История Российской Адвокатуры. Людологический обзор

Р.П. Чернов
«ИСТОРИЯ РОССИЙСКОЙ АДВОКАТУРЫ» ЛЮДОЛОГИЧЕСКИЙ ОБЗОР

§ 1. Генезис адвокатуры.
§ 2. История российской адвокатуры до 1864г.
§3. Реформы Александра II, учреждение и развитие отечественной адвокатуры.
§ 4. Адвокатура советского периода.

§ 1. Генезис адвокатуры.
Слово адвокат имеет латинское происхождение (advocare — призывать на помощь) — в Древнем Риме, когда лицо задерживалось, или вызвалось в суд оно сообщало чьим клиентомявляется, указывало на своего патронаи таким образом образовалось общее понятие advocati– призванный в защиту кого – либо на суд. Такова этимология слова адвокат.
Вместе с тем, деятельность по защите интересов в суде не в отношении себя лично впервые оформляется в публичную самостоятельную форму в Древних Афинах в V веке до н.э. и связано с законотворческой деятельностью Гелиэи (от «Гелиос»- Бог Солнца).

Принятие нового закона, модернизация старого, проходила в форме судебного процесса, в рамках которого лицо, выступающее с инициативой такого изменения, должно было отстоять свою позицию сначала в Совете пятисот, а потом в Гелиэи, выступая обвинителем старого закона (в случае если «дело» проигрывалось заявителя нередко казнили).

Следует отметить, что Гелиэя не была, как таковым, Народным собранием, а представляла собой строго регламентированный по количеству лиц представительский орган Древних Афин ( общая численность 6 000 человек по 600 от каждой филы, включая 10 судебных коллегий по 501 человеку каждая, общая численность жителей Афин — порядка 35 000).

При римском заимствовании данный институт представительства трансформировался в защитуpro populo (за народ) и pro libertate (за свободу).В дальнейшем с ростом экономических отношений, формированием полноценных социальных систем управления, функция представительства покидает сферу сакрализации власти и становится гражданской доблестью.

Замечательны по этому поводу слова великого древнегреческого философа Платона (от plato– широкий, среди прочего 7 кратный чемпион Олимпийского «Панкратиона»): «… величайшее и самое полезное искусство то, которое носит имя военного и военачальнического; его распространенность снискала ему наибольшую славу.
Но зато оно всего более нуждается в счастливом стечении обстоятельств, да и по своей природе большим обязано мужеству, нежели мудрости. [...] Точно так же обстоит дело с людьми, которые, по их утверждению, помогают нам силой своего красноречия вести судебные дела»(«Послезаконие» записано со слов Платона его учеником Филиппом Опунтским).

Специфической чертой представительства по вопросам частного интереса в Древней Греции выступает заочное участие – стороны в процессе не вправе очно пользоваться услугами представителя, а он не вправе быть лицом в процессе. Форма участия представителя – логография(греч. — произведение без критического отношения, принимающее на веру всякое суждение)- судебная речь, которая писалась для стороны без сокрытия авторства составителя и заучивалась наизусть тяжущимися для выступления в суде.

Вместе с тем с развитием экономических отношений (период активной колонизации, формирование полисов -колоний), с появлением внешней силы, диктующей нормированность жизни и сообщающей ее текстуально (завоевание Греции Филиппом Македонским начиная с 338 г. до н.э.) институт представительства меняется, появляется возможность наряду с личным выступлением, пользоваться помощью представителя. Афинский язык становится господствующим и официальным языком, на нем пишутся декреты, которые устанавливаются на специальных стеллах и хранятся в городском управлении.

Судебное производство дополняется предварительным следствием. Стороны, по — прежнему, в обязательном порядке участвовали в суде, разрешалось, однако, после сторон выступить представителю (синегору) с повторной речью.

Благодаря Древним Афинам (коренное отличие от Спарты) родился и получил развитие именно гражданский суд, доступ в который для граждан (необходимо помнить, что Афины все же рабовладельческое государство, где человек выступал предметом сделок) был открыт в равной степени для каждого желающего.

Разделение юрисдикции по гражданским и уголовным делам не существовало. Культурное греческое влияние в области правосудия было огромным. Греки, как великолепные мореплаватели (пиратская культура по своему типу возникновения) с успехом кооптировали механизм изобретенного ими представительства в суде и самого суда в страны своего временного или постоянного пребывания.

В этом отношении примечательны древнеегипетские свидетельства судебного процесса, привнесенные греками. В частности, египтологи отмечали, что институт представительства в Египте впервые упомянут в эпоху правления Птоломея Эвергета II(283 г. до н.э. Птоломей — «состязающийся с богами», имя правителей Египта после Александра Македонского).

Состязательность и представительство в суде Египта того времени встречаются именно в спорах между греками (в то время в основном армейскими наемниками) и представителями местного населения. ⁱВпервые встречающийся свиток папируса повествует о тяжбе между мелким жрецом и греческим солдатом, пользующимся услугами 2 представителей на суде.

Следует отметить, что наибольшее развитие изобретенное греками правосудие получило в Древнем Риме. По смерти Александра Македонского его империя распалась и греческое влияние было минимизировано (учителем Македонского с малых лет был величайший греческий философ Аристотель, бежавший из Афин в страхе быть убитым по примеру Сократа). Рим же развивался, совмещая в себе полисность Афин и военнизированность Спарты, являясь в этом отношении более прогрессивной формой организации социальной системы государственного устройства. В 86 г.до н.э. под командованием Суллы римской армией Афины были взяты и вместе с остальной Грецией образовали римскую провинцию Ахайя.

Среди почти непосредственных заимствований в области правовых систем следует назвать Законы ХII таблиц ( первые десять в 451 г. до н.э., две последние 450- 449 г. до н.э.), появившиеся благодаря компромиссу 494 г до н.э, достигнутому выдающимся консулом Менением Агрипинной между патрициями и плебеями, последние по результатам переговоров потребовали для себя писанных законов, для чего в Грецию были отправлены римские посланники для ознакомления с греческими законами (в особенности законами Солона).

Успешность устройства Римского государства определила формы государственности современного западноевропейского типа, как в части культурного развития (городской тип организации государственности), так и в формально – юридическом отношении (правовые системы Западно — европейских стран в своем источнике все покоятся на Римском частном и публичном праве, судебный прецедент так же римское изобретение). Римское государство непосредственно просуществовало с 754 г. до н.э. до 476 г. нашей эры, причем единая Римская империя была в 395 г. н. э. разделена на Западную и Восточную (Византия), именно с договоров с ней начинается российская правовая система.

Византия просуществовала до 1453г. н.э., то есть в общей сложности влияние Римского государства (а значит и правовой системы Рима) продолжалось 22 века! Вместе с тем Рим был успешен не потому, что он просто заимствовал, но данное заимствование, начавшееся с религии (совпадение функционала греческих и римских богов) было развито и применено в соответствии с текущей целесообразностью.

Так, например, изначально отношения представительства в Риме развивались из патриархальной власти главы семьи (paterfamilias), где патрон был адвокатом, призванным к защите своих клиентов (родственные, общинные отношения).
По мере того, как усиливались институты государства (завоевание территорий, управление ими, установление порядка в провинциях), власть главы семьи, союза семей, уступала место публичной власти государства и отношения между главой семьи и вверенными ему лицами все больше утрачивали характер оперативно-родственного взаимодействия, сохраняясь и актуализируясь, как это часто бывает и сегодня, только в критической ситуации – в данном случае привлечения клиента к суду.

С учетом того, что по древним римским законам просрочка платежа по долговым обязательствам грозила четвертованием и сбросом в реку Тибр, участие, призванного в защиту патрона, представлялось почти единственной формой спасения.
Как и греческое «процессуальное право», Римское право представительство в суде в отсутствии самого лица, втянутого в тяжбу, изначально не допускает, действует жесткое правило: Nemo alieno nomine lege agere potest — никто не может искать по закону от чужого имени (Гай -4.82, Юстиниан I.4. 10).
Связано это было с тем, что, как и в Греции, правосудие изначально неразрывно связано сакрализированными формами отправления власти.

В Риме занятие правом было делом коллегии жрецов понтификов (отсюда сохранившееся до сих пор название адвокатского образования — коллегия адвокатов), что обеспечивало таинство власти и составляло дополнительный ресурс контроля над объектом управления (право изначально называлось fas и только с развитием публичной юриспруденции появляется привычное jus). Вместе с тем, предательство интересов службы неким Гнеем Флавием, который похитил у своего понтифика Аппия Клавдия Цека сборник юридических формул, использовавшихся в процессах (legis actiones), и предал его обнародованию положило начало публичной юриспруденции (цивильные законы Флавия — jus civile Flavianum). Далее в 253 г. до н. э.

Действующий понтифик Тиберий Корунканий (плебей по происхождению) пошел еще дальше и стал за плату открыто разбирать вопросы юриспруденции и высказывать свое мнение публично вне процедуры судопроизводства, окончательно сделав правосудие доступным познавательной способности каждого свободного гражданина Рима.
Так появились первые юридические консультации.

В Риме пошло разделение на тех, кто занимался просто толкованием закона (по примеру софистов в Древней Греции, напомним, что законы естественные и социальные в сознании грека были слиты воедино, о чем убедительно свидетельствует концептуальный подход Аристотеля, сформированный им, например, в «Афинской политии») и на тех, кто занялся участием в защите в суде, то есть собственно представительством. Вместе с тем, требуя личного участия, запрещая представительство в отсутствии представляемого, процессуальная форма существенно сковывала развитие адвокатуры, сводя адвоката к родственникам и друзьям, патронам, и тем, кто может явиться в суд только совместно с подсудимым.

Таким образом, отсутствовала возможность замещения лица в процессе (то, что в России будет названо наймитством).
Но Рим развивался прежде всего как империя.
А суд был уделом патрициев и состоятельных плебеев, зачастую лицо, в отношении которого иницировался суд, было занято по делам государственной службы, что давало повод к спору о важности компетенции (выбор между, например, необходимостью далекого военного похода и суда в Рима).

Таким образом, суд становился органом политического влияния, что не могло устраивать власть (в Греческой аналогии ситуация Одиссея из «Иллиады» Гомера на долгие годы оставившего Пенелопу и царство Итаки и парализовавшего таким образом судебную юрисдикцию Телемаха, окончившууся кровопролитием вместо суда). Так, в 175 г до н.э. законом Гостилия, Римское государство сделало для своих служащих маленькое исключение, — впервые было разрешено представительство на суде лиц, попавших в плен при военных походах или отсутствующих по делам государства.

В дальнейшем, преторское право расширило круг представляемых до малолетних, женщин, больных, городских общин, которых соответственно представляли опекуны, агенты и синдики городских общин.

Таким образом, тесная личная связь представителя и представляемого пока не нарушалась, а была больше исключением из правил. Об этом же свидетельствовала особенность оформления полномочий представителя — в суде он выступал под собственным именем и решение выносилось с указанием его имени вместо подлинного истца или ответчика.

Здесь обнаруживает себя принцип игрового действия, полностью реализовавшийся, с людологической точки зрения, в институте когниторов (cognitor), когда представитель на время суда становится представляемым. Об этом же свидетельствует и порядок наделения полномочиями (строгая формула обращения к противной стороне: tibi cognitogen do —назначаю тебе вместо себя когнитора), при этом противная сторона была вправе отвергнуть конкретного когнитора, как неравноценную замену (в дальнейшем принцип перенесенный в наймитство на Руси, активно используемый так же в германской Салической правде).

Характерной чертой участия когниторов так же является возмездность их услуг для представляемого, в отличие от представителей за собственный счет (procurator in rem suam), участвовавших в основном в цепочке цессий.

Дальнейшим шагом развития представительства является допуск к участию в деле без согласия противной стороны, по одному поручению Доверителя, таких представителей называли прокураторами (procurator ad litem). Итоговое развитие института «призванных к судебной защите» (адвокатов) было таково, что со времени правления императора Августа (начало правления 27 г до н.э) юристы получили право давать ответы от имени императора (jus respodendi), которые были обязательны для судей, а уже в III веке догматы юристов — классиков стали источником права.
Так, например, знаменитые Дигесты (Пандекты) ЮстинианаⁱⁱVI века н.э., которые легли в основу правовых систем практически всех Западно- европейских стран состоят из 38 сочинений практикующих римских юристов — представителей (кодификация Юстиниана включала в себя Институции — основы римского права для начинающих, Дигесты и собственно сам Кодекс, состоявший из законов императоров).

Таким образом, в Западной цивилизации благодаря удивительнейшему стечению обстоятельств появилось та форма снятия социальных противоречий, которую сегодня мы называем правосудием. Очевидным является тот факт, что подобное развитие юриспруденции было бы невозможно без свободного доступа к правосудию граждан, которое обеспечивали профессиональные представители (адвокаты). Как обратный пример — развитие права на Востоке, где основным источником права до сих является Священное писание в последней редакции — Коран, а отправление правосудия носит религиозный характер по настоящее время. Погружаясь в удивительный мир юриспруденции, необходимо помнить, что мир вокруг нас представлен результатами успешной мыслительной деятельности отдельных индивидуумов, все имеет авторство, пусть оно и затерто временем, а имена авторов и изобретателей не начертаны на их творениях.

Адвокатура в исторической смысле рождалась как форма индивидуального участия в коллективном публичном общем деле (res publica) и являлась формой равномерного нормативного влияния индивидуального начала на коллективное, государственное.ⁱⁱⁱЭто одна из удачнейших форм проектирования социальных систем, где учитывается авторское влияние единичного на общее таким образом, что ни единичное, ни общее в области наличной действительности не образуют взаимоисключающего противоречия, но будучи противоречиями по природе обретают свое тождество в единстве под названием правосудие. Применительно к России следует отметить, что инкорпорация элементов римского права, в отсутствии судебного прецедента (аналог преторского права Рима) несколько сдвинула акценты (об этом в следующем параграфе), но в целом социальная система структурирования общественной жизни, обретающая себя по одним и тем же законам организации, успешно компенсировала данный пробел в развитии пониманием необходимости профессии адвоката, как первейшей и важнейшей для структурирования правовой системы страны в целом в исторической перспективе.

§2. Историяроссийской адвокатуры до 1864г.

Великий отечественный юрист второй половины XIXв, присяжный поверенный (адвокат) В.Д. Спасович, рассуждая о происхождении российской присяжной адвокатуры в результате судебной реформы Александра II заявлял: «Зоологи доискиваются, но пока не доискались, а верят в первичное самозарождение организма (spontane e generatio).

У нас именно имеется пример такого самозарождения. Ничего подобного не было на Руси. Мы все не ex ovo, мы не вылупились из скорлупы, мы без роду и племени».^ivНе оспаривая данного утверждения, следует отметить, что мода очернять все отечественное в истории, как непригодное к современному использованию давно прошла.

Нижеследующий материал должен помочь осознать всю богатую историю профессионального представительства в России, которое во многом не только не уступает истории адвокатуры Рима, но в некоторых отношениях превосходит ее.

Прежде всего в анализе отечественной истории следует отказаться от линейного, прогрессивного учета времени (автор Г.В.Ф. Гегель), любой народ развивается в известной степени самоизолированно, несмотря ни на какую глобализацию ( теория локальных цивилизаций О. Шпенглера, Дж. Тойнби, В. Данилевский).

Развитие институтов права необходимо тем более рассматривать вне оценочно — прогрессивного сравнительного временного анализа, так как само по себе их наличие еще не гарантирует ничего, а историческая целесообразность усматривается порой только в длительной перспективе планирования (если бы таковое имело место в управлении человеческом).

Исследуя Российскую правовую систему (необходимым элементом которой является адвокатура,) необходимо помнить, что Россия (“Гардарика”) до татаро- монгольского вторжения, в его период, после него подвергалась и подвергается постоянным социальным экспериментам и реформам, которые не могут не оставлять свой след не только в качестве тех или иных институтов, но и в самой методологии проектирования, управления тех или иных социальных систем (в том числе и правовых).

Первое нормативно- правовое регулирование суда (противостоящие обычному праву), представительства в нем, обнаруживается в втором договоре князя Олега с греками (Византия) от 911 г, ставшего результатом удачных совместных военных операций с варягами, он весьма подробно регламентирует пребывание русских на территории Византии, их территориальную подсудность, международное обязательство возвращать имущество греков, потерпевших кораблекрушение, взаимного выкупа, ходатайства за другое лицо (дог. Олега,4 Иг. 13)и возвращения в отечество рабов и пленников.^vВ дальнейшем у Византийцев был позаимствован Судебник царя Константина (или Закон судный людям), который подвергся переработке, послужив основой, в частности, для церковных уставов русских князей, содержащих более подробную регламентацию судопроизводства и в дальнейшем образовавших знаменитую «Русскую правду» (завершенная редакция 1284г).

Именно в ней мы впервые находим аналогию римской пары «патрон — клиент», речь идет византийском заимствовании — постановление об ответственности господина за преступление своего холопа (Кар. 131-132)^vi, которым по выбору предоставляется два варианта защиты и возмещения (собственными силами или без защиты — выдачей холопа головою). Следует помнить, что архаичный закон не знал разделения на процессуальное и материальное право. В договоре Новгородцев 1307 г прямо указывается на необходимость судебного представительства аналога римского патрона на суде: «А холопа и половника не судити твоим судьям без господаря»^vii.

Новгородская судная грамота середина XVуже более детально регламентирует вопросы представительства в суде, кооптируя ранее принятые в этой области нормативно — правовые акты (вечевые постановления, договорные грамоты), например: «… судите владыке Алексею в правду по номоканону, на суд поняти двема истцом дву бояринов со стороны...»^viii. Суд в России знает в этот период инстанционность (пересуд и доклад) и коллегиальность (судья, представители общины, «судьи, назначенные сторонами»,княжеские чиновники)^ix— ср. с синдиками городских общин в Риме.

Поверенных (именуемых ответчиками) к суду, вместо себя, могла привлечь любая сторона (ст. 15, 19, 82). Псковская судная грамота (1467) так же знает институт профессионального представительства интересов заявителя о преступлении (разделения по отраслям права тогда не было)^x — привод в суд родственников и ходатаев, участие государства в деле и в том случае, если имеется отказ от заявления о совершенном преступлении, частное прощение (функция обвинения при равенстве прав сторон- Пск. Судн. Грамота ст. 58 -одинаковое наименование сторон, стороны- всегда частные лица).

Более того институт судебного представительства был так развит, что и Псковская судная грамота и Новгородская судная грамота в некоторых случаях прямо запрещают ходить на суд «помочью» (Новгородская судн. Грамота, 6,13 ), так сказать, искусственно ограничивают защиту в суде путем «пособников».

Прогрессивным коренным отличием русских судебников являлось то, что они признавали процессуальную правоспособность и дееспособность и за женщинами (Новг. Судн. Грамота 16,17), и детьми (Пск. Судн. гр. ст. 21) и даже рабами (Новг. Судн. Грам. ст. 22). При этом данным категориям лиц сообщается право иметь любого представителя, за исключением лиц наделенных административной властью (Псковская судн. гр. 68,69).

Детально проработано участие профессионального поверенного (наймита): запрещено вести два дела в один и тот же день (Псковская судн. гр. ст. 71), целовать крест за представляемого, то есть приносить присягу (Пск. Судн. гр. 36), уведомление поверенного о дне судебного заседания считается надлежащим уведомлением представляемого (Новг. Судн. Грамота 32) и так далее.^xi

Таким образом, древнее право Руси демонстрирует достаточную степень адекватности в нормативно- правовом регулировании вопроса профессионального представительства в суде, обнаруживая не только аналогию связки «патрон- клиент» (господин- холоп), но и убедительно свидетельствуя о наличии института представителей на профессиональной основе (наймитов).

Следует отметить, что рецепция Римского права у нас происходила в обратном порядке — мы не осуществляли административного подчинения Византии, хотя имели к тому возможность, кооптировали таким образом в свое законодательство только то, что представлялось необходимым и практически полезным по праву сильнейшего (ср. первый Договор Олега с греками от 907 и второй от 911г). Как и в Риме, помимо представителей непосредственно участвовавших в суде, в России в Московский период истории России имеется упоминание о профессиональных консультантах, имеющих статус, как сегодня сказали бы, «независимого наблюдателя» — так называемые «судные мужья» и «целовальники» (Царский судебник 1550г). При этом они так же как и юристы в Риме не состояли на государственной службе, не получали никакого жалования, были инструментом общественного контроля(Суд. Царский 1550 ст. 62, 70,72, Уст. Важс. грам).^xii

Следует отметить, что Москва, получая свою власть от Ордынских ханов не признавала действия ни Новгородской, ни Псковской судной грамоты, обретала себя в собственных законодательных актах, которые тем менее только дополнили и расшили институт профессиональных представителей (наймитов).

Так, по Судебнику Великого Князя Ионна Васильевича 1497г в ст. 52 — 54 подробнейшим образом регулируется условия участия в форме полного замещения стороны представителем (наймитом), условия выплаты наймиту вознаграждения, отказа от выплаты вознаграждения. Таким образом, в России так же складывается институт, как вербального представительства (консультации, высказывание мнения, обеспечения гласности и публичности — судные мужи, целовальники), так и непосредственного участия в суде — наймитство. Может испугать сама форма древнерусского судопроизводства — поединок, прочие формы испытаний (ордалии), но с точки зрения истории развития правосудия (не забудем теорию локальных цивилизаций) — это была совершенно адекватная форма снятия социальных противоречий, обеспечивающая баланс интересов в обществе, путем тождественности частного интереса в его налично- заданной действительности к общему (государство, выражающее свою воли правовым образом).^xiiiПри этом отечественная юриспруденция развивается классически. Изначально (до судебников) всякий процесс был обвинительным, но затем появляется деятельность государства по изобличению «лихих» людей («облихованные») — установление их связей, соучастников, опрос общин и прочее.
Процесс разделяется непосредственно на сам суд и на розыск.

Государство становится профессиональным представителем потерпевшего, устраняя из суда функцию поединка (ордалии) для пойманного с поличным, короткая процедура казни превращается в процесс, представителем потерпевшего является государство. Далее, государство Московское впервые обнаруживая необходимость к преодолению значительного пространства в области управления (территориальное единство), вынуждено создать унифицированные органы по отправлению правосудия.
Изменяется институт представительства и самого судопроизводства.
Если ранее государство предоставляло сторонам лишь условия для решения спора (т. н. процедура «поля» — ордалия в форме поединка), то с ростом необходимости снятия социальных противоречий (целевая функция любого правосудия) на всей своей территории, государство все больше вмешивается в сферу идеального бытия правосудия, внедряя процедуры усечения возможных противоречий- подчиняет правосудие строгим ритуалам, участие в которых должно исключить возможность любого умышленного или неумышленного отклонения от сформированного идеального бытия.

Данные управленческие изменения опять находят свою коммуникацию с обществом в существенном изменении судебного представительства.

Так, например, появилась возможность полного отсутствия в суде самого представляемого, действия через представителя без явки в суд, но с условием, что в случае обжалования решения суда оно безусловно отменяется (Уложение царя Алексея Михайловича от 16 июля 1648г. глава Х ст. 108, 109, 149, 156, 157, 185, так же Указной земский приказ от 1622-1648 г V, XII 3 и12). Эта норма совершенно аналогична норме когниторства в Риме, участие которого требовало одобрения с противоположной стороны и последующего одобрения Доверителем (cautio de rato).

При этом следует отметить, что российский законодатель допускал к судебного представительству опять же самый широкий круг лиц, обеспечивая тем самым возможность общества влиять на правосудие (Указная книга судных дел 1588 г гл. ХХ предусматривала специальную возможность для холопов так же быть профессиональными представителями в суде). При этом система допуска к участию в деле, аналогично Римскому праву ( negotiorum gestor'a см. п. 555), была фактической, не требующей, вплоть до 1690 г, специального полномочия (доверенности). Правило доминирования процессуальной формы является естественным следствием допуска неперсонифицированного круга лиц к правосудию.

Процессуальная форма древнего права по сути сегодня осознаваемая нами как ненужная, обременяющая судопроизводство игровая ритуальность, гарантировала и обеспечивала выполнение задач правосудия, форматируя любогоучастникасудопроизводства в необходимом качестве приписывая ему данность качественности особого рода.

Равенство всех перед судом рождается вовсе не революционным путем во Франции, а эволюционно вытекает из существа любого судебного процесса, доподлинно преследующего цель восстановления нарушенного социального баланса (снятие возникающего противоречия). И в России, в Московском периоде, государство так же по своему усмотрению вносит некоторые новации в институт процессуальной формы.

Так Судебники строго очерчивают те составы преступлений, по которым может проводиться поединок («поле»), это: насильственные преступления («бой»), мошенничество, не возврат займа ( «заемное дело»), уничтожение чужого имущества («пожог»), убийство («душегубство»), бандитизм («разбой»), кража («татьба») — см.Судебник 1497 г ст. 4-7, 69, Судебник царский 1550г — ст. 13- 14, а так же Указная книга судных дел 1588 г V ст.15.

Более того, государство стремится решить таким образом не только вопрос факта, но и вопрос процессуальной допустимости доказательств, новеллой является положение о том, что в случае если свидетели («послухи») одной стороны противоречат в своих показаниях другой стороне между ними назначается поединок, по результатам которого и будет отдано предпочтение показаниям (там же).

Отмена поединка свела функцию представителя к риторике, при этом государство компенсировало допустимость доказательств возможностью представителя участвовать в судебном испытании вместо представляемого (возможность замены при присяге в церкви- «Крестное целование»).

В этом проявляется прежде всего заинтересованность снять социальное противоречие немедленно, государству не интересен непосредственно человек как индивидуум, он интересен и необходим в качестве элемента общей системы правосудия, как субъект парадигмы в целом. Об этом же, в принципе, говорит и то, что судебные решения того времени носят вне текстуальный характер.

В этом же периоде государство отнимает у потерпевшего право наказания («выдача головою» осужденного, отсюда — уголовная ответственность), становясь само его исполнителем.
Впервые в вводится пожизненное заключение (Уставная книга разбойного приказа 1617г, ст. 12). Как видим, уровень развития юстиции в России, несмотря на Литовское вторжение на Западе, монгольское на всей остальной части, ни в чем в самостоятельности своего развития не уступал Римскому праву, а в некоторых случаях, с учетом количества времени, затраченного на развитие (6 веков русской истории против 22 Римской) превосходил его. Неизвестно чем бы кончилось дело и каких высот достигла бы отечественная юриспруденция, все шло к тому, что судебные решения постепенно бы приобрели обязательный текстуальный характер и поверенным волей- неволей пришлось бы участвовать, как и римcкимюристам, в их письменном толковании, если бы не реформы Петра I. Петру I “не нравились сложные и состязательные формы суда; ему не нравились свобода сторон в назначении цены иска, наем поверенных («нанимают за себя в суд… ябедников, воров и душепродавцев»)».^xiv

Подобная точка зрения была естественна для самодержца, задумавшего проектирование и внедрение новых социальных систем. В отличии от Римских императоров Петр I не имел возможности положиться на частных юристов представителей в суде, как на авторитет. Если Римское государство вобрало в себя полисное устройство Греции и расширяло свое влияние за счет учреждения сети городов на завоеванных территориях, являясь в этом отношении агрессором (наследие пиратской культуры Греции)^xv, экономическое выживание которого зависело от успешности военных действий (естественное основание приобретения рабов в Греции и Риме военное пленение, а в России — наем на службу, холопство), то Россия в то время не могла в такой форме повторить путь Греции и Рима, так как была подвержена внешней агрессии, развивалась в отсутствии повальной грамотности народа (имеется в виду возможность читать и писать), а, соответственно, не могла работать с такой вещью как закон и суд, требующих умения читать, писать от подавляющего большинства населения (в Греции и Риме ситуация совершенно обратная, свидетельство тому многочисленные автографы пиратов Эгейского моря по всему Средиземноморскому побережью, памфлеты на стенах публичных Римских бань).^xvi
Ничего этого в России при Петре I не наблюдалось.

Развитие института профессиональных судебных представителей с 1716 г (кооптирование в Воинский устав приложения «Краткое изображение процессов») замирает, введение учения о формальном значении доказательств, тайность судопроизводства вместо судоговорения (двухкратный обмен сторонами бумагами) приводит к бюрократизации аппарата государственного управления, который нет возможности ликвидировать по настоящее время, все ритуальные (игровые) процедуры судопроизводства отменяют.

Единственное исключение — «очистительная присяга» при недостаточности улик, но и ее заменяют на «оставление в подозрении» (фактически третий вид судебного решения наряду с «виновен-невиновен»). В 1723 г вводится Устав судопроизводства «О форме суда», который пытается соединить отсутствие игровых ритуалов правосудия с формальной состязательностью, но уже при Екатерине II Указом 27 июля 1765 года отменяется «судоговорение» в суде вообще, вводится исключительно письменное производство, судебный процесс в России окончательно принимает инквизиционный характер (профессиональное представительство трансформируется в «судную комиссию», учреждаемую за счет обвиняемого).

В дальнейшем вплоть до реформы Александра II развития процессуальных полномочий профессионального представителя в судопроизводстве не наблюдается, суд вообще перестает быть делом обычным, становится источником страха для населения и формой реализации властных полномочий высшей государственной власти. Это естественно в связи с боязнью революционных процессов Франции, расширением территории Российской империи.

Законодатель идет по пути регулирования статуса и административно- хозяйственной деятельности представителей, которые теперь именуются «стряпчими» (Указ Екатерины от 1775 «Учреждения в губерниях»), их функция больше похожа на функцию вольнонаемных писцов Древнего Египта- составление бумаг по строгой форме, требуемой законом.
Ритуал переходит из непосредственно судопроизводства — на бумагу (русская пословица — «бумага все стерпит»- рождается именно в это время).

Таким образом, участие неперсонифицированного круга лиц в отправлении правосудия совершенно прекращается, в ХIХ веке рост коррупции таков, что министру юстиции для того, чтобы решить дело своей дочери в суде приходится давать взятку.
Дела рассматриваются годами, власть чиновника, в особенности судейского — безгранична и напоминает опять же Восточную деспотию.

В предреформенный период законом от 14 мая 1832 вводится понятие «присяжный стряпчий», который нормативно регулирует ничтожное положение профессионального представителя, объединяя в его лице функции профессионального попрошайки от правосудия(«ходатай по делам»), почтальона, писаря, другими функциями закон его не наделяет.

Вместе с тем в ХIХ веке, в предреформенный период, благодаря сохранившимся многочисленным источникам усматривается огромный социальный запрос общества на коммуникацию с властью. Необходимо понимать, что в Новейший период развития западной цивилизации государство приобрело функцию стандартизации любого социального процесса (мера дозволенного), а Уголовный закон — это вообще мера негативно- возможного отношения между государством и обычным человеком.

Сообщая определенное управленческое воздействие государство не может руководствоваться исключительно возможностью организованного насилия, мощью своего аппарата, оно обязано надлежащим образом коммуницировать с неперсонифицированным кругом лиц, как в области идеального бытия в возможности (просветительская деятельность в области правого регулирования, развития грамотности и так далее), так и в области действительного (отправление должного правосудия, где сознание лица, обратившегося в суд, определенным образом кооптируется в государственный механизм управления, чем обеспечивается непосредственное бытие государства, его ценностей).
Указанный социальный запрос на общение с государством общества выразил себя в распространении т. н. «уличных адвокатов». Это было фактически повторное зарождение частных юристов (по тому же механизму, что и в Древнем Риме, Греции).^xvii

Таким образом, в предреформенный период, в России исходя из практики политического управления, назрела объективная необходимость структурирования сбалансированной социальной системы, позволяющей вернуть суду функцию снятия социальных противоречий, устранив его от репрессий как таковых, вернув тем самым государственной власти первейший метод принуждения — убеждение.

§3.Реформы Александра II^xviii, учреждение и развитие отечественной адвокатуры.

Крестьянская реформа 1861 имела определяющее значение для правосознания в России, так как изначально «община» субъект уголовной ответственности по древнему русскому праву («круговая порука»).

Надо сказать, что сами реформаторы не до конца владели информацией, что вообще происходит, собственно, в стране, реформы же затевались сразу и повсеместно,а это остается проблемой для территории России и по настоящее время, не говоря уже о позапрошлом веке. Следует, однако, признать, что подготовка к реформе была основательной.

В 1861 г специальной Комиссией, образованной в 1857, были обнародованы результаты работы — «Основные положения преобразования судебной части в России».

Данные положения в корне меняли институт профессионального представительства в суде, были по своему характеру идеалистически- революционными: вводили независимость суда от административной власти (элемент теории Ш. Монтескье о разделения властей), выборный мировой суд, суд присяжных, принцип состязательности, институт присяжных поверенных (адвокатура в собственном смысле).

Законодательное закрепление данных положений нашло в «Учреждении судебных установлений» от 20 ноября 1864 г (официальное рождение адвокатуры). Адвокаты приписывались к окружным судебным палатам (отсюда современное заимствование Адвокатская палата), осуществляя свою деятельность в Совете присяжных поверенных по территориальному признаку (норма сохранившаяся и в современном законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», детализированная в Решениях Совета ФПА РФ от 2 апреля 2010г)^xix. «§356.

Присяжные поверенные состоят при судебных местах для занятия делами по избранию и поручению тяжущихся, обвиняемых и других лиц в деле участвующих, а также по назначению в определенных случаях советов присяжных поверенных и Председателей судебных мест» (ст. 353 Учр. суд. уст).^xx

Независимость профессии, таким образом, гарантировалась свободным выбором адвоката клиентом, оплатой его услуг непосредственно адвокату по фиксированной таксе, зависящей от исхода дела, самоуправлением, отсутствием административного подчинения Председателям судов, руководству Совету присяжных поверенных палаты (Советы образовывались от 20 адвокатов на округ) в части ведения дела в суде, определения тактики и стратегии защиты, запрет на совмещение адвокатской деятельности с любой другой, в том числе и преподавательской.

В рамках адвокатуры был полностью реализован принцип Джона Локка — «уважай не власть, а закон». Отсутствие административных отношений компенсировалось дисциплинарной практикой Совета присяжных поверенных.

Политика дисциплинарного производства была профилактической, что в первую очередь выражалось в строгих критериях отбора ( требования приравнены к судьям) и самой дисциплинарной практики, как таковой. Кандидат в присяжные поверенные должен был иметь высшее государственное юридическое образование, или выдержать экзамен по праву, пятилетний стаж юридической работы, связанной с применением правовых знаний непосредственно (ст. 354).

Основаниями, препятствующими к доступу в профессию являлись: — возраст до 25 лет; -отсутствие российского подданства; -наличие не выплаченных долгов (банкротство); -жалование по государственной и иной общественной службе, выборная оплачиваемая должность; -лица пораженные в правах по приговору суда, а так же духовные особы, лишенные сана по приговору духовного суда; -подследственные, оставленные в подозрении (не оправданные); -лица уволенные с государственной службы, духовного ведомства по судебному решению, тоже имеет отношение к исключению из дворянских собраний внутренним решением; -ранее исключенные из адвокатуры или имеющие судебный запрет на хождение по чужим делам.

Примечательно, что, как неоднократно разъяснялось Советом присяжных поверенных, само по себе принятие в адвокатуру не означает «покров забвения» и если в последствии выяснится, что принятый в сословие что- то утаил или развращен нравственно, то долг Совета избавиться от него.^xxiДолг государства в данном случае был — придать суду ( при прошении в Совет кандидатом давалась подписка — ст. 379 Уч. суд. уст.).

О принятии в присяжные поверенные выдавалось свидетельство, сведения списка обнародовались силами судебной палаты, никаких экзаменов кандидата при приеме не проводилось (ст. 382 Уч. суд. Уст). Вместе с тем уже 19 октября 1865 кандидатура присяжного поверенного подлежала согласованию с Министерством юстиции в обязательном порядке. А с конца 1874 по 1904 кадровое развитие института присяжных поверенных было заморожено путем запрета создавать Советы присяжных поверенных.

Основаниями к дисциплинарному взысканию (предостережение, запрет на профессию до 1 года, исключение) являлось нарушение этических норм профессии, которые в предельности правого регулирования регулирования основывались на принципе «разрешено все, что не запрещено». К запретам относились: — выступать бенифициаром по основаниям, вытекающим из дел, находящихся в производстве адвоката (ст. 400 Уч. суд. Уст); — разглашать доверенные тайны ( в то время аналог тайны исповеди)-ст. 403 Уч. суд. Уст; -вести дела в качестве поверенного против своих родителей, жены, детей, братьев, сестер, дядей, двоюродных братьев и сестер(ст. 401 Уч. суд. Уст ); — быть поверенным обоих тяжущихся или переходить от одной стороны к другой в одном и том же процессе (ст. 402 Уч. суд. Уст ); Среди нормативных предписаний обнаруживаем: учетность адвокатских производств в том числе для возможности проверки Советом присяжных поверенных (ст. 406 Уч. суд. Уст), преемственность в ведении дела при изменении места жительства, обусловленную согласием доверителя (ст. 385 Уч. суд. Уст ), процентное отчисление с полученного гонорара в пользу тех, кто осуществляет защиту по назначению, распределяемое министерством юстиции, (ст. 398,) догмы поведения^xxii, вытекающие из представления об адвокатской деятельности, как форме общественного служения, не связанного с корыстной заинтересованностью, халдейством перед клиентом.

В традиции присяжной адвокатуры представление о том, что защищая отдельное лицо — защищаешь прежде всего его общественный статус, сообщаемый ему естественными правами и законами, а не пособничаешь ему в стремлении уйти от заслуженного наказания (В.Д. Спасович, К.К. Арсеньев, А.И. Урусов, С.Ф. Морошкин, Ф.Н. Плевако, М.Ф. Громницкий)^xxiii.

Нельзя не отметить то воодушевление, которое царило в обществе в связи и по поводу реформ Александра II. Наиболее, о живой и неподдельной заинтересованности в реформах, свидетельствует уникальное аутентичное толкование «Судебные уставы 20 ноября 1864г. С изложением рассуждений на коих они основаны, изданные Государственною канцелярию» в Санкт-Петербурге 1867г.

Текст данного «комментария» просто сквозит растерянностью и искренним желанием поправить и направить ход реформирования. Авторы, являясь законодателями реформ, пытаются управлять социальными процессами посредством все того же законотворчества, объясняясь с читателем так, как будто бы держат перед ним непосредственный служебный отчет.

Так уже в 1867г Государственный совет высказывает мнение о том, что в коммерческих судах при рассмотрении дела вполне могут участвовать посторонние лица, так как «коммерческий суд есть, по преимуществу суд местный, производящий расправу между наличными тяжущимися».^xxiv

С 1874 г, как следствие неутоленной народной жажды коммуникации государства и общества, получает развитие институт частных поверенных,которые были дисциплинарно подчинены судам, от них же получали свидетельство на право частной практики, не имели никакого корпоративного устройства. Надо сказать, что этот эксперимент был так же неудачным, по историческим свидетельствам уровень квалификации частных поверенных был совершенно недостаточен.^xxv

Давал знать о себе устоявшийся в России инквизиционный процесс, одно лишь то, что по уголовным делам на предварительном следствии участие защитника вообще не предусматривалось, а роль суда была нивелирована (за исключением суда присяжных) красноречиво свидетельствует о недостаточности принимаемых мер к действительному реформированию системы правосудия.

При этом формы предварительного расследования остались теми же, что и сегодня (розыск, дознание, предварительное следствие -ст. 219-287 Устава уголовного судопроизводства). Равенство сторон (обвинения и защиты) только лишь перед судом на деле было фикцией и в достаточной степени желаемым, чем действительным положением.^xxvi

Государству в целом не удается реформировать правосудие таким образом, чтобы оно стало системой безболезненного снятия социальных противоречий. Оправдательные приговоры суда присяжных по политическим процессам при всеобщем ликовании публики во властных кругах встречают раздражение и агрессию.
Адвокатуру именно терпят из последних сил.

Известен диалог, состоявшийся между автором Манифеста от 29 апреля 1881 г об укреплении самодержавия членом Государственного совета, в затем обер- прокурором Синода К.П. Победоносцевым и Государем, на вопрос Государя по какой же причине нельзя уже ничего сделать с этими треклятыми реформами Константин Петрович Победоносцев, стремясь успокоить, в свойственной ему очаровательной шутливой риторической манере отвечает — по той же причине, Государь, по какой невозможно зашить человеку задницу.

Следует отметить, что 1901 г министром юстиции Н.В. Муравьевым делается отчаянная попытка исправить положение вещей, разрабатываются законопроекты, содержащие принципиально новые положения судопроизводства (участие на предварительном следствии защитника, статус единого представителя в суде на всей территории России, развитие гласности, зрелищности и состязательности судебного процесса), но дальше законопроекта дело не пошло. Неудача судебной реформы окончательно подорвала доверие к судебным органам, утратившим к моменту революции какую — либо возможность путем постановления справедливых решений влиять на положение дел в стране.

Предпринятых реформаторами мер вполне хватило для нивелирования суда, как карательного органа, превращения его решений в свидетельство бессилия власти, но совершенно не хватило для формирования системы правосудия, снимающей социальные противоречия.

Можно со всей уверенностью сказать, что Судебная реформа стала трамплином к революции в России.

§ 4. Адвокатура советского периода.
У английских адвокатов есть шутливая поговорка: будьте осторожны и вежливы в общении с незнакомыми людьми, любой может оказаться присяжным в суде. В России же адвокату следует помнить о том, что каждый его клиент может стать верховным правителем.

Подавляющее большинство лидеров ВКПБ были неоднократно судимы в Царской России. Большевики резко негативно относились к институту присяжных поверенных, не видя в нем никакой целесообразности и пользы.
С одной стороны, это объяснялось тем, что идеологическая и методологическая платформа марксизма не предполагала и не упоминала адвокатуру как механизм гражданского общества, предполагая в перспективе «управление народом посредством самого народа», эволюционное отмирание государства в целом, а, с другой стороны, деятельность присяжных поверенных убедительнейшим образом доказала свою несовместимость с административным, политическим и прочим контролем над судом со стороны высшей государственной власти.

В эпоху революционных преобразований, структурирования новых социальных систем, В.И. Ленин, И.В. Сталин, так же, как и Петр I ранее, просто не могли себе этого позволить. Дополнительным фактором выступало и то обстоятельство, что, по сути своей, В.И. Ленин, И.В. Сталин — это оперативные революционные подпольные псевдонимы настоящие имена В.И. Ульянов, И.В. Джугашвилли — неоднократно привлекались к уголовной ответственности, получали реальные сроки лишения свободы в Царской России. В.И.

Ульянов был арестован в период, когда был помощником присяжного поверенного М.В. Волькенштейна, последний не защищал его в суде, ограничившись сострадательным общением с родственниками.
Помимо прочего брат В.И. Ульянова был казнен по обвинению в политическом преступлении, при сомнительнейших доказательствах вины и безуспешной защите.
Все это не могло не сказываться на отношении к адвокатуре в советский период.

Однако следует отметить, что ликвидировали не просто адвокатуру, а юриспруденцию вообще. Так, повсеместного повально закрывали юридические факультеты классических университетов.^xxvii

Непосредственно по поручению Ленина было снято полноценное обсуждение в ВЦИК вопросов реформирования судебной власти (инициаторы П.П. Стучкой и М.Ю. Козловский), форсировав события Ленин просто вынудил Совнарком в пожарном порядке принять Декрет от 24 ноября 1917 г «О суде», которым упразднялись совершенно все суды в России, приостанавливалось течение всех процессуальных сроков, отменялось следствие, прокурорский надзор, частная и присяжная адвокатура.

В дальнейшем планировалось, расширяя принцип народовластия на фоне временного сохранения институтов государственного устройства, допускать к участию в суде любых лиц, возжелавших этого.

Нельзя думать, что это от мракобесия и невежества политических деятелей, от их добросовестного заблуждения, В.И. Ленин указывает «…безусловной обязанностью пролетарской революции было не реформировать судебные учреждения.., а совершенно уничто­жить, смести до основания весь старый суд и его аппарат.

Эту необ­ходимую задачу Октябрьская революция выполнила, и выполнила успешно».^xxviii

Дальнейшееправовое регулирование, обнаруживавшее себя в Инструкции от 19 декабря 1917г «О революционном трибунале, его составе, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его заседаний», Декрете «О суде» № 2 от 1918 г, вводит организационно- правовую форму — «коллегия правозаступников».

Запись в коллегию была свободная, с ограничительным условием благонадежности кандидата, подтвержденным соответствующим уровнем Совета депутатов. Положение ВЦИК о народном суде РСФСР детализировало название, уравняв при этом впервые в истории права защиту и обвинение по статусу правового регулирования: «коллегия защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе».^xxix

Однако система принудительного активного народного участия в судопроизводстве (имитация все того же Римского права) не прижилась,- уже Положением о народном суде РСФСР 1920 г устанавливался ценз квалифицированности защитника («способность исполнять эту обязанность»).^xxx

У большевиков не получалось упразднить процессуальную форму, суд по принципу народного собрания Древних Афин просто не работал в начале ХХ века, становилось очевидным, что без профессиональных защитников, символизировавших собой противоречие обвинению a priori правосудия не получится.

В итоге Постановлением ВЦИК от 26 мая 1922 г «Об адвокатуре» была признана несостоятельность государственного управления защитой в уголовном деле, представительством в суде.

Окончательно утверждается форма коллегии адвокатов, с самоуправляемым центром — президиумом. Государственное управление осуществляется через кадровую политику: возможность губисполкома отменить принятие в члены коллегии любого лица, вступительный экзамен, запрет на занятие любой иной деятельностью (кроме выборных и преподавательских должностей), финансовую политику (формирование таксы по оплате труда), собственную юрисдикцию (Постановление Президиума коллегии можно было обжаловать в губисполком).

Власть принимала самое активное участие в коллективизации адвокатуры, 27 февраля 1932 было утверждено «Положением о коллективах членов коллегии защитников», в адвокатуре регулярно производились чистки, аресты, вместе с тем наладить полноценное политической управление не удавалось, адвокаты, являясь следствием естественных законов мышления в такой когнитивной системе познания, как суд, не поддавались должному регулированию, продолжая раздражать государственную власть.

Система правосудия опять не работала. Реакцией стало такое усиление правоохранительной системы, которое гарантировало бы полный контроль судопроизводства и на фоне, которого бы адвокатура была лишь видимостью и фикцией.

В 1932 создается Главное управление милиции при Отделе государственного политического управления (ОГПУ), в 1933 г утверждается Положение о Прокуратуре СССР, в 1934 создается НКВД СССР.

В 1936 заканчивается формирование единой прокуратуры СССР. Формируется система уголовного преследования, противостоять которой невозможно по определению, начинаются массовые репрессии.

На этом фоне СНК СССР 16 августа 1939 утверждается Положение об адвокатуре СССР, которое содержит самые демократические принципы организации адвокатуры, начиная от добровольности объединения и заканчивая принципами самоуправления. Участие защитника в уголовном судопроизводстве окончательно приняло характер камуфлирования судебных расправ.

Адвокат мог позволить себе в уголовном процессе только одно- присутствовать и просить только об одном — смягчении наказания и только в отношении тех, кто не вызывал в нем классовой отчужденности, противной духу социалистической законности, принципам марксизма.

Представительство по гражданским делам было весьма купировано в силу отсутствия частной собственности в СССР и сводилось в основном все к тому же формально- правильному составлению судебных документов, не более, сильно напоминая положение профессиональных поверенных до 1864г.

Подобная государственная политика отчасти мела исторические основания, большевики не верили, что суд может помочь в устройстве справедливого общества, государства благоденствия, не видели в нем великого изобретения Западной цивилизации. Им казалось, что построение универсально- сбалансированной социальной системы (социализма, переходящего в коммунизм) произойдет вот- вот еще при их жизни, вместе с тем забывали, что ни одна вечность не длится дольше жизни человека.

Следующим этапом нормативного регулирования было Положение об адвокатуре РСФСР, утвержденное Законом РСФСР от 25 июля 1962г.^xxxiоно внесло ряд новелл: право быть избранным в органы самоуправления (президиум), необходимость повышения профессионального уровня, требование к квалификации кандидатов, впервые конкретизировало основания исключения из членов коллегии, тем самым поставив некоторый заслон произволу политического управления.

Положение дел не улучшилось Далее государство опять попыталось с помощью правосудия решать проблемы политической организации социальной системы-Законом СССР от 30 ноября 1979 г «Об адвокатуре СССР», адвокатуру пытались привлечь к реализации государственных задач: «Адвокатура в СССР содействует охране прав и законных интересов граждан в духе точного и неуклонного исполнения советских законов, бережного отношения к народному добру, соблюдения дисциплины труда, уважения к правам, чести и достоинству других лиц, к правилам социалистического общежития».^xxxii

Но опять же ничего не получалось. суд не мог стать полноценной системой снятия социальных противоречий без надлежащей процессуальной формы, независимой, как от государства, так и от участников судопроизводства.

Последний нормативно- правовой акт в виде Положения об адвокатуре РСФСР, утвержденный Законом РСФСР от 20 ноября 1980 и просуществовавший вплоть до ФЗ 2002 № 63-ФЗ РФ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» ничего нового не добавляет, только систематизирует и упорядочивает ранее введенные положения.

Отчаявшись в попытках регулирования адвокатуры, власть приказом Министра юстиции СССР от 05 марта 1982 г. № 2/5 создает параллельную адвокатуру — Межреспубликанскую коллегию адвокатов на базе действовавшей с 1947 года на территории СССР специализированной адвокатуры (функционировало 68 юридических консультаций на всей территории страны на режимных закрытых объектах стратегического назначения в спецсудах, спецпрокуратурах).

В отличие от территориальных коллегий ставка делается на единоначалие и централизованность МРКА, все адвокаты имеют допуск к государственной тайне, лояльны режиму абсолютно. Но и это не срабатывает, послушный и преданный власти адвокат не нужен прежде всего доверителю, которого данная власть преследует и является защитником только в силу того, что его так именует закон, не более.

В заключении следует отметить, что реформаторская деятельность в России в области правосудия представляется трагичной. Народный суд, рожденный в Греции, развитый частными юристами (адвокатами) в универсальное средство государственного управления и строительства в Риме, обладающий уникальной возможностью восстановления нарушенного социального баланса силами тех, в отношении кого этот баланс и нарушен, в нашей стране чередой реформ, начиная с Петра I, превратился в орган совершенно непотребный, соприкосновение с которым не может, по определению, рождать никаких положительных эмоций.

На сегодняшний день единственным инструментом способным в прямом смысле слова спасти правосудие в России, как важнейшую составляющую цивилизации в целом, остается активная независимая адвокатура, пребывание, в которой по прежнему остается формой общественного служения идеалам справедливости, свободы, равенства, конечного благоденствия в обществе, иное понимание роли и статуса адвоката государственной властью в лучшем случае — заблуждение.

Sapienti sat!
Москва, 30 июля 2010
i Henri, L' Egypte Pharaonique. 1842- Thonissen, Etudes sur l'organisation judiciare de l'Egypte 1868, аналогичнаяпозицияА. Стоянова«Историяадвокатуры».- Харьков1869гизд. Императорского Харьковского университета стр. 4.

ii Юстиниан — Фла? вий Пётр Савва? тий Юстиниа? н (Flavius Petrus Sabbatius Iustinianus,греч.??????? ?????? ????????? ????????????), родился в 483 г Тавресий, Верхняя Македония — 14 ноября 565Константинополь) — византийский император с 1 августа 527 вплоть до своей смерти в 565г.

iiiСм. об этом подробнее Л.Л. Кофанов «Понятие res publica в 50-й книге Дигест Юстиниана».- Дигесты Юстиниана/отв. Ред. Л.Л. Кофанов. Том VIII: Статьи и указатели.- М.: Статут, 2006 г. стр. 196-.203
ivЦитируется по изд. I. В. Гессен «История русской адвокатуры», Том 1 «Адвокатура, общество, государство»,- изд. Советов присяжных поверенных, Москва, 1914г. Стр. 2
vМ.Ф. Владимирский -Буданов. «Обзор истории русского права». Ростовн/Д, изд. «Феникс», 1995г стр. 112. (Переиздание Киевского издания от 1886г)
viТам же стр. 118.
viiТам же стр. 581.
viiiТам же стр. 120.
ixТам же стр. 583
xТам же стр. 584-585.
xiТам же стр. 586.
xiiТам же 602.
xiii Более подробно смотрите об этом «К вопросу о сущности правосудия»// ж. «Адвокат» изд. Адвокатской палаты г. Москвы, март 2006.
xivМ.Ф. Владимирский -Буданов. «Обзор истории русского права». Ростовн/Д, изд. «Феникс», 1995г стр. 112. (Переиздание Киевского издания от 1886г) стр. 610.

Надо отметить, что сказано, как вчера, вместе с тем следует отметить, подобное отношение к адвокатуре преследует ее с начала ее рождения, связано это с элементарным непониманием основ людологического (ludo — играю,logos- знание) познания социальной действительности.

Суд — это всегда игровое действие. Необходимость следования процессуальной форме в суде (какая бы она ни была вплоть до ордалии) только потому является единственной гарантиейправильного решения (истинного, правильного, справедливого, божеского -назовите, как угодно), что изначально она и у Понтификов в Риме том числе, а на Востоке и посей день, обеспечивала коммуникацию с Богом во власти которого находится все (согласно нормам любой религии).

Суд прежде всего был формой приобщения к области воли Бога, его замыслам и намерениям, равно как и оргии орфиков в Древней Элладе. В этом мире генезис практически любого явления исходит из компетенции жрецов (посредников между Богом и людьми).

Так, например, проституция изначально была жреческим занятием, священной формой приобщения к Богам, и только с реформами Солона появляется на основе священной проституции гражданская. Для Петра I как стороннего наблюдателя, любого правителя, формы отправления правосудия были слишком ритуализированны, громоздки и, главное, неуправляемы.

Но таков любой игровой процесс в когнитивной системе, связанный с область решения вопросов в области наличного бытия.

Именно с этим связано священное правило- невмешательства в судебную деятельность, отправление правосудия, какой бы глупой, нецелесообразной и несправедливой она не казалась.

Суд оперирует идеалистическими понятиями (закон как бытие в возможности государства, а государство как бытие в действительности закона), срок жизни которых иногда переживает государства с их всеми правителя в целом.

xvПодробнее об этом смотрите блестящую работу М.К. Петрова « Самосознание и научное творчество», Ростов н/Д, изд. Ростовского университета 1992г, глава 2 «Вторичная формация».

xviсм. об этом подробнее там же стр. 75-83.
xviiПодробнее см. Зайдер «Уличные адвокаты и их клиенты»-Одесский вестник — 1864г.- № 36
xviiiАлександр II (1818–1881), российский император, старший сын Николая I. Родился 17 (29) апреля 1818 в Москве.

Воспитателями его были генералы Мердер и Кавелин, а также поэт В.А.Жуковский, который привил ему либеральные взгляды и романтическое отношение к жизни. В 1837 Александр совершил длительное путешествие по России, затем (в 1838) – по странам Западной Европы. В 1841 женился на принцессе Гессен-Дармштадтской, принявшей имя Марии Александровны.

Участвовал в делах империи, став членом Государственного совета, Совета министров и Финансового комитета. Вступил на трон после смерти отца 19 февраля (3 марта) 1855.
xixПодробнее см. «Право присяжных поверенных ходатайствовать вне округа палаты, при которой они состоят»- Судебн. Вестник — 1872 г. — № 185
xxЦитириуется по Сонн «Самоучитель гласного судопроизводства в ныне существующих и правительственных установлениях»- Москва- издание 3-е- 1875г, стр. 480

xxiПодробнее см. «О праве Совета присяжных поверенных отказать в принятии в свое сословие лиц на основании нравственного убеждения»- Судебный вестник — 1867г. № 18.
xxii См. подробнее «О соблюдении адвокатами осмотрительности в выборе дел и средств защиты»-Санкт — Петербург- Ведомости 1869г -№ 8.
xxiiiПолемику по указанному вопросу смотрите подробнее Ф. Космичев: «Чем обусловить доверие к адвокатам?»- журнал Министерства юстиции июль 1863г- т.XVII.

xxiv«Судебные уставы 20 ноября 1864г. С изложением рассуждений на коих они основаны, изданные Государственною канцелярию», Санкт-Петербург — 1867г — изд. 2-е дополненное, часть 5, стр. 91-92.

xxv Подробнее смотрите М. Шейер «Могут ли быть допущены к ходатайству по доверенностям в коммерческих судах все правоспособные лица?»- Судебный вестник — 1869г — № 113.
xxviПодробнее смотрите «Прокуратура и адвокатура» — журнал Министерства юстиции — 1866г- Т. ХХХ- ноябрь.
xxviiИсторик отечественного государства и права К.П. Краковский так пишет по этому поводу: «Старые» юридические факультеты были названы «факультетами ненужных» вещей- «наукой о формальностях, бумажках и процедурах» (Ю. Домбровский. «Факультет ненужных вещей»)- Предисловие к изданию «Обзора истории русского права».М.Ф. Владимирского -Буданова, Ростов-на-Дону, изд. «Феникс», 1995 г, стр. 10

xxviiiВ. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 162, 163.
xxixСобр. Узаконений РСФСР — 1918 — № 85.
xxx Там же — 1920- № 83.
xxxi Ведомости Верховного Совета РСФСР — 1962- №29
xxxii Ведомости Верховного Совета РСФСР — 1979 — № 49- Ст. 846.