Успешное дело по переквалификации в суде действий подсудимого с ч. 3 ст. 30, ч. 4 п "г" 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 УК РФ. Пример выявления фальсификации уголовного дела

Мой доверитель, Соколов С.В., приговором Нагатинского районного суда от 22 декабря 2021 года был признан виновным по ч.2 ст. 228 УК РФ и ему назначено наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в ИК общего режима.

Предварительное следствие предлагало иную квалификацию, а именно по ч.3 ст. 30, ч.4 п «г» ст. 228.1 УК РФ. Эту же точку зрения поддерживала прокурор, запросив срок для Соколова С.В. в виде лишения свободы сроком на 10 лет, с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Как говорится, почувствуйте разницу!

За сухими строчками приговора не видна та дорога, которая привела к хорошему результату, как не видны и вопиющие нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, допущенные нерадивым следователем. Только изучив приговор можно разглядеть отчаянные попытки суда исправить положение и найти компромисс, но и прийти к выводу, что суд не осмелился дать принципиальную оценку грубейшим нарушениям норм процесса и фальсификации дела.

Первоначально я готовил рассказ об этом деле для Петербургской встречи Праворубцев, но подумав, решил поведать о нем в отдельной статье, накануне нашей встречи, так как возникли сложности с «экранизацией» дела и рассказ только об этом деле «съел» бы все, выделенное организаторами, время для моего выступления.  И не секрет, что выступление на Конференции должно сопровождаться слайдами, а нарушения, допущенные в деле ни в один слайд, не помещаются.

Мы рассмотрим пошагово это дело и увидим фальсификацию материалов дела во всей своей красе. Полагаю, что я сумел донести до суда все выявленные факты фальсификации, что повлияло на мнение суда в части переквалификации действий доверителя с покушения на сбыт наркотических средств на их хранение.

Итак. Согласно материалам дела, бравый экипаж в составе трех полицейских 28 ноября 20 года патрулировал на автомашине улицы района Орехово-Борисово Северное г. Москвы. В районе 21 часа 40 минут, согласно их рапортам и показаниям, внимание привлек молодой человек, который находясь у гаражей, якобы вел себя нервно. Полицейские приняли решение проверить у гражданина документы и выяснить, что он делает у гаражей.

Но парень повел себя неадекватно, пытался убежать и якобы выражался в адрес полицейских крепкими словечками. Полицейские, досмотрев молодого человека и ничего не обнаружив, доставили последнего в участок для составления протокола по делу об административном правонарушении за мелкое хулиганство.Мое внимание в деле сразу же привлекло то обстоятельство, что полицейские заканчивали свою работу в 21 час, а парня задержали в 21 час 40 минут.

Неувязочка первая! Согласно документам, в 21 час 45 минут (через 5 минут после фактического задержания) Соколов С.В. был доставлен в отдел полиции, как лицо, совершившее административное правонарушение. Именно в это время оперативным дежурным составлен протокол об административном задержании. Из протокола следовало, что в отношении Соколова С.В. составлен административный материал и что задержанный одет по сезону, что при наружном осмотре видимых телесных повреждений на последнем не обнаружено, якобы задержанный о звонке домой не просил, но и дежурным о факте задержания никому не сообщалось.

Особо отмечено в протоколе, что был произведен личный досмотр и досмотр вещей находящегося у задержанного, при этом ничего не обнаружено.На мой вопрос, при допросе в ходе суда, как возможно за 5 минут произвести доставление задержанного в отдел полиции и составить протокол оперативный дежурный пояснил, что составил протокол за 30 секунд.

Вот это скорость!

 А в таком случае крайне интересно, когда же он успел разъяснить нарушителю право хранить молчание, не свидетельствовать против себя, право на приглашение или участие защитника?  Налицо процессуальное нарушение. Самое смешное, что в этом протоколе дежурный указал, что мой доверитель был отпущен из полицейского участка в 23 часа 35 минут. Вы в это поверите? Глупости спрашиваю, так как если поверить в это, то не было бы ни уголовного дела, ни приговора...

Доставивший Соколова С.В. в участок полицейский составил рапорт о задержании последнего, при этом указал, что у задержанного при себе и на закладках обнаружены наркотические средства. Оба-на! Но на момент доставления об этом известно еще не было. При допросе в суде сотрудник полиции запутался и показал, что рапорт он составил позднее.

И это вполне возможно, в действительности, согласно материалам дела закладки были обнаружены лишь на следующий день, 29 ноября 2020 года, но вот что непонятно, как рапорт мог быть зарегистрирован в книге КУСП, днем ранее, 28 ноября 2020 года, за № 25314. Вторая неувязка.

Как мы помним, Соколов С.В. был в 23 часа 35 минут отпущен на свободу. Но, в период времени с 22 часов 55 минут  по 23 часа 04 минуты, 28 ноября 2020 года следователем СО ОМВД России по р-ну Орехово-Борисово Северное города Москвы составлен протокол осмотра места происшествия, с участием Соколова С.В.,  из которого следует, что у последнего выпал сверток с наркотиком.

Эти сведения якобы сообщил дежурный. Интересно знать, откуда у дежурного такие глубокие познания об обнаруженном веществе, если экспертиза по определению, что было в свертке проведена лишь 11 декабря 2020 года?  Еще одна загадка.Я так и не обнаружил объективных доказательств того, что у доверителя выпал пакет, весом 0.72 гр..

Не успел следователь дописать протокол, как на сцене отдела полиции Орехово-Борисово Северное появляется его величество упалнамоченный оперуполномоченный, который через минуту в период времени с 23 часов 05 минут по 23 часа 25 минут на основании ст. 13, 14 ФЗ «О полиции» ст. 27.7, 27.10 КоАП РФ в присутствии тех же понятых, что и при осмотре места происшествия провел личный досмотр доверителя и вдруг обнаружил у задержанного парня еще… четыре свертка с веществом.

А как же два предыдущих досмотра, почему они не дали результата, спросите Вы?  И не этот ли оперуполномоченный помог выпасть веществу? И к своему стыду и я не знаю ответа на этот вопрос. Может у Вас будут какие-то мысли, уважаемые друзья? Оперативный дежурный, при допросе в суде показал, что не видел, как выпадал у доверителя сверток. Кроме того, на вопрос председательствующего: «Кто еще участвовал в личном досмотре помимо оперативного дежурного?», свидетель ответил, что он был один.

Про Щепова К.А., Коробова М.А., видевших все, дежурный видимо запамятовал. Ну, с кем не бывает? Свидетель Щепов К.А., при допросе в суде, в свою очередь показал, что вещество обнаружил в куртке запрещенное вещество оперативник. Свидетель Коршунов М.А., при допросе в суде не смог показать откуда у доверителя выпал пакет с веществом.А дальше события стали развиваться стремительно, как в детективном кино.

Соколова С.В. команда из полицейских, задержавших его, следователь, понятые, ранее принимавшие участие в осмотре места происшествия и личном досмотре, отвезли на места двух закладок, где было изъято еще два пакета с наркотическим средством. И, браво, дежурный, направляя следственно-оперативную группу, по указанным местам снова в курсе, что там лежат именно наркотики! Какая информированность! Полагаю, что дежурный обладает какими-то паранормальными способностями.

События оканчиваются составлением еще двух протоколов осмотра мест происшествий. Бросилось в глаза то, что к протоколам осмотра мест происшествий прилагались фототаблицы. Однако на фототаблицах присутствовали лишь фрагменты домов, с номерами, при этом полностью отсутствовали участники осмотров, что наводило на мысли, что снимки сделаны не во время следственных действий.

А может это было сделано для того, чтобы не было видно, что Соколов С.В. на момент осмотров мест происшествий находился в состоянии наркотического опьянения. Или этих осмотров вовсе не было? По окончании «досмотра и осмотров мест происшествий» мой доверитель был препровожден сотрудниками полиции в отделение полиции, где и находился на протяжении почти суток до того момента, как оперативные сотрудники передали его следственным органам, о чем был составлен протокол задержания.

Следователем протокол задержания оформлен 29 ноября 2020 года, с 17 часов 00 минут по 17 часов 05 минут. Доверитель, согласно протоколу, не просил о предоставлении адвоката. Сведений о том, что кто-то предоставлял ему сведения об имеющемся адвокате по выбору, не имеется. Следовательно, доверитель не отказывался от услуг адвоката по выбору.

Между тем, следователь изготовил на компьютере заявление от имени Соколова С.В., что последний не возражает, чтобы его интересы защищал адвокат по назначению следователя. Следователь, удовлетворяя заявление моего подзащитного, уведомил последнего почему-то через начальника ИВС, хотя задержанный сидел в кабинете напротив следователя и вынес постановление о назначении адвоката.

То есть на разрешение ходатайства и уведомление следователь затратил какое-то время, полагаю, что не менее 20 минут. То есть адвокат по назначению следователя был предоставлен фактически за 5 минут до допроса 29 ноября 2021 года в районе 17 часов 25 минут.

В это время, адвокат, приглашенный мамой задержанного, тщетно обивал пороги отдела полиции.

29 ноября 2021 года, фактически через 5 минут после проведения всех формальностей, в период времени с 17 часов 30 минут по 17 часов 55 минут, мой доверитель, дал признательные показания в качестве подозреваемого в хранении наркотических средств. Указанные показания даны им в состоянии опьянения и без консультаций со своим защитником.

Позднее следователем, с 18 часов 00 минут по 18 часов 40 минут, были проведены две очные ставки с оперативником и одним понятым.С 18 часов 45 минут по 18 часов 50 минут, через 5 минут после очной ставки, объявлено уведомление о дне предъявления обвинения. В 19 часов 00 минут доверителю и его защитнику было предъявлено официальное обвинение в покушении на сбыт наркотических средств.Фактически через 5 минут после прочтения обвинения, в период времени с 19 часов 05 минут по 19 часов 20 минут доверитель подтвердил признательные показания в качестве обвиняемого в хранении наркотических средств.

Указанные показания также даны им в состоянии опьянения и без консультаций со своим защитником.

Головокружительно.

Уголовное дело следователь возбудил в этот же день, 29 ноября 2020 г., в постановлении следователь предался фантазиям и указал, что Соколов С.В., в неустановленном месте, при неустановленных обстоятельствах, у неустановленного лица приобрел 7 свертков с веществом (смесью), содержащим наркотическое средство производное N-метилэфедрона, общей массой 1,49 гр., хранил указанные вещества до 28.11.20 г. в точно неустановленный период времени, но не позднее 21 часа 00 минут находясь по адресу: г. Москва, ул. Г. Белова, д. 25 сначала, разместил 1 закладку, продолжил преступную деятельность по адресу: г. Москва, ул. Г. Белова, д. 29, где также разместил 1 закладку.

Следователь почему-то запамятовал, что согласно подделанным им же рапортам сотрудников полиции и протоколам допросов Соколов С.В. был задержан в 21 час 40 минут. Позднее, в ходе судебного заседания следователь подтвердил, что уголовное дело в отношении Соколова С.В. было возбуждено фактически через 15 часов после задержания, что Соколов С.В. не задерживался до этого момента и был уведомлен о возбуждении уголовного дела по месту жительства, хотя фактически был задержан.

Следователь якобы не знал, где находился Соколов С.В. до возбуждения уголовного дела. На этом правотворческая деятельность следователя закончилась и наступило «сонное» время более, чем на 3 месяца. 18 февраля 2021 года события также развивались стремительно. До моего доверителя, наконец-то добралась адвокат по соглашению. Явление ее к Соколову С.В. произошло в СИЗО «Матросская тишина», вместе со следователем. Адвокат не выполняла возложенную на нее функцию.

Позднее выяснилось, что она фактически обманула маму моего доверителя, скрыв от последней, что осуществляет свою деятельность в республике Крым.

Но в тот день, адвокат смело подписывала все документы следователю, особо не вникая в их суть. Соколов С.В., как мог, защищал себя сам. Парень он не глупый, служил в ВДВ, туда вроде дураков не берут. 18 февраля 2021 года следователь незаконно и необоснованно выделил материалы дела в отношении Соколова С.В. по факту покушения на сбыт психотропного вещества, выпавшего у последнего в отделе полиции и найденного одного свертка на закладке.  При этом, следователь, сослался на основание для выделения материалов на ст. 155 УПК РФ, которая допускает выделение материалов в отношении неустановленного лица.

Кроме того, следователь абсолютно забыл указать какие конкретно были выделены материалы. Из рапорта следователя о выделении материалов следовало, что Соколов С.В. намеревался сбыть 28 ноября 2020 года 2.5 грамма наркотического вещества.А из постановления следователя о возбуждении второго дела в отношении Соколова С.В. по ст. 30 ч.3, п. «г» ст. 2 8-1 ч.4 УК РФ указал, что последний приобрел наркотическое средство с целью сбыта в семи свертках, общей массой 1.01 грамма.

По мнению автора указанного постановления, из указанных выше семи свертков, один сверток он разместил по адресу: Г. Белова, д. 29 и один сверток хранил при себе, о судьбе остальных свертков в постановлении от 18 февраля 2020 года ничего не сообщается. Откуда была информация о сбыте не ясно. Мне показалось не ясным на каком основании и в рамках чего были проведены два экспертных исследования от 11.12.2020 года, по ранее возбужденному уголовному делу.

По логике следствия, раз материалы выделены 18 февраля 2021 года, то и вышеуказанные экспертные исследования должны производится в рамках соединенного дела и после 18 февраля 2021 года. Я наивно полагал, что указанные дела должны были быть расследованы в одном производстве, так как находились у одного следователя, которому было известно о «преступной» деятельности Соколова С.В.

Материалы из единого дела, находящегося у одного и того же следователя — искусственно выделены, а затем из них возбуждено дело, которые потом соединены в одно производство 18 февраля  2021 г. Второе уголовное дело в отношении Соколова С.В. от 18 февраля 2021 года возбуждено незаконно и необоснованно, за рамками временных сроков, предусмотренных ст. ст. 144-145 УПК РФ.

Следователем при выделении материалов грубейшим образом нарушены положения ст. 155 УПК РФ, так как предусмотренных законом оснований для выделения материалов в отношении неустановленного лица не имелось. На мой взгляд, все доказательства, полученные в рамках этих дел, являются недопустимыми, следователь сфальсифицировал материалы уголовного дела с целью увеличения показателей в работе, то есть совершил преступление, предусмотренное ст. 303 УК РФ. Но это лишь на мой взгляд!

Вот такая абракадабра. Надеюсь, Вас не утомил?

18 февраля 2021 года, с 15 часов 00 минут по 16 часов 07 минут, Соколов С.В. был ознакомлен с постановлениями о назначении 6 (шести) экспертиз по делу и с заключениями экспертов. согласно протоколам, знакомился с ними по 2-7 минут. Соколов С.В. выразил несогласие с представленными заключениями.

 Соколов С.В. был уведомлен о новом обвинении с 16 часов 10 минут по 16 часов 15 минут. Постановление о привлечении в качестве обвиняемого последнему вручено в 18 часов 20 минут, из постановления не ясно понятна ли была сущность предъявленного обвинения моему доверителю. В постановлении не имелось такой записи, видимо следователь в спешке забыл подсунуть Соколову С.В. протокол в этой части.

С 16 часов 22 минут по 16 часов 35 минут был допрошен по существу предъявленного обвинения.Итого, 1 час 35 минут. Быстро решена была судьба Соколова С.В. следователем. А что-же адвокат? А ничего… Все закончилось в этот день подписанием протокола об окончании расследования.

Адвокат не уведомила маму моего доверителя о том, что расследование дела окончено и несмотря на то, что соглашение у нее было и на защиту Соколова С.В. в суде скрылась, видимо, в солнечном Крыму. Мама, очень умный человек, была доведена до полного отчаяния, что и послужило причиной замены защитника.

При выполнении ознакомления с делом защиту Соколова С.В. уже осуществлял я.Ознакомившись с делом, я написал жалобу надзирающему прокурору, но услышан не был. Суд принял затяжной характер. Мы тщательно исследовали все дело, мной было заявлено множество ходатайств, представлено заключение специалиста в области химии.

Суд все слышал и понимал. Порой я чувствовал, как не просто судье.

Суд исключил из обвинения сбыт наркотических средств по двум обнаруженным закладкам.Из приговора суда следует, что Соколов С.В. приобрел в неустановленном месте, при неустановленных обстоятельствах, у неустановленного лица пять свертков с веществом (смесью), содержащим наркотическое средство производное N-метилэфедрона, общей массой 1,87 гр.

Хранил указанные вещества до 28.11.20 г. и находясь по адресу: г. Москва, ул. Г. Белова, д.23 а и был задержан сотрудниками полиции, вещества позднее у Соколова С.В. были изъяты  в ходе осмотра места происшествия и личного досмотра. Но вместе с тем, суд не дал ответ на доводы защиты о том, что Соколов С.В. 28.11.20 г. был бездокументально задержан и произвольно лишен прав на защиту.

Защитой обращалось внимание суда, что Соколов С.В. не был уведомлен следователем о возбужденном в отношении него уголовном деле, так как он уведомлялся по месту жительства, но фактически был задержанным по уголовному делу. Указывал я и на то, что по соединенному делу в таком случае должно проходить 14 свертков с веществом, единой массой 2.5 грамма. Именно о 14 свертках речь идет и в постановлении о соединении уголовных дел.

Соколов С.В. не был уведомлен следователем о возбужденном в отношении него втором уголовном деле.Обращалось внимание суда и на то, что на конвертах с веществом отсутствуют личные подписи Соколова С.В., что первоначальные исследования вещества не проводились в полном объеме. Обращалось внимание и на то, что Соколов С.В. не проживал в данном районе, соответственно не мог ничего сам понять, показать и рассказать.

По этой же причине не мог изначально разобраться в том, что написал следователь в постановлении о возбуждении дела. Указывал, что понятие справедливости, требует, чтобы обвиняемый имел возможность воспользоваться помощью защитника уже на начальных этапах допросов в полиции.

Отказ в доступе к адвокату в течение первых часов полицейских допросов в ситуации, когда правам защиты нанесен непоправимый вред, — каким бы ни было оправдание для такого отказа, — является несовместимым с правами обвиняемого, которые предоставляет ему Конституция РФ и международные правовые акты.

Указанные нарушения дискредитируют процесс и делают его несправедливым, так как основные доказательства получены с нарушением прав Соколова С.В. на защиту.Судом проигнорированы доводы защиты о незаконности и необоснованности порядка возбуждения уголовных дел в отношении Соколова С.В.

Суд не ответил на вопросы защиты о фальсификации материалов уголовного дела.Суд не исключил протокол личного досмотра из числа доказательств по ходатайству защиты.Судом незаконно и необоснованно отказано в приобщении к материалам дела-заключения химического специалиста. При этом формулировка отказа, связана с предупреждением эксперта о привлечении к уголовной ответственности, что на наш взгляд является явным произволом суда.

Указанным заключением защита пыталась оспорить заключения химического эксперта в части размера смеси и отнесения вещества к наркотическим.  Закон защиту никак не обязывает предупреждать специалиста об ответственности.

Кроме того, в соответствии со ст. 58 УПК РФ, стороне защиты не может быть отказано в удовлетворении ходатайства о привлечении к участию в уголовном деле специалиста. Путь от изъятия и до проведения исследований проследить невозможно. Где и у кого были указанные вещества все время до исследования нам неизвестно.

Путь изъятых предметов и веществ «теряется».  На конвертах, при изъятии веществ нет подписи Соколова С.В.

В настоящее время мы с мамой Соколова С.В. продолжаем борьбу, не останавливаясь на достигнутом.

Я всегда считал и считаю, что право на справедливое осуществление правосудия занимает такое значимое место в демократическом обществе, что оно не может быть принесено в жертву целесообразности. Вышеуказанный приговор суда использовал формулу: «утверждения вместо доказательств», что не может и не должно определять суть и назначение правосудия, поскольку приведенные судом утверждения, без подкрепления их фактами, носят чисто субъективный и произвольный характер.

Напоследок, процитирую точку зрения судьи Холмса, высказанную в деле «Олмстед против Соединенных Штатов»: «нельзя проводить различия между правительством как обвинителем и правительством как судьей… В правительстве законов существование правительства будет поставлено под угрозу, если оно не будет неукоснительно соблюдать закон.

Наше правительство — это могущественный, вездесущий учитель. Хорошо это или плохо, но своим примером оно учит весь народ. Преступность заразна. Если правительство становится нарушителем закона, это порождает презрение к закону; это приглашает каждого человека стать законом для самого себя; это приглашает к анархии.

Заявление о том, что при применении уголовного закона цель оправдывает средства — заявление о том, что правительство может совершать преступления для того, чтобы добиться осуждения частного преступника — приведет к страшному возмездию. Против этой пагубной доктрины этот суд должен решительно выступить».