Оправдательный приговор по ч.4 ст.159 УК РФ. Или почему никогда не следует сдаваться...

Что-то меняется в нашей судебной системе. И похоже, что в лучшую сторону. Во всяком случае, в это очень хочется верить… Второй раз за этот год Московский городской суд по-настоящему удивил меня. Следует отметить, приятно удивил.

Дело, о котором сейчас пойдет речь, ничем не отличается от сотен таких же уголовных дел по обвинению в мошенничестве, универсальность состава которой позволяет предъявлять обвинение любому предпринимателю, чем-то не угодившему нашим доблестным правоохранителям или же просто партнеру по бизнесу.

Ситуация, с которой ко мне обратились родственники молодого человека (1982 года рождения), не внушала особого оптимизма. Алексей работал генеральным директором небольшой, только что созданной компании, занимающейся строительным бизнесом. Компанию создал другой предприниматель по фамилии Ухабин, который уже давно и успешно занимался строительством и являлся акционером крупной компании. Им контролировалось 85% акций головной компании и беспокоиться, как ему тогда казалось, было абсолютно не о чем. Когда этот предприниматель предложил Алексею возглавить новую компанию, которая должна была заняться непосредственно производством, он с радостью согласился. По словам хозяина бизнеса, им была задумана диверсификация всего бизнеса: на головной компании он собирался оставить лишь представительские функции, а на вновь образованные возложить производственные функции по различным направлениям. Таких производственных компаний создавалось несколько, одну из которых и возглавил молодой и амбициозный Алексей. Планов было, как говорится, «громадье», но им не суждено было сбыться...

Здесь, для понимания ситуации, необходимо сделать небольшой экскурс в историю создания головной компании, дабы была понятна подоплека всего происходящего впоследствии абсурда. Головная компания была создана четырьмя производственниками в 1997 году, а в 2002 году выкуплена у них другим человеком — Ухабиным. Когда Ухабин решил заняться самостоятельным бизнесом, при этом являясь скорее хорошим производственником, чем администратором, он пригласил к участию в бизнесе своего знакомого — Ширяева, которому от широты души подарил 15% акций только что приобретенного ЗАО. Ширяев занял должность заместителя руководителя и исполнял обязанности администратора, обеспечением коммерческой и юридической безопасности компании. Занялся, надо сказать, весьма своеобразно, однако речь сейчас не об этом.

Система ведения реестра акционеров в компании не велась, все вопросы решались «по понятиям» — действительно, к чему лишняя бюрократия в отношениях реальных «посонов»? Сведения в ЕГРЮЛ не вносились. Передача 15%-го пакета была оформлена договором купли-продажи по номиналу и на этом все оформление прав закончилось. Компания заработала и начала достаточно быстро приносить весьма ощутимую прибыль. Через некторое время Ширяев обратился к Ухабину с предложением несколько изменить основания передачи ему 15%-го пакета акций, поскольку с его слов юридическая чистота передачи ему пакета могла вызвать сомнения у фискальных органов. По выписке из ЕГРЮЛ владельцами 100%-го пакета до сих пор являлись четыре производственника, а не Ухабин, поэтому передача 15%-го пакета Ширяеву от Ухабина выглядела небезупречно. Он предложил изменить основание покупки акций. Якобы эти акции он приобрел самостоятельно у одного из производственников — учредителей. А потом внести все необходимые изменения в ЕГРЮЛ. Ухабин, не являясь юристом, с радостью согласился. От чего не помочь другу? Да и какая, собственно, разница? Сказано — сделано. Нашли продавца-производственника и подписали новый договор. А старый, заключенный между Ухабиным и Ширяевым, последний торжественно порвал на глазах у Ухабина.

Время шло. Компания развивалась. Прибыль увеличивалась. Рэкетиры канули в лету. Точнее надели погоны. Но не исчезли. В какой-то момент прибыль компании достигла такого уровня, при котором не обратить внимание «рэкетиры в погонах» уже не могли. Бог велел делиться. И Ширяев пришел к Ухабину с предложением. Так, мол, и так. Нам нужна крыша. Просят 25% компании. Надо отдавать, иначе сожрут. «Оформить надо на меня. Мне они доверяют. Сами в погонах и должны быть перед УСБ чистыми аки младенцы». Что делать — надо так надо, рассудил Ухабин. «Контроль — то, по прежнему, у меня». И подписывает на Ширяева еще 25% акций, искренне вспоминая математику 2-го класса, при которой 85-25=60%. Конечно же по номиналу. Это при миллионых оборотах и активах. Система ведения реестра, напомню, не ведется. «Посоны» друг друга не обманывают. Ога.

Только не учел реальный «посан» Ухабин, что систему ведения реестра не дураки придумали. И вся мулька заключалась именно в том, что первый договор на продажу Ухабиным акций Ширяеву уничтожен не был. Ширяев на глазах Ухабина торжественно порвал… отлично изготовленную цветную ксерокопию этого договора, а сам договор… Ловушка захлопнулась. На руках у Ширяева оказались три договора купли-продажи акций. 15% от Ухабина. 15% от производственника-учредителя. И 25% вновь от Ухабина. Итого… 55% акций компании. Ловкость рук и никакого мошенства ©. А Ухабин в сладком неведении со своими, уже якобы 60% продолжает работать и руководить компанией, искренне полагая, что именно он является хозяином. Работники компании считали так же, поскольку их никто в перепетии отношений двух акционеров не посвящал. Ухабин — хозяин. Ширяев — партнер. Точка. Остальное не наше дело.

Выждав для приличия еще некоторое время, Ширяев начал действовать. Деньги и заказы из компании начали уходить налево. На полностью подконтрольные Ширяеву компании. Когда это заметил Ухабин, он выгнал своего «партнера», запретив ему доступ на предприятие. После чего допустил очередную ошибку. Юридическую. По понятиям он, безусловно, был прав. Но вот юридически… В счет возмещения ущерба от хищений, он решил забрать у Ширяева принадлежащие ему 40% (как искренне считал Ухабин) акций. И забрал. Криво. Не оформляя никаких документов. Просто поговорил с Ширяевым по душам, а тот типа согласился.

Но зерно сомнения уже было посеяно, Ухабин стал осторожнее и решил создать несколько на 100% своих компаний, куда вывести все активы головного предприятия. Вот на должность руководителя одного из таких предприятий и был приглашен мой доверитель. С версией про «диверсификацию». На эту компанию были выведены часть активов. Юристы головного предприятия по указаню Ухабина подготовили соответствующие договоры, генеральный (к слову так же «ни сном ни духом» про взаимоотношения владельцев акций), их подписал, после чего эти договоры принесли на подпись нашему молодому герою. Покупателю. Ну перекладывает хозяин имущество «из одного кармана в другой». Имеет право. Алексей, ничтоже сумнящийся, без слов поставил на них свою подпись. И тем самым подписал не только договор купли-продажи, но и приговор. Себе.

Ширяев начал атаку неожиданно, но по всем правилам боевых действий. Слова про «крышу» оказались не блефом, а жестокой реальностью. В марте 2009 года возбуждается уголовное дело по факту хищения акций у Ширяева, который «на плечах» следственных органов «заходит» на предприятие. Назначает своего генерального директора. Ухабина арестовывают и он благополучно получает свои 6 лет за «хищение» акций и уходит на этап. Но Ширяев получил «пустышку». На головном предприятии уже нет ничего из активов. Все выведено на новые компании Ухабина. И появляется второе дело. По факту хищения имущества уже у предприятия. По заявлению нового генерального директора. Данное дело возбуждается в отношении Ухабина, бывшего генерального директора головного предприятия (подписант со стороны продавца), а также двух молодых директоров компаний-покупателей, принадлежащих Ухабину. Видимо одного Ухабина показалось мало. Нужен был «масштаб».

Двое молодых скрылись и были объявлены в розыск. Ухабин и бывший генеральный получили свои сроки. На этом этапе к нам и обратились родственники одного из молодых директоров. В анамнезе: два преюдициальных приговора, международный розыск и заочный арест. Весело. В середине декабря 2011 года раздался звонок: «Ребят задержали. Везут в ОВД. Помогите...».

Материалы уголовного дела, выделенного в отношении ребят — копия уголовного дела со вступившим в силу обвинительным приговором. Оставалось лишь предъявить обвинение и выполнить требования 217 УПК РФ. Предъявили. Как организаторам (!) и соисполнителям. Выполнили 217-ю. Дело ушло в суд. Судебное заседание проходило как обычно. Ни одно из ходатайств защиты не было удовлетворено. Со стороны суда ни одного вопроса свидетелям не задавалось. Ни к чему. Защита понимала — надежда, хоть и призрачная, только на вышестоящие инстанции. Основная мысль — на субъективную сторону. Ну не могли они объективно знать о перепетиях с акциями и истинных намерениях Ухабина. Не могли! В деле — ни одного доказательства. Надо попросту наполнять дело фактурой. Результат рассмотрения первой инстанцией был прогнозируемым, но оставался шанс, что следующие «этажи» нашей судебной системы хотя бы прочтут и задумаются. Приговор — копия обвинительного заключения и 5 лет общего режима.

Были поданы кассационные жалобы. Защита, понимая реалии нашей судебной системы, надеялась на применение ФЗ-420, переквалификацию на третью часть или, о чудо, на 201 УК РФ, как следствие снижение срока, что с учетом отбытого давало надежду на скорое освобождение по УДО… Но кассационная инстанция превзошла все наши ожидания.

По словам судьи-докладчика я сначала понял только одно — наши жалобы ПРОЧИТАЛИ! Причем внимательно. Все до единого довода всех жалоб прозвучали из уст судьи в его докладе. Потом как обычно — выступления, возражения представителя потерпевшего, заключительное слово прокурора, полагавшего приговор «законным и обоснованным, а наказание справедливым», удаление судебной коллегии в совещательную комнату. Оглашение. «Приговор отменить… — Ура, сейчас пропишут косяки и указания, а на первом этаже мы уж поборемся, подумал я..., — уголовное дело в отношении указанных лиц… ПРЕКРАТИТЬ в связи с отсутствием в их деянии состава преступления. Освободить из-под стражи в зале суда. Признать право на реабилитацию...». В зале на несколько секунд повисла тишина. Никто не мог поверить своим ушам. Только переглядывались — не ошиблись ли? Нет, не ошиблись. Зал взорвался аплодисментами..." Вечером того же дня, ребята были дома. После года (без двух недель) заключения в СИЗО.

P.S. Полный текст определения опубликую по его получению, а пока прикладываю лишь выписку. Но не поделиться с коллегами своей радостью не могу.