Наша уважаемая и незаменимая Екатерина Александровна известила меня о том, что в приёмную вошли неизвестные люди, которые хотят чего-то непонятного.
Выйдя в приёмную, я увидел бодро настроенное трио из двух мужчин и женщины оживлённо-начальственного вида. Позади них двое возились с камерой.
Впервые за всё существование «Цитадели», к нам пришли не за помощью, и даже не с гневными протестами.
Нас пришли штрафовать!
Дама рассказала, что нас посетили представители администрации Заводского района г. Кемерово, на улице идёт снег, снег лежит везде, в том числе, и на козырьке перед входом в коллегию.
Далее последовал вопрос: «кого штрафовать будем?».
Работать после праздников не хотелось, и я предложил попытаться оштрафовать меня.
Мне было грустно, и хотелось почувствовать себя в шкуре наших подзащитных.
Женщина предложила мне предоставить ей свои документы. Подумав, я не вспомнил ни одного закона, который бы требовал, т.е. обязывал меня демонстрировать личные документы представителю администрации района, и отказался. Объяснив, что не хочу.
Меня некоторое время пытались усовестить, но профессиональная закалка не позволила совести одолеть разум.
Составляющей протокол даме я назвал свои ФИО и дату рождения, а вот вопрос о размере моих доходов, заставил меня задуматься. Пришлось вежливо поинтересоваться, как правильно указать в протоколе «не ваше дело»? Оказалось, можно просто не заполнять эту графу.
Так, мило общаясь и хихикая (каюсь, я хихикал), мы испортили пару бланков, но, в конце концов, протокол был составлен.
При этом, хотя и с орфографической ошибкой в сложной фамилии, в протокол вписали, в качестве свидетеля, нашего уважаемого Владимира Михайловича.
Подивившись на сей документ, я начал заполнять отведённые для меня графы.
И тут стало понятно, что «гости» первый раз попали, не только к адвокатам, и даже не только к просто слышавшим о законах. Они вообще первый раз столкнулись с теми, кто имеет мнение, отличное от мнения администрации.
Волк ночью, думая залезть в овчарню, попал на псарню... ©
Привычно указав в «объяснении» «не согласен», т.к. не был согласен, и в «правах» — «не разъяснялись», т.к. действительно не разъяснялись, я с удивлением услышал о том, что должен написать что-то другое.Более того, административная дама, руководящей рукой взяв авторучку, сообщила, что сама сейчас что-то напишет в «объяснении».
Я, с надеждой на развитие шоу, покорно закивал головой, прося написать побольше и поподробнее.
Подвело, видимо, неискреннее выражение лица.
Не стала писать. Я огорчился.
Получил копию протокола, наставил росписей, проводил «гостей», и стал придумывать новый повод не заниматься составлением скучной жалобы.
«Гости», предварительно угрюмо вернувшись за забытым фотоаппаратом, оставив без ответа наше радостное «И снова здравствуйте», занялись на улице увлекательным составлением какого-то акта.
С которым, естественно, нас не знакомили.
Впоследствии, адвокатами нашей коллеги, по принципу «письмо из Простоквашино», было составлено ходатайство о прекращении производства по делу об АП.
После многочисленных правок, лишивших ходатайство образности, сочности и множества сравнений с процессами, происходящими в живой природе, оно было отпечатано и передано в административную комиссию, где и было буднично и скучно удовлетворено, т.к. для уважаемой административной комиссии, открылись новые обстоятельства.
Со стороны, глазами присутствовавших журналистов, это выглядело так.
Как это было в реальности, видно на титульном фото и в прилагаемых документах.