Найти юриста / адвоката / эксперта
Недавно мне пришлось защищать гражданина, обвиняемого по ч.4 ст. 264 УК РФ. Следователь признал потерпевшим племянника погибшей в дорожно-транспортном происшествии женщины, у которой не было близких родственников.
Данный потерпевший повел себя довольно агрессивно в отношении моего подзащитного, категорически отказываясь примать какое-либо материальное возмещение и извинения, возражая против рассмотрения дела в особом порядке.
Понимание того, что при наличии так негативно настроенного потерпевшего приговор может быть очень жестким, побудило меня найти выход. Я подготовил ходатайство в суд об исключении племянника погибшей из числа лиц, участвующих в деле, так как он был незаконно признан потерпешим.
Свое ходатайство я обосновал тем, что из ч.8 ст.42 УПК РФ следует, что по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные настоящей статьей, переходят к одному из его близких родственников.
Племянник не относится в силу ст. 5 УПК РФ к близким родственникам погибшего лица, т.е. в данном случае следователь не мог признать его потерпешим. Кроме того, я указал в ходатайстве, что Пленум ВС РФ принял 29.06.2010 постановление № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», в ктором разъяснил, что:принимая во внимание, что перечень близких родственников, указанный в законе, является исчерпывающим, родственники, не названные в пункте 4 статьи 5 УПК РФ, а также иные лица (например соседи, знакомые погибшего), не могут быть признаны потерпевшими.Суд удовлетворил данное ходатайство, но (!) назначил адвоката представителем потерпевшего (в УПК РФ ничего подобного не допускается). Судом не были приняты мои возражения относительно того, что представитель может представлять интересы какого-либо конкретного существующего лица. Если же в деле нет потерпешего, то тем более не может быть и его представителя.
Тем не менее, дело было рассмотренно с участием вот такого «странного» представителя несуществующего потерпевшего, но так как приговор устроил сторону защиты мы его не обжаловали.
Данный пример служит характеристикой понимания судами, что такое потерпевший по уголовному делу, а точнее непонимания.
На страницах настоящего сайта я прочел интересную статью адвоката Морохина Ивана Николаевича под названием "Участие в уголовном процессе представителя потерпешего — юридического лица после его ликвидации", в которой приводится ссылка также на публикацию по данной теме в журнале «Уголовный процесс». Несогласие с предложением авторов публикации о том, что потерпевшими в подобных случаях следует привлекать бывших учредителей юридического лица, и побудило написать статью.
Здесь я хотел бы изложить свое видение ситуации, описанной Иваном Николаевичем.
Ст. 42 УПК РФ устанавливает, что потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.
Рассмотрим описанный Иваном Николаевичем случай, когда после возбуждения уголовного дела было ликвидировано юридическое лицо и в суд пришел представитель несуществующего потерпевшего.
Непосредственно преступлением, как полагало следствие, был причинен имущественный вред юридическому лицу. Преступление, когда оно расследуется, уже является оконченным. Таким образом, следователь или суд исследуют прошлое, уже свершившееся событие преступления, материальным выражением которого явилось причинение имущественного ущерба конкретному субъекту права, коим является юридическое лицо.
Был ли на момент совершения преступления против собственности юридического лица причинен вред его участникам, если речь идет об ООО или акционерам, если мы говорим об АО? Ответ на данный вопрос, естественно, отрицательный, так как при положительном ответе придется признать, что участники или акционеры являются собственниками имущества организации, что противоречит самой конструкции юридического лица, наделенного самостоятельной правосубъектностью.
Обратимся снова к ст. 42 УПК РФ. В отличии, например, от гражданского или арбитражного процесса, где стороны могут быть заменены правопреемниками, УПК РФ не допускает замены потерпевшего его правовпреемником. УПК РФ говорит лишь об одном таком случае перехода прав потерпевшего к близким родственникам в случае если следствием преступления явилась смерть лица.
Иначе говоря, если умер потерпевший от кражи, грабежа и т.д., то его права потерпевшего ни к кому не переходят. Причина отсутствия правопреемства на стороне потерпевшего проста. Жертвой преступления является потерпеший. Уголовное право в отличии от права гражданского, регулирующего в основном имущественные отношения, основанные на началах равенства участников, имеет иные цели. Ст. 43 УК РФ предусматривает, что наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.
Потерпевший наделен правами в том числе и высказываться о мере наказания. Как можно предоставлять такие права лицу, которое не претерпело от преступления. Таким образом, можно сделать вывод, что права потерпевшего связаны с его личностью и не могут передаваться или переходить к кому-либо, за одним вышеописанным исключением.
Преступление против собственности порождает гражданско-правовые и уголовно-правовые последствия. Можно стать правопреемником жертвы преступления в имущественных правоотношениях. В части же статуса жертвы любое правопеемство просто абсурдно, так как речь идет не о переходе имущественных прав. Жертва может быть лишь одна. Хотя в случае, например, преобразования юридического лица, возможно говорить о признании потерпевшим правопреемника.
Конечно, в части юридических лиц всю мою логику можно поставить под сомнение, так как в отличии от гражданина, который испытывает от совершенного в его отношении преступления различные негативные эмоции, юридическое лицо ничего не претерпевает в результате преступления, кроме утраты имущества или ущемления деловой репутации.
В описанном в вышеназванной статье случае говорится не о правопреемстве, а о ликвидации юридического лица.
Из ст. 61 ГК РФ следует, что ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом. Таким образом, если в порядке, предусмотренном ст. 63 ГК РФ, обязательственное право ликвидируемого юридического лица в отношении лица, совершившего преступление, не было передано его учредителям (участникам), то они даже не могут быть его правопреемниками в рамках обязательственного правоотношения, т.е. не могут взыскать суммы, ущерба причиненного органиазации растратой.
Более того, даже если бы данное юридическое лицо было бы стороной гражданско-правовового спора, то в случае его ликвидации в период спора, производство по делу было бы прекращено, так как при ликвидации отсутствует правопреемство.
Существует массовая практика арбитражных судов по искам бывших участников юридических лиц, когда налоговые органы исключают из ЕГРЮЛ организации не осуществляющие деятельность, но у этих юридических лиц остаётся в собственности имущество. Суды, как правило, указывают в своих решениях, что участники могли распределить имущество организации только на стадии ликвидации. Если же юридическое лицо ликвидировано и распределения не произошло, то суды отмечают, что участники юридического лица не являются его правопреениками в силу ст. 61 ГК РФ, и не могут претендовать на имущество, находившееся в собственности ликвидированной организации, так как для передачи имущества в их собственность необходимо правовое основание, которого в данном случае нет.
Подведя итог изложенному, можно сделать вывод, что бывшие участники юридического лица, да и то только те, кому при ликвидации было передано право требования организации к обвиняемому, могут быть максимум гражданскими истцами по уголовному делу, но никак не потерпевшими. Хотелось бы узнать, кого авторы статьи в журнале «Уголовный процесс» предложили бы признать потерпевшими в случае, если речь шла о ликвидированном крупном акционерном обществе, имеющим тысячи акционеров.
Полагаю, что существующие заблуждения следователей, прокуроров и судей обусловлено просто обывательским пониманием, что раз есть уголовное дело, то обязательно должен быть потерпевший. Такая позиция расходится с законом и приводит к абсурдным выводам.
Данный потерпевший повел себя довольно агрессивно в отношении моего подзащитного, категорически отказываясь примать какое-либо материальное возмещение и извинения, возражая против рассмотрения дела в особом порядке.
Понимание того, что при наличии так негативно настроенного потерпевшего приговор может быть очень жестким, побудило меня найти выход. Я подготовил ходатайство в суд об исключении племянника погибшей из числа лиц, участвующих в деле, так как он был незаконно признан потерпешим.
Свое ходатайство я обосновал тем, что из ч.8 ст.42 УПК РФ следует, что по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные настоящей статьей, переходят к одному из его близких родственников.
Племянник не относится в силу ст. 5 УПК РФ к близким родственникам погибшего лица, т.е. в данном случае следователь не мог признать его потерпешим. Кроме того, я указал в ходатайстве, что Пленум ВС РФ принял 29.06.2010 постановление № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», в ктором разъяснил, что:принимая во внимание, что перечень близких родственников, указанный в законе, является исчерпывающим, родственники, не названные в пункте 4 статьи 5 УПК РФ, а также иные лица (например соседи, знакомые погибшего), не могут быть признаны потерпевшими.Суд удовлетворил данное ходатайство, но (!) назначил адвоката представителем потерпевшего (в УПК РФ ничего подобного не допускается). Судом не были приняты мои возражения относительно того, что представитель может представлять интересы какого-либо конкретного существующего лица. Если же в деле нет потерпешего, то тем более не может быть и его представителя.
Тем не менее, дело было рассмотренно с участием вот такого «странного» представителя несуществующего потерпевшего, но так как приговор устроил сторону защиты мы его не обжаловали.
Данный пример служит характеристикой понимания судами, что такое потерпевший по уголовному делу, а точнее непонимания.
На страницах настоящего сайта я прочел интересную статью адвоката Морохина Ивана Николаевича под названием "Участие в уголовном процессе представителя потерпешего — юридического лица после его ликвидации", в которой приводится ссылка также на публикацию по данной теме в журнале «Уголовный процесс». Несогласие с предложением авторов публикации о том, что потерпевшими в подобных случаях следует привлекать бывших учредителей юридического лица, и побудило написать статью.
Здесь я хотел бы изложить свое видение ситуации, описанной Иваном Николаевичем.
Ст. 42 УПК РФ устанавливает, что потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.
Рассмотрим описанный Иваном Николаевичем случай, когда после возбуждения уголовного дела было ликвидировано юридическое лицо и в суд пришел представитель несуществующего потерпевшего.
Непосредственно преступлением, как полагало следствие, был причинен имущественный вред юридическому лицу. Преступление, когда оно расследуется, уже является оконченным. Таким образом, следователь или суд исследуют прошлое, уже свершившееся событие преступления, материальным выражением которого явилось причинение имущественного ущерба конкретному субъекту права, коим является юридическое лицо.
Был ли на момент совершения преступления против собственности юридического лица причинен вред его участникам, если речь идет об ООО или акционерам, если мы говорим об АО? Ответ на данный вопрос, естественно, отрицательный, так как при положительном ответе придется признать, что участники или акционеры являются собственниками имущества организации, что противоречит самой конструкции юридического лица, наделенного самостоятельной правосубъектностью.
Обратимся снова к ст. 42 УПК РФ. В отличии, например, от гражданского или арбитражного процесса, где стороны могут быть заменены правопреемниками, УПК РФ не допускает замены потерпевшего его правовпреемником. УПК РФ говорит лишь об одном таком случае перехода прав потерпевшего к близким родственникам в случае если следствием преступления явилась смерть лица.
Иначе говоря, если умер потерпевший от кражи, грабежа и т.д., то его права потерпевшего ни к кому не переходят. Причина отсутствия правопреемства на стороне потерпевшего проста. Жертвой преступления является потерпеший. Уголовное право в отличии от права гражданского, регулирующего в основном имущественные отношения, основанные на началах равенства участников, имеет иные цели. Ст. 43 УК РФ предусматривает, что наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.
Потерпевший наделен правами в том числе и высказываться о мере наказания. Как можно предоставлять такие права лицу, которое не претерпело от преступления. Таким образом, можно сделать вывод, что права потерпевшего связаны с его личностью и не могут передаваться или переходить к кому-либо, за одним вышеописанным исключением.
Преступление против собственности порождает гражданско-правовые и уголовно-правовые последствия. Можно стать правопреемником жертвы преступления в имущественных правоотношениях. В части же статуса жертвы любое правопеемство просто абсурдно, так как речь идет не о переходе имущественных прав. Жертва может быть лишь одна. Хотя в случае, например, преобразования юридического лица, возможно говорить о признании потерпевшим правопреемника.
Конечно, в части юридических лиц всю мою логику можно поставить под сомнение, так как в отличии от гражданина, который испытывает от совершенного в его отношении преступления различные негативные эмоции, юридическое лицо ничего не претерпевает в результате преступления, кроме утраты имущества или ущемления деловой репутации.
В описанном в вышеназванной статье случае говорится не о правопреемстве, а о ликвидации юридического лица.
Из ст. 61 ГК РФ следует, что ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом. Таким образом, если в порядке, предусмотренном ст. 63 ГК РФ, обязательственное право ликвидируемого юридического лица в отношении лица, совершившего преступление, не было передано его учредителям (участникам), то они даже не могут быть его правопреемниками в рамках обязательственного правоотношения, т.е. не могут взыскать суммы, ущерба причиненного органиазации растратой.
Более того, даже если бы данное юридическое лицо было бы стороной гражданско-правовового спора, то в случае его ликвидации в период спора, производство по делу было бы прекращено, так как при ликвидации отсутствует правопреемство.
Существует массовая практика арбитражных судов по искам бывших участников юридических лиц, когда налоговые органы исключают из ЕГРЮЛ организации не осуществляющие деятельность, но у этих юридических лиц остаётся в собственности имущество. Суды, как правило, указывают в своих решениях, что участники могли распределить имущество организации только на стадии ликвидации. Если же юридическое лицо ликвидировано и распределения не произошло, то суды отмечают, что участники юридического лица не являются его правопреениками в силу ст. 61 ГК РФ, и не могут претендовать на имущество, находившееся в собственности ликвидированной организации, так как для передачи имущества в их собственность необходимо правовое основание, которого в данном случае нет.
Подведя итог изложенному, можно сделать вывод, что бывшие участники юридического лица, да и то только те, кому при ликвидации было передано право требования организации к обвиняемому, могут быть максимум гражданскими истцами по уголовному делу, но никак не потерпевшими. Хотелось бы узнать, кого авторы статьи в журнале «Уголовный процесс» предложили бы признать потерпевшими в случае, если речь шла о ликвидированном крупном акционерном обществе, имеющим тысячи акционеров.
Полагаю, что существующие заблуждения следователей, прокуроров и судей обусловлено просто обывательским пониманием, что раз есть уголовное дело, то обязательно должен быть потерпевший. Такая позиция расходится с законом и приводит к абсурдным выводам.
Рейтинг публикации:
«
Отличная статья в продолжение тех аргументов которые высказывались ранее(Y)
Уважаемый Станислав Всеволодович, прекрасная статья, но по-моему, Ваши выводы не опровергают, а напротив — подтверждают и дополняют выводы авторов статьи Морохина, Суховеева и Рамазанова.
В той статье особняком стоит мнение судьи ВС РФ, которое не полностью совпадает с мнением авторов. Кроме того, о правовой природе юридического лица хорошо написано в этой статье.
Действительно хорошая статья, разделяю точку зрения автора. Юридическое лицо — это специальная юридическая конструкция необходимая для адекватного отражения сложных экономических связей между его участниками, и правопреемства в уголовном процессе у ликвидированного юридического лица конечно быть не может. По сути суды используют юридическую фикцию.
Уважаемый Станислав Всеволодович, спасибо за прекрасную статью, и внимание к моим «измышлениям», изложенным в комментируемой Вами статье Участие в уголовном процессе представителя потерпевшего — юридического лица после его ликвидации, но вслед за Елизаветой, хочу обратить Ваше внимание на то, что моё мнение, как и мнение Андрея Борисовича Суховеева, в части допустимости трансляции прав потерпевшего юридического лица на его учредителей (участников, акционеров), тем более после ликвидации самого юрлица, совсем не совпадает с мнением судьи ВС — С.Р. Зеленина.
Так же, Ваши умозаключения о невозможности перехода прав потерпевшего юрлица, которые отнюдь не тождественны правам гражданского истца, кому бы то ни было, логически коррелируют с ранее высказанными выводами о правовой природе юридических лиц, и в наших возражениях на действия председательствующего.
Отличный анализ правового положения и процессуального статуса потерпевшего. Согласен с невозможностью передачи прав потерпевшего юрлица кому бы то ни было, за исключением случаев реорганизации этого юридического лица.
Всецело поддерживаю во мнении! Спасибо за труд, уважаемый Станислав Всеволодович!
Уважаемый Станислав Всеволодович, спасибо за статью!
Как, практически, по Вашему мнению, должен поступить обвиняемый, если в ходе предварительного расследования выяснится, что единственный потерпевший — ООО — ликивдирован?
Сергей Леонидович, если ООО будет ликвидировано, а в деле все еще будет участвовать представитель потерпевшего, то обвиняемому следует определиться.
Если представитель настроен нормально и готов, например, в случае обвинения его по преступлениям небольшой и средней тяжести примириться, лучше не заметить то, что имеется представитель несуществующего потерпевшего.
В противном же случае надо заявить соответсвующее ходатайство, только большинство следователей, как и большинство судей, как мне кажется, не мыслят дело без потерпевшего и могут оставить представителя несуществующего потерпевшего.
У меня был еще один случай, когда в деле участвовал представитель потерпевшего, который умер в период судебного рассмотрения дела. Несмотря на мои возражения данный представитель выступал в судебных прениях, хотя не понятно чьи интересы он представял.
К сожалению, большинство судей, речь идет не о цивилистах, а также следователей, не понимают азбучных истин, не понимают, что такое представительство, не понимают, что права представителя производны от прав лица, которого они представляют.
Более того, например, высказываясь о мере наказния обвиняемому, представитель потерпевшего выражет отншение к подсудиммому самого потерпевшего.
Если же потерпевшего не сущесвует, то как представитель несуществующего лица узнает о мнении педставяемого. В данном случае он будет высказывать свое отношение к преступлению, к обвиняемому, но он, то не пострадал от преступления.
Отличная статья, Станислав Всеволодович! Полность разделяю вашу точку зрения.
Существует массовая практика арбитражных судов по искам бывших участников юридических лиц, когда налоговые органы исключают из ЕГРЮЛ организации не осуществляющие деятельность, но у этих юридических лиц остаётся в собственности имущество. Суды, как правило, указывают в своих решениях, что участники могли распределить имущество организации только на стадии ликвидации.Мне эта «массовая практика» представляется неправильной и просто дикой. По логике судов, если директор 12 месяцев не сдавал отчеты, то в какой-то момент участники ООО узнают, что они уже не состоятельные люди, а нищие? Между тем, при прекращении существования юр.лица имущество должно быть распределено между участниками пропорционально их вкладу в Общество. Получается немотивированный отъём собственности. Вот что пишет апелляционный суд, когда удалось раскрутить обратно извращенную ситуацию с исключением Общества из ЕГРЮЛ:
↓ Читать полностью ↓
↓ Читать полностью ↓
Таким образом, из положений статьи 21.1 Закона No129-ФЗ следует, что нормы вышеуказанной статьи направлены на исключение из реестра юридических лиц, прекративших свою деятельность фактически. Действительно, из материалов дела усматривается, что в течение последних двенадцати месяцев, предшествующих моменту принятия инспекцией решения от 11.11.2011 No о предстоящем исключении ООО «В» из ЕГРЮЛ, общество не представляло документы налоговой отчетности, а также не осуществляло операции по банковским счетам. Между тем, как установлено судом апелляционной инстанции, общество на момент исключения из ЕГРЮЛ фактически свою деятельность не прекратило и являлось действующим юридическим лицом. Так, материалами дела подтверждается, что общество имеет в общей долевой собственности с Е.Н. объект недвижимого имущества – нежилые помещения площадью х0 кв.м в здании (административный комплекс, лит), расположенном по адресу: г.Владивосток,, доля общества – 3/5.Непредставление ООО «В» налоговой отчетности и неосуществление операций по банковскому счету в рассматриваемом случае само по себе не является бесспорным основанием для его исключения из ЕГРЮЛ при наличии иных признаков, определенно свидетельствующих о том, что юридическое лицо является действующим. Следовательно, наличие признаков недействующего юридического лица, предусмотренных пунктом 1 статьи 21.1 Закона No129-ФЗ, императивно не влечет исключение данного лица из реестра.
Таким образом моё мнение следующее: если прекращается существование ООО, у которого есть имущество, недопустимо считать оставшееся имущество бесхозным. У него есть хозяева!..
За статью, конечно, плюс.
Уважаемый Олег Александрович, если в описываемом Вами случае у объекта недвижимости был собственник, то зачем же тогда надо было обращаться в суд, чтобы восстанавливать юридическое лицо? Учредителя, если они собственники взяли бы да и зарегитрировали право.
↓ Читать полностью ↓
Однако им так сделать не удалось по простой причине, так как право, в том числе и право собственности возникает в силу юридического факта, коим может быть либо универсальное, либо сингулярное (в рамках сделки) правопреемство, либо, как в случае с приобретательной давностью сложный юридический состав.
Я в статье никак не выразил отношения к той арбитражной практике. Однако само е1 налчие и описываемое Вами дело говорит о том, что для того, чтобы учредители стали собственниками вещей, принадлежащих юр. лицу, исключенному из реестра, надо восстановить это юридическое лицо, а затемпри ликвидации принять решение о распределении этого имущества между учредиителями. Вот только тогда они приобретут право собственности по законному основанию.
Я в статье, если Вы заметили говорил о ликвидированном юридическом лице, т.е. о юр. лице, процедура ликвидации которого завершилась. В силу прямого указания закона после ликвидации не существует правопреемства.
Далее, относительно случае исключения юр.лиц из реестра.
Проведу некую аналогию с наследством. Умирает у гражданина один из родителей, имевший в собственности ценное имущество. наследник знает об этом, но не принимает наследства. Что это будет отъемом от него собственности?
Еще одна аналогия. Просто тьма случаев, когда займодавцы пропускают срок исковой давности по возврату займа, причем на довольно внушительные суммы. Что, если должник заявит о пропуске срока исковой давности, то это будет отъем собственности?
Учредители имеют в отношении ООО или ЗАО обязательственные права. ООО или ЗАО не ведет деятельности, пусть даже и при наличии в его собственности какого-либо имущества, что очевидно влечет отсутсвие дивидендов у участников. Закон устанавливает презумпцию в данном случае прекращения деятельности и определяет процедуру опровержения. Если участник интересуется деятельностью юр. лица, то запись о нем не будет исключена из реестра. Что же надо, чтобы к учредителю Иван Ивановичу, которому дела нет до деятельности юр. лица пришли у стали уговаривать, Иван Иванович, Вы являетесь участником ООО «Рога и копыта», пожалуйста, пройдите процедуру ликвидации, так как у ООО «Рога и копыта» в собственности есть, например, склад. А Иван Иванович еще и подумает, да и опять впадет в спячку: «Вам надо, Вы и ликвидируйте, только отстаньте от меня»
В то же время в любом случае в случае исключения юр. лица из реестра у имущества не будет собственника. Кто в данном случае будет собственником? Юр. лица нет. Учредители также не являются собственниками, так как отсутствуют основания для приобретения собственности юридического лица. А если, как говорите Вы, собственники у имущества есть, то попробуйте зарегистрируйте их право.
Что касается нормы относительно исключения юр.лиц из реестра, то, возможно, здесь необходимо дополнить какими-либо гарантиями.
В то же время риск незнания закона лежит на гражданах. Если они, а речь идет, как правило, о юр. лицах с небольшим количеством участников, зная, что юр. лицо не осуществляет деятельность, не читают издания, в котором публикуются сведения о предстоящем исключении из реестра, то им винить, кроме себя некого.
К сожалению, в России многие просто грсутят о патернализме. За меня кто-то должен что-то решить. Мне кто-то что-то должен сказать. Меня обманули: обещали огромные проценты, а не заплатили. Ожидание чуда, заботы со стороны государства, а не надежда на свою работу, не ответсвенное отношение к делу, как раз и приводит к тому, что у нас нет ни среднего класса, ни нормальной государственной власти, ни местного самоуправления.