Оправдательный приговор по ч. 4 ст. 158 УК РФ в Тушинском районном суде. Часть 1

В октябре 2018 года по совету одного знакомого ко мне обратился родственник задержанного и помещенного в СИЗО мужчины, которого обвинили в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст. 158 УК РФ.

Суть дела, со слов родственника, была такова – фигурант и мой будущий подзащитный (А.Ш.М.) работал в Москве таксистом, неофициально на своем личном авто, зарегистрированном не в Российской Федерации. В процессе работы подвозил одного своего земляка, разговорился с ним, они обменялись контактами и новый знакомый А.Ш.М. периодически просил его подвезти в какие-то места Москвы, иногда подождать его, чтобы увезти обратно, за что платил деньги.

Также, у нового знакомого А.Ш.М. возникли проблемы с жильем и А.Ш.М. сдал ему комнату в двухкомнатной квартире, которую сам снимал, чтобы разгрузить бремя платежей.

В ночь с 31 августа на 01 сентября 2018 года А.Ш.М. и его знакомого (Х.А.Б.) задержали сотрудники СОБР в районе Садового кольца, разбили машину при задержании, А.Ш.М. и Х.А.Б. посадили в микроавтобус СОБРа, привезли в ГСК в районе м. Волгоградский проспект, где оформили их задержание у гаражного бокса, в котором стояла похищенная Х.А.Б. автомашина Хенде Солярис.

В ходе общения с сотрудниками СОБР и уголовного розыска г. Москвы в процессе задержания, выяснилось, что Х.А.Б. регулярно похищал машины, а А.Ш.М. ему в этом регулярно помогал и содействовал. Со слов родственника, А.Ш.М. ни в чем не виноват, ни в каких кражах не участвовал и его нужно вызволять из темницы.

Также, со слов родственника, было заключено первоначально соглашение с адвокатом, который «принял на грудь солидный гонорар», но фактически поучаствовал в 2-3 следственных действиях, в его услугах разочаровались.

Заключив небольшое соглашение, принялся за работу. Посетил арестованного А.Ш.М. в СИЗО, где примерно то же самое он мне и подтвердил. «Отвез Х.А.Б. в район метро Сходненская, он попросил меня приехать за ним через часа 2 в район метро Пролетарская (я его оттуда забирал однажды). Я приехал, подождал его, он через некоторое время пришел, сел в машину, мы уехали в сторону дома.

В районе Оружейного переулка, у памятника Калашникову, нас блокировали, вытащили из машины, избили прокололи все колеса, разбили все стекла машины. Привезли в ГСК, где оформили задержание, будто бы я сопровождал Х.А.Б. с похищенной машиной и ждал его у гаражного бокса, где, якобы нас и задержали с поличным».

Дело было возбуждено по ч.3 ст. 158 УК РФ в ОМВД по району Северное Тушино по эпизоду кражи Хенде Солярис в ночь с 31 августа на 01 сентября 2018 года.

Первым делом ознакомился с материалами в обоснование ходатайства следователя о заключении под стражу в Тушинском суде. В материалах по обоснованию ареста А.Ш.М. были стандартные документы — протокол задержания, протоколы осмотра места происшествия – гаражного бокса и машины А.Ш.М., протоколы личного досмотра при задержании, протоколы допросов, протокол очной ставки, а также материалы ОРМ «Наблюдение» — справка о проведенном ОРМ и Акт наблюдения (по содержанию – почти идентичны).

Мой подзащитный – 55 лет, имеющий внуков, гражданин Российской Федерации, в допросе, очной ставке отрицал свою причастность, это воодушевляло. Также, сразу обратил внимание на то обстоятельство, что между протоколами личного досмотра А.Ш.М. и Х.А.Б. и протоколом осмотров места происшествия (гаражного бокса и машины А.Ш.М.) с участием СОГ имелся временной провал размером в 2 часа.

Также родственники передали мне дополнительные материалы дела, среди которых было постановление Тушинского районного суда об удовлетворении жалобы на бездействия следователя о необходимости истребовать детализацию соединений между абонентами в отношении номера моего подзащитного. Ходатайство о детализации было заявлено в рамках первого допроса А.Ш.М.

Предстояло попытаться проверить версию моего подзащитного о том, что фактически задержание произошло совсем не в ГСК, а в центре Москвы, в районе Оружейного переулка. Для этого заказал в ДИТ Москвы записи с камер уличного наблюдения в районе фактического задержания – но тщетно, они не сохранились, время было безнадежно упущено: события происходили в ночь на 01 сентября, а на дворе уже был конец октября.

В этот момент я осерчал на своего коллегу, который осуществлял защиту с самого начала… По моему мнению, запросить видеозаписи с камер нужно было обязательно, все было бы намного проще…

Также, обошел все заведения выходящие на переулок с вопросом о видеозаписи уличных событий 01 сентября – также ни у кого ничего не сохранилось.

Подходил срок продления стражи – конец октября, продлили «на автомате»… Апелляционная жалоба со ссылкой на то, что причастность к совершению преступления особо ничем не подтверждается в Мосгорсуде никого не заинтересовала.

Но на следующем продлении стражи, в ноябре 2018 года нас ждала удача: ходатайство следователя рассматривала судья Лунина, которая до этого и удовлетворила жалобу «первого» адвоката на бездействия следователя по истребованию детализации А.Ш.М.

При ознакомлении с материалами дела в обоснование ходатайства стало понятно, что никаких новых материалов не представлено, никаких следственных действий проведено не было, дело волокитилось…

Предварительно было подготовлено нотариальное согласие родственника-собственника на проживание в его жилище, обеспечена явка собственника для допроса его в судебном заседании.

Ситуация осложнялась только моим состоянием здоровья – температурой 39,5 и легким покачиванием при ходьбе от такого жара. Но пропустить заседание никак не мог.

После того, как был выслушан следователь, судья поинтересовалась у него, истребована ли детализация, жалобу по которой она удовлетворила ранее? Ответ был отрицательный.

С моей стороны были заданы вопросы о проведенных следственных действиях по делу после заключения А.Ш.М. под стражу? Ответ невразумительный, скорее отрицательный.

Далее был допрошен родственник А.Ш.М., готовый предоставить возможность проживания в своей квартире на случай избрания меры пресечения в виде домашнего ареста, суду передано соответствующее нотариальное согласие.

После всего был разбор оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу согласно ст. 97 УПК РФ, цитаты положений Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 №41 «О практике применения судами законодательства о заключении под стражу, домашнем аресте и залоге», согласно которому следствие не привело ни одного фактического доказательства того, что мой подзащитный может совершить перечисленные в ст. 97 УПК РФ действия.

Конечно же, в этом конкретном судебном заседании сыграла роль совокупность обстоятельств – волокита по делу, память судьи и ее принципиальность к следствию, характеристика моего подзащитного. В итоге, после часа отсутствия в совещательной, судья Лунина изменила меру пресечения А.Ш.М. на домашний арест, чем вызвала бурю восторга, слезы радости родственников, сидевших в зале, все как в индийском кино.

После избрания меры пресечения в виде домашнего ареста, мой подзащитный долгое время фактически «гулял» на свежем воздухе все свободное время, примерно 2-3 месяца, пока на него не надели «браслет», поставили в квартире телефон-маяк и заперли его в квартире.

Человек он хоть и возрастной, но смириться с таким времяпрепровождением ему было ужасно сложно, в связи с чем у него начали возникать конфликты с надзирающей местной УИИ (уголовно-исполнительной инспекцией) со всеми вытекающими попытками изменить меру пресечения на более строгую. Всего этих попыток было раз 5-6, каждый раз каким-то чудом удавалось «отбиться».

Я забежал немного вперед, так как после избрания А.Ш.М. меры пресечения в виде домашнего ареста, прошло еще 2-3 месяца и дело перекочевало в окружное следствие, в производство к более опытному сотруднику (ст. по ОВД, как полагается).

Сначала было любезное знакомство, чуть ли не дружба с его стороны, дело неспешно расследовалось, на А.Ш.М. «висел» один эпизод ч.3 ст. 158 УК РФ, к которому были большие вопросы по части нестыковок и слабой доказательной базы…

Решившись «закрепиться» и усилить доказательную базу, А.Ш.М. в итоге было предъявлено обвинение в трех эпизодах краж в составе организованной группы. Базировалось оно на 99% показаний основного действующего лица – Х.А.Б., который наговорил в одном допросе и в паре объяснений о том, что был некий заказчик, который заказывал у Х.А.Б. машины, тот их похищал и оставлял в различных районах Москвы для того, чтобы другие лица перегоняли их и далее использовали. А.Ш.М., якобы это знал, в нескольких случаях сопровождал Х.А.Б., следил за дорогой, отслеживал экипажи сотрудников полиции по пути, подстраховывал, помогал перевешивать номера и т.д.

Итак, А.Ш.М. обвинили в том, что он принимал непосредственное участие в краже автомобилей 05, 13 и 31 августа 2018 года в г. Москве.

Обвинение частично надломило моего доверителя, возможное наказание стало совсем суровым, я тоже призадумался… Но мы как отрицали свое отношение к преступлению, так и продолжали на этом стоять.

Кстати, новый следователь получил детализацию телефонных соединений А.Ш.М., исходя из которой 05 августа 2018 года, мой доверитель вообще находился в Московской области. Следователь на это улыбнулся и сообщил, что данное обстоятельство не столь значительно…для него.

К моему огорчению, у Доверителя начали проявляться проблемы финансовой устойчивости, оплата по соглашению стала осуществляться с задержками, причем существенными.

Надо отдельно обмолвиться о моем Доверителе, о его чертах характера: оказалось, что человек убежден ли, верит ли, либо надеется на то, что все, кто с ним сталкивается – следователь, адвокат, судья, сотрудник УИИ, должен/ обязан проникнуться его проблемами, тяготами жизни, понять его, посочувствовать, потерпеть. Эта черта характера начала проявляться стремительно, вредя делу.

Следствие нас еще раз «обрадовало» тем, что Х.А.Б., до краж автотранспорта в Москве, до этого, в июле 2018 года успел похитить в г. Самаре 6 машин. Уголовные дела из Самары и Москвы были объединены в одно производство и расследовались в Москве, в УВД по СЗАО.

Дальнейшее следствие особо ничем не запомнилось, все ходатайства и жалобы по продлению домашнего ареста А.Ш.М. оставались без внимания, интересное началось проявляться на стадии 217 УПК РФ.

В ходе ознакомления с материалами дела выявились большие проблемы с доказательной базой на А.Ш.М. у следствия, «вишенкой на торте» которых было вещественное доказательство в виде объяснения Х.А.Б., которое было осмотрено следователем, его текст перебит в протокол осмотра вещественного доказательства и положен, в том числе в основу обвинения Х.А.Б. и А.Ш.М.

Также, у следствия был явный «косяк» в нестыковке по времени задержания А.Ш.М. и Х.А.Б. в ночь с 31 августа на 01 сентября 2018 года с детализацией телефонных соединений номера Х.А.Б. Во всех протоколах, актах, справках, допросах оперуполномоченных стояло время 01:00 ночи ±, а по детализации следовало, что Х.А.Б. покинул место, где был задержан (ГСК) – в 00:45.

Следователя ничего из этого не смутило, он под усмешки нам сообщил, что гуманный суд во всем разберется и даст оценку.

С таким делом предстояло разбираться в суде – ч.4 ст. 158 УК РФ – кража организованной группой, 3 эпизода в отношении А.Ш.М., при 11 эпизодах у Х.А.Б., из организованной преступной группы установлены только 2 человека…

Дабы не утомлять читателя рассказом обо всем непростом деле в одной публикации, продолжение о судебной стадии разбирательства по делу размещу чуть позднее.