Найти юриста / адвоката / эксперта
«Не, это не мы…». В таком духе высказались органы правопорядка, проверив сами себя по факту пятичасовых пыток усольчанки Марины Рузаевой 2 января. Напомним, обращение по поводу насилия со стороны сотрудников отдела МВД России «Усольский» в отношении жительницы г. Усолья-Сибирского Марины Рузаевой поступило 3 января от ее супруга. Пообщавшись с семейной парой и их адвокатом в ходе пресс-конференции в редакции «Байкальских вестей» 18 января, мы получили много фактов для размышления.
Убитый сосед
Восстановим ход событий.
Примерно за два месяца до интересующих нас событий в подъезде семьи Павла и Марины поселился новый сосед, мужчина за 50. Можно предположить, что въехал сюда он с разрешения своих родственников – хотя специально этим фактом никто не интересовался. Живет и живет. Примерно за полмесяца до Нового года этот самый Василий переехал в подъезд через двор, о чем прежние соседи тоже узнали случайно – столкнувшись на улице. А в конце декабря Павел и Марина услышали, что бывшего соседа вроде бы убили… Но кто и при каких обстоятельствах это сделал – никто не знал. Пожалели: человеком он был не злым, злоупотреблял, конечно, спиртным, но окружающим не досаждал, максимум – полтинник перехватит. Кому мог помешать?
2 января в двери Павла и Марины позвонили два сотрудника полиции, показав удостоверения, правда, не предъявив других документов и не представившись устно. Объяснили Павлу: мол, ваша жена – домохозяйка, постоянно дома, многих могла видеть, а мы как раз определяем круг подозреваемых. И не проедет ли Марина с ними в отделение, посмотреть фотографии. Павел, надо сказать, отпустил жену с легким сердцем, машинально глянув только на таймер на экране телевизора: чуть за шесть вечера. Дело в том, что мужчина занимается монтажом и обслуживанием систем безопасности и сам привык, что его часто – в любое время суток – его могут «выдернуть» из дома по профессиональной необходимости. Где-то кошелек «увели» из сумки, где-то – товар с полки, или, к примеру, машину угнали – максимально четкая из возможных картинка с видеозаписи всегда нужна как можно быстрее… Поэтому Павел и не напрягся: надо, значит — надо. Тем более и убитый был человеком неплохим, преступников надо найти.
Новогодний кошмар
Семь вечера, восемь… Марина не возвращалась. Павел забеспокоился: нельзя же разглядывать фотографии часами! Полдевятого он собрался и поехал в отделение. Хорошо еще, детей можно было оставить: старшему ребенку 15, к тому же, дома был взрослый – гость из Владивостока.
Дежурный сказал: «Я видел, как вашу жену повезли домой. Наверное, разминулись…». Павел поехал домой (дорога – 8 минут), но жены там не было. Снова позвонил дежурному – но тот сказал, что в оперотделе трубку не берут, и опять завел свое про «разминулись». Павел пробежал пешком весь путь, по которому жена могла идти домой – но это ничего не дало. Безлюдье, ничего подозрительного… Обзвонил всех, кто теоретически мог хоть что-то увидеть, что-то знать… Ничего! Около 21-00 Павел вернулся в полицию и отбросил всякую вежливость: «Куда вы дели мою жену?!» — дежурный продолжил отпираться… Павел, не зная, что предпринять, в очередной раз выслушав мертвые гудки с выданных ему дежурным номеров телефонов отделения, выбежал на улицу и в который раз вгляделся в черные окна ночного здания – и вдруг увидел, что свет в самом конце третьего этажа горит. В какой-то момент из здания вышел его бывший сосед, который сейчас работает в дежурной части. Он-то и сказал Павлу, что его жена находится на третьем этаже здания, сидит на лавке. Видя, что от дежурного толку нет, Павел принялся раз за разом набирать оперотдел. Без пятнадцати одиннадцать там, наконец, взяли трубку… Молодой голос сказал, что минут через 15 Марину привезут, она дает показания (не представившийся собеседник, видимо, решил, что Павел находится дома). Прошло 15 минут, потом еще 15… Наконец, сотрудник в форме как-то за рукав вывел Марину, пихнув ее в сторону мужа: «На, забирай!». В сопровождении этого же сотрудника и в некоторой растерянности Павел пошел со странно молчащей женой к машине. Только в салоне она, схватившись за лицо, начала плакать, ничего не говоря, словно не слыша расспросов. Дома, ступив за порог, закричала: «Они меня жгли, жгли, жгли»… С женщиной случилась истерика, во время которой она повторяла отрывочные фразы, из которых можно было только понять, что ее еще и били, а всех их, и детей тоже, могут убить… Павел, снимая верхнюю одежду с Марины, с ужасом увидел следы побоев и ожоги от электрошокера.
«Испортила праздник, сука»…
Восстанавливать прошедшие пять часов жизни жены Павлу пришлось долго: Марина плохо говорила, напоминая речью пережившего инсульт человека…
…На третьем этаже здания полиции, в конце коридора оказался кабинет за железной дверью. Находившийся внутри сотрудник велел ей снять сапоги. Разулась, все еще не ожидая дурного, по русской привычке без слова подчиняться представителям власти. Кстати, в отделение Марина приехала, накинув верхнюю одежду на домашнюю, не взяв даже паспорта и телефона. Думала, потратит максимум полчаса, включая короткую дорогу туда и назад…
Никаких документов, чтобы ознакомиться, ей не предъявили. Те двое, что привезли ее сюда, просто встали за спиной, велев Марине сесть на низкую лавку у стола. На руки ей тут же надели наручники, а на голову – непрозрачный пакет. В ответ на растерянное «Ребята, что вы делаете?» тот, что встретил в кабинете, приказал «рассказывать». Не успев спросить «Что рассказывать?», Марина получила первый удар током. Это был, как позже поняла пленница, электрошокер, следы от электродов которого у нее теперь по всему телу. Стали бить по голове, больно, она не различала, руками или ногами. Руки женщины пристегнули к ножкам скамейки, а когда она пыталась приподнять низко опущенную голову, били сильнее. Помнит, как умоляла дать подписать любую бумагу, потом, теряя отчет в происходящем, просила отпустить на немного домой – попрощаться с семьей, пыталась воззвать к жалости мучителей, у которых должны же быть родственники, может, даже жены, дети… Помнит фразы «Сука, праздник испортила!», «Говори, вальнула мужика?!», обещания повесить на нее «пять висяков»… Это продолжалось бесконечно долго, и временами, в шоке, Марина стала как-то отдаляться от этого необъяснимого разумом кошмара, который непонятно, чем должен был закончиться… Помнит, как замолчала, когда пригрозили выбить зубы. Сознание по какому-то странному механизму психики зацепилось за причину, не соразмерную с ситуацией: недавно привела в порядок зубы, круглую сумму отдала, надо молчать… Потом ее отстегнули от лавки, за волосы протащили через комнату к какому-то зеркалу – «Нарисуй улыбку!». В оцепенении, лишь бы не возвратить только что пережитое, она принялась как-то приводить себя в порядок, приглаживать волосы. Ей даже предложили курить. Один из садистов приказал сесть на лавку в коридоре, возле туалета, разрешив ходить и пить воду (лавка стояла под камерой, как потом стало ясно). Марина молча подчинялась, поскольку боялась продолжения «допроса» (и о такой перспективе ей ясно дали понять)… Дождавшись, когда она сможет производить хотя бы отдаленно приемлемое впечатление, ее вывели за рамку, пихнув за плечо по направлению к Павлу…
Потом, вспоминая пережитое, Марина рассказала мужу, что среди истязателей был некий Денис. Искать им долго не пришлось, сегодня в Интернете легко найти фотографии: этим Денисом оказался старший оперуполномоченный угро отдела МВД России «Усольский» майор полиции Денис Самойлов. Самойлов неоднократно поощрялся ГУ МВД России по Иркутской области за «грамотно организованную работу по раскрытию особо тяжких преступлений».
Вместо дедушки Мороза
3 января муж Марины Рузаевой Павел Глущенко обратился в правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела по факту применения в отношении его жены недозволенных методов сотрудниками УМВД «Усольский». Павел пытался бить во все колокола, писал о случившемся и в соцсетях. 4 января к супругам домой явился сотрудник управления собственной безопасности МВД. Гость объяснил, что к такому служебному рвению его подвигла информация в Интернете (и ни что иное), которую он сначала счел «новогодним разводом», но решил на всякий случай в разгар праздников проверить… И увидел реальные синяки и ожоги от шокера, от которых, как он сказал, сам пришел в ужас!..
Тем не менее, проведения судебно-медицинской экспертизы Павел и Марина добились только 6 января. При этом ранее Марина обратилась в муниципальное лечебное учреждение, где документально констатировали ушибы и ожоги на ее теле (фото повреждений Павел сделал и почти сразу после возвращения жены из полиции). Судмедэксперты же 6 января пришли к выводу, что данные повреждения нанесены ДО 2 января. Таким образом, означенные специалисты продемонстрировали способность средствами визуального осмотра с точностью до нескольких часов определять, когда свернулась кровь под кожей. Ведь к заявлению о возбуждении уголовного дела была приложена видеозапись новогодней ночи, где Марина Рузаева запечатлена вместе с мужем и детьми в вечернем открытом платье. На коже нет повреждений, зафиксированных через какое-то время медиками муниципального медицинского учреждения. То есть эти повреждения получены после 31 декабря 2015 года, но раньше вечера 2 января 2016 года, как точно определили усольские профи судмедэкспертизы, тоже, к слову сказать, муж и жена… Синие следы от наручников таковыми в заключении не признали – видимо, сочли воздействием тесных браслетов.
«Сама себя высекла…»
13 января отрапортовала пресс-служба ГУ МВД России по Иркутской области: «Телесные повреждения заявительницы не могли быть получены ей в день, когда она была в полиции, а были нанесены при неустановленных обстоятельствах значительно раньше». Параллельно скандальные события под весьма своеобразным углом осветили некоторые федеральные СМИ, не раз замеченные в очень дружелюбном отношении к полиции. В вышедших сюжетах говорилось, что пожаловавшаяся на полицию семья, возможно, ведет «асоциальный образ жизни». То есть Павел, по логике авторов, занимается системами безопасности собственности предприятий и организаций, а также весьма обеспеченных частных лиц, параллельно предаваясь низменным порокам (подразумевается, видимо, алкоголизм и наркомания). Его супруга Марина, развивая дальше оперативную мысль, тоже ловко скрывала до поры до времени свои пороки, воспитывая троих детей и умудрившись ни разу не попасть в поле зрения специалистов по делам несовершеннолетних. 1 января либо до 18-00 2 января, встретив Новый год под личиной добропорядочной матери семейства, гражданка Рузаева, видимо, ввязалась в конфликт с какими-то своими знакомыми, тоже, наверное, асоциальными личностями. Вместо того чтобы поставить ей классический синяк под глаз, эти личности вооружились электрошокерами. Причем даже не моделями, доступными гражданским лицам, а профессиональными, поступающими в распоряжение МВД, мощными, с определенным расстоянием между электродами… Вспомним Николая Васильевича: «Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу, врет. Она сама себя высекла».
Добавим: один из главных выводов, который прет из стройной системы умозаключений правоохранительных органов – что уж с «асоциальными-то элементами» и вовсе можно не церемонится. И не дай Бог, выходит, какому-нибудь действительно опустившемуся на дно жизни, но все равно человеку попасть в руки полиции…
«Додавим…»
Добавим для справедливости: в аккурат после описанных событий специалисты по делам несовершеннолетних срочно озаботились своими обязанностями, как лист перед травой явившись вблизи квартиры Марины и Павла, выспрашивая соседей на предмет условий жизни семьи… Условия и правда стали хуже! Марина не может даже прочесть книжку детям, не может играть с ними, как прежде. Возле дома дежурят какие-то автомобили, срывающиеся с места, если семья куда-то едет. По дороге в Иркутск в начале января пришлось ехать по объездной. Кстати, в Иркутске не связанные с полицией специалисты отказались проверять Марину на полиграфе – до того времени, как она восстановится.
В окрестность дома зачастили и различные люди с фото Марины. В беседах с жителями один из них обещал: «Все равно додавим это дело, и она сядет, не поняла, на кого прыгнула…»… В массы даже стала внедряться «версия», что Марина якобы состояла с погибшим в отношениях ближе, чем соседские. То есть – что она разглядела в давно и крепко пьющем мужчине на 18 лет старше себя какие-то более привлекательные черты, чем у молодого мужа… Эта легенда смешила бы соседей Марины и Павла, если бы эту искреннюю реакцию не пересиливал страх перед людьми в погонах, который, судя по всему, испытывают многие усольчане… Этот страх, безусловно, наследие царского режима, а все наши правоохранительные органы являются высокоморальными людьми. Сограждан в отделение они не пускают, потому что чутко хранят государственную тайну. А иначе почему они не пускали мужа к жене, пока Марина, по версии полиции, комфортно проводила пролетевшие как миг 5 часов в отделении?
Кстати говоря, в прошедших в федеральном эфире сюжетах не акцентируется внимание на времени, во сколько Рузаева вошла в отделение и во сколько его покинула. Просто – ушла «через НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ»! На кадрах цифр вообще нет. На рамке металлодетектора на входе в отделение положенная камера, видимо, вообще не установлена и съемка не ведется, иначе состояние вышедшей женщины можно было бы оценивать не только по силуэту в капюшоне!
Вышла же своими ногами!
И – как апофеоз – в официальных сообщениях как повод усомниться в рассказе Марины приводится факт, что она вышла из отделения на своих ногах! То есть, если не выползла и не вынесли – значит, в порядке! Дали по лицу, унизили, побили шокером – ничего, вставай и иди! Хотя нелишним будет напомнить, что в числе азов первой помощи при авариях есть рекомендация проследить, чтобы пострадавший «не убежал». Ведь в шоке люди способны какое-то время передвигаться даже с тяжелыми ранениями, зафиксированы случаи, когда ходили с переломами…
Как сообщил на пресс-конференции адвокат Марины Рузаевой Денис Иванец, уголовное дело по факту применения в ее отношении насилия так и не возбуждено. Ни один сотрудник на время проверки не отстранен от исполнения своих обязанностей, хотя всех мучителей Марина запомнила в лицо. Со слов заместителя СУ СК по г. Усолье-Сибирское, срок доследственной проверки продлен — мотивированно. На месяц! Многое может измениться за такой срок! Но вот нынешнее состояние Марины Рузаевой так быстро изменится вряд ли – так сказал невролог. Надо ждать не меньше года, пока станет не так резко заметной разница между радостной молодой женщиной, встречающей Новый год с мужем и детьми на видеозаписи 31 декабря, и с трудом выговаривающей слова жертвы преступления сейчас. Чем же в действительности она провинилась? Остается только гадать. Может, доблестные опера напали на нее из-за ошибки в «оперативных данных». А может просто – с задержанными в этом городе не привыкли миндальничать, ну, разве что слегка перестарались 2 января – всему причиной праздники!… Впрочем, все это догадки, а официальной остается следующая версия: коварная многодетная мать клевещет на кроткую усольскую милицию, реализовав свои хитрые планы в аккурат перед днем рождения собственной матери 4 января. Ополчившуюся на органы домохозяйку не останавливает даже вероятность, что придется уехать навсегда из родного города – такой выход из конфликта вполголоса подсказали Павлу в местной прокуратуре…
В условиях, когда в родном городе защитить их семью некому, а жалобы «наверх» возвращаются во все то же Следственное управление, супруги приняли решение обратиться к губернатору Иркутской области за помощью.
P.S. Сейчас появилась информация, что настоящий подозреваемый в убийстве бывшего соседа Павла и Марины задержан. Но в пылу информационной войны с многодетной матерью полиция как-то уже и забыла о покойном Василии….
Убитый сосед
Восстановим ход событий.
Примерно за два месяца до интересующих нас событий в подъезде семьи Павла и Марины поселился новый сосед, мужчина за 50. Можно предположить, что въехал сюда он с разрешения своих родственников – хотя специально этим фактом никто не интересовался. Живет и живет. Примерно за полмесяца до Нового года этот самый Василий переехал в подъезд через двор, о чем прежние соседи тоже узнали случайно – столкнувшись на улице. А в конце декабря Павел и Марина услышали, что бывшего соседа вроде бы убили… Но кто и при каких обстоятельствах это сделал – никто не знал. Пожалели: человеком он был не злым, злоупотреблял, конечно, спиртным, но окружающим не досаждал, максимум – полтинник перехватит. Кому мог помешать?
2 января в двери Павла и Марины позвонили два сотрудника полиции, показав удостоверения, правда, не предъявив других документов и не представившись устно. Объяснили Павлу: мол, ваша жена – домохозяйка, постоянно дома, многих могла видеть, а мы как раз определяем круг подозреваемых. И не проедет ли Марина с ними в отделение, посмотреть фотографии. Павел, надо сказать, отпустил жену с легким сердцем, машинально глянув только на таймер на экране телевизора: чуть за шесть вечера. Дело в том, что мужчина занимается монтажом и обслуживанием систем безопасности и сам привык, что его часто – в любое время суток – его могут «выдернуть» из дома по профессиональной необходимости. Где-то кошелек «увели» из сумки, где-то – товар с полки, или, к примеру, машину угнали – максимально четкая из возможных картинка с видеозаписи всегда нужна как можно быстрее… Поэтому Павел и не напрягся: надо, значит — надо. Тем более и убитый был человеком неплохим, преступников надо найти.
Новогодний кошмар
Семь вечера, восемь… Марина не возвращалась. Павел забеспокоился: нельзя же разглядывать фотографии часами! Полдевятого он собрался и поехал в отделение. Хорошо еще, детей можно было оставить: старшему ребенку 15, к тому же, дома был взрослый – гость из Владивостока.
Дежурный сказал: «Я видел, как вашу жену повезли домой. Наверное, разминулись…». Павел поехал домой (дорога – 8 минут), но жены там не было. Снова позвонил дежурному – но тот сказал, что в оперотделе трубку не берут, и опять завел свое про «разминулись». Павел пробежал пешком весь путь, по которому жена могла идти домой – но это ничего не дало. Безлюдье, ничего подозрительного… Обзвонил всех, кто теоретически мог хоть что-то увидеть, что-то знать… Ничего! Около 21-00 Павел вернулся в полицию и отбросил всякую вежливость: «Куда вы дели мою жену?!» — дежурный продолжил отпираться… Павел, не зная, что предпринять, в очередной раз выслушав мертвые гудки с выданных ему дежурным номеров телефонов отделения, выбежал на улицу и в который раз вгляделся в черные окна ночного здания – и вдруг увидел, что свет в самом конце третьего этажа горит. В какой-то момент из здания вышел его бывший сосед, который сейчас работает в дежурной части. Он-то и сказал Павлу, что его жена находится на третьем этаже здания, сидит на лавке. Видя, что от дежурного толку нет, Павел принялся раз за разом набирать оперотдел. Без пятнадцати одиннадцать там, наконец, взяли трубку… Молодой голос сказал, что минут через 15 Марину привезут, она дает показания (не представившийся собеседник, видимо, решил, что Павел находится дома). Прошло 15 минут, потом еще 15… Наконец, сотрудник в форме как-то за рукав вывел Марину, пихнув ее в сторону мужа: «На, забирай!». В сопровождении этого же сотрудника и в некоторой растерянности Павел пошел со странно молчащей женой к машине. Только в салоне она, схватившись за лицо, начала плакать, ничего не говоря, словно не слыша расспросов. Дома, ступив за порог, закричала: «Они меня жгли, жгли, жгли»… С женщиной случилась истерика, во время которой она повторяла отрывочные фразы, из которых можно было только понять, что ее еще и били, а всех их, и детей тоже, могут убить… Павел, снимая верхнюю одежду с Марины, с ужасом увидел следы побоев и ожоги от электрошокера.
«Испортила праздник, сука»…
Восстанавливать прошедшие пять часов жизни жены Павлу пришлось долго: Марина плохо говорила, напоминая речью пережившего инсульт человека…
…На третьем этаже здания полиции, в конце коридора оказался кабинет за железной дверью. Находившийся внутри сотрудник велел ей снять сапоги. Разулась, все еще не ожидая дурного, по русской привычке без слова подчиняться представителям власти. Кстати, в отделение Марина приехала, накинув верхнюю одежду на домашнюю, не взяв даже паспорта и телефона. Думала, потратит максимум полчаса, включая короткую дорогу туда и назад…
Никаких документов, чтобы ознакомиться, ей не предъявили. Те двое, что привезли ее сюда, просто встали за спиной, велев Марине сесть на низкую лавку у стола. На руки ей тут же надели наручники, а на голову – непрозрачный пакет. В ответ на растерянное «Ребята, что вы делаете?» тот, что встретил в кабинете, приказал «рассказывать». Не успев спросить «Что рассказывать?», Марина получила первый удар током. Это был, как позже поняла пленница, электрошокер, следы от электродов которого у нее теперь по всему телу. Стали бить по голове, больно, она не различала, руками или ногами. Руки женщины пристегнули к ножкам скамейки, а когда она пыталась приподнять низко опущенную голову, били сильнее. Помнит, как умоляла дать подписать любую бумагу, потом, теряя отчет в происходящем, просила отпустить на немного домой – попрощаться с семьей, пыталась воззвать к жалости мучителей, у которых должны же быть родственники, может, даже жены, дети… Помнит фразы «Сука, праздник испортила!», «Говори, вальнула мужика?!», обещания повесить на нее «пять висяков»… Это продолжалось бесконечно долго, и временами, в шоке, Марина стала как-то отдаляться от этого необъяснимого разумом кошмара, который непонятно, чем должен был закончиться… Помнит, как замолчала, когда пригрозили выбить зубы. Сознание по какому-то странному механизму психики зацепилось за причину, не соразмерную с ситуацией: недавно привела в порядок зубы, круглую сумму отдала, надо молчать… Потом ее отстегнули от лавки, за волосы протащили через комнату к какому-то зеркалу – «Нарисуй улыбку!». В оцепенении, лишь бы не возвратить только что пережитое, она принялась как-то приводить себя в порядок, приглаживать волосы. Ей даже предложили курить. Один из садистов приказал сесть на лавку в коридоре, возле туалета, разрешив ходить и пить воду (лавка стояла под камерой, как потом стало ясно). Марина молча подчинялась, поскольку боялась продолжения «допроса» (и о такой перспективе ей ясно дали понять)… Дождавшись, когда она сможет производить хотя бы отдаленно приемлемое впечатление, ее вывели за рамку, пихнув за плечо по направлению к Павлу…
Потом, вспоминая пережитое, Марина рассказала мужу, что среди истязателей был некий Денис. Искать им долго не пришлось, сегодня в Интернете легко найти фотографии: этим Денисом оказался старший оперуполномоченный угро отдела МВД России «Усольский» майор полиции Денис Самойлов. Самойлов неоднократно поощрялся ГУ МВД России по Иркутской области за «грамотно организованную работу по раскрытию особо тяжких преступлений».
Вместо дедушки Мороза
3 января муж Марины Рузаевой Павел Глущенко обратился в правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела по факту применения в отношении его жены недозволенных методов сотрудниками УМВД «Усольский». Павел пытался бить во все колокола, писал о случившемся и в соцсетях. 4 января к супругам домой явился сотрудник управления собственной безопасности МВД. Гость объяснил, что к такому служебному рвению его подвигла информация в Интернете (и ни что иное), которую он сначала счел «новогодним разводом», но решил на всякий случай в разгар праздников проверить… И увидел реальные синяки и ожоги от шокера, от которых, как он сказал, сам пришел в ужас!..
Тем не менее, проведения судебно-медицинской экспертизы Павел и Марина добились только 6 января. При этом ранее Марина обратилась в муниципальное лечебное учреждение, где документально констатировали ушибы и ожоги на ее теле (фото повреждений Павел сделал и почти сразу после возвращения жены из полиции). Судмедэксперты же 6 января пришли к выводу, что данные повреждения нанесены ДО 2 января. Таким образом, означенные специалисты продемонстрировали способность средствами визуального осмотра с точностью до нескольких часов определять, когда свернулась кровь под кожей. Ведь к заявлению о возбуждении уголовного дела была приложена видеозапись новогодней ночи, где Марина Рузаева запечатлена вместе с мужем и детьми в вечернем открытом платье. На коже нет повреждений, зафиксированных через какое-то время медиками муниципального медицинского учреждения. То есть эти повреждения получены после 31 декабря 2015 года, но раньше вечера 2 января 2016 года, как точно определили усольские профи судмедэкспертизы, тоже, к слову сказать, муж и жена… Синие следы от наручников таковыми в заключении не признали – видимо, сочли воздействием тесных браслетов.
«Сама себя высекла…»
13 января отрапортовала пресс-служба ГУ МВД России по Иркутской области: «Телесные повреждения заявительницы не могли быть получены ей в день, когда она была в полиции, а были нанесены при неустановленных обстоятельствах значительно раньше». Параллельно скандальные события под весьма своеобразным углом осветили некоторые федеральные СМИ, не раз замеченные в очень дружелюбном отношении к полиции. В вышедших сюжетах говорилось, что пожаловавшаяся на полицию семья, возможно, ведет «асоциальный образ жизни». То есть Павел, по логике авторов, занимается системами безопасности собственности предприятий и организаций, а также весьма обеспеченных частных лиц, параллельно предаваясь низменным порокам (подразумевается, видимо, алкоголизм и наркомания). Его супруга Марина, развивая дальше оперативную мысль, тоже ловко скрывала до поры до времени свои пороки, воспитывая троих детей и умудрившись ни разу не попасть в поле зрения специалистов по делам несовершеннолетних. 1 января либо до 18-00 2 января, встретив Новый год под личиной добропорядочной матери семейства, гражданка Рузаева, видимо, ввязалась в конфликт с какими-то своими знакомыми, тоже, наверное, асоциальными личностями. Вместо того чтобы поставить ей классический синяк под глаз, эти личности вооружились электрошокерами. Причем даже не моделями, доступными гражданским лицам, а профессиональными, поступающими в распоряжение МВД, мощными, с определенным расстоянием между электродами… Вспомним Николая Васильевича: «Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу, врет. Она сама себя высекла».
Добавим: один из главных выводов, который прет из стройной системы умозаключений правоохранительных органов – что уж с «асоциальными-то элементами» и вовсе можно не церемонится. И не дай Бог, выходит, какому-нибудь действительно опустившемуся на дно жизни, но все равно человеку попасть в руки полиции…
«Додавим…»
Добавим для справедливости: в аккурат после описанных событий специалисты по делам несовершеннолетних срочно озаботились своими обязанностями, как лист перед травой явившись вблизи квартиры Марины и Павла, выспрашивая соседей на предмет условий жизни семьи… Условия и правда стали хуже! Марина не может даже прочесть книжку детям, не может играть с ними, как прежде. Возле дома дежурят какие-то автомобили, срывающиеся с места, если семья куда-то едет. По дороге в Иркутск в начале января пришлось ехать по объездной. Кстати, в Иркутске не связанные с полицией специалисты отказались проверять Марину на полиграфе – до того времени, как она восстановится.
В окрестность дома зачастили и различные люди с фото Марины. В беседах с жителями один из них обещал: «Все равно додавим это дело, и она сядет, не поняла, на кого прыгнула…»… В массы даже стала внедряться «версия», что Марина якобы состояла с погибшим в отношениях ближе, чем соседские. То есть – что она разглядела в давно и крепко пьющем мужчине на 18 лет старше себя какие-то более привлекательные черты, чем у молодого мужа… Эта легенда смешила бы соседей Марины и Павла, если бы эту искреннюю реакцию не пересиливал страх перед людьми в погонах, который, судя по всему, испытывают многие усольчане… Этот страх, безусловно, наследие царского режима, а все наши правоохранительные органы являются высокоморальными людьми. Сограждан в отделение они не пускают, потому что чутко хранят государственную тайну. А иначе почему они не пускали мужа к жене, пока Марина, по версии полиции, комфортно проводила пролетевшие как миг 5 часов в отделении?
Кстати говоря, в прошедших в федеральном эфире сюжетах не акцентируется внимание на времени, во сколько Рузаева вошла в отделение и во сколько его покинула. Просто – ушла «через НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ»! На кадрах цифр вообще нет. На рамке металлодетектора на входе в отделение положенная камера, видимо, вообще не установлена и съемка не ведется, иначе состояние вышедшей женщины можно было бы оценивать не только по силуэту в капюшоне!
Вышла же своими ногами!
И – как апофеоз – в официальных сообщениях как повод усомниться в рассказе Марины приводится факт, что она вышла из отделения на своих ногах! То есть, если не выползла и не вынесли – значит, в порядке! Дали по лицу, унизили, побили шокером – ничего, вставай и иди! Хотя нелишним будет напомнить, что в числе азов первой помощи при авариях есть рекомендация проследить, чтобы пострадавший «не убежал». Ведь в шоке люди способны какое-то время передвигаться даже с тяжелыми ранениями, зафиксированы случаи, когда ходили с переломами…
Как сообщил на пресс-конференции адвокат Марины Рузаевой Денис Иванец, уголовное дело по факту применения в ее отношении насилия так и не возбуждено. Ни один сотрудник на время проверки не отстранен от исполнения своих обязанностей, хотя всех мучителей Марина запомнила в лицо. Со слов заместителя СУ СК по г. Усолье-Сибирское, срок доследственной проверки продлен — мотивированно. На месяц! Многое может измениться за такой срок! Но вот нынешнее состояние Марины Рузаевой так быстро изменится вряд ли – так сказал невролог. Надо ждать не меньше года, пока станет не так резко заметной разница между радостной молодой женщиной, встречающей Новый год с мужем и детьми на видеозаписи 31 декабря, и с трудом выговаривающей слова жертвы преступления сейчас. Чем же в действительности она провинилась? Остается только гадать. Может, доблестные опера напали на нее из-за ошибки в «оперативных данных». А может просто – с задержанными в этом городе не привыкли миндальничать, ну, разве что слегка перестарались 2 января – всему причиной праздники!… Впрочем, все это догадки, а официальной остается следующая версия: коварная многодетная мать клевещет на кроткую усольскую милицию, реализовав свои хитрые планы в аккурат перед днем рождения собственной матери 4 января. Ополчившуюся на органы домохозяйку не останавливает даже вероятность, что придется уехать навсегда из родного города – такой выход из конфликта вполголоса подсказали Павлу в местной прокуратуре…
В условиях, когда в родном городе защитить их семью некому, а жалобы «наверх» возвращаются во все то же Следственное управление, супруги приняли решение обратиться к губернатору Иркутской области за помощью.
P.S. Сейчас появилась информация, что настоящий подозреваемый в убийстве бывшего соседа Павла и Марины задержан. Но в пылу информационной войны с многодетной матерью полиция как-то уже и забыла о покойном Василии….
Рейтинг публикации:
«
