Постановление о приводе подозреваемого, которое не было исполнено

Несколько дней назад, когда вечером на общественном транспорте я добирался домой, мне позвонил знакомый предприниматель и предложил срочно встретиться. Когда мы встретились у ближайшей остановки предприниматель сообщив, что «по его душу» из другого региона прилетел следователь, попросил присутствовать в качестве защитника при его допросе в качестве подозреваемого.

В автомашине предпринимателя я попытался подвергнуть его «предварительному допросу», чтобы выяснить причину прибытия следователя из весьма отдаленного региона, однако из его сбивчивого и взволнованного рассказа мало что понял, и к тому же весьма быстро доехали до отдела полиции, где нас ждали.

Увидев, что следователь прибыл не один, а в сопровождении двух оперативников, я неволько с уважением глянул на предпринимателя – какой внушительной делегации он удостоился!  После чего с мыслью – «что же он такого натворил?» — стал с нетерпением ждать допроса.

После того, как мы с предпринимателем составили соглашение и я передал следователю ордер, последний объявил, что мой подзащитный будет допрошен в качестве подозреваемого по статье 159 часть 4 УК РФ и,  приступив к заполнению протокола допроса, попросил у моего подзащитного паспорт, который после уточнения данных о личности не вернул, положив рядом с делом.

Последовал допрос, по мере продолжения которого стало нарастать разочарование, а созданный в моем воображении образ этакого «крупного мошенника» и «финансового воротилы» стал рассыпаться.

Поскольку из показании подзащитного следовало, что ранее он проживал в регионе, откуда прибыли гости, и переехал с семьей в Уфу примерно год назад. Около двух лет назад у знакомого он занял определенную сумму денег (не маленькую, но и далеко не заоблачную). Отношения между ними были настолько хорошими и доверительными, что ни договор займа в письменной форме, ни письменная расписка не составлялись, и срок возврата не оговаривался.  Факт займа признает, деньги готов вернуть, но только непосредственно тому лицу, у кого их занимал, поскольку к нему уже обращались с требованием погашения долга лица, которых он не знает.

Последовал ряд дополнительных вопросов следователя, по которым можно было предположить, что в деле нет фактов, опровергающих позицию подзащитного.

На этом допрос был завершен и я перевел взгляд на лежащий рядом с делом паспорт подзащитного, который следователь не спешил возвращать. Но когда следователь повернулся к оперативникам, обсуждая вопрос об оформлении «командировочного листа»,  подзащитный пробубнив нод нос  что-то типа «…не потерялся бы…» забрал паспорт со стола и положил себе в карман куртки.

После этого я с интересом перевел взгляд на следователя, поскольку не заметить данное телодвижение подзащитного он никак не мог, однако какой-либо реакции не последовало.

Уже, вроде бы, неплохо – подумал я, но радоваться было рано!

Следователь с телефоном вышел в коридор, видимо для разговора с далеким руководством, и возвратившись сообщил подзащитному, что ему придется вместе с ними выехать на «место совершения преступления» для проведения очной ставки с потерпевшим.

«Самолет вылетает через три часа – добавил следователь – нужно поторопиться!».

Подзащитный довольно быстро пришел в себя после столь «радостной вести», и бурно запротестовал, ссылаясь на семью и «неминуемые потери в бизнесе» при его отсутствии, и обещая прилететь попозже, но следователь был неумолим. Когда он предупредил подзащитного, что они обязаны обеспечить его участие при совершении следственного действия, многозначительно при этом взглянув  на оперативников,  я решил вмешаться в диалог.

Напомнив следователю о проживании подзащитного с семьей на постоянном месте жительства и его предпринимательской деятельности, об отсутствии намерения скрыться от следствия и неполучении им повесток  разъяснил, что  доставление помимо его воли в данном случае было бы нарушением уголовно-процессуального законодательства.

И предупредил, что если в отношении подзащитного будут применены принудительные меры, в республиканское управление Следственного комитета РФ будет направлено заявление о возбуждении уголовного дела за хищение человека группой лиц и превышение должностных полномочий. Добавил, что бланк заявления имеется – осталось только поставить дату, сведения о заявителе и подпись («а ведь надо завести подобные бланки заявлений на различные случаи жизни…» – мелькнула мысль), и через пять минут заявление будет в  подразделении СК РФ – тут рядом (хотя не так уж и рядом).

А копия заявления – добавил я – по электронной почте будет направлена в Москву, в Следственный комитет РФ на имя «сами знаете кого» — это будет своеобразным «допингом» для местных следователей.

Повисло задумчивое молчание. Теоретически могла сложиться ситуация, когда командированным пришлось бы думать не о том, как вывезти подзащитного, а как бы выбраться самим.

Затем следователь с телефоном вновь вышел в коридор и возвратившись сообщил, что  вылет откладывается на следующий день, после чего тут же вынес постановление о приводе, которое под роспись объявил подзащитному.

Пришла наша с подзащитным очередь выйти в коридор, где я объяснил ему, что постановление о приводе можно будет обжаловать в прокуратуру и даже в суд, но решения по жалобе будут приняты после исполнения гостями постановления, и чтобы избежать привода ему средует эффективней воспользоваться предоставленным «окошком» во времени.

После чего мы дружески распрощались со следователем и оперативниками и поздно вечером  разъехались по домам.

Во второй половине следующего дня мне позвонил подзащитный и рассказал, что по телефону связался с кредитором и получив от него необходимые сведения перевел ему требуемую денежную сумму, погасив долг. Об этом сообщил следователю, передав ему копию квитанции. Несколько минут назад следователь позвонил ему из аэропорта и попрощался, сообщив, что он не требуется, и они улетают. Вернуться не обещали.