Адвокат назвал эту речь интеллектуальной и просто млел от восхищения. И было почему.
Подсудимый, из сельской глубинки, казах 30-и лет от роду, забивший вручную и насмерть своего собутыльника 62-х лет (УК РФ, ст. 111, ч. 4), на предварительном следствии и в суде был скуп на слова. Посидев 10 месяцев в СИЗО и без спиртного, раскрылся в последнем слове как проникновенный оратор.
Вот его речь (в диктофонной записи защитника):
Подсудимому предоставляется последнее слово.
Председательствующая: есть что сказать в последнем слове.
Казах: Мама, не верьте тому, что здесь говорили. Я не убивал дядю Сашу Солобоева. Мама, не сидите, сложа руки, пишите, жалуйтесь…, обращайтесь на телевидение, в интернет выкладывайте … Я сижу в тюрьме и ограничен в возможностях.
И Вы мои друзья! У каждого из Вас интернет, вы в нем сидите, помогите…
Председательствующая: У вас есть еще что-то сказать.
Ответ: Да, есть. И Вам, господин прокурор, большое спасибо. Вы самый добрый человек на свете, обещали попросить по максимуму …, а попросили всего-навсего 10 лет…
И маме Вашей большое спасибо за то, что она воспитала такого доброго человека…
Председательствующая: еще что-то есть?
Ответ: Я знаю, что Вы меня посадите … в суде оправдаться невозможно.
Комментарии специалиста по судебно-медицинской экспертизе, привлечённого защитником (ст. 53, ч. 1, п. 3).
1. Я отношусь к тем, у кого есть интернет. Поэтому откликнулся на публичный призыв подсудимого выкладывать в интернете. Будучи иным участником уголовного судопроизводства (УПК РФ, ст. 58) и в надежде, что меня не причислят к находящимся «в иной зависимости от сторон или их представителей» (УПК РФ, ст. 71, ч. 2; ст. 70, ч. 2, п. 2).
2. Адвокат завалил следователя и суд ходатайствами на разнообразные темы, получил отказы в удовлетворении. Показания в суде государственного эксперта, участвовавшего в осмотре трупа на месте происшествия и вскрывавшего труп, каких-либо судебно-медицинских перспектив защите не дали. Возможно и потому, что допрос произведен по внезапному ходатайству гособвинителя. Следовательно, без предварительной подготовки защиты (см.).
3. Исчерпав правовые резервы, адвокат обратился ко мне — независимому судебно-медицинскому эксперту. С моим участием Николай Павлович ранее выиграл несколько дел. И запустил с тех пор в оборот рекламошутку: «Кириллыч всегда прав».
4. Изучив фотокопию уголовного дела, я понял, что оно относится к другой категории. Типа «Добиться бы смягчения». И оказался прав. Моё появление только отодвинуло на два месяца обвинительный приговор, который суд планировал вынести в декабре.
6. Когда я был готов, адвокат заявил ходатайство о моём допросе (см.). Судья и прокурор отнеслись ко мне с истинно сельским радушием. Допрос специалиста происходил в присутствии государственного эксперта, которому также были заданы вопросы (см.). Суд по ходатайству адвоката приобщил к делу Заключение специалиста (см.).
7. На следующем заседании по инициативе гособвинителя госэксперт был допрошен дополнительно (см.). Естественно, что он настаивал на своих выводах. Желающие могут сравнить, насколько протокольная запись допроса отличается от распечатки с диктофонной записи, выполненной адвокатом (см.).
8. Защитник дважды ходатайствовал о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы (см., см.). Суд отказал в удовлетворении (см.).
Защитник ходатайствовал о признании недопустимыми доказательствами трёх судебно-медицинских экспертиз. Суд отказал в удовлетворении.
Защитник ещё раз ходатайствовал о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы (по новым основаниям). Суд отказал в удовлетворении (см.)
9. Приговор — 8 лет (см.). Не знаю, что снизило срок, запрошенный прокурором. Самоотверженная работа адвоката. Или последнее слово подсудимого, в котором он не отметил заслуг защитника и не поблагодарил его маму.
10. Сейчас защитник продолжает опекать подсудимого в апелляционной инстанции, но уже безвозмездно, из профессионального азарта (см.).