Нескучные заметки адвоката по наркотикам. Осужденный по ч.4 ст.228.1 УК РФ выходит на свободу.

Друзья!  10 декабря 2020 года определением судебной коллегии Московского городского суд приговор Черемушкинского районного суда в отношении моего доверителя, осужденного к 11 годам лишения свободы по двум эпизодам 30-228-1 УК РФ ОТМЕНЕН и дело возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. С этим делом я бьюсь уже около двух лет. Я о нем расскажу на страницах «Праворуба», как получу определение Мосгорсуда.

Иногда я ловлю себя на мысли, что этими бедными «наркомами обыкновенными", которых «подводят» под сбыт занимаются только «Праворубские» адвокаты!

«Коллеги» на местах имеют довольно бледный вид, разводят руками, что сделать ничего нельзя и лучший рецепт от «гуру» — признанка. Это происходит в массовом порядке по всей территории страны.

Недавно разговорился, в Йошкар — Оле, с одним правозащитником, который живо интересуется вопросами защиты адвокатами своих доверителей. И он мне прямо сказал, что люди сами себя уже начинают защищать и на адвокатский лохотрон охотников становится все меньше. Мне, человеку, проработавшему уже 16 лет в профессии слышать это больно. Но как я уже говорил на Питерском форуме, я часто езжу по стране, и своими глазами вижу, как умирает Российская присяжная АПошная адвокатура.

Сам дух адвокатуры, не может предполагать канцелярщины, чинопочитания, услужливости, покорности: но именно в эти рамки она жестко помещена в современной России.

Расскажу еще об одной истории, произошедшей в уже полюбившемся мне городе Екатеринбурге. Суровом городе с очень добрыми людьми. О первой екатеринбургской истории  я рассказывал здесь.

Новая история, не менее захватывающая и тоже имеет все права на продолжение. Она уже была мной рассказана коллегам на Конференции в Санкт-Петербурге.

Людмила нашла меня, как, наверное, уже не трудно догадаться – на «Праворубе». Она хлопотала за сына и звонила мне по телефону, в самом начале, новой «ковидной» эры, когда многие поезда были отменены, а самолеты были прикованы к стоянкам.

Из ее сумбурного повествования я понял, что ее сын был задержан с другом, когда «подняли» закладку с веществом. Сына осудили на 9 лет 11 месяцев по ч. 30 — ч.4 ст. 228.1 УК РФ. Приговор был постановлен месяц назад, но якобы обжалован. Мы заключили дистанционно соглашение, и я направил по почте заявление в суд об ознакомлении меня с материалами уголовного дела.

Вскоре в трубке телефона я услышал голос какой-то незнакомой девушки из суда, очень вежливой, с приятным уральским акцентом, которая мне сообщила, что суд не работает, что дела не выдают и никого с ними не знакомят. Обещала снова перезвонить, но забыла. Перезванивал позднее уже я и в какой-то момент мне бодро сообщили, что дело уже направлено в апелляционную инстанцию.

Пришлось срочно сообщить письмом в областной суд, что я желаю ознакомиться с делом и подать дополнения к апелляционной жалобе. Благо, что самолеты вскоре полетели и я вылетел в город Екатеринбург ближайшим рейсом «Аэрофлота».

Прилетев, отправился в Свердловский областной суд знакомиться с делом, но узнал, что дело возвращено в районный суд для дополнения жалобы осужденным. Ознакомившись с делом и сфотографировав все материалы, я отправился, на следующий день в СИЗО.  

Облачившись в антиковидный костюм, подаренный московским следователем, маску, перчатки через телефон пообщался с Артемом, своим екатеринбургским подзащитным, пояснив парню, как составить грамотно мотивированную апелляционную жалобу для выполнения определения апелляционной инстанции. Сам он написал буквально три строчки, что не согласен с приговором, но мотивы несогласия им указаны не были. Написать жалобу ему посоветовал сокамерник и эти три строчки, возможно, спасут парню жизнь.

Конечно же у Артема был местный адвокат по соглашению! Приняв на грудь солидный гонорар, он ни разу не посетил Артема в СИЗО, а дело на скорую руку, с грубейшими нарушениями, при адвокате, находившемся то ли в полудреме, то ли в коматозе — было рассмотрено за … одно судебное заседание!

При встрече, после изучения дела, Людмила мне сообщила, что адвокат обжаловал приговор суда, но почему-то не может найти квитанцию о ее отправке. Я передал Людмиле флешку с материалами дела со словами, что если она в них найдет жалобу адвоката, то я буду работать по делу бесплатно.

Я дополнил апелляционную жалобу своего подзащитного указав, что позиция «защитника» очень сильно расходилась с позицией его доверителя («защитник» признавал вину за подсудимого, предлагал ему назначить наказание, видимо очень хотелось отработать гонорар, а может он просто перепутал места с прокурором), квалификация действий моего подзащитного не соответствует его действиям, экспертные исследования проведены с грубейшими нарушениями норм закона, не дана оценка жестокому задержанию.

Доводы суда о доказанности вины подзащитного в совершении данного преступления, при отсутствии достоверных доказательств, их подтверждающих, являются лишь предположением, приговор суда полностью основан на недопустимых доказательствах.ой экспертизы 

Приобщил к делу и заключение "Бюро независимой экспертизы «Вариант», свидетельствующее, что вещество, которое, якобы, принадлежало моему доверителю, вовсе не являлось наркотическим.

Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного приговор Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга в отношении моего подзащитного 17 сентября 2020 года  отменила, постановив направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда. Мера пресечения была изменена на подписку о невыезде и надлежащем поведении, из-под стражи доверитель освобожден.

Коллегия указала:

— «суд положил в основу обвинительного приговора противоречивые доказательства, что привело к противоречиям в установленных судом самих обстоятельствах дела и эти противоречия судом в приговоре не устранены, вывод суда о доказанности фактических обстоятельств уголовного дела совокупностью и достаточностью доказательств является недостоверным. Следовательно, обвинительный приговор по ст. 228.1 УК РФ при таких условиях не может быть признан правосудным;

-  согласно протоколу судебного заседания, защиту осужденного в суде первой инстанции на основании соглашения, заключенного накануне судебного заседания, начатого 26 ноября 2019 года, осуществлял адвокат И-чев Ю.О., об ознакомлении которого с материалами уголовного дела сведений не имеется;

— как усматривается из материалов уголовного дела и протокола судебного заседания, подсудимый У-ов А.С. занял позицию защиты, в соответствии с которой не признал вину в покушении на незаконный сбыт наркотических средств… В соответствии с избранной позицией защиты У-ов А.С. изначально и на протяжении всего судебного разбирательства отрицал свою вину как в совершении инкриминированного ему преступления, так и в приобретении части мефедрона…».

А дальше слова судебной коллегии, как хлыст жандарма, проходящийся по всему телу едва стоявшей на ногах, после гуляний на торжестве у прокурора — адвокатуре:

«… Между тем, вопреки позиции подзащитного, адвокат И-чев Ю.О., выражая в суде первой инстанции свое отношение к предъявленному У-ву А.С. обвинению, заявил о частичном признании вины его подзащитным. Несмотря на возражения У-ва против оглашения государственным обвинителем его признательных показаний в ходе предварительного следствия, адвокат И-чев Ю.О., действуя вопреки его воле, оставил на усмотрение суда решение по ходатайству прокурора об оглашении чистосердечного признания и показаний У-ва на предварительном следствии.

При этом адвокат И-чев Ю.О. не ходатайствовал о проверке версии подсудимого о понуждении его к самооговору, которую он выдвинул в свою защиту в ходе судебного заседания. Выступая в защиту интересов У-ва в судебных прениях, адвокат И-чев Ю.О. вновь занял позицию, отличную от позиции подзащитного и противоречащую его интересам.

Утверждая об отсутствии факта сбыта, адвокат не оспаривал доказательства обвинения в части приобретения и хранения наркотиков и предложил суду осуждение У-ва с квалификацией его действий как хранение наркотических средств во всем объеме…

Таким образом, адвокат действовал вновь вопреки воле доверителя, поскольку фактически поддержал версию органов, осуществляющих уголовное преследование, о виновности У-ва в приобретении и хранении всей массы изъятых наркотических средств, несмотря на то, что сам У-ов и против этого возражал.

Данная позиция защитника не была поддержана его подзащитным при выступлении в прениях сторон и последнем слове, когда У-ков настаивал на своей невиновности в предъявленном ему обвинении, включающем и обстоятельства приобретения и хранения наркотических средств.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу, что позиция адвоката И-чева Ю.О. явно не совпадала с позицией У-ва А.С., надлежащей юридической помощи адвокат своему подзащитному не оказал, при выступлении в прениях не привел в его защиту доводов в целях оправдания в полном объеме предъявленного обвинения, не выполнил должным образом свои обязанности, связанные 9 защитой У-ова. Более того, адвокат, по существу, выступил на стороне обвинения, поскольку сам просил о назначении У-ову уголовного наказания.

Такая защита нарушает ст. 48 Конституции РФ, в соответствии с которой каждому гарантировано право на квалифицированную юридическую помощь…

Как обоснованно указано в апелляционной жалобе, такое расхождение позиций защитника и его подзащитного суд оставил без внимания, не приняв мер к устранению нарушения права на защиту, в том числе не разрешил вопрос о возобновлении судебного следствия, о согласовании позиции адвоката и его подзащитного либо о замене защитника…

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что У-ков был лишен надлежащей защиты, его право на защиту должным образом не было обеспечено судом, в связи с чем имеется предусмотренное ст. 389.17 УПК РФ основание для отмены постановленного в отношении него приговора».

Как говорится — из песни слов не выкинешь.

Сейчас дело слушается в суде 1 инстанции.  О результатах расскажу позднее на страницах «Праворуба».

Когда ожидал ,10 декабря 2020 года, начала заседания в Мосгорсуде, то недалеко от меня располагались адвокаты по назначению, они как то без эмоционально обсуждали, что почти все адвокаты уже покинули их коллегию и что надо присоединяться к другой более многочисленной коллегии, но как делить дела по назначению – это большой вопрос. И ни слова о сути проводимых ими дел, о людях, которых они защищают.

Эти разговоры вводили меня в какое-то уныние и безнадегу, и я стал вспоминать наши праворубские встречи: живость общения и горящие глаза.

Нет, не умерла еще Российская адвокатура правдокатура и выживает она лишь благодаря энтузиазму влюбленных в нее 2-4 процентов адвокатов!