• Прочее
•  →
• Вопросы теории права

Принцип талиона является самой древней формой ответственности. Впервые встречается в законах Хаммураппи, постулируется Ветхим заветом, живет в умах цивилизованного человека и по сей день. Талион свойственен абсолютно межнациональному началу в человеческом, и характерной чертой данной формы возмездия является то, что она применяется непосредственно между равными (преступления «против бога», преступления в отношении элиты (вплоть до оскорбления величеств) карались непосредственно обратно принципу «зеркальной ответственности»). Постоянство и неизменность данного принципа на протяжении тысячелетий у множества национальностей и культур, которые никак не были связаны между собой ни общей территорией обитания, ни общей властью, заставляет подозревать, что в основе талиона находится нечто большее чем «простота, удобство и невежественность предков».

Казалось бы, постановка вопроса именно в таком виде не имеет права на существование: как можно с помощью игры осуществлять познания, может ли игра быть методом познания? Это первичные вопросы обсуждения, которые мы полностью поддерживаем в области однозначности понятия методологии, метода. Но за этой однозначностью, углубляясь в вопросы критико-философского плана методологии познания, мы внезапно среди всех прочих форм сомнений и теорий, вдруг сталкиваемся с эмпирически заданным фактом в отношении нашего вопроса.

Совпадение позиции профессионального защитника (адвоката) и подзащитного является древнейшей традицией юриспруденции, и современным законодательством унаследована как элемент добропорядочной защиты. Данная обязанность урегулирована на законодательном уровне (ст. 6 ч.4 п.3, 4 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре»). Вместе с тем законодательство, регулирующее специальный процессуальный статус адвоката (защитник, представитель) не содержит упоминания об обязанности адвоката следовать позиции подзащитного, представляемого. Многие теоретики процесса видят родственную природу института представительства гражданского права ( ст. 185, 186 Гражданского Кодекса РФ) и процессуальных полномочий представителя, механически перенося данный институт в сферу уголовного процесса. Данная позиция представляется неверной в силу следующих обстоятельств.

Cогласно классическому пониманию, сущностью является такой набор свойств и качеств, бытие которого неизменно и служит основанием для отличия одного предмета познания от другого. В отношении мира предметов и вещей все весьма просто-: сущность познается через функциональность и весь тот тезаурус возможного использования, который не вступает в противоречие с целевым предназначением исследуемого. В отношении форм деятельности человека, не связанных с формированием материального результата, вопрос о сущности намного сложнее. Анализ приобретает структурный характер и наши представления о сущности исследуемого зависят всецело от метода исследования, который во многом определяет целевое назначение исследования.

Вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленных лиц относится к тем практическим приемам ведения следствия, которые не придаются огласке в научной литературе. С точки зрения науки уголовного процесса, в рамках академических курсов университета, вообще не исследуется, так как доктринально презюмируется, что возбуждение уголовного дела не предполагает его персонификацию, последняя же является самостоятельной стадией уголовного процесса (привлечение в качестве подозреваемого конкретного лица). Однако вопрос наиважнейший, как для теории уголовного процесса, так и для практики применения уголовно – процессуального закона.

В свое время Платон выдвинул оригинальную концепцию идеального устройства бытия, в соответствии с которой сущность любого предмета подчиняется и, соответственно, доступна для познания через проникновение и сопричастность его «эйдосу». Данная концепция познания не нашла своего широкого практического распространения как методология в силу явной простоты, хотя для своего времени была революционной.

«Кому первому допрашивать свидетеля в судебном заседании?» — практикующим защитникам, думаю, не требуется долго объяснять важность поставленной выше процессуальной задачи для успеха дела. Непрофессиональный свидетель, особенно впервые допрашиваемый в зале суда, часто просто столбенеет от одного вида прокурора в погонах. Многим трудно сосредоточиться, а ряд свидетелей своими положительными ответами в силу воспитания желает угодить «органам».

Проблема устройства детей, оставшихся без попечения родителей, по прежнему актуальна: по официальным данным их число ежегодно растет и в 2005 г. количество выявленных за год детей, оставшихся без попечения родителей достигло 133, 03 тыс. Современное российское общество ежегодно пополняется детьми, нуждающимися в социальной помощи, попечении и устройстве. 

В качестве символа правосудия в России широко используется образ древнегреческой богини права и законного порядка — Фемиды, который осеняет не только здания судебных присутствий, но и кабинеты судей, сотрудников правоохранительных органов. Он используется и в качестве эмблемы на документах, печатях, с соответствующим названием также существует национальная юридическая премия. Подобное «поклонение» Фемиде вряд ли имеет религиозную окраску — скорее это дань моде, традиция.