Упоротый следователь и приговор системе ( с ч.3 ст. 159 на ч.1 ст. 286 УК РФ)

Не знаю как в других регионах, но у нас в Кемеровской области, по моему личному мнению, после того как был создан Следственный комитет РФ,  старые кадры следователей, имеющие колоссальный опыт работы,  отстранялись от работы и заменялись молодежью. Причем делалось это так спешно, что во многих подразделениях забыли о такой форме передачи опыта,  как наставничество.

Не стало наставников.

Их всех отправили на пенсию.

Недостаток опыта у молодых следователей, в  отсутствие в коллективах опытных следователей, приводит к ошибкам, возникающих вследствие чрезмерных амбиций, которых некому укоротить.

 Так появляются упоротые следователи.

Я уже рассказывал, как поспешность молодого следователя СУ СК при решении вопроса о возбуждении уголовного дела по факту дачи взятки за совершение незаконных действий привела к реабилитации (Взятка! Нет — Провокация! )доверителя, а теперь мне хочется рассказать о другом деле, завершившимся пусть не реабилитацией, но полным крахом предъявленного моему доверителю обвинения в совершении тяжкого преступления.

События развивались так.

В 2013 году, мой доверитель был назначен на должность заместителя начальника колонии по режиму в одно из исправительных учреждений региона.
 Должность непростая и задачи которые предстояло ему решить, были то же непростые — организация и обеспечение качественной работы  подразделений, непосредственно отвечающих за охрану осужденных, предотвращение побегов и так далее и тому подобное.

Приступив к исполнению своих должностных обязанностей, новоиспеченный руководитель столкнулся со множеством проблем. Начиная от разгильдяйства в работе подчиненных и заканчивая полным отсутствием финансирования, необходимого для решения неотложных  задач.

Решение вопросов, связанных с искоренением разгильдяйства среди подчиненных, настроило против руководителя определенную часть сотрудников, которые не только не хотели, менять устраивавший их уклад жизни, но и жаждали момента, когда начальник совершит  ошибку, которой можно воспользоваться.

Жизнь сотрудников колонии связана с систематическими добровольно-принудительными поборами со стороны администрации учреждения. 

Деньги с них собирают на все. 

На подписку на ведомственные газеты и журналы, которые ни кто не читает (это выяснилось в ходе судебного следствия при допросе свидетелей и потерпевших);

На «Динамо»;

На похороны и свадьбы;

На лечение коллегам и членам их семей, в том числе и из других колоний;

На различные предметы, необходимые в работе учреждения и на которые не выделено средств бюджетного финансирования;

И т.д. и т.п.

В целом всё это можно определить как  коллективные поборы, возникающие по инициативе руководства учреждения и имеющие добровольно-принудительный характер.

Поборы можно подразделить на стихийные (возникающие для удовлетворения внезапно возникших потребностей учреждения или какого-либо его подразделения ) и поборы плановые.

Мой доверитель стал жертвой стихийных поборов.

В течение года  заместителя   беспокоили проблемы, возникшие  как из-за отсутствия финансирования неотложных мероприятий по укреплению режима охраны, обеспечения удовлетворительных условий несения службы сотрудниками отдела охраны, обеспечения работы отдела делопроизводства, так и из-за разгильдяйства подчиненных сотрудников.

Первая проблема, возникла вследствие получения приказа из главка ведомства — об оборудовании в одном из лечебных  учреждении города, куда направляются заключенные для лечения, специальной  палаты, исключающей возможность побега.

В приказе были установлены сроки и требования, предъявляемые к оборудованию  палаты (решетки, запоры, камеры слежения и т.п.).

Все в целом правильно и хорошо, если бы не одно но..., полное отсутствие финансирования.

Вторая проблема была в том, что караульные помещения колонии, предназначенные для переодевания и отдыха сотрудников отдела охраны, пришли в такое состояние, что требовали незамедлительного ремонта, а финансирования на это не было никогда.

Третья проблема — обеспечить канцелярскими принадлежностями отдел делопроизводства колонии.

Забегая вперед скажу — допрошенная в судебном заседании главный бухгалтер колонии
показала, что на ремонт помещений и приобретение канцелярских товаров средств  не выделялось никогда!

Несколько проблем, возникли из-за разгильдяйства сотрудников колонии.

В одном случае, сотрудниками отдела делопроизводства были утрачены деньги собранные на подписку на газеты и журналы.

В другом случае, уволенному сотруднику были ошибочно начислены и выплачены лишние деньги, которые вернуть не удалось вследствие того, что данный сотрудник выехал за пределы региона в неизвестном направлении.

Вот эти проблемы и хотел  решить заместитель  за счет подчиненных. 

Казалось, можно   просто сказать — я не волшебник и решить эти проблемы не могу.

Но тогда неизбежно возникнет вопрос о соответствии занимаемой должности.

В  других учреждениях такие же  проблемы как-то решаются!

Выход был найден  заранее незаконный.

В предверии годовой премии, мой доверитель высказал не напрямую, а через руководителей подразделений,  нескольким рядовым сотрудникам  отдела охраны, а также 3-м сотрудницам  отдела делопроизводства требование о передаче ему части годовой премии на нужды отдела охраны, компенсацию утраченных средств на подписку и возвращения средств излишне выплаченных уволенному сотруднику в кассу учреждения,  иначе размер начисленной им премии может быть и ниже.

Требование было высказано только тем сотрудникам, которые по мнению моего  подзащитного, в течение года недобросовестно относились к выполнению своих служебных обязанностей и не заслужили право на то, чтобы получить премию в полном объеме.

Как установлено в ходе следствия, все вопросы по размеру годовой премии, которая начисляются сотрудникам, решаются единолично, начальником учреждения.

При этом, учитывается мнение руководителей подразделений и получается, что мой доверитель мог  повлиять на размер премии для подчиненных ему сотрудников, лишь косвенно.

Всего по делу проходило четверо потерпевших сотрудников, передавших моему доверителю денежные средства.
Требование о передаче денежных средств было высказано им, как минимум восьмерым подчиненным.

И вот здесь началось интересное.

Получив годовую премию в полном размере, ни кто из сотрудников не отдал требуемую часть денег заместителю начальника учреждения.

Все посчитали это требование заместителя  незаконным и не собирались его выполнять, а полученную премию потратили на свои нужды.

К слову, следователь упорно старалась избежать этого факта в протоколах допросов потерпевших и отводила соответствующе вопросы в ходе очных ставок.

Тогда, после Нового года,  заместитель вызвал каждого из сотрудников к себе в кабинет, где еще раз настойчиво потребовал передать на нужды учреждения денежные средства, теперь уже не с премии, а с  заработной платы.  Четверо подчиненных отказались передавать деньги и каких-либо последствий из-за этого для них не наступило.

А еще четверо подчиненных согласились передать требуемые суммы, но каждый из них, передавая деньги заместителю вел аудиозапись и сознательно провоцировал заместителя на откровенный разговор.

После этого, последовало обращение в главк, служебная и доследственная проверка и возбуждение уголовного дела, но не по факту превышения заместителем начальника колонии своих должностных полномочий, а по признакам преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159 УК РФ — мошенничество, совершенное  должностным лицом, с использованием своего служебного положения.

То что в  результатах служебной и доследственной проверок умалчивалось о причинах, толкнувших заместителя начальника учреждения на совершение преступления, понятно.

На фоне скандального дела бывшего руководителя ФСИН  России А. Реймера, укравшего более миллиарда рублей, говорить о недостаточном финансировании учреждений системы как-то неприлично.

Но то, что этот факт старались замять всеми правдами и неправдами следователи Следственного комитета, для меня был непонятным.

В ходе следствия, мы с доверителем столкнулись с жесточайшим сопротивлением следователя, молодой симпатичной женщины, упорно не желающей принимать наши аргументы, свидетельствующие об отсутствии корыстного умысла.
Ходатайства отклонялись, вопросы на очных ставках отводились.

Аргумент был железный - для квалификации действий моего доверителя по ч.3 ст. 159 УК РФ неважно каким образом и на какие цели он потратил полученные от сотрудников деньги, так как хищение окончено с момента получения реальной возможности распорядиться похищенным.  

Не обращала следователь внимание и на наши доводы о том, что способ изъятия имущества исключал обман.  

Пусть заместитель начальника колонии и подкреплял свое требование о передаче ему денег с премии, возможностью повлиять на её размер, но ведь ни кто из подчиненных, получив премию, денег не отдал.

Как выяснилось в судебном заседание, каждый из потерпевших пояснил — денежные средства они передали заместителю не под влиянием обмана, а якобы только для того, чтобы избежать негативных последствий на службе.

Однако, думаю и это объяснение было лукавством.

Зачем тогда подчиненные при передаче денег вели аудиозапись.

И вот судебное разбирательство, которое длилось почти 10 месяцев.

Все  встало на места.

Свидетели (главный бухгалтер и начальник учреждения) подтвердили отсутствие финансирования на все те нужды, на которые потратил полученные от подчиненных денежные средства мой доверитель. 

В суд предоставили  приказ главка по оборудованию в больницах специальных палат для содержания заключенных и соответствующий  договор с больницей.

В суде были допрошены свидетели, производившие ремонт в помещениях колонии из материалов, приобретенных моим подзащитным на средства, полученные от подчиненных.

 Был подтвержден факт утраты сотрудницами отдела делопроизводства денег на подписку.

Был подтвержден факт излишне выплаченных уволенному сотруднику средств, которые мой доверитель вернул в кассу учреждения.

В итоге, отказ прокурора от обвинения по ч.3 ст. 159 УК РФ и просьба о переквалификации на ч.1 ст. 286 УК РФ.

Приговор — ч.1 ст. 286 УК РФ — штраф 40 000 рублей — амнистия с освобождением от наказания и со снятием судимости.

А ведь если бы следователь не была упоротой,  к такому же результату мы пришли бы не  после 10 месяцев судебного разбирательства, а за одно судебное заседание, проведенное в особом порядке.

А по приговору системе — сами догадайтесь!

P.S.
Для тех у кого есть доступ  к приговору, прошу обратить внимание, что в нем нет ни слова о том, как были квалифицированы действия моего подзащитного следствием.

Ни единого слова, кроме фразы об отказе прокурора от обвинения и квалификации действий подсудимого по менее тяжкой статье. 

Но это уже игры суда и прокурора, скрывающего негативную отчетность.

Я здесь не при чем.