Дьявол кроется в деталях. К вопросу о судебно-медицинской экспертизе

Работая следователем прокуратуры я редко уделял внимание описательной (исследовательской) части заключения судебно-медицинской экспертизы, довольствуясь ее выводами, и никогда это не влекло каких-либо негативных последствии в виде выявленных ошибок или недоработок. Может быть потому, что такой же практики придерживались прокуроры и судьи, а может быть мне просто везло с судебно-медицинскими экспертами, или прежние эксперты были более профессиональней и ответственней нынешних.

По крайней мере я не помню, чтобы адвокат или иное процессуальное лицо в ходе проверки, предварительного или судебного следствия обостряли внимание к фактам, изложенным в описательной части заключения СМЭ.

С позиции адвоката мой взгляд на заключение СМЭ изменился если не кардинально, то довольно существенно. В нынешнее время, принимая во внимание место и положение адвоката в уголовно-процессуальном социуме,  для достижения успеха ему необходимо быть на голову выше следователя, прокурора и судьи. И для отстаивания своей позиции только выводов заключения СМЭ иногда бывает явно недостаточно.

Приведу пример.  Примерно год назад в Уфе молодой человек у себя в квартире, расположенной  на 7-м этаже дома, отмечал свой день рождения. Когда один из гостей -  гр.Б. чрезмерно опьянел хозяин квартиры проводил его в соседнюю комнату и уложил на диван. Через некоторое время хозяин квартиры не нашел гр-на Б. в данной комнате, начались поиски, завершившиеся его обнаружением на улице под окнами дома. Прибывшие врачи «Скорой помощи» констатировали его смерть.

Согласно заключению СМЭ смерть гр-на Б. наступила от множественных травм тела с повреждениями внутренних органов, осложнившихся травматическим шоком, которые образовались незадолго до смерти в результате воздействия тупого предмета с распространенной поверхностью, что могло иметь место при падении с большой высоты.

На основании данного заключения эксперта и результатов опроса хозяина квартира и гостей следователь пришел к выводу о самоубийстве гр-на Б. и вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Однако отец погибшего, обратившийся ко мне, с выводом следователя категорически не согласился, заявив о том, что у его сына каких-либо причин покончить с собой не было.

Конечно же, в подобных ситуациях, родителей можно и нужно понять, но опираться лишь на их мнение при обжаловании решения об отказе в возбуждении уголовного дела было бы явно недостаточно, и потому обратился к материалам проверки.

В ходе проверки были опрошены около 20 парней и девушек, присутствовавших на праздновании, и если обобщить их показания, то с незначительными вариациями вырисовывалась следующая картина.

1. Гр-н Б. явился на празднование дня рождения в легкой степени алкогольного опьянения;
2. Каких-либо конфликтов как с участием гр-на Б., так и без него между участниками празднования или с посторонними лицами не было;
3. В связи с опьянением гр-на Б. отвели в соседнюю комнату и уложили на диван;
4. Не обнаружив  гр.Б. в комнате стали его искать и нашли на улице под окнами дома, лежащим лицом вниз;
5. Вызвали «Скорую помощь» и до его прибытия, опасаясь причинить вред, к потерпевшему не подходили.

Приведенные показания какие-либо поводы для обжалования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела не давали, перешел к заключению эксперта.

А вот здесь уже в выводах заключения СМЭ нашлась ошибка – если в одном пункте эксперт сообщал об отсутствии у потерпевшего возможности совершать какие-либо самостоятельные действия после получения описанных телесных повреждении, то в другом пункте такую возможность не исключал.

Но данная ошибка сама по себе, без сопоставления с другими обстоятельствами, существенного значения не имела, и потому перешел к описательной (исследовательской)  части.

И нашел – запись «…в затылочной части в центре имеется рана линейной формы…», которой не было в выводах заключения.

Сразу же напрашивался вопрос – когда, где и при каких обстоятельствах погибшему было причинено данное телесное повреждение, поскольку никто из опрошенных не показал о его наличии у гр-на Б. до сопровождения в соседнюю комнату. И данное телесное повреждение не могло быть причинено при падении, поскольку погибший упал на правую передне-боковую часть тела.

Я не очень доверяю процессуальным соперникам и иным лицам, и потому в первой жалобе на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела указал лишь на противоречия в выводах эксперта о наличии и отсутствии возможности у потерпевшего совершать самостоятельные действия после падения.

Нужно было закрепить тот факт, что после падения потерпевший не мог совершать какие-либо действия. Если же дополнительно сослаться в жалобе на указанное в описательной части заключения эксперта телесное повреждение в затылочной части головы, то кое у кого мог возникнуть соблазн внести в акт повторной экспертизы запись о способности потерпевшего самостоятельно совершать какие-либо действия и, как следствие, не исключить возможность возникновения данного телесного повреждения в результате его каких-нибудь самостоятельных действий.

Постановлением руководителя следственного отдела в удовлетворении жалобы было отказано с указанием на то, что противоречия в выводах эксперта были устранены путем его опроса.

Но мало ли что при опросе может сказать эксперт! В жалобе на отказ в удовлетворении жалобы пришлось напомнить положение ст. 205 УПК РФ о том, что допрос эксперта проводится лишь для разъяснения данного им заключения, а при наличии противоречий в выводах эксперта, согласно ст. 207 УПК РФ, назначается повторная экспертиза.

Была проведена повторная экспертиза, указавшая на то, что возможность совершать активные целенаправленные действия и передвигаться самостоятельно гр-ном Б. после получения указанных телесных повреждений представляется маловероятным.

Ну а теперь можно было пускать в ход «тяжелую артиллерию», и  в следующей жалобе было указано о наличии на теле погибшего – согласно описательной части заключения эксперта – телесных повреждении  «в затылочной части головы…», которые никак не могли быть причинены при падении.

Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было отменено, проведена дополнительная экспертиза, показавшая, что  «…достоверно высказаться о прижизненности, механизме и давности образования телесного повреждения в затылочной области в виде раны линейной формы… не представляется возможным в связи с недостаточным описанием телесного повреждения».

Чья вина в том, что телесные повреждения в затылочной области не были в достаточной степени описаны?  И разве это исключает право и возможность настаивать в жалобе на решение об отказе в возбуждении уголовного дела на то, что «приведенные факты свидетельствуют об умышленном причинении неустановленным лицом телесных повреждении в затылочной области, которые послужили прямой и непосредственной причиной падения гр.Б. из окна и его последующей смерти».

Копия жалобы была направлена в СК России, откуда в СУ СК РФ по республике поступило указание проверить все доводы, изложенные в обращении заявителя.