Борьба за смягчение наказания по делу о покушении на сбыт наркотиков

Этот год для меня юбилейный. 30-летие работы в судах, то в качестве государственного обвинителя, то в качестве защитника. К слову сказать, во время моей работы в органах прокуратуры, я никогда не шел против совести и с моим участием нет неправосудных приговоров. Сегодня все поменялось, прокурор давно не следит за законностью в процессе и сам творит беззаконие. Но такова реальность российского правосудия.

Сижу в кресле самолета, летящего в Иркутск, а в голове почему-то крутится прошлогоднее уголовное дело, которое разворачивалось на Урале, в местах, где я проходил срочную службу. Да сегодня 24 февраля 2023 года, а ровно год назад, в этот день я был в одном уральском городке. Это дело поражает своей жестокостью, с одной стороны и безмерной любовью, с другой. Итак, я, как у меня часто в жизни бывает, находился в очередной командировке, в городе Санкт-Петербурге, где работал по делу в Санкт-Петербургском городском суде.

Закончив, приехал в аэропорт Пулково, предвкушая полет в Москву, но тут раздался телефонный звонок. И вот уже крайне взволнованный приятный женский голос рассказывает мне про молодого человека, назовем его Ренат, с Урала, который незаконно осужден по «народной», ст. 228.1 УК РФ, за покушение на сбыт наркотиков. Парня жестоко били сообщал мне голос в телефоне. Мой вопрос, а кем приходится девушке этот молодой человек, поставил меня в тупик. Оказалось, что парень друг сына звонящей мне девушки, что она сама мать троих детей и она желает заключить соглашение на защиту практически незнакомого человека, но которому она желает только добра.

Дальнейший разговор привел к тому, что оказывается сегодня, заканчивается срок подачи апелляционной жалобы и уже подано прокурором апелляционное представление на мягкость приговора. А что же родители не беспокоятся, спросил я?  Голос из телефонной трубки на это поведал, что родители напуганы, не хотят злить суд и прокурора, потому что могут усилить наказание. Они просто парализованы, Ренат единственный ребенок, ему всего лишь 21 год.

Хороший, хороший, крутилось в голове. Интересно, как же он попал в такое нехорошее дело? Девушка закончила свой рассказ и наступила какая-то зловещая тишина. И как же Вы собираетесь помогать Ренату, поинтересовался я и сообщил, что я в Питере, мальчик на Урале, а кандидат в доверители — в Москве? На что она бодро сообщила, что хочет заключить соглашение дистанционно, что готова прямо сейчас приехать в коллегию и внести деньги.

Интересно только когда я буду писать эту жалобу и откуда отправлять? Соглашение мы заключили, жалобу я написал в самолете и отправил ее из Москвы за 10 минут до закрытия отделения связи. Уфф, ну и денек, ну и приключения! И вот через неделю я лечу в город Челябинск, оттуда на электричке в город Карталы, изучать дело. На календаре — 24 февраля 2022 года… Начало СВО.  И я на боевом посту, в городе, где многое мне напоминает о службе в ВС СССР. Город за это время вообще не изменился, его не коснулась перестройка и бум строительства 2000-х. А вот и суд.  

Девушка-секретарь принесла мне 8 томов уголовного дела, устроилась удобно рядом, погрузившись в свои секретарские дела. Но ненадолго, ее одолевало любопытство. Она сочувственно посетовала, что не понимает, как мне не лень ехать в такую даль из Москвы, чем так дорог этот рядовой осужденный? Я ответил ей, что просто решил посетить этот прекрасный город после 32-летней разлуки, что проходил здесь срочную. А на «Локомотивном», знающе спросила она? Да, на «Солнечном», ответил я, не зная, что поселок переименовали.

А я погрузился в материалы дела. 24.01.2022 года приговором Карталинского городского суда Челябинской области Ренат признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30, п. «а, б» ч.3 ст.228.1, ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ, и ему назначено наказание: за преступление, предусмотренное ч.3 ст.30, п. «а, б» ч.3 ст. 228.1 УК РФ, в виде лишения свободы сроком на шесть лет; за преступление, предусмотренное ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ, в виде лишения свободы сроком на семь лет. На основании ч.2 ст. 69 УК РФ, окончательное наказание назначено Ренату путем поглощения менее строгого наказания более строгим, в виде лишения свободы сроком на семь лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Само дело не блистало множеством доказательств. «Подельница» заключила «досудебку», рассказав много интересного про Рената, о чем он и не подозревал. Показания «насильников». И показания самого Рената. Как доказательство был использован протокол осмотра места происшествия. У Рената была девушка, назовем ее Наташа. Наташа профессионально зарабатывала распространением наркотиков. Взвешивала, фасовала по пакетикам, которые оборачивала изолентой, затем раскладывала по адресам.

Приторговывала она веществом Альфа — ПВП. Со слов наркоманов: редкостная химическая дрянь, в их среде, называется — «соль». Вызывает сильное привыкание. «Солистов» всегда можно отличить по неприятному запаху, исходящему от них и многочисленным ужасным прыщам на лице. У Наташи была машина, которая позволяла ей обеспечивать наркотиками не только свой город, но и близлежащие городки и поселки.

В тот злополучный день Ренат поехал с Натальей, которая пообещала ему дать покататься на своем авто. Так они и оказались в Карталах. Ренат в г. Карталы ни разу не был. Рената не смутило, что в городе его благоверная часто куда-то отлучалась, может что-то с животом, подумал он. В одном из мест Наталья попросила постоять «на шухере» и возможно просила подержать прозрачный полиэтиленовый пакет. Версии осужденных в этой части расходятся.

Пойду, пройдусь. Свою дивизию я нашел без труда. Пролез в дырку в заборе и увидел, что казармы смотрят на меня отсутствующими окнами. Разруха. Вот столовая, вот моя казарма. Много чего интересного здесь происходило и люди раньше были добрее. Ловлю на мысли, что стал идеализировать прошлое. Признак старости? Откуда-то взявшиеся бездомные собаки, прервали мою экскурсию, и я ретировался. Мысли вернулись к материалам уголовного дела.

Из показаний Рената. К молодым людям подошли два неизвестных парня, возрастом около 30-35 лет, которые стали спрашивать у Натальи, что она здесь делает. Она призналась им, что незаконно распространяет наркотики, Ренат в этот момент стоял неподалёку. Затем один из парней нанёс ему удар кулаком в печень, отчего Ренат упал на землю. Затем парни подняли его с земли и сказали им, чтобы они искали всё, что положили. Они обнаружили и собрали 19 закладок с наркотическим веществом.

Потом парни привели их в какую-то квартиру, которая находилась в многоэтажном доме. В квартиру вели не добровольно, с применением физического насилия и психологического давления, Наталью тащили за левую руку, а Рената толкали по направлению движения, периодически нанося удары в различные части тела. В квартире насилие продолжилось, а компания насильников возросла до четырех. Сначала Рената ударил один из парней — два раза по лицу. Затем Рената стали физически выматывать: заставляя делать различные физические упражнения: приседать отжиматься, каждый раз добавляя нагрузку, чтобы он уже не смог сбежать от них.

Приседал он порядка пятиста раз, отжимался- сто раз, выполнял планку, по пять минут 10 раз… Далее, Ренату один из парней приказал встал в позу пистолета и нанес ему удар в область глаза, ногой. В последствии они заставили Рената и Наталью на камеру сказать, что они закладчики. Наталья в это время находилась в другой комнате, где подвергалась сексуальному насилию.

Парни между собой переговаривались и по очереди, по одному, заходили в комнату, предварительно определившись, кто следующий насилует. Рената в это время избивали ногами в область головы и тела. Ренат в какой-то момент отпросился в ванную комнату, смыл кровь с лица и через окно второго этажа убежал из квартиры.

Из показаний Натальи. Парни в квартире делали ремонт, куда привели Наталью и Рената. Интересно и то, что в квартире какое-то время находился отец одного из насильников, который сообщил Наталье, что парни изобьют Рената, а ее изнасилуют. У них забрали мобильные телефоны, ключи от машины, паспорта. Машину Натальи, в дальнейшем разбили, так как парни решили покататься и попить пива.

Один из парней врезался на машине в дом, после чего он напугался, остановился, вышел из машины и сказал Наталье: «Садись сама за руль». И она уехала домой. Два «свидетеля» по этому делу и обвиняемые по делу об изнасиловании показали, что занимались ремонтом в квартире, и увидели, как «сладкая парочка» раскладывала наркотики, спустившись вниз, спросили у ребят «Что делаете?».

Не получив ответа один из парней, нанес удар Ренату. Они не скрывали про то, что насильно привели молодых людей в квартиру, что избивали Рената. Про Наталью сообщали, что она оказывала сексуальные услуги добровольно, в обмен на то, что ее и Рената не сдадут в полицию. Рената били, потому что считали его «барыгой». Закончив ознакомление с делом, я отправился в Челябинск, мне надо было встретиться в СИЗО с Ренатом.

Переговорив с его мамой, я понял, что поле вынесения приговора, адвокат Рената куда-то сбежала, жалобу не подала, на звонки отвечать перестала.
Сколько же я объездил этих СИЗО? Екатеринбург, Москва, Санкт-Петербург, Псков, Иваново, Тверь, Владимир… И везде свои порядки, свои правила посещения. В Челябинске три СИЗО. В одном из них находился мой подзащитный. К слову сказать, при расследовании дела и судебном его рассмотрении Ренат был на домашнем аресте. В зале суда, он был взят под стражу и отвезен в СИЗО в Челябинск.

Он не знал, что его адвокат обратилась в бегство, что прокуратура подала апелляционное представление...

Наша встреча проходила в обшарпанном следственном кабинете, не знавшим ремонта не один десяток лет, злая тетка-надзирательница постоянно гремела ключами и хлопала дверями, а я слушал Рената. Парень держался стойко, хотя перед моим уходом я видел, как ему тяжело. Обсудили позицию по делу, Ренат был согласен с моими доводами.
Я обнаружил полное отсутствие какого-либо понимания у адвоката по соглашению, с подзащитным.

Мама Рената пояснила, что адвоката нашли по «сарафанному радио». Адвокат отрекомендовалась как бывший прокурорский работник и спец по делам об обороте наркотиков. Позднее бывшая должность сыграет с адвокатом злую шутку в судебном процессе, адвокат перепутает роли и начнет вопросами «топить» подзащитного, как заправский прокурор, усиливая версию обвинения. Адвокат спрашивала зачем-то у Рената, а знал ли он, что в пакете, который он держал были не леденцы? В итоге Ренат сказал, что догадывался.

Дальше-больше. Государственный обвинитель в процессе требовал в суде огласить объяснения Рената, данные в ходе доследственной проверки и адвокат в этой части … полностью была солидарна с прокурором, что суд с удовольствием и сделал. Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что сторона обвинения получила явное преимущество перед стороной защиты, что в итоге повлияло на выводы суда о виновности Рената.

Можно представить улыбку судьи апелляционной инстанции, который писал апелляционное определение, указавшего, что суд не положил в основу приговора, оглашенные объяснения Рената и отдельно указал, что никто же против их оглашения и не возражал. Также интересным фактом было то, что уголовное дело в отношении Рената было расследовано не компетентным органом расследования, которому указанное дело не подследственно в силу закона.

В силу никому не известных причин, полиция передала все материалы по факту покушения на сбыт следственному комитету, а следователь этого органа возбудил дело. Позднее было возбуждено дело об изнасиловании и их объединили в одно производство. Суд апелляционной инстанции в дальнейшем сообщил, что оказывается именно следователь следственного комитета выявил оба преступления и не было необходимости прокурору определять подследственность.

Суд не совсем умело, на мой взгляд, обошел мои доводы, ведь требованиям п.1 «а» ч.2 ст. 151 УПК РФ уголовные дела по ст.228-1 УК РФ не подследственны следователям следственного комитета Российской Федерации. На основании п. 1 «д» ч.2 ст. 151 УПК РФ прокурор в порядке, предусмотренном пунктом 12 части второй ст. 37 УПК РФ указанное дело мог передать для расследования СК РФ. И на основании ч.7 ст. 151 УПК РФ, при соединении в одном производстве уголовных дел, подследственных разным органам предварительного расследования, подследственность определяется прокурором.

В любом случае, споры о подследственности уголовного дела разрешает прокурор. Но в нашем случае, видим, спор отсутствовал, как таковой, поэтому прокурором подслдедственность дела не определялась, а материалы проверки были непосредственно направлены руководителю следкома. Следующий «киноляп» был в искажении фамилии понятой. В протоколе осмотра места происшествия и протоколе судебного заседания у одного и того же лица были разные фамилии.

Но указанное разночтение никак не повлияло на память понятой, которая сообщила, что парень был спокойным, самостоятельно отвечал на вопросы, связанные с тем, что у него нашли, про сверток, показал, где «закладка», говорил, что раскладывали это с какой-то девушкой, называл ее имя, что именно говорил, не помнит.
На предварительном следствии свидетель сообщала, что Ренат рукой указал на полимерный сверток, пояснил, что в этом свертке находится наркотическое средство «соль», которое он совместно с его подругой Натальей разложили с целью дальнейшего сбыта.

Но вот, что странно, как понятая не заметила, что у парня была сломана челюсть и «заплыл» один глаз. Говорить он в тот день ничего не смог. Из справки дежурного врача поликлиники следовало, что у Рената имелся перелом носа и челюсти, ЗЧМТ, СГМ, он нуждался в экстренной госпитализации. Были в деле и фотографии Рената, приобщенные к делу по ходатайству защиты, наглядно и недвусмысленно свидетельствуют о примененных к нему пытках, но адвокат никак не обратила внимание суда на эти документы.

Адвокат даже не напомнила суду, что по смыслу ст. 60 УПК РФ понятой участвует в обеспечении удостоверительной стороны доказывания в уголовном судопроизводстве, гарантируя достоверность результатов следственных действий. Если впоследствии у кого-либо из представителей сторон возникнут сомнения в полноте и объективности следственного действия, в полученных при этом доказательствах, то понятые могут быть допрошены в качестве свидетелей. То, что показания такого свидетеля нельзя закладывать в приговор, так как они даны без адвоката и не подтверждены в судебном заседания, адвокат видимо позабыла.

А может и не знала? Интересно, на каком виде надзора она работала в прокуратуре? Суд и все участники судебного разбирательства почему-то забыли, что в соответствие со статьями 7, 8 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 5 Всеобщей декларации прав человека:

никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающему его достоинство обращению или наказанию. В частности, ни одно лицо не должно без его свободного согласия подвергаться медицинским или научным опытам.

В задачи суда входит принципиальное определение того, могут ли конкретные виды доказательств, а именно доказательства, полученные незаконно с точки зрения законодательства — быть допустимыми. Я уверен, что использование в данном уголовном процессе заявлений, полученных в результате нарушения статей 7,8 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 5 Всеобщей декларации прав человека — независимо от квалификации обращения как пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения — делает разбирательство в целом автоматически несправедливым в нарушение ч. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Наглядное тому доказательство практика Европейского суда в части использования в уголовном процессе показаний, полученных в результате жестокого обращения со стороны частных лиц (Cwik против Польши). Это также относится к использованию реальных доказательств, полученных как прямой результат актов пыток. Принятие таких доказательств, полученных в результате действий, классифицированных как бесчеловечное обращение не допустимо.

В дополнение к суровости обращения, существует целевой элемент, признанный в КПП ООН, которая определяет пытку как преднамеренное причинение сильной боли или страданий с целью, среди прочего, получения информации или признания, наказания или запугивания. Ренат подвергался чрезмерным физическим нагрузкам в качестве наказания и сильным избиениям.

Обращение являлось «унижающим достоинство», так как оно унизило Рената как человека, демонстрацией неуважение его человеческого достоинства, вызывало чувство страха, муки или неполноценности, ставящее целью сломить моральную и физическую устойчивость Рената Он был унижен в своих собственных глазах и в глазах других. Указанное является фактором, который должен судом должен был быть принят во внимание, но этого судом сделано не было.

Суд, при оценке доказательств, не применил особенно тщательную проверку, представленных прокурором доказательств. Хотя в указанных делах суд должен более критически относиться к выводам органов предварительного расследования, должны быть представлены более убедительные элементы, чтобы заставить его отойти от выводов о пытках. Однако, суд апелляционной инстанции на все мои доводы ответил кратко, указав, что насилие, никак не повлияло на показания Рената.

Конечно же это очень спорное мнение.
Не нашел апелляционный суд и нарушений фундаментальных прав на защиту. Между тем, при осмотре места происшествия, адвокат Ренату не предоставлялся. О том, что ему разъяснялись положения ст.51 Конституции РФ, сделать вывод невозможно, так как под указанной записью не имеется его подписи. На фототаблице к протоколу Ренат не зафиксирован, что ставит под сомнение проведения указанного следственного действия.

В основу приговора не законно положены, показания Натальи, осужденной за приобретение наркотических средств, по этим же эпизодам, без соответствующей их проверки и оценки. С точки зрения закона Наталья является свидетелем-соучастником. Указанные свидетели не предупреждаются об уголовной ответственности, так как не могут быть привлечены к ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

На указанного свидетеля распространяются положения о свидетельском иммунитете.
Уверен, что показания такого лица, в которых содержатся сведения, уличающие другое лицо в причастности к сбыту наркотиков, должны быть объективно подтверждены другими собранными по делу доказательствами, чего явно не было в этом деле. Кроме того вещество, которое признано в настоящем деле «производным наркотического средства N-метилэфедрона», не включен в Реестр потенциально опасных психоактивных веществ, следовательно не допустима уголовная ответственность за вещества, нигде не поименованные как запрещенные.

И более того, суд при определении веса исходил из веса смесей. Хотя о смесях речи и не шло. 25.04.2022 года апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Челябинского областного суда приговор суда изменен, действия Рената квалифицированы иначе, исключен квалифицирующий признак: использование сети «Интернет», исключены свидетельские показания сотрудников полиции и снижен размер наказания на полгода, до 6 лет 6 месяцев лишения свободы.

Ну и на этом спасибо, уважаемый Челябинский областной суд. В дальнейшем, мы прошли и кассационную инстанцию, так как прокурор подал кассационное представление и нам пришлось обжаловать, но решение суда апелляционной инстанции оставили без изменения.

P.S. 1 Кому интересно: насильники тоже получили свое. Одному «дали» 6 лет и 6 месяцев лишения свободы, другому 7 лет. Двое других отделались легким испугом, уголовные дела на них не возбуждались.

P.S. 2 То о чем рассказал — это лишь малая часть, что можно рассказать про это дело. Да и дел и городов было много, есть что обсудить в кулуарах на апрельской Конференции. Коллеги, кто еще думает, билетов практически нет, а может уже нет. Но постарайтесь приехать- скучно не было никогда!