Два года защиты по делу о покушении на убийство. Часть четвёртая и последняя. Переквалификация и свобода

Краткое содержание предыдущих частей (первая,вторая, третья)

Я вступил защитником М в дело, по которому он был признан виновным в покушении на убийство и оскорблении представителя власти. Апелляционная жалоба Мосгорсудом была отклонена, но Второй кассационный суд общей юрисдикции отменил это решение, а Мосгорсуд при новом рассмотрении моей жалобы отменил приговор и вернул дело на новое рассмотрение в районный суд, который вновь осудил М по ч. 3 ст. 30 и ч.1 ст. 105 УК РФ к 6 годам лишения свободы с отбыванием в колонии строго режима, а по оскорблению представителя власти дело прекратил по сроку давности. Не согласившись с квалификацией действий М, мы начали подготовку к третьему апелляционному рассмотрению.

Подготовка к апелляционной стадии. Замечания на протокол судебного заседания и апелляционная жалоба

Пока приговор и протокол судебного заседания готовились, подал т.н. краткую жалобу, заявление об ознакомлении с этим протоколом и аудиозаписью. Получив их, подал ходатайство о продлении срока ознакомления с ними в связи с поздним изготовлением протокола. Объём замечаний на протокол вышел немаленький – просил фактически переписать его. Судом наиболее значимые замечания были отклонены. Поэтому решил повторить их в дополнительной апелляционной жалобе. Привожу её основные доводы:

1. В приговоре указано, что ранение нанесено ножом, имеющим значительную поражающую способность, хотя доказано, что применялся декоративный кинжал, который в силу своих особенностей значительной поражающей способностью не обладает, сослался на ст. 1 ФЗ «Об оружии» иГОСТ Р 51888-2002и ГОСТ Р 51715-2001.
2. Суд попытался исказить наши доводы, указав, что мы якобы заявили о незначительной силе удара. Мол, довод о том, что при значительной силе удара можно повредить свою кисть, опровергается наличием ограничителя на рукоятке кинжала. Мы в жалобе сослались на заключение эксперта, подтверждавшее довод М о травмоопасности декоративного кинжала.
3. Суд сделал вывод именно о значительной силе удара со ссылкой на тяжесть вреда, причинённого здоровью потерпевшего, и характер повреждения (повреждены сердце и лёгкие). Мы парировали тем, что у суда специальных познаний в судебной медицине нет, а в отсутствие в заключении судмедэкспертизы сведений о значительной силе удара вывод суда суть предположение.
4. Фактически утверждая о том, что М ранил Р на веранде перед баром, где Р первым нанёс ему удар ногой в грудь, суд сослался на первоначальные показания Р данные следователю, хотя его показания, данные в суде, подтверждённые объективными данными, полученными при осмотре видеозаписей в суде, и показаниями свидетеля С, указывают на то, что ранение было нанесено после указанного действия потерпевшего на тротуаре, куда он выбежал, преследуемый обвиняемым.
5. Судья лично без ходатайства стороны допросил Р и представил себе его показания в качестве доказательства, нарушив принцип состязательности и запрет выступать на стороне обвинения и защиты (ст. 15 УПК РФ).
6. Не сообщив нам и Р о замене гособвинителя, не разъяснив право его отвода, суд нарушил требования ч.1 ст. 266 УПК РФ.
7. Судом, в нарушение ч. 3 ст. 15 УПК РФ, обязывающей его создавать условия для осуществления сторонами своих прав, и ч.2 ст. 1 УПК РФ, обязывающей его соблюдать порядок уголовного судопроизводства, оказано не предусмотренное законом воздействие на потерпевшего, у которого при заявлении ходатайства об осмотре видеозаписей требовал сформулировать цель их осмотра, а само ходатайство, подлежащее в соответствии со ст. 277 и 278 УПК РФ удовлетворению, не рассмотрел.
8. Вопреки п. 2 ст. 307 УПК РФ и п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 55 «О судебном приговоре», судом показания свидетеля С о значимых для дела обстоятельствах в приговоре не приведены и оценка им не дана, хотя защита на них сослалась.
9. Суд в протоколе судебного заседания и приговоре исказил показания потерпевшего и результаты исследования видеозаписей, скопировав их из отменённого приговора, нарушив ст. 307 УПК РФ.
10. Ну и неправильное применение уголовного закона, выразившееся в неверной квалификации действий осужденного.

Другие доводы в приложениях. Возможно, они чрезмерно подробные, трудные для быстрого усвоения при большом потоке дел в Мосгорсуде.

Рассмотрение дела в апелляционной инстанции

Судебная коллегия Мосгорсуда, пройдя процедуру начала заседания, сразу же поставила на обсуждение вопрос об отложении дела на месяц, для дополнительного изучения дела судом. Мы были готовы к рассмотрению дела, только ждали день заседания и, конечно, были недовольны. Возразил:

— Полагаю, что двухмесячного срока с учётом объёма дела вполне достаточно, чтобы суд изучил его. Оснований для отложения не вижу, что нужно ещё почитать – тоже, прошу рассмотреть. Здесь и сейчас.
— И с ходу оставить жалобу без удовлетворения, да, адвокат?
— ВЧ, я не забыл дорогу на Верейскую (Второй кассационный суд общей юрисдикции).

После отложения ВЧ сообщил, что они внимательно изучают данное дело, жалобу, замечания, аудиозапись, видеозаписии и проч. Видимо, не было в планах, чтобы дело опять попало в кассацию. Через неделю после следующего заседания исполнится третий год неволи. Слишком долго! Подготовленное ходатайство об исследовании протокола, аудиозаписи судебного заседания и видеозаписей выкинул: как бы в случае его заявления ещё раз не отложились (хотя, как правило, такие ходатайства в апелляции просто отклоняют).

В день второго заседания после коротких прений сторон суд удалился к себе, а, вернувшись, объявил:

— Приговор изменить, преступление переквалифицировать с ч. 3 ст. 30 и ст. 105 УК РФ на ст. 111 ч. 2 п. «з» УК РФ, назначить наказание в виде 4 лет и 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима, засчитать в его срок время содержания под стражей со дня задержания до дня вступления в силу первого приговора и со дня повторного избрания меры пресечения до вступления в силу нового приговора из расчёта 1 день содержания под стражей за 1,5 дня лишения свободы.

Заседание быстро закрыли, подзащитного, участвовавшего в режиме видеоконференцсвязи, отключили, а нас практически выгнали из зала, пригласив участников следующего дела.

После апелляции

Выйдя из суда, брат подзащитного сказал мне самое приятное. Он меня поздравил с победой, поблагодарил. Только не понял, почему к одному периоду применяют 1,5-коэффициент, а к другому – нет.

— Потому что … Дождь, что ли? Бежать надо, договорим позже, ОК?

… Но какого лешего?! Я же так надеялся, что возврата к делу не будет!? В начале своей практики пару раз удавалось добиться переквалификации особо тяжких преступлений на тяжкие и сроки лишения свободы при повторном осуждении назначались гораздо меньшие. Причём суды, назначая лишение свободы в колонии общего режима, учитывали время содержания под стражей до вступления приговора в законную силу с применением 1,5-коэффициента, а время отбывания наказания – со дня оставления приговора в силе апелляционной инстанцией до дня его отмены кассационным судом – без коэффициента. Хотя наказание по отменённым приговорам отбывалось в колонии строго режима, а по новым – в колонии общего режима. Внутренне чувствовал, что это несправедливо, поскольку строгий режим у нас приравнивается к режиму СИЗО, а общий считается мягче, но таков закон (ч. 3.1 ст. 72 УК РФ).

Вспомнил, что читал новость о том, как один из адвокатов год назад обратился в Конституционный Суд РФ, но вспомнить результат не смог, а я на оставшийся день торопился в СИЗО.

Уже вечером звонок:

— Курбан Саидалиевич, это я. В общем, я не понял, мне до Нового года сидеть, что ли? Тут говорят, что СИЗО пересчитывает, нужно что-то делать.

— Не переживай, до меня тоже не сразу дошло. Всё будет ОК!

Легко сказать «ОК». Начал считать. Так, 04.10.2020 задержан, 17.02.2022 первый приговор вступил в силу, 30.06.2022 отменено апелляционное определение … отбросил в сторону, т.к. М всё время по делу провёл либо под стражей, либо в колонии строго режима …

Нашёл Постановление Конституционного Суда РФ от 15.03.2023 N 8-П, которым ч. 3.1 ст. 72 УК РФ признана не соответствующей Конституции РФ, в той части, в какой она по своему буквальному содержанию препятствует использованию ее судами в правоприменительной практике для целей дифференцированного по видам исправительных учреждений зачета времени лишения свободы, отбытого лицом в ошибочно назначенном ему исправительном учреждении более строгого вида, в срок лишения свободы, подлежащий отбытию на основании судебного решения, постановленного в результате пересмотра (отмены или изменения) первоначального приговора (иного судебного акта).

Хорошо, а как теперь менять апелляционное определение, резолютивную часть которого я чётко слышал? Продолжаю считать. Раз М всё время был под стражей либо в колонии строгого режима, а с 28.09.2023 (со дня изменения приговора и вступления его в законную силу) считается, что он отбывает наказание в колонии общего режима, значит 2 года 11 месяцев и 24 дня подлежат пересчёту с 1,5-коэффициентом. Итого, получаем 4 года 5 месяцев и 21 день отбыто. Остаются 9 дней, 06.10.2023 в полночь – крайний срок освобождения по закону. Иначе пересидит.

Подавать новую кассационную жалобу – не вариант, т.к. нет на руках заверенных копий приговора и апелляционного определения, а когда они будут, то опоздаем. Ехать с утра в СИЗО? Толку не будет по той же причине – там только судебные акты исполняют. Звонить с утра в судебный состав Мосгорсуда? Тоже не то– выше помощника судьи не прыгнешь … Стоп! Зачем звонить? Есть же процедура обращения за разъяснениями.

Суд рассматривает следующие вопросы, связанные с исполнением приговора: о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора (п. 15 ст. 397 УПК РФ).

Вопросы, связанные с исполнением приговора, рассматриваются судом: по ходатайству осужденного — в случаях, указанных в п. … 15 … ст. 397 … настоящего Кодекса (п. 2 ч.1 ст. 399 УПК РФ).

Осужденный может осуществлять свои права с помощью адвоката (ч.4 ст. 399 УПК РФ).

Ходатайство подал на следующий день – 29.09.2023, а вечером уже известили, что его рассмотрят 05.10.2023. На заседании той же коллегии выслушали единое мнение сторон и вынесли определение об изменении апелляционного определения от 28.09.2023, указав в нём зачёт срока нахождения М под стражей и в колонии строго режима в срок лишения свободы, подлежащий отбытию в колонии общего режима, с применением 1,5-коэффициента. А 06.10.2023 доверитель вышел на свободу.

После оглашения решения об изменении апелляционного определения, признаюсь, почувствовал себя удовлетворённым. Тем более, что сам ВЧ поблагодарил за своевременную подачу ходатайства. Но следующее его высказывание –«Если бы знал про Постановление Конституционного Суда, то назначил бы 5 лет» – комментировать не стал. Хорошо, что я сам о нём вспомнил только после рассмотрения апелляционной жалобы.