о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленного лица. При этом требования ст. 146 ч. 2 УПК РФ не нарушаются. Можно ли при такой ситуации говорить о том, что дело возбуждено в отношении конкретного лица, и оно является подозреваемым по делу? Подозрение как юридический факт, влекущий за собой изменение прав и обязанностей участников правоотношения не описано и не определено в УПК РФ. Здесь все отдано на откуп практике, при том, что это фундаментальный вопрос уголовного процесса. Статус подозреваемого, момент его приобретения так же не определен. Даже положения ст. 91, 92 УПК РФ освещают права органов дознания и предварительного следствия в отношении лица, которое уже является подозреваемым.
Таким образом, УПК РФ в этой части полностью унаследовал карательный характер, когда оперативно- розыскная деятельность синкретична с предварительным расследованием, вплоть до предъявления обвинения, функции идентичны, а полномочия равны. Возбуждение уголовное дела, и само уголовное дело является лишь формальностью, которая позволяет легализовывать материалы ОРД, не изменяя при этом режим секретности (меняя режим ОРМ на следственную тайну).
Формой такого единения является возбуждение уголовного дела в отношении неустановленного лица. При этом УПК РФ позволяет проводить все необходимые следственные действия в полном объеме по делам, возбужденным в отношении неустановленных лиц. Так, ст. 208 УПК РФ не называет в качестве основания для обязательного приостановления дела невозможность установить лицо, причастное к совершению преступления. Указано, что дело приостанавливается в случае, если лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено (ст. 208 ч. 1 п. 1 УПК РФ). Во всех остальных случаях речь идет опять же о подозреваемом, который скрылся, либо болен.
При этом ст. 171ч. 1 УПК РФ говорит о том, что «при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого». В практике встречаются такие случаи «законного» ведения уголовного дела. Дело расследуется в отношении неустановленных лиц на протяжении полугода, при этом собираются все доказательства в отношении виновности конкретного лица, более того изначально в рапорте или заявлении об обнаружении признаков преступления на данное лицо указывается как на лицо, совершившее преступление, в дальнейшем следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого и объявлении его одновременно в розыск. После чего лицо задерживается органом дознания, а в дальнейшем и следователем в порядке ст. 91, 92 УПК РФ. Это идеальная схема для так называемых «заказных дел». Стоит ли говорить о том, что вмешательство защитника, общественности в данный период времени и попытка реализовать гарантии УПК РФ не меняет и не может изменить ничего? Насколько это законно? Абсолютно законно с точки зрения положений УПК РФ. В России досудебное производство по делу поручено всем видам правоохранительных органов. Закон прямо говорит об этом (ст. 5 п. 9 УПК РФ). Момент получения сообщения о преступлении так же размыт, но все же законодательно описан как повод для возбуждения уголовного дела (ст. 140 УПК РФ).
И здесь законодатель не утруждал себя юридической техникой. Один лишь сопоставительный анализ ст. 140 ч. 2 УПК РФ и требования ст.143 УПК РФ сразу открывает глаза на силу органов дознания. Фактически судьба дела решается рапортом сотрудника органа дознания, а так же и следователя, прокурора и т.д., определяющим признаки преступления которое он обнаружил. В практике данные признаки вовсе никогда не указываются, но сам рапорт является уже достаточным основанием для возбуждения уголовного дела в отсутствии проверочных ОРМ.
Следуя духу закона и Конституции РФ ситуация должна была бы быть следующего характера, когда лицо совершившее преступление действительно невозможно установить (например, найден труп с признаками насильственной смерти) сотрудниками органа дознания, обнаружившими данный труп (выехавшими на место происшествия) составляются рапорты, которые ложатся в основу постановления о возбуждении уголовного дела. Далее в рамках возбужденного уголовного дела, на основании отдельного поручения следователя, после выполнения следственных действий, направленных на фиксацию следов преступления (опрос и допрос очевидцев, свидетелей, назначения экспертиз и прочее), проводятся ОРМ на предмет установления лица причастного к совершению преступления, а дело приостанавливается. Но это все здравый смысл, в УПК РФ какой — либо нормы, либо свода норм, предписывающих следователю действовать именно таким образом, нет. Как нет и указания о том, когда именно задерживать, считать подозреваемым, или привлекать в качестве обвиняемого лицо, в отношении которого собраны доказательства о причастности к преступлению. В итоге наш следователь может с момента возбуждения уголовного дела и принятия его к производству точно знать, кто совершил преступление, иметь доказательства совершения преступления данным лицом (начиная от свидетельских показаний, и заканчивая материалами ОРД, вплоть до негласного сбора образцов для сравнительного исследования, данных ОТМ и прочее) и ничего не делать для его привлечения в качестве обвиняемого. В отношении него будет подозрение.
При этом излюбленной тактикой следствия является допрос лиц, в отношении которых собрана практически вся доказательственная база, в качестве свидетелей, проведение с ними очных ставок, без предоставления гарантий ст. 51 УПК РФ, разумеется.
В итоге положения о равенстве стороны защиты и обвинения, продекларированные ст. 15, 244 УПК РФ приобретают зловещий смысл в буквальном понимании текста- «равны перед судом, в судебном заседании». Принципы, закрепленные ст. 14 и 16 УПК РФ вообще не имеют реализации по такого рода делам. Действительно, если дело ведется в отношении неустановленного лица, которое формально не привлечено к уголовной ответственности, более того в отношении, которого не ведется уголовного преследования, а имеет место быть всего лишь уголовное судопроизводство, то кого же считать невиновным до вступления в силу приговора суда, кому обеспечивать право на защиту? Если прибавить к этому тот факт, что неустановленные лица, становятся установленными обычно за одну, две недели до окончания сроков предварительного расследования, требования ст.159 ч. 2, 86 ч. 3 УПК РФ являются изначально мертворожденным правом, защита лишена права ходатайствовать перед прокурором о продлении сроков предварительного расследования, то можно сделать вывод, что наш демократический УПК РФ предоставляет правоохранительным органам механизм ведения уголовного дела, позволяющий доказать в суде виновность любого лица в инкриминируемом деянии.
Мы не случайно использовали термин «правоохранительные органы».В УПК РФ нет четкого разделения органов дознания и органов предварительного следствия, не говоря уже о том, что в РФ нет отдельного органа, занимающегося предварительным расследованием. Сама по себе система подследственности уникальна и не для юриста представляет собой лабиринт, которому позавидовали бы самые изощренные хранители сокровищ. В неописуемый восторг приводит, например, положение ст. 151 ч.5 УПК РФ, особенно когда ОРЧ разных ведомств ведут независимо друг от друга разработку фигурантов, а затем прокурорскими работниками создаются оперативно- следственные группы, включающие в себя следователей каждого ведомства. Это позволяет по одному делу сразу же записывать раскрытие двум, трем оперативным подразделениям разных ведомств, получать премии, а как это влияет на статистику раскрываемости преступлений по стране!
В одной рабочей командировке автор этих строк столкнулся аж с 7 рапортами оперативных сотрудников 7 оперативных служб 2-х ведомств, из каждого при этом следовало, что именно данный оперативник, совершенно независимо от другого, в различный период времени выявил совершенное преступление. Райотдел МВД умудрился себе поставить раскрытие уже когда дело было передано в суд! Отсутствие четкого разделения функций закреплено при этом законодательно (ст. 40 ч. 2 п. 2, 157 УПК РФ). Таким образом, предварительное следствие, по сути, в РФ может вести любой сотрудник правоохранительных органов и это будет абсолютно законным.На наш взгляд именно этот факт синкретичности органов дознания и органов предварительного следствия является основой для осуществления предварительного следствия в отношении неустановленных лиц.
Симбиоз ОРД и следствия, как это ни странно достигает своего апогея в среде прокурорских работников, которые не обращая ни на что внимания, в рамках 144 ч. 1 УПК РФ отбирают объяснения, реализуя по сути первый вид ОРМ – опрос, или, например, положения ст. 202 УПК РФ, дублирующие аналогичный вид ОРД. При этом положения ст. 51 УПК РФ в расчет не принимаются, так как речь не идет о даче показаний. Хотя и по духу конституции, и по здравому смыслу термин «свидетельствовать» должен распространяться и на образцы для сравнительного исследования.
Все это еще раз доказывает, что в ни в практике, ни в теории уголовного процесса в России не сложилось четкого разделения между органами дознания и предварительного следствия. Структура организации правоохранительных органов, которым придано следствие лишний раз подтверждает это.Практика возбуждения уголовных дел, в отношении неустановленных лиц, при том, что в самом поводе для возбуждения уголовного дела (заявлении, рапорте), собранном материале доследственной проверки, прямо указывается на лицо совершившее преступление, — является наследием и закономерным результатом отсутствия четкой грани между оперативно – розыскной деятельностью, которая по своей природе носит негласный характер и предварительным следствием, которое наоборот является публичной функцией государства, основанной на состязательности и открытости для лица, привлекаемого к уголовной ответственности.
Мягкий переход тайны ОРД в следственную тайну, реализованный в нашем УПК РФ, в отношении дел, возбужденных в отношении неустановленных лиц, отсутствие возможности у суда по возвращении дела для полноценного дополнительного расследования, позволяют говорить о том, такой порядок уголовного судопроизводства не соответствует и не может соответствовать требованиям ст. 1 ч. 3 УПК РФ. Справедливое правосудие с учетом такого механизма уголовного преследования не может быть достигнуто, равно, как и реализованы нормы о праве на защиту.
Представляется необходимым предложить разумные изменения в законе, связанные с устранением разницы между уголовным преследованием и уголовным судопроизводством, направленные на лишение возможности следствия, органов дознания возбуждать уголовные дела в отношении неустановленных лиц, расследовать их в полном объеме в отношении конкретных лиц. При нынешней системе организации правоохранительных органов в РФ, симбиозе следствия и органов дознания, представляется возможным до появления конкретного подозреваемого, обвиняемого проводить весь комплекс необходимых мероприятий в рамках ОРД, без возбуждения уголовного дела.
В противном случае каждый подвергается опасности в один прекрасный день узнать о своей следственно — доказанной причастности к преступлению, которого не совершал. А с учетом таких статей УК РФ как, например, ст. 330 УК РФ обвинение может быть полностью обоснованным и законным.
