Представление интересов потерпевших по делам о ДТП. Проблемы и трудности. Часть 1.

Что такое ДТП?

Разбитая машина, травмы, боль, потеря близких.

ДТП — это то, что может случиться с каждым.

Кто должен помочь потерпевшим в ДТП, способны ли они сами отстаивать свои права? Несколько дел, в которых я представляла интересы потерпевших в результате ДТП показали, что помощь адвоката потерпевшим необходима.

ст. 6 УПК РФ определяет, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.

Так ли это в реальности?

По делу, о котором я хочу рассказать, мною было написано много жалоб.

Мы не соглашались с многими решениями следователя, касающимися и квалификации, и меры пресечения и даже вопроса о том, сколько может быть потерпевших.

В один из летних дней 2016 года произошло ДТП с участием трех автомобилей – водитель грузовика, не справившись с управлением, выехал на полосу встречного движения и, переехав один легковой автомобиль, в лобовую столкнулся со следующим. В результате погиб один человек и трое получили телесные повреждения, квалифицированные как тяжкий вред здоровью.

Мое участие в деле началось с представления интересов потерпевших, ехавших в первом легковом автомобиле, попавшем под колеса грузовика – родителями, у которых в ДТП погибла дочь.

Первая встреча со следователем заставила удивиться. Я не могла понять, чего от меня хотят, задавая вопрос о том, кто из родителей будет подавать иск о возмещении морального вреда, причиненного смертью дочери.

Оказывается, обоих родителей нельзя признать потерпевшими в связи со смертью ребенка.

Следователь открыл УПК и прочел: «По уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные настоящей статьей, переходят к одному из его близких родственников и (или) близких лиц, а при их отсутствии или невозможности их участия в уголовном судопроизводстве — к одному из родственников.»

Потерпевшим по делу был признан отец, также получивший тяжкий вред здоровью.

После допроса в качестве свидетеля матери погибшей, было заявлено ходатайство о признании ее потерпевшей.

Письменного ответа мы не получили, устно следователь отказал. Чтобы не тратить время, мною была подана в суд жалоба в порядке ст. 125 УПК РФ:

«ХХ.ХХ.2016 ТТТТ. была допрошена в качестве свидетеля по уголовному делу № ХХХХ, возбужденному в отношении УУУУ. ХХ.ХХ.2016, УУУУ., в состоянии алкогольного опьянения, управляя автомобилем АААА, совершил столкновение с автомобилем, в котором ехала семья ТТТТ1. — муж – ТТТТ2, дочь – ТТТТ3. В результате ДТП ТТТТ3. получила повреждения, не совместимые с жизнью и скончалась.

По окончании допроса ТТТТ1. было заявлено ходатайство следователю СУ УМВД России ММММ., в производстве которого находится уголовное дело о признании ее потерпевшей, т.к. смертью дочери, раздавленной на ее глазах автомобилем обвиняемого, ей был причинен моральный вред.

Следователь ММММ. отказался немедленно удовлетворить ходатайство о признании ТТТТ1. потерпевшей, сославшись на ч.8 ст. 42 УПК РФ о том, что  по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные настоящей статьей, переходят к одному из его близких родственников, а поскольку потерпевшим в связи со смертью ТТТТ3. уже признан ее отец – ТТТТ2., то нет оснований для признания потерпевшей ТТТТ1.

Письменный ответ на ходатайство до настоящего времени не получен.

Считаю, что отказ признать потерпевшей ТТТТ1. нарушает ее права.

Конституционный суд Российской Федерации в Определении от 18 января 2005 г. N 131-О по запросу Волгоградского гарнизонного военного суда О проверке конституционности части восьмой ст. 42 УПК РФ указал, что «положение части восьмой ст. 42 УПК РФ не может рассматриваться как исключающее возможность наделения процессуальными правами потерпевшего более одного близкого родственника лица, чья смерть наступила в результате преступления.»

Исход рассмотрения жалобы был предрешен – производство по ней было прекращено – руководство следователя признало его отказ незаконным.

Следующий раунд состоялся в суде – следователь вышел в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей обвиняемого.

Позиция потерпевших была однозначной – срок содержания под стражей обвиняемому необходимо продлить.

Позиция обвиняемого, который не принес извинения, не высказывал сочувствия потерпевшим и относился к произошедшему философски – «ну случилось и случилось, чего теперь?» способствовала более негативному к нему отношению.

Однако, суд не внял доводам следствия и защиты и изменил меру пресечения на домашний арест.

Мною постановление суда было обжаловано:

«Данное постановление считаю необоснованным и подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 110 УПК РФ, мера пресечения изменяется на более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения.

Однако, с момента избрания в отношении обвиняемого меры пресечения в виде содержания под стражей основания для избрания такой меры пресечения не изменились.

При решении вопроса об избрании меры пресечения судом были правильно учтены тяжесть совершенного преступления, сведения о состоянии здоровья обвиняемого, составе его семьи.

Учитывая поведение обвиняемого непосредственно после совершения дорожно-транспортного происшествия, а именно – попытки переложить вину на другое лицо, которое, якобы управляло транспортным средством в момент ДТП и оспаривание защитой в ходе судебного заседания фактических обстоятельств преступления – нахождение обвиняемого в момент инкриминируемого ему деяния в состоянии алкогольного опьянения, свидетельствуют о попытках обвиняемого избежать уголовной ответственности за уголовно-наказуемое деяние.

Считаю, что мера пресечения в виде домашнего ареста не может гарантировать отсутствие контактов обвиняемого со свидетелями, находившимися в момент совершения ДТП в автомашине и невозможность оказания на них влияния с целью принуждения их к изменению показаний, данных в ходе предварительного расследования.»

Прокуратурой постановление суда не обжаловалось, хотя при дальнейшем рассмотрении апелляционной жалобы, она была поддержана в судебном заседании.

Но, несмотря на это, наша апелляционная жалоба осталась без удовлетворения. В дальнейшем, когда срок домашнего ареста подошел к концу, следователь решил не выходить в суд с ходатайством о его продлении.

Так обвиняемый оказался под подпиской о невыезде.

Следующий раунд начался с жалоб на переквалификацию действий обвиняемого с ч.4 ст. 264 УК РФ на менее тяжкую – на ч.3 ст. 264 УК РФ.

После столкновения грузовик уехал за пределы дороги и в суматохе первых минут никто не видел, кто же сидел за рулем, что позволило двум ехавшим в кабине мужчинам незаметно выбраться из кабины.

Скрыться им не дали свидетели ДТП, но и не выясняли, чья машина и кто был за рулем. 

Сотрудниками полиции мужчины были доставлены в отдел полиции, где дружно стали давать объяснения, что за рулем никто из них не находился. А машиной управлял третий, который ушел.

Так прошло почти 12 часов. На медицинское освидетельствование мужчины не направлялись. Искали третьего.

Когда наконец стало ясно, что третьего не было, и получена явка с повинной от виновного, оказалось, что в его крови алкоголя нет.

Прокурором уголовное дел с обвинительным заключением было возвращено с требованием о переквалификации действий обвиняемого УУУУ. и исключении квалифицирующего признака «нахождение в состоянии алкогольного опьянения.

Мною была подана жалоба на данное требование.

Из текста жалобы:

«Данное утверждение полностью опровергается собранными по делу доказательствами, а именно:

— показаниями свидетеля А.В.  который обратил внимание, что УУУУ, уезжая ХХ.ХХ.2016 из автосервиса, находился в алкогольном опьянении, от него исходил запах алкоголя, по внешнему виду УУУУ находился в опьянении средней степени.

-показаниями свидетелей С.Г. и Г.В., находившихся вместе с УУУУ. в автомашине в момент ДТП, о том, что УУУУ.  днем употреблял водку и за рулем находился в состоянии алкогольного опьянения;

-показаниями свидетеля УУУУ1., жены обвиняемого, о том, что ХХ.ХХ.2016 УУУУ. распивал водку;

-показаниями свидетелей А.Н., Ф.В., С.В. и А.Н. о том, что  ХХ.

ХХ.2016 года от после получения от  дежурного ОГИБДД УМВД России по ххх информации о ДТП, они прибыли на место происшествия. При  получении объяснений от УУУУ. чувствовался сильный запах алкоголя. Внешне выглядел очень пьяным — невнятная речь,  шаткая походка. По всем признакам находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. Отрицал, что управлял автомобилем.

-протоколом явки  с повинной УУУУ. в котором указано, что « находился в состоянии алкогольного опьянения, а также показаниями, данными в ходе допроса в качестве подозреваемого;

Кроме этого, УУУУ, дважды, в ходе судебных заседаний, при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей во городском суде и апелляционном обжаловании в областном суде, в присутствии своего защитника показывал, что свою вину признает полностью, раскаивается, в момент совершения ДТП находился в состоянии алкогольного опьянения, прошел лечение от алкоголизма и представил медицинские документы.

Позднее, в ходе расследования обвиняемый стал отрицать факт нахождения в состоянии алкогольного опьянения.

В соответствии с п.31 Постановления Пленума Верховного суда РФ № 58 от 22.12.2015 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», «при совершении преступлений, предусмотренных частями 2, 4, 6 статьи 264 и ст. 264.1 УК РФ, состояние опьянения устанавливается в соответствии с примечанием 2 к статье 264 УК РФ. В остальных случаях состояние лица может быть подтверждено как медицинскими документами, так и показаниями подсудимого, потерпевшего или иными доказательствами».

В связи с тем, что УУУУ. и находившиеся в его автомашине в момент ДТП С.Г. и Г.В., с целью помочь УУУУ. избежать наказания, указывали, что автомобилем управлял мужчина по имени «Виктор», который скрылся, своевременное медицинское освидетельствование УУУУ. проведено не было.

Анализ крови на содержание этилового спирта был взят лишь спустя 15 часов после происшествия.

За этот промежуток времени УУУУ. мог протрезветь, однако состояние алкогольного опьянения в момент совершения ДТП подтверждается иными доказательствами – показаниями самого обвиняемого и свидетелей.

В связи с изложенным, считаю выводы первого заместителя городского прокурора о завышенной квалификации действий обвиняемого и недоказанности нахождения его в состоянии алкогольного опьянения надуманными, не соответствующими действующему законодательству и имеющимся доказательствам».

Позиция потерпевших не нашла поддержки.

Но мое мнение, что такое поведение виновных на месте ДТП(отрицание нахождения за рулем)  должно приравниваться к отказу от освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, либо покиданию места ДТП.

Необходимо конкретизировать положения вышеупомянутого Пленума ВС РФ и рассмотреть аналогичные случаи, разъяснив, как должны квалифицироваться действия обвиняемого.

В суде неожиданностей не было.

Позиция обвиняемого, ставшего подсудимым, с полного признания своей вины в совершении преступления в состоянии алкогольного опьянения, плавно перешла к ст.51 Конституции РФ.

Потерпевшей стороной была предпринята еще одна попытка вернуть дело прокурору для переквалификации на более тяжкую статью.

Впрочем, ожидаемо, эта попытка не увенчалась успехом.

Я не могу давать оценку тактике защиты подсудимого (коллега зарегистрирован на ресурсе, но бывает редко). С процессуальной точки зрения действия переквалифицированы на менее тяжкий состав, что является положительным моментом с точки зрения защиты.

Но есть одно большое НО.

Более человеческое, сочувствующее горю потерпевших поведение могло повлиять и на вид и размер наказания. По сути потерпевшие так и не услышали слов сочувствия и извинений.

По результатам рассмотрения дела судом подсудимому было назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года с лишением права заниматься определенной деятельностью в виде управления транспортными средствами на срок 3 года с отбыванием наказания в колонии поселении.

Компенсация морального вреда в пользу родителей взыскана в размере по 800.000 рублей каждому. В этой части приговор вступил в законную силу.

Неожиданно долго рассматривалась судом апелляционной инстанции жалоба осужденного на суровость приговора.

Частично материальная компенсация морального и материального вреда был произведена виновным путем переводов через Сбербанк он-лайн. И это вызвало определенные затруднения у суда апелляционной инстанции.

Во-первых, частично денежные средства переводились н карту родственник одного из потерпевших, что потребовало подтверждения факта перевода средств именно потерпевшему.

Во-вторых, затруднения были по вопросу – в счет возмещения какого вреда перечислялись денежные средства – морального или материального, кому из родителей погибшей — одному или поровну обоим.

Кроме этого, суд первой инстанции не рассмотрел иск потерпевшего о компенсации ему морального вреда за тяжкий вред здоровью.

Но рассмотрел иск другого потерпевшего, заявленного по телефону в разговоре с секретарем судебного заседания. В приговоре смешались расходы потерпевших на адвоката и материальный ущерб.

Все это потребовало тщательного разбирательства в суде.

Часть исковых требований оставлена без рассмотрения, впереди иски в порядке гражданского судопроизводства.

Суд пока в затруднении – как будет выглядеть новое рассмотрение в части исковых требований о возмещении расходов на представителя и материального ущерба в порядке уголовного судопроизводства..

Приговор суда и апелляционного постановления выкладываю частично – очень объемные заключения судебно-медицинских экспертиз мною удалены.

В следующей части планирую рассказать о завершившейся на днях почти трехлетней эпопее о доказывании пострадавшим в ДТП своей невиновности.

Хочу всем пожелать  – берегите себя и окружающих.