Найти юриста / адвоката / эксперта
В последние годы участились случаи нарушения судьями тайны совещательной комнаты.
Во всех процессуальных учебниках совещательная комната признается «святой святых» любого суда, своего рода судейская Кувуклией, откуда хотя и не выносят благодатный огонь, но в которой принимают земные судьбоносные решения. В нормальном суде предостережения секретаря судебного заседания «судья в совещательной» воспринимаются почти также как окрик часового с автоматом, охраняющего важный военный объект: «Стой, стрелять буду».
В этом нет ничего удивительного, ведь тайна совещательной комнаты, являясь гарантией соблюдения многих процессуальных принципов, введена с целью обеспечения принципа независимости судей и создания условий для вынесения законного и обоснованного решения. Любое ее нарушение ставит под сомнение законность судебного решения и является безусловным основанием для его отмены.
Так написано в теории, но соответствует ли красивая теория суровой практике?
Рассмотрим на примере.
Мировым судьей г. Георгиевска и Георгиевского района, Е. по уголовному делу в отношении Б. председательствующая 24 мая 2011г. в 15 часов 30 минут предоставила последнее слово подсудимому, которым последний воспользовался. После этого мировая судья удалилась в совещательную комнату для вынесения приговора, а время оглашения приговора объявлено 24 мая 2011г. в 16 часов 00 минут. Далее оглашен приговор и объявлено судебное заседание закрытым 24 мая 2011г. в 16 часов 15 минут. (Время указано согласно протокола судебного заседания).
Таким образом, мировая судья менее чем 30 минут вынесла приговор на 12 страницах компьютерного текста (с 15 часов 30 минут сначала последнее слово и затем до 16 часов вынесение приговора) с производительностью труда 1 страница-2 минуты 50 секунд.
Советский шахтер Стаханов Алексей Григорьевич, в ночь с 30 на 31 августа 1935 года за смену добыл 102 тонны угля при норме в 7 тонн, в 14 раз превысив норму и установив рекорд. По официальной версии, причина небывалого достижения Стаханова заключалась в умелом владении отбойным молотком.
А в чем же заключался секрет столь быстрого вынесения приговора мировой судьей в нашем случае?
Защитник раскрыл тайну установленного рекорда в апелляционной жалобе указав, что приговор был вынесен не в совещательной комнате, а заготовлен заранее, что в силу п.8 ч.2 ст.381 УПК РФ является безусловным основанием для отмены любого судебного решения в апелляционном и кассационном порядке.
Казалось бы, факт допущенного фундаментального и в тоже время бесспорного нарушения уголовно-процессуального закона не может вызывать никаких сомнений. Однако в условиях ослабления судебного контроля нарушения никто не заметит.
Так, судья апелляционной инстанции касаемо допущенного нарушения указал: «Исходя из практики применения УПК РФ под редакцией В.П. Верина следует, что вопрос о необходимости удаления судьи в совещательную комнату для вынесения постановления в настоящее время является дискуссионным. В то же время следует признать, что составление его вне пределов данного помещения нарушением положений УПК не является».
При рассмотрении кассационной жалобы Судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда в своем кассационном определении от 25 января 2012г. исключила из апелляционного постановления ссылку на практику применения УПК РФ под редакцией Верина В.П., в тоже время указала: «Положения ст.298 УПК РФ о постановлении приговора в совещательной комнате, а именно о разрешении всех вопросов при постановлении приговора, не исключают возможность того, чтобы судья, рассматривающий уголовное дело единолично, имел подготовленный им материал, в том числе и текстовой, для составления самого приговора в совещательной комнате. В связи с этим нахождение суда в совещательной комнате в течение 30 минут не может рассматриваться как нарушение тайны совещания судей, ибо основным моментом в соблюдении этой тайны является неразглашение судьей суждений, имевших место при обсуждении и постановлении приговора. Таких обстоятельств судебной коллегией не установлено».
Позиция кассационной инстанции в силу своей очевидной несостоятельности требует отдельного изучения.
В соответствии со ч.1,2 ст.295 УПК РФ: «Заслушав последнее слово подсудимого, суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора, о чем председательствующий объявляет присутствующим в зале судебного заседания. Перед удалением суда в совещательную комнату участникам судебного разбирательства должно быть объявлено время оглашения приговора».
В соответствии со ст.298 УПК РФ (тайна совещания судей):
«1. Приговор постановляется судом в совещательной комнате. Во время постановления приговора в этой комнате могут находиться лишь судьи, входящие в состав суда по данному уголовному делу.
2. По окончании рабочего времени, а также в течение рабочего дня суд вправе сделать перерыв для отдыха с выходом из совещательной комнаты. Судьи не вправе разглашать суждения, имевшие место при обсуждении и постановлении приговора».
Согласно требованиям п.8 ч.2 ст. 381 УПК РФ: «Основаниями отмены или изменения судебного решения в любом случае являются нарушение тайны совещания коллегии присяжных заседателей при вынесении вердикта или тайны совещания судей при постановлении приговора».
В силу ч. 5 ст. 341 УПК РФ: «Записи присяжных заседателей, которые они вели в судебном заседании, могут быть использованы в совещательной комнате для подготовки ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы».
Таким образом, по смыслу приведенных процессуальных норм в их системной связи судья после последнего слова подсудимого удаляется в совещательную комнату и именно в ней постановляет приговор. Как ни листай УПК РФ, в нем не находится нормы о том, что судья вправе начать заготавливать какой-то текстовой материал и составлять приговор, например, после представления доказательств стороной обвинения, а завершить составление приговора уже в совещательной комнате. В указанных процессуальных нормах ничего не говорится о праве судьи иметь заготовленный им материал, в том числе и текстовой, для составления самого приговора в совещательной комнате, хотя бы потому, что в распоряжении судьи в совещательной комнате находятся материалы уголовного дела, протокол судебного заседания, а также кодексы и комментарии к ним, чего вполне достаточно для вынесения любого судебного решения.
Когда Судебная коллегия пишет за заготовленный материал, хотелось бы знать, о каком материале идет речь. Может быть, имеется ввиду заблаговременно напечатанный текст описательно-мотивировочной части приговора, а резолютивную часть судье останется вынести в совещательной комнате? А может заготовленный материал – это и резолютивная часть обвинительного приговора, но без конкретных сроков наказания? А может быть, судья вправе подготовить заранее вводную часть приговора, а в совещательной комнате написать описательно-мотивировочную и резолютивную части? Но и в таком случае судья не успевает за полчаса завершить свой труд, поскольку вводная часть приговора, как правило, представляет собой до 1 страницы текста и ему остается напечатать 11 страниц за 30 минут.
Очевидно, что судьи кассационной инстанции перепутали права присяжных заседателей с правами судей. В соответствии с ч. 5 ст. 341 УПК РФ записи присяжных заседателей, которые они вели в судебном заседании, могут быть использованы в совещательной комнате. Не стану лишать судей права делать какие-либо записи в судебном заседании, но писать приговор до ухода в совещательную комнату они не вправе.
Такая позиция Судебной коллегии представляет опасность для интересов правосудия. Судьям может показаться, что приговор дозволяется выносить еще до судебных прений, а в совещательную комнату необходимо удаляться, дабы просто соблюсти процессуальную форму.
Когда количество обвинительных приговоров в России неуклонно стремится к 100 %, составление приговора до прений и не в совещательной комнате для судей представляется нормальным и обыденным явлением. Действительно, для чего ждать судебных прений, если они ничего в наименовании будущего приговора не изменят и зачем сидеть часами в совещательной комнате, взваливая на себя различные обременения, если приговор можно напечатать в спокойной и свободной обстановке?
Дабы обойти закон, судьи используют хорошо известную процессуальную комбинацию: выслушивают судебные прения и переносят рассмотрение дела для заслушивания последнего слова подсудимого на удобное для себя время, далее выносят приговор не в совещательной комнате с нарушением требований ч. 1 ст. 298 УПК РФ, затем предоставляют последнее слово подсудимому и в этот же день объявляют заранее заготовленный приговор.
Составление приговора не в совещательной комнате не может не отразиться на его законности и обоснованности, поскольку в этот период времени судья подвержен многочисленным внешним воздействиям, к нему беспрепятственно могут проникать следователи и прокуроры, адвокаты и заинтересованные граждане, он может ходить за советом к своему председателю, может звонить по телефону и даже ездить за консультацией к своим кассаторам. В результате может быть вынесен не акт правосудия, а негодный продукт коллективного труда, состоящий из конъюктурных корпоративных интересов и далекий от интересов законности.
Достаточно печально, что Судебная коллегия Ставропольского краевого суда считает «основным моментом в соблюдении тайны совещательной комнаты неразглашение судьей суждений, имевших место при обсуждении и постановлении приговора», забывая, что тайна совещания является одной из гарантий выполнения конституционного требования независимости судей и подчинения их только закону. Она имеет важное значение для принятия судом решений по своему внутреннему убеждению, на основании материалов дела, которые исследовались в судебном заседании, и призвана служить исключению постороннего влияния на судей при вынесении приговора.
Всем практикующим юристам хорошо известно, что вынесение приговоров вне совещательной комнаты сегодня не является редкостью, а тайна совещательной комнаты достаточно часто нарушается.
Такое поведение судей формируется с благословения кассационных инстанций, которые приговоры по таким основаниям отменяют редко, и также редко выносят в отношении судей частные постановления.
Столь лояльное отношение судей-кассаторов к допускаемым нарушениям может объясняться тем, что эти судьи в прошлом и сами допускали различные вольности в совещательной комнате и психологически не готовы наказывать нижестоящих судей за свои же огрехи.
Не может вызывать никаких сомнений либо разночтений, что судьи, удалившись в совещательную комнату, не должны покидать ее до момента провозглашения приговора. В тех случаях, когда постановить приговор в течение одного (дневного) дня невозможно из-за большого объема и сложности дела, с наступлением ночного времени суд вправе прервать совещание для отдыха.
В дневное время судьи не вправе покидать совещательную комнату. Если совещательная комната находится в кабинете судьи, разговор судей по телефону недопустим не только по вопросам, связанным с данным делом, но и по любым другим вопросам, не относящимся к нему. Законодатель должен позаботиться над тем, чтобы судья, находясь в совещательной комнате, был лишен возможности использовать телефонную связь либо Интернет. В противном случае предусмотренные законом ограничения для судей останутся фикцией.
Следует отметить более строгое и принципиальное отношение советских судов к нарушению тайны совещательной комнаты.
Так, народные заседатели Анкудинов и Кухаренко сообщили о том, что председатель городского суда Зенков неоднократно звонил во время совещания судей и, в частности, разговаривал с председательствующим по делу народным судьей Буровлевой о будущем приговоре. Поскольку сам факт звонка, а тем более разговор о будущем приговоре есть грубейшее нарушение тайны совещания судей, Иркутский областной суд приговор отменил, а в отношении виновных возбудил дисциплинарное производство.[1]
Или другой пример.
Отменяя приговор по делу П. и других, Верховный Суд СССР указал, что при рассмотрении данного дела суд допустил нарушение ст. 317 УПК РСФСР: в совещательную комнату при обсуждении приговора вошли помощник прокурора Д. и народный судья Т. Запрещен вход в совещательную комнату во время постановления приговора и посторонним лицам[2].
В современной судебной практике также встречались случаи отмены приговоров по причинам нарушения тайны совещательной комнаты.
Согласно постановления Президиума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2007 г. N 526-П07ПР: «Как видно из материалов дела, 1 ноября 2006 г. суд заслушал последнее слово всех девяти подсудимых, однако в совещательную комнату не удалился, а объявил перерыв до 3 ноября 2006 г., по окончании которого судья объявил о продолжении судебного заседания и только после этого удалился в совещательную комнату для постановления приговора. Приговор был постановлен и провозглашен 3 ноября 2006 г. Одновременно с ним было вынесено и оглашено постановление о прекращении уголовного преследования в части обвинения.
Это свидетельствует о том, что судом были нарушены требования ст. 295 УПК РФ, регламентирующей порядок удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, в соответствии с которым, заслушав последнее слово подсудимого, суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора, о чем объявляет присутствующим в зале судебного заседания.
Несоблюдение требований данного закона о запрете перерыва в этой части судебного заседания (перед удалением суда в совещательную комнату для постановления приговора), как правильно указано в кассационном определении, свидетельствует о нарушении процедуры судопроизводства, что могло повлиять на постановление законного и обоснованного приговора, а также вынесение одновременно с приговором законного и обоснованного постановления».
Согласно Определения Верховного Суда РФ от 23.07.2009 N 5н-173/09: «Отступление от требований ст. 199 ГПК РФ о принятии решения немедленно после разбирательства дела повлекло отмену состоявшихся судебных постановлений. В случае удаления суда в совещательную комнату 30 октября 2007 года, решение по делу не могло быть оглашено 31 октября 2007 года. Судья не вправе покидать совещательную комнату, так как при этом нарушается тайна совещательной комнаты. В случае невозможности составления мотивированного решения суд должен в тот же день огласить резолютивную часть решения».
В соответствии с Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 декабря 2004 г. по делу Еремеичева и др.: «Ведение присяжными заседателями, находящимися в совещательной комнате, телефонных переговоров, является нарушением тайны совещания в смысле пункта 5 части второй статьи 333 и основанием для их замены»[3].
Примеров, когда вышестоящие судебные инстанции не усматривали нарушений тайны совещательной комнаты немало, как правило, доводы стороны защиты являлись голословными и не подтверждались доказательствами.
Так, Согласно Кассационного определения Верховного Суда РФ от 2 апреля 2003г. по делу N 66-о02-144: «…адвокат Зайцева С.А. указала, что при вынесении приговора была нарушена тайна совещательной комнаты, так как из текста приговора видно, что он напечатан на компьютере, которого нет в совещательной комнате Усольского городского суда Иркутской области, следовательно, этот приговор был изготовлен вне совещательной комнаты…». Однако Судебная коллегия Верховного Суда РФ нарушений требований УПК РФ не обнаружила.
Думаю, что никого не оставит равнодушными следующий беспрецедентный пример.
Слушалось не очень сложное уголовное дело. Когда закончились прения сторон, и подсудимый сказал свое последнее слово, судья заявил, что удаляется в совещательную комнату. При этом он имел неосторожность пообещать, что огласит приговор через два часа. Произнеся эти роковые слова, судья вышел из зала, заперся и сел писать приговор. Но в данном случае наш герой обещал выйти через два часа.
Написав несколько первых слов, судья почувствовал настоятельную необходимость покинуть свое заточение и посетить дощатую будочку, стоявшую во дворе суда. Канализацией и подключенными к ней туалетами районный дворец правосудия снабжен не был. Но, выглянув в окно совещательной комнаты, судья с ужасом обнаружил, что во дворе толпится в полном составе вся публика, присутствовавшая на процессе. В том числе адвокат, родные и близкие подсудимого. Проникнуть в туалет, не соприкоснувшись с ними, судья не мог никак, но любое подобное соприкосновение грозило нарушением тайны совещательной комнаты, а, стало быть, и отменой приговора. Ах, если бы не было во дворе адвоката! Ах, если бы судья назначил оглашение приговора на завтра! Он решил терпеть. Он терпел долго, но сил писать приговор уже не было. Мысли путались, холодный пот заливал судейское чело… Через час на истерический стук из-за двери совещательной комнаты прибежали судейские. Узник попросил сходить к нему домой, и принести смену белья и одежды[4].
Читая описанную историю, невольно проникаешься чувством глубокого уважения к данному судье, чье имя по известным причинам осталось неизвестным для широкой общественности.
Именно с такими судьями, являющимися образцом служения Закону, ставящих Закон выше своих личных потребностей и интересов, в России можно будет построить правовое государство.
Уверен, что Стахановская производительность труда при печатании приговоров совершенно не требуется. Достаточно, чтобы судебный акт был бы законным, обоснованным и справедливым, поскольку, как говорил Жан Батист Мольер, тот, кто хочет обвинять, не вправе торопиться.
___________________________________________________________________________________________
1 «Советская юстиция», 1966, № 1, с.25.
2 Вопросы уголовного процесса в практике Верховного Суда СССР (1938—1969 гг.). М., 1971, с.384—385.
3 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 2. С. 26, 27.
4 Выпуск газеты «Сегодня» №251 (752) за 30.12.2000 Тайна совещательной комнаты.
Рейтинг публикации:
«
Отличный обзор проблемы о которой все знают, но стараются не замечать.(Y)
К этому я бы добавил еще один весьма распространенный случай нарушения тайны судами. Если подсудимый на подписки о не выезде, а при удалении суда для вынесения приговора появляются приставы, то это явный признак того, что условного наказания ждать не приходится, суд уже осудил к реальному сроку и принял меры к тому что бы осужденный не скрылся в последний момент.
Учту. Спасибо за ценную информацию.
Это точно. В Москве на реальность срока еще указывает время оглашения приговора. Если с утра — очень плохой признак. А после 16.00 — будет условно. К 15.00-16.00 уезжают автозаки. Оглашение, как формальную процедуру, думать не надо, свежая голова не требуется, судьи стараются оставить на вечер, но если арест, то никуда не деться — укладывайся до 15.00.
Поэтому я стараюсь заранее довести до сведения, что утро занято, если реакция адекватная — все в порядке.
В гражданских делах, судьи задним числом, переписывают протоколы, так же легко, как, я, здороваюсь.
Это может стать бестселлером, прям вижу следующие строчки: «Покидая зал судебного заседания адвокаты стали говорить судьям "Здравствуйте!" в знак того, что для них не будет неожиданностью подтасовка протокола судебного заседания. Когда "здравствуйте" вместо "досвидания" широко разошлось по городам и весям народ стал говорить "Наши суды со здравствуйте", подразумевая, что они "с приветом".
Нвер Саркисович, примеров нарушения судьями тайны совещательной комнаты множество и как уже сказал Алексей Анатольевич, многие делают вид, что не замечают этого.
↓ Читать полностью ↓
Что касаемо гражданского судопроизводства, то в обзоре законодательства и судебной практики Верховного суда РФ за III квартал 2003 г., законодатель дал ясно понять, что такое нарушение тайны совещательной комнаты.
Выдержка из Обзора законодательства и судебной практики Верховного суда РФ за III квартал 2003 г.
Вопрос 13: Вправе ли суд удалиться в совещательную комнату в пятницу вечером, а в понедельник утром огласить решение по делу?
Ответ: Часть 3 ст. 157 ГПК РФ устанавливает, что судебное заседание по каждому делу происходит непрерывно, за исключением времени, назначенного для отдыха. До окончания рассмотрения начатого дела или до отложения его разбирательства суд не вправе рассматривать другие гражданские, уголовные и административные дела. Одним из видов времени отдыха согласно ст. 107 Трудового кодекса Российской Федерации являются выходные дни. Однако это положение касается самого судебного разбирательства и не может относиться к вынесению решения, поскольку при вынесении решения должна соблюдаться тайна совещательной комнаты (ст. 194 ГПК РФ). При удалении суда в совещательную комнату в пятницу вечером должны быть применены положения ст. 199 ГПК РФ, которая устанавливает, что решение суда принимается немедленно после разбирательства дела. При этом составление мотивированного решения суда может быть отложено на срок не более чем пять дней со дня окончания разбирательства дела, но резолютивную часть решения суд должен объявить в том же судебном заседании, в котором закончилось разбирательство дела.
Таким образом, в случае удаления суда в совещательную комнату в пятницу вечером решение по делу не может быть оглашено в понедельник утром. Судья не вправе покидать совещательную комнату, так как при этом нарушается тайна совещательной комнаты. В случае невозможности составления мотивированного решения в пятницу вечером суд должен в тот же день огласить резолютивную часть решения.
Алена Евгеньевна, спасибо за приведенный Обзор судебной практики.
Я полагаю, что вопрос не в том что судьи нарушают определенные процессуальные нормы, в том числе и о тайне совещательной комнаты, на что обязательно должны указывать адвокаты, как специалисты по праву, а в том, что вышестоящие суды создают свое особенное процессуальное право и, попирая закон, устраняют подобные процессуальные нарушения, руководствуясь не законом, а, предположу, целесообразностью.
Хорошо это или плохо? Подобное процессуальное многообразие преодолений процессуальных нарушений есть процессуальное беззаконие, которое и не позволяет относится к подобным судебным решениям с чувством уважения к судебному органу.
P.S. И вот у меня «назрел» злободневный вопрос к Нверу Саркисовичу и к профессионалам в уголовном праве. Каковы действия адвоката в интересах подсудимого, если имеются подобные существенные процессуальные нарушения, а приговор вынесен оправдательный? Более того, прокурор внес представление на оправдательный приговор именно по этим основаниям. Каковы действия защитника?
Кстати, ответ у меня уже появился в голове, но он противоречит смыслу данной публикации.
Ответ один — писать возражение на представление прокурора.
Спасибо, какое обоснование законности приговора?
Подсудимый не виноват и в силу презумпции невиновности не может страдать от судейских ошибок.
Интересы доверителя обязывают встать на защиту судьи, что бы оправдательный приговор не был отменен.
Спасибо, но как обосновывать: приговор вынесен в соответствии с законом?
«Претензии прокурора изложенные в кассационном представлении не относятся к фактическим обстоятельствам дела, не указывают на существенные нарушения УПК при собирании, исследовании и оценки доказательств. По сути прокурор "цепляется за соломинку" приводя малозначительные факты якобы имевшего места нарушения судом тайны вынесения приговора, которые не может обосновать какими-либо доказательствами.»
Примерно так:)
Владимир Михайлович, соглашусь с Алексеем Анатольевичем. Это как раз тот случай, когда адвокат должен закрыть глаза на возможные нарушения процесса, поскольку связан с интересами своего доверителя и должен поддерживать вынесенный оправдательный приговор. Тем более из поставленного условия не следует, что нарушения тайны совещательной комнаты повлекло постановление неправосудного приговора. Специфика адвокатской деятельности заключается в том, что мы не обязаны реагировать на все процессуальные нарушения и не надзираем за соблюдением закона со стороны суда и участников процесса, как это должен делать прокурор (но не всегда делает). У прокуроров же не возникает угрызений совести в тех случаях, когда выносится обвинительный приговор с грубейшими нарушениями прав осужденного и норм УПК и чаще всего представлений на такой приговор они не вносят. Почему же мы должны оспаривать по существу правильно вынесенный приговор в интересах стороны защиты. Это будет противоречить нормам адвокатской этики и процессуальному предназначению защиты…
Коллеги, а зачем и кому в современном информационном мире нужен такой иллюзорный механизм правосудия как тайна совещательной комнаты?
Лично мне он не нужен, я наоборот был рад если бы судья не скрывал свои мысли до тех пор когда уже поздно его переубедить, а напротив еще на стадии судебного следствия высказывался бы о том, какие доказательства и почему он принимает как допустимые. При таком раскладе у меня до прений был бы шанс принять меры к дискредитации доказательств, предоставить дополнительные доказательства, что бы изменить мнение судьи. Вот это и был бы состязательный процесс.
очень полезное дело. А иначе нужно после процесса делать судье трепанацию черепа и выяснять как у него мыслительный процесс проходил
Алексей Анатольевич, но адвокат в идеале не может состязаться с судом, в таком случае суд из арбитра становится стороной по делу. Исход такой состязательности будет предрешен… победит тот, у кого больше прав. А Вы не боитесь, что при таком варианте судья, единожды высказавший свое мнение, из властного упрямства не захочет в дальнейшем его менять?
Нет не боюсь, лучше открытость и явность, следовательно предсказуемость, чем тайна и позвонковая система.
Тут ведь главное как организовать. Вот например:
после ознакомления с делом адвокат составляет меморандум защиты, где излагает версию защиты со ссылками на доказательства. Меморандум защиты априори принимается судом (презумпция невиновности прямого действия), а на обвинители лежит обязанность опровергнуть доводы защиты. Если доводы не опровергнуты, то суд утверждает меморандум защиты и он получает силу приговора.
Как всегда, если Нвер Саркисович что-то написал, это — шедевр!
Что можно сказать о тайне совещательной комнаты? По моему глубокому убеждению судей нужно изредка прилюдно лупить розгами за небольшие нарушения и публично вешать за нарушения серьезные. Не часто, мы не кровожадные — но так, чтобы в результате таких экзекуций судейский состав ежегодно обновлялся на треть
Владислав Николаевич, при таком гуманистическом подходе, государство не найдет новых судей взамен повешенных. Кто же будет вершить правосудие?
Как только парочку повесят и штук триста отлупят, тут и начнется Правосудие без эпитетов
Нвер Саркисович, суды на мой взгляд на сегодняшний день не редко и так из арбитра становятся стороной по делу. С той или иной стороны — зависит от нередко озвучиваемых факторов — «звонка друга», конверта… Так что соглашусь, я с предложениями некровожадного Владислава Николаевича, относительно кнута и… А за статью спасибо!
Это дискриминация! Если один из сиамских близнецов станет судьёй, то второй будет постоянно нарушать тайну совещательной комнаты. Между тем все равны и ограничивать право на профессию по одному тому основанию, что человек сросся со своим близнецом является дискриминацией! Раз уж назвали «совещательной комнатой», то судья должен с кем-то в ней совещаться, в силу этого как раз те кто не являются сиамскими близнецами должны быть уволены с должностей судей, так как уклоняясь от совещания в совещательной комнате они грубо и систематически нарушают процессуальные нормы.
Это в полушутку.
А если совсем серьёзно, то согласен с Алексеем Анатольевичем, само понятие «совещательная комната» при единоличном судье — это как «пойду поговорю со своим дружком». Либо надо восстановить коллегиальность суда, либо признать, что «совещательная комната» является на самом деле «комнатой уединения».
… а в комнате действительного уединения должен быть унитаз — токмо с ним и можно совещаться. так как лишь он способен принять от судьи самое сокровенное.
А сиамские близнецы — очень удачный пример! У нас все практически судьи — такие. Одна голова — судья, вторая — прокурор, на две башки достаточно одной попы, пары рук и одного компьютера
Хорошая статья- задумчивая!
Актуальность судейской совещательной комнаты в суде первой инстанции считаю давно утрачена(а с кем совещаться — с судейской совестью?).
Основой решения суда является протокол суд. заседания- особенно когда процессы идут от 6 мес. и более.
Так встречается, что решение в окончательной форме на 5-6 листах по истечении 3 мес. готово, а вот протокол еще не готов, на вопрос — раз протокол не готов на основе чего писалось решение, ответ — по памяти!!!
Вот сидит судья в совещательной комнате один и напрягает память и пишет, пишет, пишет.
И поэтому с позицией Алексея Анатольевича соглашусь, лучше сразу огласить все решение.
Хотя я, по обыкновению, нажал кнопку «Понравилось», статья написана хорошо, но с позицией автора я с ней согласен не полностью. Можно сказать, совсе не согласен.
Согласно ст. 295 УПК РФ в совещательной комнате суд постановляет приговор, не «пишет», не «обдумывает», а только постановляет. Полагаю, что «постановление» приговора и «подготовка текста приговора» действия разного логического объема и даже из неполностью пересекающихся множеств.
Во всяком случае «постановление» — дефиниция явно уже «написания» и тем более «обдумывания». Другое дело, что судья по подготовленным материалам должен выполнить действия, описанные в ст. 299 УПК РФ. Но в каком объеме, думаю, остается на усмотрение суда. Поэтому выполнение этих действий в форме проверки и утверждения ранее написанного текста, полагаю, не является нарушением.
Например, президент Российской Федерации, вообще сам не пишет текстов указов. От этого они не становляся недействительными, если он их прочел и подписал (и даже, если не прочел!).
А есть еще статья 7 УПК РФ из которой следует, что все, что есть в УПК, того и достаточно и пока не будет в этом УПК дефиниции с постановлением, обдумыванием и написанием, нефиг, пардон, изобретать лисапеды — выслушал прения сторон и последнее слово подсудимого и тогда иди, постановляй! А написать позже можешь, после постановления. А нет — на дыбу!
Уважаемый Алексей Анатольевич, я бы с вами согласился если б не ст.303 УПК РФ, где буквально сказано, что после 299 переходит к составлению приговора.
Алексей Анатольевич, согласно словарю Ожегова (толковому словарю русского языка) составить — собрав, соединив, объединив что-н., образовать нечто целое (С. текст, сборник, задачник). Т.е., если буквально в соответствии со ст. 303 УПК РФ, составляя приговор, судья собирает, соединяет некие части (уже подготовленные ранее).
Почему то я уверен, что не Ожегов писал наш УПК(giggle)
Глава 39 УПК «Постановление приговора» предписывает следующий алгоритм действий суда:
1. разрешить вопросы указанные в ст.299
2. составить, изготовить и подписать приговор (ст.303)
3. провозгласить приговор (ст.310)
Только последовательное и полное (без исключений) выполнение этого алгоритма считается законным постановлением приговора (ч.2 ст.297)
Поскольку ст.303 под составлением приговора подразумевает его составление, изготовление и подписание, и не содержит каких либо указаний на использование заготовок (шаблонов), то следует признать, что суд не вправе до удаления в совещательную комнату заниматься составлением отдельных частей приговора.
Простая и волшебная отповедь сторонникам «научной» организации труда" судей РФ. Никаких велисапедов! Тупо прочел чего в УПК написано, тупо сие исполняешь! Тупо взвесил чего «доказало» обвинение и чего защита опровергла. Если на фемидиных весах тупо оказалось, что обвинение в верхней чашке, подключай мозги и изготавливай красивый, умный, ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ приговор! У судьи, самая простая работа — взвешивать на простейших весах! А потом слегка использовать базовые знания в русском языке и юриспруденции!
А теперь насчет шаблонов: ни УПК ни ГПК не содержит понятий «техническая ошибка». Оно есть только в ФКЗ «О КС РФ», но «техошибки» то и дело фигурируют в приговорах и определениях судов, постановах следаков и т.д. А из сего следует, что судьям и быдлу помельче необходимо прямо запретить составление «шаблонов». Просто оттого, что такие шаблоны никогда нельзя будет провести через закон
взвесил чего «доказало» обвинение и чего защита опровергла Типичная ошибка характерная для сознания обвинителей и судов. Защитник должен мыслить иначе: принял доводы защиты, которые не были опровергнуты обвинителем!
можно и так, но доказательства в уголовном процесс предъявляет обвинение, а я довожу отчего «доказательства» таковыми не являются. Обвинитель по определению опровергнуть опровержение не может. Ну а если я представляю доказательства, то обвинитель (россиянский естессно) не в состоянии указать мотивы почему б им быть недопустимыми, если он сам их в дкело вшил.
Не путайте меня, Алексей Анатольевич
Странно, а я вот будучи защитником собираю и представляю доказательства…
И я. Но к примеру в деле, которое мы ведем с Любовью Михайловной Татарец я повторно опросил потерпевшую и привел ее для нового допроса в суд, где она поменяла показания на правдивые. А вот в деле Ильи Анатольевича мы тщательно просеяли «доказательства» обвинения, добытые им в рамках ОРД и перепредставили их как доказательства защиты. Опять же в собственном уголовном деле я выслушал «доказательства» обвинения и в пух и прах их разбил перед присяжными. Защита ж в идеальном суде может вообще молчать, не представлять доказательств, выслушивать прокурора и потом говорить почему он в очередной раз дурня сморозил.
Не вижу разночтений между моей позицией и позицией Закона. Другое дело, что действую я зачастую так же как и Вы, Сенсей(bow)
Т.е., если буквально в соответствии со ст. 303 УПК РФ, составляя приговор, судья собирает, соединяет некие части (уже подготовленные ранее).Тут возникает сразу два нарушения:
— Отказ от публичности, никакие «части» не могут возникнуть помимо процесса и в тайне от сторон;
— Высоковероятная предвзятость, поскольку до того, как судья войдёт в совещательную комнату он не может иметь объективного мнения по делу, а тут неясно какие «части»-заготовки он имеет и какое мнение он выразил там ещё до вынесения приговора.
В любом случае утрачена объективная беспристрастность (Смотрите дело Кабанова в ЕСПЧ) и высока вероятность утраты беспристрастности субъективно, так как неизвестно какое там мнение судья уже имеет в своих заготовках.
«Составление» это очень широко. Вот не написано же «переходит к написанию приговора».
Свое понимание главы 39 УПК я написал выше отвечая коллеге Ротькиной на ее отсылку к словарю Ожегова.
Алексей Анатольевич! Спасибо за высказанное мнение, которое совпадает с мнением судебных инстанций по конкретному уголовному делу.
↓ Читать полностью ↓
На мой взгляд такая позиция опровергается рядом аргументов.
Ниже, уважаемые Бозов Алексей Анатольевич и Никитенко Владислав Николаевич привели конкретные основания, ссылаясь на ст.ст.299, 303 УПК РФ, а также на отсутствие процессуальной нормы дозволяющей делать «заготовки» приговора до ухода в совещательную комнату.
Если говорить о заготовках, то следует согласиться лишь с тем, что у очень запасливого судьи перед уходом в совещательную комнату может быть написан текст только в вводной части приговора ( это половина страницы) Возможно под рукой у судьи может находиться постановление Пленума ВС РФ по данной категории дел, еще лучше, если у него будут подборки решений КС РФ и ЕСПЧ, имеющие отношения к рассматриваемому делу. Но скажите на милость, каким образом, у судьи может быть написана описательно-мотивировочная либо резолютивная часть приговора еще до судебных прений, когда стороны, в том числе и прокурор, еще не изложили своей позиции, не привели анализа доказательств и т.д.?
Если судья задолго до судебных прений составил приговор, то по смыслу ст.6 Европейской конвенции такой суд не может считаться справедливым и беспристрастным (имеется многочисленная практика ЕСПЧ.
Можно предположить, что судья по ходу судебного разбирательства пишет приговор, приводя в нем показания допрошенных лиц. Но ведь он не может полностью переносить в приговор показания лиц так, как они изложены в протоколе судебного заседания, в том числе и стенограмму вопросов и ответов. В приговоре показания свидетелей и потерпевших излагаются тенденциозно с учетом названия выносимого приговора (если приговор обвинительный, то судьи пишут показания уличающие подсудимого, если оправдательный, то наоборот). В связи с этим сложно себе представить, как судья, задолго до ухода в совещательную комнату для постановления приговора, сможет излагать в заготовках к приговору показания допрошенных лиц, когда он еще не может знать заранее как приводить эти показания, так как не знает какой это будет приговор.
Приведенный в статье пример, когда судья за 30 минут вынесла приговор на 12 страницах означает, что практически весь приговор вынесен вне совещательной комнаты. Всем хорошо известно, что вне совещательной комнаты приговора пишутся коллективно, это когда судья ходит к председателю, к своему кассатору или апеллятору, звонит, советуется. А некоторым судьям приговора пишут их более подготовленные коллеги. Так вот такая практика является недопустимой и посягает на самые основы отправления правосудия, полностью подрывает принципы независимости и беспристрастности судебной системы.
Что касается примера об указах президента РФ, то сама процедура их вынесения и утверждения не предусматривает необходимости ухода в совещательную комнату.
У судей порядок вынесения судебных актов совершенно иной.
Алексей Анатольевич! Спасибо за высказанное мнение, которое совпадает с мнением судебных инстанций по конкретному уголовному делу.
↓ Читать полностью ↓
↓ Читать полностью ↓
На мой взгляд такая позиция опровергается рядом аргументов.
Ниже, уважаемые Бозов Алексей Анатольевич и Никитенко Владислав Николаевич привели конкретные основания, ссылаясь на ст.ст.299, 303 УПК РФ, а также на отсутствие процессуальной нормы дозволяющей делать «заготовки» приговора до ухода в совещательную комнату.
Если говорить о заготовках, то следует согласиться лишь с тем, что у очень запасливого судьи перед уходом в совещательную комнату может быть написан текст только в вводной части приговора ( это половина страницы) Возможно под рукой у судьи может находиться постановление Пленума ВС РФ по данной категории дел, еще лучше, если у него будут подборки решений КС РФ и ЕСПЧ, имеющие отношения к рассматриваемому делу. Но скажите на милость, каким образом, у судьи может быть написана описательно-мотивировочная либо резолютивная часть приговора еще до судебных прений, когда стороны, в том числе и прокурор, еще не изложили своей позиции, не привели анализа доказательств и т.д.?
Если судья задолго до судебных прений составил приговор, то по смыслу ст.6 Европейской конвенции такой суд не может считаться справедливым и беспристрастным (имеется многочисленная практика ЕСПЧ.
Можно предположить, что судья по ходу судебного разбирательства пишет приговор, приводя в нем показания допрошенных лиц. Но ведь он не может полностью переносить в приговор показания лиц так, как они изложены в протоколе судебного заседания, в том числе и стенограмму вопросов и ответов. В приговоре показания свидетелей и потерпевших излагаются тенденциозно с учетом названия выносимого приговора (если приговор обвинительный, то судьи пишут показания уличающие подсудимого, если оправдательный, то наоборот). В связи с этим сложно себе представить, как судья, задолго до ухода в совещательную комнату для постановления приговора, сможет излагать в заготовках к приговору показания допрошенных лиц, когда он еще не может знать заранее как приводить эти показания, так как не знает какой это будет приговор.
Приведенный в статье пример, когда судья за 30 минут вынесла приговор на 12 страницах означает, что практически весь приговор вынесен вне совещательной комнаты. Всем хорошо известно, что вне совещательной комнаты приговора пишутся коллективно, это когда судья ходит к председателю, к своему кассатору или апеллятору, звонит, советуется. А некоторым судьям приговора пишут их более подготовленные коллеги. Так вот такая практика является недопустимой и посягает на самые основы отправления правосудия, полностью подрывает принципы независимости и беспристрастности судебной системы.
Что касается примера об указах президента РФ, то сама процедура их вынесения и утверждения не предусматривает необходимости ухода в совещательную комнату.
У судей порядок вынесения судебных актов совершенно иной.
И еще одна иллюстрация. Как известно, защита имеет право предложить свой вариант приговора в полном объеме и по полной форме. Я иногда так делаю.
Представим себе, что судья вдруг сказал сам себе: «О здорово! Красота! Сейчас выполню по этому тексту ст. 299 УПК РФ и постановлю». Юридически имеет право. Пять минут и готово, с делом-то судья уже ознакомился, и как бы все помнит его наизусть.
Алексей Анатольевич! Будьте так добры, сообщите мне на какую норму я должен сослаься, чтобы передать судье текст моего варианта приговора. Для дорогого судьи я его и на флэшке передам и на CD прожгу!
часть 7 статьи 292 УПК РФ.
Начал таки Владислав Николаевич «пропитываться» адвокатскими «технологиями». Так потихоньку до первопричин из статьи Куприянова «потихоньку» :)
Мне б этого Куприянова в обсуждение своих статей затянуть(wasntme) О це було б дило!
Алексей Анатольевич, за Вашу большую адвокатскую практику, встречали ли ВЫ хотя бы один пример того, чтобы судья полностью перенес в приговор формулировки решений по вопросам, указанных в п.1-6 части первой ст.292ч.7 УПК РФ, представленные стороной защиты?
Но если даже встречали, то это ведь частный случай, не составляющий тенденции. В статье же описана часто встречающаяся проблема, где стороны правом, предусмотренным ст.292ч.7 УПК РФ, не пользовались.
Во первых, согласен с Куприяновым А.А. При наличии современной оргтехники смешно требовать от судьи, чтобы он каждый раз писал решение или приговор «с нуля»". Если судье нужно изготовить сотню судебных решений по заявлениям какого-нибудь ЖКХ о взыскании коммунальных платежей, то в этих решениях будут меняться только фамилии ответчиков и сумма задолженности. На изготовление каждого решения уйдёт несколько минут и ничего страшного в этом нет. А что страшного в том, если по мере допроса свидетелей по уголовному делу судья будет делать у себя в компьютере заготовки с изложением их показаний?
Во-вторых, полное уединение судьи в совещательной комнате невозможно. При наличии компьютера и доступа в локальную сеть суда он имеет возможность совещаться в суде с кем угодно и сколько угодно. А при наличии сотового телефона с доступом в Интернет совещаться можно со всем миром. Главное — чтобы окончательный вывод по делу(резолютивную часть) судья делал только после полного завершения рассмотрения дела.
Со вторым абзацем — солидарен!
↓ Читать полностью ↓
С учетом современной техники( моб. тел. доступ в интернет)говорить о наличии тайны совещательной комнаты невозможно!
В п.8 ч.2 ст.364 ГПК РФ сказано: “Решение суда первой инстанции подлежит отмене независимо от доводов кассационных жалобы, представления в случае, если при принятии решения суда были нарушены правила о тайне совещания судей”. Следовательно, так как было нарушено правило о тайне совещания судей, вынесенное судьей решение подлежит отмене.
Однако
У Зайцева В.П., председателя Череповецкого городского суда иное мнение:
-«Споры о тайне совещательной комнаты периодически возникают, и иногда очень остро.
После опубликования Обзора судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2003 г., в котором описывалось понятие нарушения тайны совещательной комнаты, у нас в области стали отменяться решения суда как в кассационном порядке, так и в надзорном порядке по основанию нарушения тайны совещательной комнаты.
Судебная коллегия по гражданским делам Вологодского областного суда, отменяя решение Череповецкого городского суда, в своем Определении указала, что судьей нарушена тайна совещательной комнаты, и в частности допущено нарушение непрерывности судебного разбирательства (ст. 157 ГПК РФ).
Президиум Вологодского областного суда, отменяя решение Череповецкого городского суда, в своем Постановлении указал, что суд удалился в совещательную комнату 16 октября 2003 г., а само решение было оглашено 17 октября 2003 г., следовательно, суд нарушил правила о тайне совещания судей.
Как видим, единого понимания тайны совещательной комнаты нет. И это неудивительно. В теории, мы знаем, понятие тайны совещательной комнаты есть. О нарушении тайны совещательной комнаты говорится и в обзоре. Гражданско-процессуальный кодекс такого понятия не содержит.
Статьи 192, 194 ГПК РФ гласят о том, что суд удаляется в совещательную комнату и решение принимается в совещательной комнате. Пункт 8 ч. 2 ст. 364 ГПК РФ предусматривает для кассационной инстанции основание отмены решения суда первой инстанции в случае, если при принятии решения суда были нарушены правила о тайне совещания судей (но никак не о тайне совещательной комнаты). И если исходить из теоретического понимания тайны совещательной комнаты, то, на мой взгляд, необходимо строго следовать требованиям Гражданского процессуального кодекса и учитывать, что они включают в себя:
— во-первых, понятие судебного разбирательства и судебного заседания;
— во-вторых, понятие непрерывности судебного заседания и судебного разбирательства;
— в-третьих, понятие решения суда и, в частности, правил о тайне совещательной комнаты.
Глава 15 ГПК РФ дает нам понятие судебного разбирательства. Судебное разбирательство включает в себя сроки рассмотрения и разрешения гражданских дел (ст. 154 ГПК), т.е. с момента получения судьей гражданского дела и определения им срока рассмотрения конкретного дела, и заканчивается судебное разбирательство объявлением решения суда (ст. 193 ГПК РФ).
Понятие судебного заседания мы найдем тоже в главе 15 ГПК РФ. Статья 155 ГПК определяет: »… разбирательство гражданского дела происходит в судебном заседании...". Судебное заседание открывает председательствующий (ст. 160 ГПК РФ). Заканчивается судебное заседание моментом удаления суда в совещательную комнату (ст. 192 ГПК РФ). И таким образом, следует однозначный вывод о том, что понятие судебного разбирательства шире понятия судебного заседания. Судебное разбирательство включает в себя судебное заседание. И если мы посмотрим ч. 3 ст. 157 ГПК РФ, то увидим: "… судебное заседание по каждому делу происходит непрерывно, за исключением времени, назначенного для отдыха". Законодатель определил непрерывность для судебного заседания и прямо запретил суду рассматривать в одном судебном заседании несколько дел сразу. В то же время законодатель не определял непрерывности судебного разбирательства (касающейся решения суда). Напротив, законодатель разрешает отложение разбирательства дела в случаях, указанных в законе (ст. 169 ГПК РФ).
Как показывает практика нашего суда, судьи не допускают нарушений ст. 157 ГПК РФ в части соблюдения непрерывности судебного заседания. А вот с соблюдением непрерывности тайны совещательной комнаты получается парадокс. Суд (судья) провел судебное заседание в соответствии с требованиями процессуального закона — непрерывно, других дел не рассматривал, объявил об окончании судебного заседания, удалился в совещательную комнату для принятия решения. После объявления решения решение вдруг отменяется вследствие нарушения непрерывности судебного разбирательства и, в частности, нарушения тайны совещательной комнаты. Хотя решение суда к судебному заседанию не относится. Понятие решения суда, порядок его принятия и другие вопросы, связанные с решением суда, регламентированы главой 16 ГПК РФ. Данная глава не содержит понятия непрерывности принятия решения суда. Статья 194 ГПК РФ предусматривает лишь некоторые правила для суда, принимающего решение в совещательной комнате. Эти правила невелики: в совещательной комнате должен находиться только судья, рассматривающий дело, присутствие иных лиц в совещательной комнате не допускается. Каких-либо других требований в отношении суда (судьи), принимающего решение суда, гражданско-процессуальным законодательством не предусмотрено. И поскольку законодатель не предусмотрел иных запретительных мер при принятии решения суда и нахождении суда в совещательной комнате, то почему судья не может взять себе время для отдыха?
Обратимся к той же ст. 157 ГПК РФ. Законодатель, понимая, что судебное заседание может проводиться довольно долго, предусмотрел время на отдых, т.е. разрешил судье прерывать судебное заседание. Для принятия решения суда тоже иногда требуется длительное время. И резолютивную часть не всегда сразу может объявить судья.
Безусловно, в ГПК РФ есть и ст. 199. Если мы ее внимательно посмотрим и почитаем, то увидим, что она несет в себе как бы две части: первая имеет обязательный характер, вторая — факультативный, дополнительный. Решение должно приниматься немедленно после разбирательства дела, да, спора нет. А вот отложение составления мотивированного решения на срок не более пяти суток — это право судьи, а не обязанность. И в данном случае законодатель предусмотрел одну обязанность суда (судьи) — в случае взятия времени на составление мотивированного решения обязательное оглашение резолютивной части решения в том же судебном заседании, в котором закончилось разбирательство дела. Разбирательство дела заканчивается объявлением решения суда (ст. 193 ГПК РФ).
Законодатель, предусмотрев указанные ограничения, на мой взгляд, преследовал одну цель: запретить судье, удалившемуся в совещательную комнату, заниматься решением посторонних вопросов, рассмотрением других дел. Судья должен сосредоточиться на принятии решения суда или его резолютивной части.
Удаляясь в совещательную комнату для принятия решения суда, судья не всегда сразу готов написать и объявить резолютивную часть решения. Судье иногда необходимо определенное время на анализ собранных и исследованных в судебном заседании доказательств. Судебные заседания иногда заканчиваются далеко за пределами рабочего времени. Нет никакой необходимости заставлять участников процесса ждать объявления резолютивной части, а судье — поспешно ее выносить. Этого, на мой взгляд, не требует и гражданско-процессуальное законодательство. Судья, удалившийся в совещательную комнату, должен принять все меры к принятию законного, обоснованного решения, исключить любое влияние на него при принятии решения суда. И если он ночное время берет для сна — это не противоречит закону, не нарушает правил о тайне совещания судей.
Объявление решения суда утром следующего дня никоим образом не нарушает статьи 157 и 199 ГПК РФ. Объявление решения суда происходит после проведения судебного заседания (время отдыха исключается, как это и предусмотрено ст. 157, ч. 3, ГПК РФ), в котором закончилось разбирательство дела. В ночное время судья разбирательством дела не занимается.
Решение суда — это отдельная самостоятельная стадия процесса, и она не входит в стадию судебного разбирательства. Поэтому нет смысла говорить о нарушении непрерывности судебного разбирательства.
Редакция статьи 199 ГПК РФ, думается, изложена не очень удачно. Трактовка практиками тайны совещания судей в свете ст. 199 ГПК РФ еще более неудачна. Тайна совещания судей четко изложена в ст. 298 УПК РФ. Часть 2 данной статьи гласит: «По окончании рабочего времени, а также в течение рабочего дня суд вправе сделать перерыв для отдыха с выходом из совещательной комнаты». Интересная ситуация складывается: судья, рассматривающий уголовное дело, удалившийся в совещательную комнату для постановления приговора, может взять время на сон, он же, рассматривающий гражданское дело, удалившийся в ту же совещательную комнату, этим правом воспользоваться не может.
Утверждение о том, что Гражданский процессуальный кодекс не предусматривает перерывы на отдых, неубедительно: как я уже выше указывал, Кодекс этого не запрещает, а что не запрещено законом, то разрешено.
Владимир Леонидович! Позвольте мне, как юридическому бездарю с Вами не согласиться — такое понятие как «техническая ошибка», каковые и случаются как раз из-за оргтехники отсутсвуют в УПК и, допускаю, в ГПК. Сей вариант был видим мною лишь в ФКЗ №1 «О КС РФ». Так что не надо выступать адвокатом у судейских — пусть пользуются правом на законодательную инициативу!
В ГПК РФ допускается исправление описок и ошибок.
Владислав Николаевич, готов написать заявление о возбуждении против Вас уголовного дела за оскорбление Никитенко Владислава Николаевича словами «юридический бездарь». Поверьте, на этот раз Вам не удастся «отвертеться»! То обстоятельство, что у Вас нет юридического образования, автоматически не зачисляет Вас в разряд «юридических бездарей». У нас добрая половина юристов таковыми являются только «де юре». Вы же юрист «де факто»! Это совершенно иной уровень!
От Вас, Нвер Саркисович, такое слышать особенно приятно!
Вы абсолютно правы, Нвер Саркисович! Видел его в процессах с двумя судьями и оба раза имеющиеся адвокаты на фоне Влада выглядели убого. Самое интересное, что судьи это тоже увидели! Одна попросила убрать его из процесса в обмен смены обвинения с вымогательства на самоуправство. Влад один раз в процесс не пошел. Судья народ не отпустила из СИЗО, он явился на следующий день. Еще несколько ходатайств и жесткий допрос свидетеля и все — трое на свободе, но его из процесса попросили
Соглашусь, что для вынесения судебных приказов, где меняются фамилии ответчиков и взыскиваемые суммы много времени не требуется и «с нуля» такие судебные писать нет необходимости. Но ведь тематика данной статьи совершенно иная. Речь ведется о судьбоносных уголовных делах, где судье необходимо долго и кропотливо выяснять виновно ли данное лицо либо нет.
Может быть и смешно требовать от судьи, чтобы он каждый раз, уходя в совещательную комнату начинал писать приговор «с нуля» и не с кем не советовался, когда есть компьютер, телефон, интернет, да и скайп. Но тем самым мы вынуждены констатировать, что требования Закона о тайне совещательной комнаты сегодня не соблюдаются.
В таком случае законодатель должен определиться, либо отменить эти процессуальные нормы как утратившие необходимость либо регламентировать деятельность судьи таким образом, чтобы он, заходя в совещательную комнату, не имел никаких технических средств и не мог бы в принципе ими воспользоваться. Для интересов правосудия последний вариант более предпочтителен.
Скажу почему я против и такого. Сидючи в СИЗО и «катаясь» из хаты в хату, где прочитывал множество обвинительных совершенно разных лиц, вдруг подумал не дежавю ли у меня — началово и кончалово примерно 15-18 обвинительных было совершенно идентичным. А дело вот в чем там огромное количество жуликов, грабителей и прочая вдруг стали присовокуплять к 210-й. Помню читал и диву давался, что то вроде Пупкин выхватил телефон у Зорькиной, из чего следует что он совершил преступление, предусмотренное статьями 161 и 210. 161-я понятно, но с чего 210-я?!
Коллеги, Вам не кажется, что мы снова попали в рамки давнего спора о единстве и различиях формы и содержания?
Ну тогда надо бы, наверное, определить для чего, для какого содержания, служит форма «тайна совещательной комнаты».
У меня порой такое ощущение, что по башковитости в данном вопросе я аккурат за Нвером Саркисовичем следую :?
Поскольку никто порассуждать о форме и содержании не пожелал, то полагаю, что содержание частично вскрыто вот тут, для него и служит форма «совещательной комнаты».
спасибо Нвер Саркисович, за добротную публикацию в которой Вы проблему рассматриваете с позиции юристов, профессионалов. Давно лежит материал, который хотел вынести на суд общественности: взгляд простого гражданина о совещательной комнате и ее тайне и Ваша статья подвигла меня на это и в ближайшее время постараюсь ее опубликовать. А статья просто выше всех похвал.
Олег Юрьевич, обязательно публикуйте и желательно побыстрее. Тема актуальная, да и умеете вы интересно излагать.
Состоятельная статья! К великому сожалению, современные судьи всё стараются упрощать и давно уже закрыли глаза на многие нормы УПК РФ.
Как известно от мировых классиков общественно-политических учений, существует Общество и Государство. Последнее является надстройкой Общества. Общество — это все мы с вами. Государство — это механизм, расположенный над нами. Оно живет и функционирует по своим правилам, отдельно от нас, то есть от Общества.
Кроме того, оно устанавливает правила и для нас. За нарушения этих, установленных Государством правил, оно — Государство — придумало еще правила. Правила, по которым Государство нас карает. Данные правила называются санкциями, то есть мерой государственного принуждения. А у нас с вами возникает обязанность претерпевать данные наказания. В нашем государстве, как и во многих других государствах, доминирует такой вид наказания как лишение свободы.