Наследство. Часть 3. Апелляция. Доказательство с того света

Как вы помните из предыдущей публикации Праворуб: Наследство. Часть 2. Как адвокат проиграл дело в суде , суд первой инстанции сделал запрос в Росреестр о наличии у истицы недвижимости, но ответ так и не был получен.

Когда рассматривали дело, я задавала истцу вопрос о том, что за жилье, в котором она зарегистрирована. На что она ответила, что эта квартира принадлежит ее дочери, которая, к слову, никогда на Сахалине и не жила.

Поэтому подготовку апелляционной жалобы я начала с запроса в Росреестр по адресу объекта – квартиры, в котором сиделка была зарегистрирована.

Выписка показала, что квартира была подарена дочери истцом. Причем договор дарения совершен перед подачей иска в суд: сиделка избавлялась от имущества.

Так как же истица приобрела эту квартиру? А купила она ее…. у наследодателя (!) примерно за год до его смерти. Миф, придуманный истицей о том, что «онабеднаянесчастнаяпенсионеркаспенсиейв10тыщ» рассыпАлся на глазах.

Далее я взяла сведения из ее же доказательств, представленных в суд, и опровергла вывод суда о совместном проживании с наследодателем.

Опорочила показания свидетелей как доказательство. В этом мне помогли их ответы на мои вопросы в суде.

Проанализировала выписку о движении денег на счете сиделки и наследодателя, а именно поступления денег на ее счет и отсутствие списания денег на счета других лиц у наследодателя.

Отразила ходатайство о приобщении выписки из ЕГРН, мотивировав причину непредоставления данного доказательства в суд первой инстанции, и отправила свой шедевр на 12 страницах в суд.

Когда дело поступило в апелляцию, направила ходатайство об истребовании дополнительных доказательств, имеющих значение для дела.

Суд ходатайство удовлетворил, доказательства истребовал, а я  — ознакомилась. И оказалось, что сиделка помимо страховой пенсии по старости имеет различные доплаты, в результате чего ее пенсионное обеспечение составляло 16 000 рублей.

Также суд истребовал расширенную выписку по ее счету с указанием данных лиц, которые перечисляли ей денежные средства. На вопрос суда, что это за люди и пофамильно их называя, ответа мы так и не получили. «Я не знаю» — сказала сиделка, получавшая ежемесячно по 25 000- 30 000 рублей от посторонних лиц.

Но самое фантастическое доказательство находилось в регистрационном деле на квартиру, истребованное из Росреестра. Это был договор купли- продажи между наследодателем и сиделкой, согласно которому он продал ей квартиру за 100 000 рублей.

В одном из пунктов договора было указано: сделка была совершена с учетом стечения  тяжелых жизненных обстоятельств продавца по уходу за его здоровьем и отсутствием жилья у покупателя. То есть наследодатель собственноручно подтвердил, что у него действительно имелась необходимость в постороннем уходе, а продажа квартиры сиделке за цену значительно ниже рыночной является оплатой за ее работу в качестве сиделки.

Данное доказательство опровергало любые утверждения сиделки о том, что наследодатель не нуждался в посторонней помощи, а отношения между ними имели семейный характер.

Когда я это увидела, мне даже на секунду показалось, что наследодатель откуда-то сверху смотрит на меня и улыбается.

Результат рассмотрения апелляционной жалобы: отмена решения суда первой инстанции, отказ в иске и шикарное апелляционное определение. Читала его как детектив. Суд согласился со мной, что истица не жила с наследодателем, выполняла функции сиделки, не была на его содержании и подробно оценил все доказательства. 

И как не упомянуть о том, что сиделка обжаловала его в кассации, но суд оставил ее жалобу без удовлетворения.

Теперь осталось рассмотреть заявление о взыскании судебных расходов.

Судебный акт деперсонифицирован.