Найти юриста / адвоката / эксперта
В октябре прошлого года по инициативе Президента РФ, представившего проект закона в Государственную Думу 11 октября 2013 года, изменился порядок возбуждения уголовных дел о преступлениях, предусмотренных статьями 198-199.2 УК РФ.
Поскольку еще совсем недавно (в 2011 году) в Государственной Думе и Совете Федерации были жаркие дебаты по поводу обуздания ретивых правоохранителей, а также принят закон по инициативе тогда Президента РФ Д.А. Медведева, о необходимости получения материалов налогового органа в качестве единственного повода для возбуждения уголовного дела, автора данных строк заинтересовали мотивы сторонников вновь наделить следователей правом возбуждения уголовных дел без материалов налогового органа (федеральный закон № 308-ФЗ от 22 октября 2014 года).
Как видно из Стенограммы заседания ГД от 10 декабря 2013 года, при обсуждении в первом чтении внесенного Президентом РФ проект закона № 357559-6 «О признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации»1, предполагавшего возвращение общего порядка возбуждения уголовных дел указанной категории, «за» высказывались: Г.В. Минх — полномочный представитель Президента Российской Федерации в Государственной Думе, В.В. Пинский — Первый заместитель председателя комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, а также депутат А.С. Кропачев, работающий в этом же комитете.
В Совете Федерации сторонниками предложенного изменения закона выступили: К.Э. Добрынин – заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному и государственному строительству, член Совета Федерации О.Ф. Ковитиди (Стенограмма триста шестидесятого заседания Совета Федерации 15 октября 2014 года).
Ни один из указанных выступавших, как следует из опубликованных в Интернете биографий, в своей жизни не был связан с правоприменительной деятельностью в качестве оперативного работника, следователя или прокурора.
Этому законодательному откату к прежнему положению, как оказалось, не возражало и Правительство РФ в лице Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации – Руководителя Аппарата Правительства Российской Федерации С.Э. Приходько, согласно письму которого «Правительством Российской Федерации законопроект поддерживается».(Официальный отзыв на проект федерального закона № 357559-6… от 25 декабря 2013 года № 7860п-П4, на № 2.3.3.-17/1439 от 28 октября 2013 года).
И это при том, что в 2011 году указанное либеральное, по сути, изменение в уголовно-процессуальном законе, было инициировано в то время Президентом РФ, а ныне – Председателем Правительства РФ, Д.А.Медведевым. Его нынешним прямым и непосредственным начальником.
Не знаю, как это понимать. То ли Председателя Правительства не информировали о готовящейся законодательной новелле, то ли он не счел возможным защищать свою ранее высказанную точку зрения.
А зря. Это же не царапину зеленкой мазать. Речь идет не менее, чем об узде на экономику, на предпринимателей, об инструменте отжима собственности. Словом, было, как представляется, из-за чего «копья ломать».
Как не старался, не отыскал в Стенограммах выступлений указанных лиц сколько-нибудь значимые мотивы возврата к положению, существовавшему до 2011 года.
***
Начну с того, что не могло использоваться в качестве аргумента для изменения закона уменьшение числа уголовных дел о налоговых преступлениях после принятия в 2011 году упомянутого закона.
В частности, В.В. Пинский пояснял:
«Когда в 2011 году принимался нынешний порядок возбуждения уголовных дел по налоговым преступлениям, мотив был простой: исключить необоснованные уголовные дела в этой сфере. Но число таких уголовных дел пошло на убыль слишком резко, хотя вряд ли за этот период уклоняться от налогов стали намного меньше, просто из-за усложнения этой процедуры заниматься такими делами стало труднее и реже стали возбуждаться вполне обоснованные уголовные дела».
Согласно не опровергнутым данным Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Б.Ю. Титова, которыми он поделился на рабочей встрече с Президентом РФ (стенограмма опубликована 26 мая 2014 года на официальном сайте Президента РФ), уменьшение уголовных дел не повлияло на эффективность борьбы с налоговыми преступлениями.
В частности, Б.Ю. Титов пояснил:
«…изменения, которые были приняты, принесли очень позитивные результаты, уголовных дел по налоговым статьям после принятия этих решений (имеются в виду решения от 2011 года — О.Н.), стало значительно меньше. Эффективность работы оказалась выше, то есть переданных в суд в процентном отношении оказалось приблизительно столько же».
При этом представляется очевидным и то, что В.В. Пинский вольно или невольно отражал точку зрения заинтересованного следственного ведомства, работа которого, как и прежде, оценивается пресловутыми «палками» в отчете. Такая же методика оценки в работе по выявлению преступлений в сфере экономики и в органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.
Много преступлений выявили, много уголовных дел возбудили – хорошо сработали, меньше – хуже. Исполнители, как это у нас водится в правоохранительной сфере, должны за это ответить…
Явно предвзятыми, а также продиктованными исключительно интересами указанных органов, выглядят и другие аргументы В.В.Пинского в защиту проекта закона.
Работнику налоговой инспекции, по мнению В.В.Пинского, прежним процессуальным законом якобы предоставлено право принимать решение о возбуждении уголовного дела по налоговым статьям, а сам следователь, по его мнению, «такое решение принять не вправе».
В частности, В.В. Пинский пояснил:
«… что касается общего порядка возбуждения уголовных дел, этим правом обладает именно следователь, а сейчас у нас по одной узкой категории дел сделано исключение из этого правила: по сути, нынешний порядок означает, что решение о возбуждении уголовного дела по налоговым статьям Уголовного кодекса принимает не следователь, а работник налоговой инспекции, а сам следователь такое решение принять не вправе. Это тоже не совсем верно, мы, конечно, не отрицаем необходимость учёта профессионального мнения в этих вопросах работников налоговых органов, но лишать следователей самостоятельности в решении вопроса о возбуждении дела тоже неправильно».
Эти утверждения не соответствуют закону и подзаконным актам.
Согласно ч. 1 ст. 146 УПК РФ при наличии повода и основания, предусмотренных статьей 140 УПК, орган дознания, дознаватель, руководитель следственного органа, следователь в пределах компетенции, установленной УПК, возбуждают уголовное дело, о чем выносится соответствующее постановление (в ред. Федеральных законов от 04.07.2003 № 92-ФЗ, от 05.06.2007 № 87-ФЗ, от 02.12.2008 № 226-ФЗ).
Налоговые органы в соответствии с УПК РФ органом дознания не являлись и не являются. Как не были дознавателями, а также другими полномочными возбудить уголовное дело лицами, и отдельные работники налоговых органов, которые, по утверждению В.В. Пинского, принимают решение о возбуждении уголовного дела.
Никогда и следователь, вопреки утверждению В.В.Пинского, не лишался законом самостоятельности в решении вопроса о возбуждении дела.
Действовавший процессуальный закон, о чем, очевидно, не подозревал В.В. Пинский, относил налоговые органы лишь к числу заявителей, дававших повод надлежащим лицам для возбуждения уголовного дела. В частности, в пункте 1.1. ч. 1 ст. 140 УПК РФ в редакции Федерального закона от 06.12.2011 № 407-ФЗ, было указано, что поводом для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных статьями 198 — 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, служат только те материалы, которые направлены налоговыми органами в соответствии с законодательством о налогах и сборах для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.
Роль должностного лица налогового органа, направившего указанные материалы в соответствии со статьей 141 УПК РФ, для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, определялась именно как заявителя и согласно Письму ФНС от 21 августа 2012 года № АС-4-2/13747@ «О направлении материалов для решения вопроса о возбуждении уголовных дел в следственные органы и органы внутренних дел».
А когда это заявители был правомочны принимать решения о возбуждении уголовного дела или уполномочены были лишать следователя самостоятельности в принятии указанного процессуального решения?
Как не искал в Стенограмме, не нашел ни одного выступления депутата, в котором указывалось бы Первому заместителю председателя комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству В.В. Пинскому на очевидное несоответствие его утверждений существующим нормам.
А ведь законопроект предварительно изучался в ГД, к его обсуждению полагалось готовиться…
***
Существенные возражения вызывают аргументы и других выступавших в пользу принятия внесенного Президентом РФ проекта закона.
Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Государственной Думе Г.В. Минх, поддерживая законопроект, утверждал, что он «направлен на то, чтобы обеспечить комплексную работу и более плотное взаимодействие налоговых органов и правоохранительных структур в целях противодействия экономическим преступлениям».
В действительности «плотное взаимодействие» и так имело место, а в чем оно должно быть «более плотным», при обсуждении не прозвучало.
О взаимодействии свидетельствует ряд мер, принятых как совместно СК и ФНС, так и ФНС по взаимодействию со следственными органами, в целях надлежащего исполнения уголовно-процессуального закона.
В частности, 13 апреля 2012 года за № 101-162-12/ММВ-27-2/3 заключено Соглашение о взаимодействии между Следственным комитетом Российской Федерации и Федеральной налоговой службой. Кроме того, помимо уже упомянутого Письма ФНС от 21 августа 2012 года № АС-4-2/13747@, ФНС было издано Письмо от 6 июня 2012 года № АС-4-2/9338@ «О направлении материалов в Следственные органы Следственного комитета Российской Федерации».
В этом Письме говорилось о том, что состав материалов, касающихся указанной категории преступлений, направляемых в следственные органы Следственного комитета Российской Федерации, определен пунктами 5-8 Протокола № 1 к указанному Соглашению. В этом же письме «в целях повышения эффективности взаимодействия налоговых органов и следственных органов Следственного комитета» ФНС определен ряд мер по совершенствованию содержания направляемых в СК материалов, детально определено, о чем писать, какие документы надо прилагать налоговым органам к материалам, направляемым в следственные органы.
Г.В. Минх об этих Соглашении и Письмах умолчал и не сказал, что же надо было конкретно сделать, по его мнению, для более плотного взаимодействия? В этой связи не понятно, что он имел в виду, и что вообще можно было подразумевать под таким взаимодействием без учета уже принятых указанных мер?
Совсем непонятно и то, почему Г.В. Минх посчитал продвигаемый им проект закона направленным на то, «чтобы обеспечить комплексную работу налоговых органов и правоохранительных структур в целях противодействия экономическим преступлениям», если налоговые органы лишались указанным проектом закона какой-либо роли на стадии возбуждения уголовного дела?
Безосновательно вторил ему и депутат В.В. Пинский, утверждавший, будто «данный проект закона как раз комплексный, он направлен на координацию работы всех правоохранительных органов в этой сфере…». А какая здесь координация и комплексность, если налоговые органы, согласно проекту закона, из обязательного участника в стадии возбуждения уголовного дела, превращались в того, чье мнение вообще не интересно с точки зрения возбуждения уголовного дела (есть такое мнение — хорошо, нет – и так возбудим)?
И комплексность, и координация, имели место, когда материалы налогового органа в качестве повода для возбуждения уголовного дела были обязательными.
При этом координация и комплексность заключалась в реализации налоговыми органами результатов ОРД, в последующем направлении следователю соответствующих материалов, в их дополнении налоговым органом по требованию следователя, если он считал их недостаточными для возбуждения уголовного дела.
В данном случае все получалось с точностью до наоборот, «координация» и «комплексность» полностью уничтожались согласно продвигаемому проекту закона, поскольку решение может принимать следователь по своему усмотрению, независимо от мнения налогового органа. Более того, как показывает практика, без мнения налогового органа следователь СК вообще очень даже просто может обходиться в ходе расследования, поскольку по изъятым документам экспертизу неправомерно проводит все тот же… СК России (смотрите мою публикацию об этом).
Суды, как показывает практика, эти «заключения экспертиз» безоговорочно «проглатывают» и выносят на основе таких доказательств обвинительные приговоры.
При этом помимо заключения эксперта всего лишь могут быть доказательствами, подтверждающими наличие или отсутствие в содеянном признаков составов преступлений, предусмотренных статьями 198, 199, 199.1 и 199.2 УК РФ, акты проверок исполнения законодательства о налогах и сборах, иные формы проведения налогового контроля органами, уполномоченными на это законодательством, материалы проверок исполнения законодательства о налогах и сборах иных органов (п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления»).
Получается, на словах в ГД велась речь о «координации», «комплексности», «более плотном взаимодействии», а на деле получилось полное исключение налоговых органов из процесса принятия процессуальных решений о возбуждении уголовного дела и собирания доказательств обвинения.
***
Депутат А.С. Кропачев, согласившийся с законопроектом и Г.В. Минхом, почему-то привел аргументы, полностью противоречащие мнению последнего о необходимости принятия закона для «более плотного взаимодействия».
Этот депутат, напротив, по существу утверждал, что законопроект надо принять в виду принесения взаимодействием между правоохранителями и налоговыми органами… вреда.
Основания для такого вывода дают следующие слова А.С. Кропачева:
«…поднимать вопрос так, как это делали сегодня многие коллеги, то есть говорить, что этот законопроект в очередной раз будет «кошмарить бизнес», — это, наверное, неверно, это некорректное истолкование законопроекта, Гарри Владимирович уже сказал, на что нацелен данный законопроект. Сегодня действительно многие следователи связаны действиями налоговых инспекторов, то есть результатами проверок, которые проводятся, кстати, по результатам оперативно-розыскных мероприятий именно правоохранительных органов. И наверное, не совсем корректно, когда определённая закрытая информация, полученная в рамках ОРМ, ОРД, передаётся инспекторам и они на её основании проводят свои проверки.
Эта закрытая информация, к сожалению, сегодня всё чаще и чаще утекает и всплывает, так скажем, в негативном плане для тех же налогоплательщиков, и искать потом ниточку, откуда информация ушла и кто её выпустил, — это определённая проблема».
Какое уж здесь «более тесное взаимодействие»? Тут только тотальное и бездоказательное недоверие к налоговым органам. И с чем же здесь депутат согласился с Полномочным представителем Президента Российской Федерации?
И вообще, что значит «не совсем корректно» передавать в налоговые органы информацию, полученную в рамках ОРМ, ОРД?
Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» такие действия допускает и ничего некорректного в этом не видит. В статье 11 этого закона предусмотрено, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут направляться в налоговые органы для использования при реализации полномочий по контролю и надзору за соблюдением законодательства о налогах и сборах (часть третья введена Федеральным законом от 28.06.2013 № 134-ФЗ). Представление результатов оперативно-розыскной деятельности налоговому органу осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).
А вот интересно, как голосовал депутат А.С. Кропачев за этот закон?
Непонятно также, и что такое «закрытая информация» применительно к «полученной в рамках ОРМ, ОРД», о которой говорил депутат А.С. Кропачев. Если он вел речь о государственной тайне, то материалы, передаваемые в налоговые органы, подлежат рассекречиванию («Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд»). В этой связи какая-либо «закрытая информация» не передается.
Если же сведения, составляющие охраняемую законом тайну, все-таки переданы органами, осуществляющими ОРД, но «утекли» из налоговых органов, поскольку А.С. Кропачев утверждал, что это происходит «все чаще и чаще», он обязан был подтвердить это хотя бы какими-нибудь сведениями, и в первую очередь, сведениями о соответствующих уголовных делах по статьям: ст. 283 УК РФ (разглашение государственной тайны), ст. 283.1 УК РФ (незаконное получение сведений, составляющих государственную тайну), ст. 284 УК РФ (утрата документов, содержащих государственную тайну).
Поскольку депутат такие сведения не привел, его утверждения не только противоречивы, но и голословны. Кстати говоря, депутат А.С. Кропачев и не мог утверждать, что из налоговых органов «все чаще и чаще» утекают составляющие охраняемую законом тайну сведения, переданные из органов, осуществляющих ОРД.
Дело в том, что в статью 11 федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», о чем уже сказано, норма о возможности направления результатов оперативно-розыскной деятельности в налоговые органы для использования при реализации полномочий по контролю и надзору за соблюдением законодательства о налогах и сборах, введена только Федеральным законом от… 28.06.2013 № 134-ФЗ. До этого такая возможность не предусматривалась.
Заседание Государственной Думы, на котором выступал депутат А.С. Кропачев, было, как известно, 10 декабря 2013 года. В это время еще не было полугодовой формы № 10-а Отчета о числе осужденных по всем составам преступления Уголовного кодекса Российской Федерации за 6 месяцев 2013 года, публикуемого на сайте Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, из которого можно было бы почерпнуть данные о числе осужденных по указанным статьям.
В этой связи депутат не мог иметь достоверных данных о совершенных в налоговых органах правонарушениях, о чем он утверждал.
Таким образом, ни один из приведенных аргументов «за» относительно проекта закона, нельзя признать соответствующим фактическим обстоятельствам.
Содержание выступлений, между тем, позволяет вычленить главное, ради чего и был внесен проект закона – «развязывание рук следователю» в условиях, когда сам законодатель уже признавал, что происшедшее в 2011 году изменение закона, когда материалы налогового органа были признаны обязательным поводом для возбуждения уголовного дела, направлено на исключение необоснованного возбуждения уголовных дел.
Сказанное основано на мнении депутата В.В. Пинского. Цитирую дословно: «Когда в 2011 году принимался нынешний порядок возбуждения уголовных дел по налоговым преступлениям, мотив был простой: исключить необоснованные уголовные дела в этой сфере».
Вывод об истинных целях изменения закона в виде «развязывания рук следователям», вполне можно сделать из сказанного депутатом А.С.Кропачевым. Не оспаривая указанное утверждение В.В. Пинского, А.С. Кропачев пояснил:
«…сегодня противники этого законопроекта говорят о том, что этими преступлениями должны заниматься профессионалы, именно налоговики, эксперты и прочие, но известно, что будут созданы отделы по расследованию налоговых преступлений в рамках Следственного комитета, и я думаю, что там будут работать не просто профессионалы, но профессионалы, у которых не будут связаны руки…».
Умиляют и слова А.С. Кропачева о том, что следователи СК «будут работать в рамках закона, и только закона», а также о предполагаемом депутатском контроле за их деятельностью.
«И мы, - как сказал этот депутат, — соответственно, тоже должны контролировать этот момент, чтобы у кого-то не возникло определённое желание всё-таки использовать данные нормы в своих корыстных целях».
Не понятно, как намерен А.С. Кропачев контролировать работу следователей? Может быть депутат имеет право отменить постановление следователя о возбуждении уголовного дела?
Или дать какие-либо указания следователю, руководителю следственного органа о принятии того или иного процессуального решения, либо о производстве определенного следственного действия?!
Законодатель долгое время не даёт даже прокурорам право возбуждать и расследовать уголовные дела в отношении следователей, а депутат, не имея никакого правового инструментария, вознамерился чего-то там у следователей контролировать…
Это даже не смешно, а не передать, как, грустно...
Депутат А.С. Кропачев явно не учел и то, что продвигавший проект закона депутат В.В. Пинский, с которым он согласился, утверждал об изменении закона в 2011 году с целью «исключить необоснованные уголовные дела в этой сфере». Что изменилось в этом отношении в деятельности следователей СК, А.С.
Кропачев не указал, а потому его предположение о том, будто следователи станут работать только в рамках закона при решении вопроса о возбуждении уголовных дел указанной категории, не основано на каких-либо реальных данных. И является не более чем прекраснодушной мечтой.
Пробовал найти в выступлениях и других сторонников проекта закона обоснование их позиции конкретными фактическим обстоятельствами, но в этом не преуспел, поскольку столкнулся только с общими фразами.
Г.В. Минх, например, обосновывая необходимость согласиться с инициативой Президента РФ, отметил, что «речь идёт только о том, чтобы ликвидировать те недостатки, которые мы заметили, проанализировав почти двухлетнюю практику применения действующей редакции».
О чем конкретно речь – не понятно. И не только автору этих строк.
Депутат С.М. Катасонов также хотел бы понять «что же произошло за эти два года и где происходит сбой…, каковы конкретно потери, где мы недорабатываем, какие проблемы у налоговых органов», однако на эти вопросы при обсуждении не ответил никто.
***
Не дали обоснованных аргументов в пользу изменения закона и последующие чтения в Государственной Думе, а также рассмотрение вопроса в Совете Федерации.
Более того, появилась необъяснимая противоречивость в позиции Правового управления Аппарата Государственной Думы относительно проекта закона.
По мере обсуждения проект закона претерпевал изменения и дополнения. После появления редакции законопроекта, подготовленного ко второму чтению, начальник указанного Управления М.В. Деменков направил в Комитет ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству на № вн.3.3.-6/928 от 22 сентября 2014 года «Заключение по проекту федерального закона № 357559-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» («О признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации) (второе чтение).
В этом документе было высказано несогласие с рядом существенных положений законопроекта. В виду важности, цитирую его текст полностью и дословно.
«Необходимо отметить, что редакция законопроекта, подготовленного ко второму чтению, концептуально противоречит тексту законопроекта, внесенного Президентом Российской Федерации и принятого Государственной Думой в первом чтении.
Так, если внесенный законопроект был направлен на снятие процессуальных ограничений при возбуждении уголовных дел о налоговых преступлениях, на повышение эффективности раскрытия налоговых преступлений и оптимизации использования в уголовном процессе результатов оперативно-розыскных мероприятий, проводимых органами внутренних дел Российской Федерации в рамках борьбы с налоговой преступностью, то редакция законопроекта, подготовленная ко второму чтению, усложнит эту деятельность.
Устанавливаемый законопроектом пятнадцатидневный период, на протяжении которого следователь не имеет возможности принять процессуальное решение по сообщению органа дознания о налоговом преступлении, не позволит оперативно принять решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении, кроме того, получение заключения налогового органа не будет иметь правовых последствий, поскольку процессуальное решение принимается следователем вне зависимости от результатов рассмотрения налоговым органом сообщения о возможном налоговом преступлении.
Следует также отметить, что права и обязанности налоговых органов определены в статьях 31 и 32 Налогового кодекса Российской Федерации (далее — НК РФ), в которых не предусмотрено рассмотрение сообщений о преступлениях и даче по ним заключений.
Необходимо учитывать, что налоговый орган в целях реализации возлагаемой на него обязанности должен будет провести мероприятия налогового контроля в отношении организации, по отношению которой имеются признаки налогового преступления.
В этой связи обращаем внимание, что порядок проведения налоговыми органами мероприятий налогового контроля, согласно статье 2 НК РФ регулируются исключительно этим кодексом и не предусматривает проведения таких мероприятий в предлагаемый законопроектом срок.
Таким образом, реализация проектируемых изменений возможна только после внесения соответствующих изменений в НК РФ».
Несмотря на то, что законопроект в последующем не претерпел изменений в указанных в Заключении частях, изменения в НК РФ не внесены, мнение этого Управления необъяснимым образом изменилось на… одобряющее этот проект.
В частности, в адресованном указанному Комитету Заключении по проекту федерального закона № 357559-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (повторно ко второму чтению), начальник Правового управления М.В. Деменков на № вн.3.3.-6/986 от 6 октября 2014 года сообщил, что по проекту федерального закона замечаний правового характера не имеется.
Такая же констатация М.В. Деменковым была произведена в Заключении по проекту федерального закона № 357559-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (третье чтение), направленном в упомянутый Комитет на № вн.3.3.-6/1014 от 9 октября 2014 года (с указанными документами можно ознакомиться на сайте ГД).
Что это? Сработали скрытые пружины в подковёрной борьбе?
В любом случае, коллеги-адвокаты, поскольку никто не оспорил приведенное обоснованное, авторитетное и по существу правильное мнение, есть повод в нашей работе поднимать вопрос о признании не имеющими юридической силы, как полученных с нарушением закона, доказательств, собранных по указанной категории уголовных дел. Аргументы дало указанное Правовое управление.
***
В своем Заключении Комитет Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам от 13 октября 2014 года № 3.5-04/1485, согласился с теми же мотивами изменения закона, которые уже упомянуты в данной публикации.
Однако при обсуждении на заседании СФ появились некоторые новые аргументы.
Например, К.Э. Добрынин – заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, утверждал, что идеи прежнего закона «посягают на принцип публичности уголовного судопроизводства, когда органы предварительного расследования лишаются возможности при отсутствии соответствующего решения налоговых органов выполнить предусмотренную частью второй статьи 21 УПК обязанность в каждом случае обнаружения признаков преступления принять предусмотренные УПК Российской Федерации меры по установлению события преступления, изобличению лиц (либо лица), виновных в его совершении».
Если руководствоваться логикой К.Э. Добрынина, такая же порочная идея заложена и в норму, предусмотренную ст. 448 УПК РФ, согласно которой решение о возбуждении уголовного дела в отношении члена Совета Федерации принимается Председателем Следственного комитета Российской Федерации с согласия Совета Федерации, полученного на основании представления Генерального прокурора Российской Федерации.
Понятно, что нарушением публичности здесь не пахнет, поскольку в этом законе закреплены дополнительные гарантии для указанных субъектов от проявления произвола со стороны следственных органов.
Так и с нормой, которая предусматривалась отмененным подпунктом 1-1 части 1 ст. 140 УПК РФ. Её введение в закон также было обусловлено озабоченностью общества возможностью произвольного отношения следственных органов к возбуждению дел указанной категории.
Никто, кстати, эту озабоченность так и не снял.
Президент РФ, например, в последнем Послании Федеральному Собранию прямо признал возможным заказной характер действий чиновников, определил ряд организационных мер в этой связи. О возможном заказном характере действий следственных работников говорил и ряд депутатов ГД при обсуждении инициативы упомянутых изменений. Об этом сказано в этой моей публикации.
И при обсуждении вопроса в Совете Федерации бывший работник прокуратуры и член СФ С.П. Горячева сказала об этом же. «К сожалению, — говорила С.П. Горячева, — сегодня ни для кого не секрет, что часто деятельность этих органов превращается в произвол» (см. Стенограмму упомянутого заседания СФ).
Таким образом, никто не оспаривает реальную возможность «заказного» (читай — общественно опасного) поведения представителей власти, все понимают, что такому поведению надо противодействовать.
Понимания ситуации не демонстрировал в ГД, может быть, только депутат А.С. Кропачев, утверждавший о том, что следователи СК при предполагаемом изменении закона о возбуждении уголовного дела «будут работать в рамках закона, и только закона», а также член Совета Федерации О.Ф. Ковитиди, заявившая о том, что «никаких злоупотреблений с принятием этого закона просто не будет…».
С учетом изложенного, отмена указанной процессуальной нормы произошла вопреки общественным ожиданиям, а не в соответствии с ними, открыла возможность оказания давления на бизнес не только со стороны власти, но и по горизонтали – в целях использования правоохранителей напрямую и за деньги конкурентами, или просто ОПГ, живущими «отжимом» чужой собственности.
Повторил К.Э. Добрынин и тезис о сокращении числа уголовных дел в качестве отрицательного последствия действия закона, который он предлагал изменить. Между тем из приведенных уже данных Уполномоченного при Президенте РФ, которыми он поделился на рабочей встрече с Президентом РФ, следует, что уменьшение уголовных дел не повлияло на эффективность борьбы с налоговыми преступлениями.
Эти данные при обсуждении законопроекта никем не учтены, не исследованы, не оценены и не опровергнуты. В этой связи нет оснований утверждать, что доведенная Уполномоченным до Президента РФ информация не соответствует фактическим обстоятельствам.
Не соответствует закону и утверждение К.Э. Добрынина о якобы имевшемся влиянии существовавшего порядка возбуждения уголовного дела на появление возможности «уничтожения доказательств и их подчистки».
Да ничего подобного!
Согласно ст. 11 федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», «результаты оперативно-розыскной деятельности, — о чем уже сказано в данной публикации, — могут направляться в налоговые органы для использования при реализации полномочий по контролю и надзору за соблюдением законодательства о налогах и сборах». «Представление результатов оперативно-розыскной деятельности налоговому органу, — как указано в этой же статье, — осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами».
В соответствии со ст. 15 этого же закона, при решении задач оперативно-розыскной деятельности органы, уполномоченные ее осуществлять, имеют право проводить гласно и негласно оперативно-розыскные мероприятия, производить при их проведении изъятие документов. В случае изъятия документов при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий, должностное лицо, осуществившее изъятие, составляет протокол в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации.
В соответствии со ст. 11 этого же федерального закона, результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств, и в иных случаях, установленных этим Федеральным законом.
И где, спрашивается, здесь возможности «уничтожения доказательств и их подчистки» всеми иными субъектами, кроме самих оперативников и налоговиков? И где необходимость производства выемок и обысков исключительно в рамках возбужденного уголовного дела?
Да ты изыми при доследственной проверке в ходе ОРМ документы, как положено, оформи, направь в установленном порядке в налоговый орган, и ни один защитник, как бы ни хотел, не сможет к тебе обоснованно придраться. И уголовно-процессуальный закон тебе в этом поможет, поскольку при соблюдении процедур использование в процессе доказывания результатов оперативно-розыскной деятельности допускается в соответствии со ст. 89 УПК РФ.
Противоречит положениям УПК РФ и утверждение К.Э. Добрынина о полноценности выемки, а также обыска с точки зрения доказывания лишь при их проведении в рамках возбужденного уголовного дела.
Согласно части 1 ст. 144 УПК РФ, при проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном настоящим Кодексом, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий (часть 1 в ред. Федерального закона от 04.03.2013 № 23-ФЗ).
Только в ст. 109 УПК РСФСР прямо указывалось на возможность истребования необходимых материалов и получения объяснений при доследственной проверке без производства следственных действий, предусмотренных УПК (в том числе выемки и обыска).
В действующем уголовно-процессуальном законе такого указания нет, а потому результаты изъятия документов при доследственной проверке являются полноценными с точки зрения доказывания.
Неосновательны утверждения К.Э. Добрынина и относительно того, что в случае изменения порядка возбуждения уголовных дел планируемое усиление прокурорского надзора воспрепятствует-де, «налоговому террору правоохранительных органов при наличии возможной коррупционной составляющей», чего опасаются противники изменения порядка возбуждения уголовных дел на общий.
Логика этих рассуждений представляется странноватой.
С одной стороны, можно сделать вывод, что К.Э. Добрынин действующие полномочия прокуроров не признает достаточными для воспрепятствования, с другой – уповает на планируемые изменения полномочий, которые неизвестно, будут ли приняты законодателем, в каком виде и когда…
Другими словами, при логически правильном понимании этого лица, его позиция заключается в следующем: давайте создадим условия для злоупотреблений следователей, которые прокурор в будущем, может быть, сможет устранить, используя новые полномочия…
Теперь о «коррупционной составляющей».
Нет в упомянутых Стенограммах мотивированных точек зрения по этому поводу. Между тем не надо быть юристом и криминалистом для того, чтобы четко представлять себе, смоделировав ситуацию – взятку тем труднее передать, получить взамен желаемое и скрыть это преступление, чем больше людей участвует в процессе, связанном с передачей-получением денег. Что знают двое, как говорится, – знает и свинья.
Поэтому порядок возбуждения уголовных дел, при котором задействованы орган, осуществляющий ОРД, следователь и налоговый орган, заведомо связан с меньшим риском появления взяточничества (больше очевидных шансов того, что о взятке, а также о неизбежной при этом фальсификации документов, узнают органы, призванные бороться с этим видом преступлений). Кроме того, взятки в таком случае – более расходное мероприятие (деньги надо давать большому числу должностных лиц), что также не в пользу ее передачи.
И с другой стороны, при участии в стадии возбуждения уголовного дела только органа, осуществляющего ОРД, а также следственного органа, риск принятия решения за взятки возрастает, поскольку в таком «деле» минимум участников, один из которых «прикрыт» секретностью ОРД, другой – неправомерным производством экспертиз в СК – органе, в котором и принимаются те или иные процессуальные решения, и который априори не заинтересован в противоречии заключений таких экспертиз принимаемым следователем решений. При таких обстоятельствах с налоговым органом можно и «не делится» деньгами, а также игнорировать его мнение, «перебивая» его заключением ведомственной экспертизы, проводимой в недрах СК.
Напоминаю, что в соответствии с упомянутым в статье Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления», доказательствами, подтверждающими наличие или отсутствие в содеянном признаков составов преступлений, предусмотренных статьями 198, 199, 199.1 и 199.2 УК РФ, не должны, а только могутбыть акты проверок исполнения законодательства о налогах и сборах, иные формы проведения налогового контроля органами, уполномоченными на это законодательством, материалы проверок исполнения законодательства о налогах и сборах иных органов.
В такой мутной воде, понятно, рыбку ловить сподручней, брать (давать) взятки безопасней…
***
Таким образом, в ходе дискуссии в ГД и в СФ, не было, как полагаю, достаточных обоснований, в виду которых надо было менять имеющийся status quo при возбуждении уголовного дела по указанной категории преступлений.
В этой связи утверждение В.В. Пинского о том, что инициатива Президента РФ «объективно необходима», не основано на заслуживающих внимание аргументах. Нельзя согласиться и с К.Э.
Добрыниным в том, что действовавший указанный порядок возбуждения уголовных дел, являлся не работавшим должным образом механизмом, который поэтому и следовало уточнять.
На поверхности, как это видно, лежат лишь два бесспорных обстоятельства: стал другим Президент РФ, и лобби интересов следственных органов смогло «продавить» указанный законопроект.
Причем, для успеха этого оказалось достаточным внесение законопроекта именно Президентом РФ. Характер его обсуждения в ГД и СФ показывает, что не было шансов на провал, проект оказался бы в этом случае законом даже при утверждении о том, что он необходим, например, в виду… меньшей силы тяжести на Луне. И все бы с радостью согласились, что именно это обстоятельство и определяет необходимость изменения закона…
Не знаю, как у вас, а у меня после анализа ситуации ощущения человека с больными ушами, на которые долго и старательно навешивалась лапша.
И еще об одном. Пожалуй, надо бы согласиться с В.В. Жириновским в том, что не нужна Государственная Дума, Совет Федерации, а России надобен лишь абсолютный монарх (Император, Верховный правитель), издающий эдикты с подачи одной лишь Канцелярии Его Величества (как говаривал Петр Великий, «чтобы дурь каждого видна была»).
А так, поди, разбери, кто готовил проект закона, кто конкретно его лоббировал, по каким мотивам за него голосовал, кто «подставлял» Президента РФ, который, на мой взгляд, конечно же, заслуживает того, чтобы в его команде были действительные единомышленники, а не люди, играющие за его спиной в какие-то свои игры. Как это, на мой взгляд, и произошло с изменением упомянутого уголовно-процессуального закона.
***
И последнее, о чем хотелось бы сказать, так это о неосуществлении должным образом своих обязанностей Уполномоченным при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Б.Ю.Титовым.
По словам депутата В.В.Пинского 10 декабря 2013 года: «Титов об этом законопроекте знал, у нас были консультации с ним по этому поводу, и кое-какие компромиссные решения у нас уже ко второму чтению, возможно, появятся» (см. упомянутую Стенограмму заседания ГД).
Вопреки утверждению В.В.Пинского, которому в данном случае нет оснований не доверять относительно осведомленности Уполномоченного, как следует из стенограмм заседаний ГД и СФ, никаких предложений Уполномоченного по законопроекту к депутатам ГД и членам СФ не было.
Между тем согласно ст.2 Федерального закона от 07.05.2013 № 78-ФЗ (ред. от 02.11.2013) «Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации», одной из основных задач Уполномоченного является участие в формировании и реализации государственной политики в области развития предпринимательской деятельности, защиты прав и законных интересов субъектов предпринимательской деятельности.
В соответствии со ст.6 этого же закона, в целях выполнения определенных этим законом задач, Уполномоченный вправе направлять Президенту Российской Федерации, членам Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, депутатам Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, предложения о принятии нормативных правовых актов (о внесении изменений в нормативные правовые акты или признании их утратившими силу), относящихся к сфере деятельности Уполномоченного.
При этом из стенограммы указанной рабочей встречи с Президентом РФ накануне 26 мая 2014 года видно, что Уполномоченный имел свой взгляд на проблему и озвучил предложение Президенту РФ: «может быть, все-таки оставить то, что есть по 198-1,199-й статьям. Это такие статьи, которые работают, действительно, в связке с налоговой службой».
В ответ на реплику Президента РФ о том, что это требует внимательного анализа, и что «такие вещи нельзя принимать без предварительного анализа и обсуждения», Б.Ю.Титов сказал: «Мы, конечно, представим документы…».
Направил ли что Уполномоченный Президенту РФ в отношении порядка возбуждения уголовных дел по указанной категории преступлений, как обещал, — неизвестно.
Ежегодные доклады Уполномоченного Президенту РФ за 2013-2014 годы, в которых должны быть соответствующие предложения, в нарушение закона не опубликованы на официальном сайте Уполномоченного в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» (ст. 3 упомянутого федерального закона «Об уполномоченных…».
Остается надежда, что настоящая публикация подвигнет Б.Ю.Титова к нужным шагам.
***
1. С документами, имеющими отношение к проекту закона, можно ознакомиться здесь.
Поскольку еще совсем недавно (в 2011 году) в Государственной Думе и Совете Федерации были жаркие дебаты по поводу обуздания ретивых правоохранителей, а также принят закон по инициативе тогда Президента РФ Д.А. Медведева, о необходимости получения материалов налогового органа в качестве единственного повода для возбуждения уголовного дела, автора данных строк заинтересовали мотивы сторонников вновь наделить следователей правом возбуждения уголовных дел без материалов налогового органа (федеральный закон № 308-ФЗ от 22 октября 2014 года).
Как видно из Стенограммы заседания ГД от 10 декабря 2013 года, при обсуждении в первом чтении внесенного Президентом РФ проект закона № 357559-6 «О признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации»1, предполагавшего возвращение общего порядка возбуждения уголовных дел указанной категории, «за» высказывались: Г.В. Минх — полномочный представитель Президента Российской Федерации в Государственной Думе, В.В. Пинский — Первый заместитель председателя комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, а также депутат А.С. Кропачев, работающий в этом же комитете.
В Совете Федерации сторонниками предложенного изменения закона выступили: К.Э. Добрынин – заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному и государственному строительству, член Совета Федерации О.Ф. Ковитиди (Стенограмма триста шестидесятого заседания Совета Федерации 15 октября 2014 года).
Ни один из указанных выступавших, как следует из опубликованных в Интернете биографий, в своей жизни не был связан с правоприменительной деятельностью в качестве оперативного работника, следователя или прокурора.
Этому законодательному откату к прежнему положению, как оказалось, не возражало и Правительство РФ в лице Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации – Руководителя Аппарата Правительства Российской Федерации С.Э. Приходько, согласно письму которого «Правительством Российской Федерации законопроект поддерживается».(Официальный отзыв на проект федерального закона № 357559-6… от 25 декабря 2013 года № 7860п-П4, на № 2.3.3.-17/1439 от 28 октября 2013 года).
И это при том, что в 2011 году указанное либеральное, по сути, изменение в уголовно-процессуальном законе, было инициировано в то время Президентом РФ, а ныне – Председателем Правительства РФ, Д.А.Медведевым. Его нынешним прямым и непосредственным начальником.
Не знаю, как это понимать. То ли Председателя Правительства не информировали о готовящейся законодательной новелле, то ли он не счел возможным защищать свою ранее высказанную точку зрения.
А зря. Это же не царапину зеленкой мазать. Речь идет не менее, чем об узде на экономику, на предпринимателей, об инструменте отжима собственности. Словом, было, как представляется, из-за чего «копья ломать».
Как не старался, не отыскал в Стенограммах выступлений указанных лиц сколько-нибудь значимые мотивы возврата к положению, существовавшему до 2011 года.
***
Начну с того, что не могло использоваться в качестве аргумента для изменения закона уменьшение числа уголовных дел о налоговых преступлениях после принятия в 2011 году упомянутого закона.
В частности, В.В. Пинский пояснял:
«Когда в 2011 году принимался нынешний порядок возбуждения уголовных дел по налоговым преступлениям, мотив был простой: исключить необоснованные уголовные дела в этой сфере. Но число таких уголовных дел пошло на убыль слишком резко, хотя вряд ли за этот период уклоняться от налогов стали намного меньше, просто из-за усложнения этой процедуры заниматься такими делами стало труднее и реже стали возбуждаться вполне обоснованные уголовные дела».
Согласно не опровергнутым данным Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Б.Ю. Титова, которыми он поделился на рабочей встрече с Президентом РФ (стенограмма опубликована 26 мая 2014 года на официальном сайте Президента РФ), уменьшение уголовных дел не повлияло на эффективность борьбы с налоговыми преступлениями.
В частности, Б.Ю. Титов пояснил:
«…изменения, которые были приняты, принесли очень позитивные результаты, уголовных дел по налоговым статьям после принятия этих решений (имеются в виду решения от 2011 года — О.Н.), стало значительно меньше. Эффективность работы оказалась выше, то есть переданных в суд в процентном отношении оказалось приблизительно столько же».
Как оценить разные акценты в «показаниях» этих лиц?
Для специалистов является очевидным, что Б.Ю. Титов говорил о сущностных вещах: о достижении тех же результатов в уголовно-процессуальном производстве при меньшей затрате сил и средств (при меньшем числе безосновательно возбужденных уголовных дел).При этом представляется очевидным и то, что В.В. Пинский вольно или невольно отражал точку зрения заинтересованного следственного ведомства, работа которого, как и прежде, оценивается пресловутыми «палками» в отчете. Такая же методика оценки в работе по выявлению преступлений в сфере экономики и в органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.
Много преступлений выявили, много уголовных дел возбудили – хорошо сработали, меньше – хуже. Исполнители, как это у нас водится в правоохранительной сфере, должны за это ответить…
Явно предвзятыми, а также продиктованными исключительно интересами указанных органов, выглядят и другие аргументы В.В.Пинского в защиту проекта закона.
Работнику налоговой инспекции, по мнению В.В.Пинского, прежним процессуальным законом якобы предоставлено право принимать решение о возбуждении уголовного дела по налоговым статьям, а сам следователь, по его мнению, «такое решение принять не вправе».
В частности, В.В. Пинский пояснил:
«… что касается общего порядка возбуждения уголовных дел, этим правом обладает именно следователь, а сейчас у нас по одной узкой категории дел сделано исключение из этого правила: по сути, нынешний порядок означает, что решение о возбуждении уголовного дела по налоговым статьям Уголовного кодекса принимает не следователь, а работник налоговой инспекции, а сам следователь такое решение принять не вправе. Это тоже не совсем верно, мы, конечно, не отрицаем необходимость учёта профессионального мнения в этих вопросах работников налоговых органов, но лишать следователей самостоятельности в решении вопроса о возбуждении дела тоже неправильно».
Эти утверждения не соответствуют закону и подзаконным актам.
Согласно ч. 1 ст. 146 УПК РФ при наличии повода и основания, предусмотренных статьей 140 УПК, орган дознания, дознаватель, руководитель следственного органа, следователь в пределах компетенции, установленной УПК, возбуждают уголовное дело, о чем выносится соответствующее постановление (в ред. Федеральных законов от 04.07.2003 № 92-ФЗ, от 05.06.2007 № 87-ФЗ, от 02.12.2008 № 226-ФЗ).
Налоговые органы в соответствии с УПК РФ органом дознания не являлись и не являются. Как не были дознавателями, а также другими полномочными возбудить уголовное дело лицами, и отдельные работники налоговых органов, которые, по утверждению В.В. Пинского, принимают решение о возбуждении уголовного дела.
Никогда и следователь, вопреки утверждению В.В.Пинского, не лишался законом самостоятельности в решении вопроса о возбуждении дела.
Действовавший процессуальный закон, о чем, очевидно, не подозревал В.В. Пинский, относил налоговые органы лишь к числу заявителей, дававших повод надлежащим лицам для возбуждения уголовного дела. В частности, в пункте 1.1. ч. 1 ст. 140 УПК РФ в редакции Федерального закона от 06.12.2011 № 407-ФЗ, было указано, что поводом для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных статьями 198 — 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, служат только те материалы, которые направлены налоговыми органами в соответствии с законодательством о налогах и сборах для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.
Роль должностного лица налогового органа, направившего указанные материалы в соответствии со статьей 141 УПК РФ, для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, определялась именно как заявителя и согласно Письму ФНС от 21 августа 2012 года № АС-4-2/13747@ «О направлении материалов для решения вопроса о возбуждении уголовных дел в следственные органы и органы внутренних дел».
А когда это заявители был правомочны принимать решения о возбуждении уголовного дела или уполномочены были лишать следователя самостоятельности в принятии указанного процессуального решения?
Как не искал в Стенограмме, не нашел ни одного выступления депутата, в котором указывалось бы Первому заместителю председателя комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству В.В. Пинскому на очевидное несоответствие его утверждений существующим нормам.
А ведь законопроект предварительно изучался в ГД, к его обсуждению полагалось готовиться…
***
Существенные возражения вызывают аргументы и других выступавших в пользу принятия внесенного Президентом РФ проекта закона.
Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Государственной Думе Г.В. Минх, поддерживая законопроект, утверждал, что он «направлен на то, чтобы обеспечить комплексную работу и более плотное взаимодействие налоговых органов и правоохранительных структур в целях противодействия экономическим преступлениям».
В действительности «плотное взаимодействие» и так имело место, а в чем оно должно быть «более плотным», при обсуждении не прозвучало.
О взаимодействии свидетельствует ряд мер, принятых как совместно СК и ФНС, так и ФНС по взаимодействию со следственными органами, в целях надлежащего исполнения уголовно-процессуального закона.
В частности, 13 апреля 2012 года за № 101-162-12/ММВ-27-2/3 заключено Соглашение о взаимодействии между Следственным комитетом Российской Федерации и Федеральной налоговой службой. Кроме того, помимо уже упомянутого Письма ФНС от 21 августа 2012 года № АС-4-2/13747@, ФНС было издано Письмо от 6 июня 2012 года № АС-4-2/9338@ «О направлении материалов в Следственные органы Следственного комитета Российской Федерации».
В этом Письме говорилось о том, что состав материалов, касающихся указанной категории преступлений, направляемых в следственные органы Следственного комитета Российской Федерации, определен пунктами 5-8 Протокола № 1 к указанному Соглашению. В этом же письме «в целях повышения эффективности взаимодействия налоговых органов и следственных органов Следственного комитета» ФНС определен ряд мер по совершенствованию содержания направляемых в СК материалов, детально определено, о чем писать, какие документы надо прилагать налоговым органам к материалам, направляемым в следственные органы.
Г.В. Минх об этих Соглашении и Письмах умолчал и не сказал, что же надо было конкретно сделать, по его мнению, для более плотного взаимодействия? В этой связи не понятно, что он имел в виду, и что вообще можно было подразумевать под таким взаимодействием без учета уже принятых указанных мер?
Совсем непонятно и то, почему Г.В. Минх посчитал продвигаемый им проект закона направленным на то, «чтобы обеспечить комплексную работу налоговых органов и правоохранительных структур в целях противодействия экономическим преступлениям», если налоговые органы лишались указанным проектом закона какой-либо роли на стадии возбуждения уголовного дела?
Безосновательно вторил ему и депутат В.В. Пинский, утверждавший, будто «данный проект закона как раз комплексный, он направлен на координацию работы всех правоохранительных органов в этой сфере…». А какая здесь координация и комплексность, если налоговые органы, согласно проекту закона, из обязательного участника в стадии возбуждения уголовного дела, превращались в того, чье мнение вообще не интересно с точки зрения возбуждения уголовного дела (есть такое мнение — хорошо, нет – и так возбудим)?
И комплексность, и координация, имели место, когда материалы налогового органа в качестве повода для возбуждения уголовного дела были обязательными.
При этом координация и комплексность заключалась в реализации налоговыми органами результатов ОРД, в последующем направлении следователю соответствующих материалов, в их дополнении налоговым органом по требованию следователя, если он считал их недостаточными для возбуждения уголовного дела.
В данном случае все получалось с точностью до наоборот, «координация» и «комплексность» полностью уничтожались согласно продвигаемому проекту закона, поскольку решение может принимать следователь по своему усмотрению, независимо от мнения налогового органа. Более того, как показывает практика, без мнения налогового органа следователь СК вообще очень даже просто может обходиться в ходе расследования, поскольку по изъятым документам экспертизу неправомерно проводит все тот же… СК России (смотрите мою публикацию об этом).
Суды, как показывает практика, эти «заключения экспертиз» безоговорочно «проглатывают» и выносят на основе таких доказательств обвинительные приговоры.
При этом помимо заключения эксперта всего лишь могут быть доказательствами, подтверждающими наличие или отсутствие в содеянном признаков составов преступлений, предусмотренных статьями 198, 199, 199.1 и 199.2 УК РФ, акты проверок исполнения законодательства о налогах и сборах, иные формы проведения налогового контроля органами, уполномоченными на это законодательством, материалы проверок исполнения законодательства о налогах и сборах иных органов (п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления»).
Получается, на словах в ГД велась речь о «координации», «комплексности», «более плотном взаимодействии», а на деле получилось полное исключение налоговых органов из процесса принятия процессуальных решений о возбуждении уголовного дела и собирания доказательств обвинения.
***
Депутат А.С. Кропачев, согласившийся с законопроектом и Г.В. Минхом, почему-то привел аргументы, полностью противоречащие мнению последнего о необходимости принятия закона для «более плотного взаимодействия».
Этот депутат, напротив, по существу утверждал, что законопроект надо принять в виду принесения взаимодействием между правоохранителями и налоговыми органами… вреда.
Основания для такого вывода дают следующие слова А.С. Кропачева:
«…поднимать вопрос так, как это делали сегодня многие коллеги, то есть говорить, что этот законопроект в очередной раз будет «кошмарить бизнес», — это, наверное, неверно, это некорректное истолкование законопроекта, Гарри Владимирович уже сказал, на что нацелен данный законопроект. Сегодня действительно многие следователи связаны действиями налоговых инспекторов, то есть результатами проверок, которые проводятся, кстати, по результатам оперативно-розыскных мероприятий именно правоохранительных органов. И наверное, не совсем корректно, когда определённая закрытая информация, полученная в рамках ОРМ, ОРД, передаётся инспекторам и они на её основании проводят свои проверки.
Эта закрытая информация, к сожалению, сегодня всё чаще и чаще утекает и всплывает, так скажем, в негативном плане для тех же налогоплательщиков, и искать потом ниточку, откуда информация ушла и кто её выпустил, — это определённая проблема».
Какое уж здесь «более тесное взаимодействие»? Тут только тотальное и бездоказательное недоверие к налоговым органам. И с чем же здесь депутат согласился с Полномочным представителем Президента Российской Федерации?
И вообще, что значит «не совсем корректно» передавать в налоговые органы информацию, полученную в рамках ОРМ, ОРД?
Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» такие действия допускает и ничего некорректного в этом не видит. В статье 11 этого закона предусмотрено, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут направляться в налоговые органы для использования при реализации полномочий по контролю и надзору за соблюдением законодательства о налогах и сборах (часть третья введена Федеральным законом от 28.06.2013 № 134-ФЗ). Представление результатов оперативно-розыскной деятельности налоговому органу осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).
А вот интересно, как голосовал депутат А.С. Кропачев за этот закон?
Непонятно также, и что такое «закрытая информация» применительно к «полученной в рамках ОРМ, ОРД», о которой говорил депутат А.С. Кропачев. Если он вел речь о государственной тайне, то материалы, передаваемые в налоговые органы, подлежат рассекречиванию («Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд»). В этой связи какая-либо «закрытая информация» не передается.
Если же сведения, составляющие охраняемую законом тайну, все-таки переданы органами, осуществляющими ОРД, но «утекли» из налоговых органов, поскольку А.С. Кропачев утверждал, что это происходит «все чаще и чаще», он обязан был подтвердить это хотя бы какими-нибудь сведениями, и в первую очередь, сведениями о соответствующих уголовных делах по статьям: ст. 283 УК РФ (разглашение государственной тайны), ст. 283.1 УК РФ (незаконное получение сведений, составляющих государственную тайну), ст. 284 УК РФ (утрата документов, содержащих государственную тайну).
Поскольку депутат такие сведения не привел, его утверждения не только противоречивы, но и голословны. Кстати говоря, депутат А.С. Кропачев и не мог утверждать, что из налоговых органов «все чаще и чаще» утекают составляющие охраняемую законом тайну сведения, переданные из органов, осуществляющих ОРД.
Дело в том, что в статью 11 федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», о чем уже сказано, норма о возможности направления результатов оперативно-розыскной деятельности в налоговые органы для использования при реализации полномочий по контролю и надзору за соблюдением законодательства о налогах и сборах, введена только Федеральным законом от… 28.06.2013 № 134-ФЗ. До этого такая возможность не предусматривалась.
Заседание Государственной Думы, на котором выступал депутат А.С. Кропачев, было, как известно, 10 декабря 2013 года. В это время еще не было полугодовой формы № 10-а Отчета о числе осужденных по всем составам преступления Уголовного кодекса Российской Федерации за 6 месяцев 2013 года, публикуемого на сайте Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, из которого можно было бы почерпнуть данные о числе осужденных по указанным статьям.
В этой связи депутат не мог иметь достоверных данных о совершенных в налоговых органах правонарушениях, о чем он утверждал.
Таким образом, ни один из приведенных аргументов «за» относительно проекта закона, нельзя признать соответствующим фактическим обстоятельствам.
Содержание выступлений, между тем, позволяет вычленить главное, ради чего и был внесен проект закона – «развязывание рук следователю» в условиях, когда сам законодатель уже признавал, что происшедшее в 2011 году изменение закона, когда материалы налогового органа были признаны обязательным поводом для возбуждения уголовного дела, направлено на исключение необоснованного возбуждения уголовных дел.
Сказанное основано на мнении депутата В.В. Пинского. Цитирую дословно: «Когда в 2011 году принимался нынешний порядок возбуждения уголовных дел по налоговым преступлениям, мотив был простой: исключить необоснованные уголовные дела в этой сфере».
Вывод об истинных целях изменения закона в виде «развязывания рук следователям», вполне можно сделать из сказанного депутатом А.С.Кропачевым. Не оспаривая указанное утверждение В.В. Пинского, А.С. Кропачев пояснил:
«…сегодня противники этого законопроекта говорят о том, что этими преступлениями должны заниматься профессионалы, именно налоговики, эксперты и прочие, но известно, что будут созданы отделы по расследованию налоговых преступлений в рамках Следственного комитета, и я думаю, что там будут работать не просто профессионалы, но профессионалы, у которых не будут связаны руки…».
Умиляют и слова А.С. Кропачева о том, что следователи СК «будут работать в рамках закона, и только закона», а также о предполагаемом депутатском контроле за их деятельностью.
«И мы, - как сказал этот депутат, — соответственно, тоже должны контролировать этот момент, чтобы у кого-то не возникло определённое желание всё-таки использовать данные нормы в своих корыстных целях».
Не понятно, как намерен А.С. Кропачев контролировать работу следователей? Может быть депутат имеет право отменить постановление следователя о возбуждении уголовного дела?
Или дать какие-либо указания следователю, руководителю следственного органа о принятии того или иного процессуального решения, либо о производстве определенного следственного действия?!
Законодатель долгое время не даёт даже прокурорам право возбуждать и расследовать уголовные дела в отношении следователей, а депутат, не имея никакого правового инструментария, вознамерился чего-то там у следователей контролировать…
Это даже не смешно, а не передать, как, грустно...
Депутат А.С. Кропачев явно не учел и то, что продвигавший проект закона депутат В.В. Пинский, с которым он согласился, утверждал об изменении закона в 2011 году с целью «исключить необоснованные уголовные дела в этой сфере». Что изменилось в этом отношении в деятельности следователей СК, А.С.
Кропачев не указал, а потому его предположение о том, будто следователи станут работать только в рамках закона при решении вопроса о возбуждении уголовных дел указанной категории, не основано на каких-либо реальных данных. И является не более чем прекраснодушной мечтой.
Пробовал найти в выступлениях и других сторонников проекта закона обоснование их позиции конкретными фактическим обстоятельствами, но в этом не преуспел, поскольку столкнулся только с общими фразами.
Г.В. Минх, например, обосновывая необходимость согласиться с инициативой Президента РФ, отметил, что «речь идёт только о том, чтобы ликвидировать те недостатки, которые мы заметили, проанализировав почти двухлетнюю практику применения действующей редакции».
О чем конкретно речь – не понятно. И не только автору этих строк.
Депутат С.М. Катасонов также хотел бы понять «что же произошло за эти два года и где происходит сбой…, каковы конкретно потери, где мы недорабатываем, какие проблемы у налоговых органов», однако на эти вопросы при обсуждении не ответил никто.
***
Не дали обоснованных аргументов в пользу изменения закона и последующие чтения в Государственной Думе, а также рассмотрение вопроса в Совете Федерации.
Более того, появилась необъяснимая противоречивость в позиции Правового управления Аппарата Государственной Думы относительно проекта закона.
По мере обсуждения проект закона претерпевал изменения и дополнения. После появления редакции законопроекта, подготовленного ко второму чтению, начальник указанного Управления М.В. Деменков направил в Комитет ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству на № вн.3.3.-6/928 от 22 сентября 2014 года «Заключение по проекту федерального закона № 357559-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» («О признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации) (второе чтение).
В этом документе было высказано несогласие с рядом существенных положений законопроекта. В виду важности, цитирую его текст полностью и дословно.
«Необходимо отметить, что редакция законопроекта, подготовленного ко второму чтению, концептуально противоречит тексту законопроекта, внесенного Президентом Российской Федерации и принятого Государственной Думой в первом чтении.
Так, если внесенный законопроект был направлен на снятие процессуальных ограничений при возбуждении уголовных дел о налоговых преступлениях, на повышение эффективности раскрытия налоговых преступлений и оптимизации использования в уголовном процессе результатов оперативно-розыскных мероприятий, проводимых органами внутренних дел Российской Федерации в рамках борьбы с налоговой преступностью, то редакция законопроекта, подготовленная ко второму чтению, усложнит эту деятельность.
Устанавливаемый законопроектом пятнадцатидневный период, на протяжении которого следователь не имеет возможности принять процессуальное решение по сообщению органа дознания о налоговом преступлении, не позволит оперативно принять решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении, кроме того, получение заключения налогового органа не будет иметь правовых последствий, поскольку процессуальное решение принимается следователем вне зависимости от результатов рассмотрения налоговым органом сообщения о возможном налоговом преступлении.
Следует также отметить, что права и обязанности налоговых органов определены в статьях 31 и 32 Налогового кодекса Российской Федерации (далее — НК РФ), в которых не предусмотрено рассмотрение сообщений о преступлениях и даче по ним заключений.
Необходимо учитывать, что налоговый орган в целях реализации возлагаемой на него обязанности должен будет провести мероприятия налогового контроля в отношении организации, по отношению которой имеются признаки налогового преступления.
В этой связи обращаем внимание, что порядок проведения налоговыми органами мероприятий налогового контроля, согласно статье 2 НК РФ регулируются исключительно этим кодексом и не предусматривает проведения таких мероприятий в предлагаемый законопроектом срок.
Таким образом, реализация проектируемых изменений возможна только после внесения соответствующих изменений в НК РФ».
Несмотря на то, что законопроект в последующем не претерпел изменений в указанных в Заключении частях, изменения в НК РФ не внесены, мнение этого Управления необъяснимым образом изменилось на… одобряющее этот проект.
В частности, в адресованном указанному Комитету Заключении по проекту федерального закона № 357559-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (повторно ко второму чтению), начальник Правового управления М.В. Деменков на № вн.3.3.-6/986 от 6 октября 2014 года сообщил, что по проекту федерального закона замечаний правового характера не имеется.
Такая же констатация М.В. Деменковым была произведена в Заключении по проекту федерального закона № 357559-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (третье чтение), направленном в упомянутый Комитет на № вн.3.3.-6/1014 от 9 октября 2014 года (с указанными документами можно ознакомиться на сайте ГД).
Что это? Сработали скрытые пружины в подковёрной борьбе?
В любом случае, коллеги-адвокаты, поскольку никто не оспорил приведенное обоснованное, авторитетное и по существу правильное мнение, есть повод в нашей работе поднимать вопрос о признании не имеющими юридической силы, как полученных с нарушением закона, доказательств, собранных по указанной категории уголовных дел. Аргументы дало указанное Правовое управление.
***
В своем Заключении Комитет Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам от 13 октября 2014 года № 3.5-04/1485, согласился с теми же мотивами изменения закона, которые уже упомянуты в данной публикации.
Однако при обсуждении на заседании СФ появились некоторые новые аргументы.
Например, К.Э. Добрынин – заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, утверждал, что идеи прежнего закона «посягают на принцип публичности уголовного судопроизводства, когда органы предварительного расследования лишаются возможности при отсутствии соответствующего решения налоговых органов выполнить предусмотренную частью второй статьи 21 УПК обязанность в каждом случае обнаружения признаков преступления принять предусмотренные УПК Российской Федерации меры по установлению события преступления, изобличению лиц (либо лица), виновных в его совершении».
Если руководствоваться логикой К.Э. Добрынина, такая же порочная идея заложена и в норму, предусмотренную ст. 448 УПК РФ, согласно которой решение о возбуждении уголовного дела в отношении члена Совета Федерации принимается Председателем Следственного комитета Российской Федерации с согласия Совета Федерации, полученного на основании представления Генерального прокурора Российской Федерации.
Понятно, что нарушением публичности здесь не пахнет, поскольку в этом законе закреплены дополнительные гарантии для указанных субъектов от проявления произвола со стороны следственных органов.
Так и с нормой, которая предусматривалась отмененным подпунктом 1-1 части 1 ст. 140 УПК РФ. Её введение в закон также было обусловлено озабоченностью общества возможностью произвольного отношения следственных органов к возбуждению дел указанной категории.
Никто, кстати, эту озабоченность так и не снял.
Президент РФ, например, в последнем Послании Федеральному Собранию прямо признал возможным заказной характер действий чиновников, определил ряд организационных мер в этой связи. О возможном заказном характере действий следственных работников говорил и ряд депутатов ГД при обсуждении инициативы упомянутых изменений. Об этом сказано в этой моей публикации.
И при обсуждении вопроса в Совете Федерации бывший работник прокуратуры и член СФ С.П. Горячева сказала об этом же. «К сожалению, — говорила С.П. Горячева, — сегодня ни для кого не секрет, что часто деятельность этих органов превращается в произвол» (см. Стенограмму упомянутого заседания СФ).
Таким образом, никто не оспаривает реальную возможность «заказного» (читай — общественно опасного) поведения представителей власти, все понимают, что такому поведению надо противодействовать.
Понимания ситуации не демонстрировал в ГД, может быть, только депутат А.С. Кропачев, утверждавший о том, что следователи СК при предполагаемом изменении закона о возбуждении уголовного дела «будут работать в рамках закона, и только закона», а также член Совета Федерации О.Ф. Ковитиди, заявившая о том, что «никаких злоупотреблений с принятием этого закона просто не будет…».
С учетом изложенного, отмена указанной процессуальной нормы произошла вопреки общественным ожиданиям, а не в соответствии с ними, открыла возможность оказания давления на бизнес не только со стороны власти, но и по горизонтали – в целях использования правоохранителей напрямую и за деньги конкурентами, или просто ОПГ, живущими «отжимом» чужой собственности.
Повторил К.Э. Добрынин и тезис о сокращении числа уголовных дел в качестве отрицательного последствия действия закона, который он предлагал изменить. Между тем из приведенных уже данных Уполномоченного при Президенте РФ, которыми он поделился на рабочей встрече с Президентом РФ, следует, что уменьшение уголовных дел не повлияло на эффективность борьбы с налоговыми преступлениями.
Эти данные при обсуждении законопроекта никем не учтены, не исследованы, не оценены и не опровергнуты. В этой связи нет оснований утверждать, что доведенная Уполномоченным до Президента РФ информация не соответствует фактическим обстоятельствам.
Не соответствует закону и утверждение К.Э. Добрынина о якобы имевшемся влиянии существовавшего порядка возбуждения уголовного дела на появление возможности «уничтожения доказательств и их подчистки».
Да ничего подобного!
Согласно ст. 11 федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», «результаты оперативно-розыскной деятельности, — о чем уже сказано в данной публикации, — могут направляться в налоговые органы для использования при реализации полномочий по контролю и надзору за соблюдением законодательства о налогах и сборах». «Представление результатов оперативно-розыскной деятельности налоговому органу, — как указано в этой же статье, — осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами».
В соответствии со ст. 15 этого же закона, при решении задач оперативно-розыскной деятельности органы, уполномоченные ее осуществлять, имеют право проводить гласно и негласно оперативно-розыскные мероприятия, производить при их проведении изъятие документов. В случае изъятия документов при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий, должностное лицо, осуществившее изъятие, составляет протокол в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации.
В соответствии со ст. 11 этого же федерального закона, результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств, и в иных случаях, установленных этим Федеральным законом.
И где, спрашивается, здесь возможности «уничтожения доказательств и их подчистки» всеми иными субъектами, кроме самих оперативников и налоговиков? И где необходимость производства выемок и обысков исключительно в рамках возбужденного уголовного дела?
Да ты изыми при доследственной проверке в ходе ОРМ документы, как положено, оформи, направь в установленном порядке в налоговый орган, и ни один защитник, как бы ни хотел, не сможет к тебе обоснованно придраться. И уголовно-процессуальный закон тебе в этом поможет, поскольку при соблюдении процедур использование в процессе доказывания результатов оперативно-розыскной деятельности допускается в соответствии со ст. 89 УПК РФ.
Противоречит положениям УПК РФ и утверждение К.Э. Добрынина о полноценности выемки, а также обыска с точки зрения доказывания лишь при их проведении в рамках возбужденного уголовного дела.
Согласно части 1 ст. 144 УПК РФ, при проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном настоящим Кодексом, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий (часть 1 в ред. Федерального закона от 04.03.2013 № 23-ФЗ).
Только в ст. 109 УПК РСФСР прямо указывалось на возможность истребования необходимых материалов и получения объяснений при доследственной проверке без производства следственных действий, предусмотренных УПК (в том числе выемки и обыска).
В действующем уголовно-процессуальном законе такого указания нет, а потому результаты изъятия документов при доследственной проверке являются полноценными с точки зрения доказывания.
Неосновательны утверждения К.Э. Добрынина и относительно того, что в случае изменения порядка возбуждения уголовных дел планируемое усиление прокурорского надзора воспрепятствует-де, «налоговому террору правоохранительных органов при наличии возможной коррупционной составляющей», чего опасаются противники изменения порядка возбуждения уголовных дел на общий.
Логика этих рассуждений представляется странноватой.
С одной стороны, можно сделать вывод, что К.Э. Добрынин действующие полномочия прокуроров не признает достаточными для воспрепятствования, с другой – уповает на планируемые изменения полномочий, которые неизвестно, будут ли приняты законодателем, в каком виде и когда…
Другими словами, при логически правильном понимании этого лица, его позиция заключается в следующем: давайте создадим условия для злоупотреблений следователей, которые прокурор в будущем, может быть, сможет устранить, используя новые полномочия…
Теперь о «коррупционной составляющей».
Нет в упомянутых Стенограммах мотивированных точек зрения по этому поводу. Между тем не надо быть юристом и криминалистом для того, чтобы четко представлять себе, смоделировав ситуацию – взятку тем труднее передать, получить взамен желаемое и скрыть это преступление, чем больше людей участвует в процессе, связанном с передачей-получением денег. Что знают двое, как говорится, – знает и свинья.
Поэтому порядок возбуждения уголовных дел, при котором задействованы орган, осуществляющий ОРД, следователь и налоговый орган, заведомо связан с меньшим риском появления взяточничества (больше очевидных шансов того, что о взятке, а также о неизбежной при этом фальсификации документов, узнают органы, призванные бороться с этим видом преступлений). Кроме того, взятки в таком случае – более расходное мероприятие (деньги надо давать большому числу должностных лиц), что также не в пользу ее передачи.
И с другой стороны, при участии в стадии возбуждения уголовного дела только органа, осуществляющего ОРД, а также следственного органа, риск принятия решения за взятки возрастает, поскольку в таком «деле» минимум участников, один из которых «прикрыт» секретностью ОРД, другой – неправомерным производством экспертиз в СК – органе, в котором и принимаются те или иные процессуальные решения, и который априори не заинтересован в противоречии заключений таких экспертиз принимаемым следователем решений. При таких обстоятельствах с налоговым органом можно и «не делится» деньгами, а также игнорировать его мнение, «перебивая» его заключением ведомственной экспертизы, проводимой в недрах СК.
Напоминаю, что в соответствии с упомянутым в статье Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления», доказательствами, подтверждающими наличие или отсутствие в содеянном признаков составов преступлений, предусмотренных статьями 198, 199, 199.1 и 199.2 УК РФ, не должны, а только могутбыть акты проверок исполнения законодательства о налогах и сборах, иные формы проведения налогового контроля органами, уполномоченными на это законодательством, материалы проверок исполнения законодательства о налогах и сборах иных органов.
В такой мутной воде, понятно, рыбку ловить сподручней, брать (давать) взятки безопасней…
***
Таким образом, в ходе дискуссии в ГД и в СФ, не было, как полагаю, достаточных обоснований, в виду которых надо было менять имеющийся status quo при возбуждении уголовного дела по указанной категории преступлений.
В этой связи утверждение В.В. Пинского о том, что инициатива Президента РФ «объективно необходима», не основано на заслуживающих внимание аргументах. Нельзя согласиться и с К.Э.
Добрыниным в том, что действовавший указанный порядок возбуждения уголовных дел, являлся не работавшим должным образом механизмом, который поэтому и следовало уточнять.
На поверхности, как это видно, лежат лишь два бесспорных обстоятельства: стал другим Президент РФ, и лобби интересов следственных органов смогло «продавить» указанный законопроект.
Причем, для успеха этого оказалось достаточным внесение законопроекта именно Президентом РФ. Характер его обсуждения в ГД и СФ показывает, что не было шансов на провал, проект оказался бы в этом случае законом даже при утверждении о том, что он необходим, например, в виду… меньшей силы тяжести на Луне. И все бы с радостью согласились, что именно это обстоятельство и определяет необходимость изменения закона…
Не знаю, как у вас, а у меня после анализа ситуации ощущения человека с больными ушами, на которые долго и старательно навешивалась лапша.
И еще об одном. Пожалуй, надо бы согласиться с В.В. Жириновским в том, что не нужна Государственная Дума, Совет Федерации, а России надобен лишь абсолютный монарх (Император, Верховный правитель), издающий эдикты с подачи одной лишь Канцелярии Его Величества (как говаривал Петр Великий, «чтобы дурь каждого видна была»).
А так, поди, разбери, кто готовил проект закона, кто конкретно его лоббировал, по каким мотивам за него голосовал, кто «подставлял» Президента РФ, который, на мой взгляд, конечно же, заслуживает того, чтобы в его команде были действительные единомышленники, а не люди, играющие за его спиной в какие-то свои игры. Как это, на мой взгляд, и произошло с изменением упомянутого уголовно-процессуального закона.
***
И последнее, о чем хотелось бы сказать, так это о неосуществлении должным образом своих обязанностей Уполномоченным при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Б.Ю.Титовым.
По словам депутата В.В.Пинского 10 декабря 2013 года: «Титов об этом законопроекте знал, у нас были консультации с ним по этому поводу, и кое-какие компромиссные решения у нас уже ко второму чтению, возможно, появятся» (см. упомянутую Стенограмму заседания ГД).
Вопреки утверждению В.В.Пинского, которому в данном случае нет оснований не доверять относительно осведомленности Уполномоченного, как следует из стенограмм заседаний ГД и СФ, никаких предложений Уполномоченного по законопроекту к депутатам ГД и членам СФ не было.
Между тем согласно ст.2 Федерального закона от 07.05.2013 № 78-ФЗ (ред. от 02.11.2013) «Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации», одной из основных задач Уполномоченного является участие в формировании и реализации государственной политики в области развития предпринимательской деятельности, защиты прав и законных интересов субъектов предпринимательской деятельности.
В соответствии со ст.6 этого же закона, в целях выполнения определенных этим законом задач, Уполномоченный вправе направлять Президенту Российской Федерации, членам Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, депутатам Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, предложения о принятии нормативных правовых актов (о внесении изменений в нормативные правовые акты или признании их утратившими силу), относящихся к сфере деятельности Уполномоченного.
При этом из стенограммы указанной рабочей встречи с Президентом РФ накануне 26 мая 2014 года видно, что Уполномоченный имел свой взгляд на проблему и озвучил предложение Президенту РФ: «может быть, все-таки оставить то, что есть по 198-1,199-й статьям. Это такие статьи, которые работают, действительно, в связке с налоговой службой».
В ответ на реплику Президента РФ о том, что это требует внимательного анализа, и что «такие вещи нельзя принимать без предварительного анализа и обсуждения», Б.Ю.Титов сказал: «Мы, конечно, представим документы…».
Направил ли что Уполномоченный Президенту РФ в отношении порядка возбуждения уголовных дел по указанной категории преступлений, как обещал, — неизвестно.
Ежегодные доклады Уполномоченного Президенту РФ за 2013-2014 годы, в которых должны быть соответствующие предложения, в нарушение закона не опубликованы на официальном сайте Уполномоченного в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» (ст. 3 упомянутого федерального закона «Об уполномоченных…».
Остается надежда, что настоящая публикация подвигнет Б.Ю.Титова к нужным шагам.
***
1. С документами, имеющими отношение к проекту закона, можно ознакомиться здесь.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Олег Вениаминович, спасибо за замечательную аналитическую статью!
Регулярные шарахания наших депутатов уже давно не вызывают у меня ничего, кроме недоумения и досады, и пожалуй я тоже соглашусь:
Пожалуй, надо бы согласиться с В.В. Жириновским в том, что не нужна Государственная Дума, Совет Федерации, а России надобен лишь абсолютный монарх (Император, Верховный правитель), издающий эдикты с подачи одной лишь Канцелярии Его Величества (как говаривал Петр Великий, «чтобы дурь каждого видна была»).ибо толку от их законодрательных чудачеств никаких нет, один только вред.
Уважаемый Иван Николаевич, НПА действительно множатся со скоростью кроликов. Прорвало в 2002. Капусты на всех не хватит.
↓ Читать полностью ↓
Ну, почему же к «падению» по Тациту, уважаемый Иван Николаевич? К возрождению государства в новом качестве. Принятое изменение в законе вполне укладывается в концепцию «мобилизационной экономики», где работать должны административно-командные меры. Только не советского разлива, а существующие в условиях рыночной экономики и частной собственности. В такой экономике не введешь Устав внутренней службы или армейский Дисциплинарный устав (приказ начальника – закон для подчиненного). Значит, нужна узда в виде иных репрессивных мер (не выполнишь – уголовная ответственность, например, за якобы уклонение от уплаты налогов). Подбросить наркотики, оружие, — для другого контингента. Для экономики и предпринимателей признаны, как видно, потребными меры, связанные с видимой легальной «посадкой», таким же отъемом денег и собственности. Другое дело, что не всегда это происходит в пользу государства, поскольку «органы» «потребляют» и самостийные преступные элементы в своих интересах… А не только государство. Но это издержки метода. Для подобного рода мероприятий нужна «вертикаль власти», «ручное управление», а в перспективе (может быть, совсем близкой), — и монархия, о которой говорил провидец В.В.Жириновский (он почти всегда, если кто не заметил, озвучивает тайные мысли власти). А куда деваться? Мы живем в условиях войны и выживания. Нас нагло давят! Для непонимающих этого – утешение не прямой констатацией состояния войны, а демонстрацией якобы нормально функционирующей демократии. Например, при видимом соблюдении процедур принятия законов. Открытость в политике в современном мире неприемлема. Штаты ведь не говорят прямо, что им нужна наша территория и ресурсы. Нет же, нас наказывают якобы за антидемократизм, нарушение международных норм, за Крым и т.д. И мы вынуждены играть в те же игры и говорить, что нет же, мы демократы… И при этом делать то, что делаем. Так принято в этом мире, в котором язык дан дипломатам и политикам для того, чтобы скрывать свои мысли и реальные цели действий. Поддерживаю и уважаю ВВ. Лучше него с этим никто не справится. А вот с исполнителями – беда. Хороших мало. Не могут красиво и убедительно создавать иллюзии для нейтрализации протестных проявлений. Подставляются. Об этом, по существу, и была моя статья.
Уважаемый Олег Вениаминович, согласен с Вами в части наглого давления на нас со стороны самых «демократичных» и «цивилизованных» стран, но неужто Вы и правда верите в то, что «царь хороший, это бояре плохие»?
Однако, попробуйте ответить самому себе на простые вопросы:
— откуда же взялись все эти «бояре» — никуда не годные исполнители, и куда подевались все годные?
— кто столько лет «зачищал поляну», строил вертикальку, и нашампуривал на неё все институты саморегуляции гражданского общества, начисто разрушив всю систему сдержек и противовесов?
— много-ли в таком государстве найдётся желающих проявлять инициативу и пытаться строить здесь что-то разумное, доброе, вечное, вместо того, чтобы «рвать когти», а если такой возможности нет, «не высовываться», и влачить жалкое существование на государевы подачки?
При этом, как ни странно, лично я не против монархии, и давно считаю бессмысленным, расточительным и вредным для страны, содержание огромной своры государственных бездельников, казнокрадов и самодуров.
Если уж царь берёт всю полноту власти, то к ней должна прилагаться и вся полнота ответственности. Знаете, в ОАЭ нет ни Конституции, ни демократии, но существующая там система револьверной смены верховных правителей, и личной ответственности каждого за всё, что происходит в стране, мне кажется вполне подходящей и для нас. Я был в эмиратах, разговаривал с соотечественниками, которые живут там много лет, и вполне довольны тем, что им никто не мешал создавать их маленький (да и не маленький тоже) бизнес, они уверены в своём, и своих детей, будущем, у них есть гарантии устойчивости законов и сохранения собственности, они знают, что за любое нарушение их будут судить, но они уверены в справедливости и беспристрастности суда. Много ли россиян внутри страны могут быть уверены в том же?
↓ Читать полностью ↓
Уважаемый Иван Николаевич! Вот уж воистину: «Если ты не занимаешься политикой, то уж она-то тобой обязательно займется!». И я поначалу прекраснодушно думал, что только о правовой тематике буду толковать… Полагал, что мои выступления, связанные с политикой, ограничатся политиформациями в Ленинской комнате, так надоевшими в далеких теперь уж юности и молодости в погонах. Ан нет! Не получается. Хотя, политику не люблю всеми фибрами своей души! Как не может любить действия, не приносящие без волокиты нужный результат, любой, работающий по призванию следователем, прокурором, адвокатом (про судью не говорю – им не был). Увидел со временем, что надежды эти были напрасны, поскольку мир не черно-белый, а с оттенками, политика и право в нем взаимосвязаны и взаимозависимы. В общем, от юношеского максимализма пришлось отказаться. Исходя из его отсутствия и отвечаю Вам: нет хороших до конца царей и вовсе плохих бояр. Есть всякие. В том числе и «годные» и «полугодные», «на четверть годные». И никуда они не подевались. Не знаю, как Вас, а меня радуют Сатановский, Абзалов, еще ряд молодых и сравнительно молодых людей, которые стали появляться в «ящике». Так что потенциал мозговой налицо. И это еще не всех я ведь перечислил. Теперь о якобы имевшейся у нас системе сдержек и противовесов. А когда она была идеальной в СССР? В РСФСР? В ельцинской РФ? Неужели Вы так считаете? Что ее разрушили? Наверное, я просто дольше живу, поэтому не заметил, что у нас когда-либо были «справедливые и беспристрастные суды». Следователи, прокуроры и судьи были нормальные. И немало их было. Но были и удовлетворенные требования по звонкам из ЦК, райкома, политотдела дивизии… Как сейчас – из Администрации Президента. И будут, уверяю Вас, из Канцелярии Его Императорского Величества, если прийдет так долгожданная нами с Вами монархия:). И что, мало сейчас в России людей с качествами, о которых Вы упомянули? Которые не хотят «рвать когти», «высовываются»… Да много таких. Даже среди моего окружения. О «государевых подачках». Интересный вопрос. Знаете, когда я задумался о нем? Вернее, о психологии людей, ждущих от государства преференций? Когда сын-офицер моего однокашника по военному училищу мне сказал, что квартиру ему еще «не дали». Лет 30 назад так мог сказать «каждый советский человек». А сейчас, пожалуй, только ряд государственных служащих. Другие покупают, либо имеют возможность купить, либо мечтают купить. Как и автомашины. Потенциально такая возможность существует. И, знаете, редко кто признается, что в материальном плане он не состоялся по своей вине. Что он не имеет не потому, что его «обокрало» государство, олигархи или еще кто, а сам он не заработал. Не признается горько себе в том, что это у него, значит, не хватило интеллекта, навыков, способностей. Вы таких много видели «покаянцев»? Я пока вижу одного. Когда в зеркало смотрю. А большинство-то видит вину кого угодно, только не себя, любимого. Заболтался. Резюме: власть и политика – необходимое зло. Как говорит жена, монахи туда не ходят. ВВ – совсем не идеал с крылышками за спиной. Но разве есть другие равные ему по калибру претенденты? Кого зачистили? Немцова, Навального, Хакамаду, Ходорковского? Наверное, и даже скорее всего, они умные люди, но в Президенты РФ?! Да я Вас умоляю. Да, власть, преследуя цели, врет, «вешает лапшу на уши». И так везде. Во все мире. Но пока не вижу приоритетных целей нашей власти, с которыми не был бы согласен. Как к ним идти? Лишь бы политических убийств конкурентов и репрессий оппонентов не было, типа сталинских. Их, слава богу, нет. А брехню власти – заметим, отреагируем. Не так ли?! И никто нам в этом, как видно, не мешает. «Клаву» теперь не бьет только ленивый. Про Эмираты. «Мне кажется вполне подходящей для нас». Это Вы относительно обстановки там. Года три назад с женой жили в одном отеле с русскими, в отношении которых шариатский суд там вынес приговор о побитии палками за употребление пива в торговом центре. А может быть мы как-то сами?;)
Уважаемый Иван Николаевич, много рассуждаем на отвлеченно-философские темы. Пора, как полагаю, дело сделать. Подготовил болванку обращения. Каждый желающий может и от своего имени обратиться к Уполномоченному. Сам жду откликов на эту инициативу.
↓ Читать полностью ↓
↓ Читать полностью ↓
«Уполномоченному при Президенте РФ по защите прав предпринимателей
Б.Ю.Титову
+7 (495) 649-18-23
priem@ombudsmanbiz.ru
__________________________
от
Назарова Олега Вениаминовича,
московского адвоката,
регистрационный номер 77/232,
удостоверение адвоката №12 выдано 20.01.2003 Начальником Главного Управления министерства юстиции Российской Федерации по г.Москве, адрес адвокатского кабинета: Москва, Мячковский бульвар, дом 3,
адрес электронной почты: puts1954@mail.ru,
телефон мобильный 89037426441,
телефон стационарный (факс)8(495)3463238
Уважаемый Борис Юрьевич!
Обязательная форма жалобы не заполняется, поскольку такого рода обращения в ней не предусмотрены, хотя право на обращение основано на ст.33 Конституции РФ, согласно которой граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы.
На сайте «БИЗНЕС-ОМБУДСМЕН Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей», расположенном в сети Интернет по адресу: http://ombudsmanbiz.ru/ob-upolnomochennom/, опубликованы Ваши слова об одной из задач бизнес-омбудсмена: «…мы должны сделать так, чтобы законодательство действительно защищало права предпринимателя».
В октябре прошлого года по инициативе Президента РФ, представившего проект закона в Государственную Думу 11 октября 2013 года, изменился порядок возбуждения уголовных дел о преступлениях, предусмотренных статьями 198-199.2 УК РФ (федеральный закон № 308-ФЗ от 22 октября 2014 года).
Полагаю, что этот федеральный закон имеет не только коррупционную составляющую, но его реализация чревата произволом для предпринимателей. Мотивы этих утверждений изложены в прилагаемой статье О.В.Назарова «Еще не «сидите» за уклонение от уплаты налогов? Это не ваша заслуга, а наша недоработка!», опубликованной на портале «Праворуб».
В соответствии со статьей 10.1 Федерального закона от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», портал «Праворуб» включен в федеральный реестр организаторов распространения информации в сети „Интернет“. Реестровый № 17-PP от 27.11.2014 г.
Согласно ст.6 Федерального закона «Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации», в целях выполнения определенных этим Федеральным законом задач Уполномоченный вправе направлять Президенту Российской Федерации, членам Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, депутатам Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, предложения о внесении изменений в нормативные правовые акты, относящихся к сфере деятельности Уполномоченного.
На основании изложенного
П Р О Ш У:
Направить Президенту Российской Федерации, членам Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, депутатам Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, предложения о внесении изменений в федеральный закон № 308-ФЗ от 22 октября 2014 года с тем, чтобы редакция этого уголовно-процессуального закона соответствовала ранее действовавшей.
О принятом решении мне сообщить по указанному электронному адресу.
С уважением, О.В.Назаров".
Уважаемый Олег Вениаминович, то, что принимают наши депутаты, чаще всего не имеет ничего общего с улучшением жизни народа, и является просто-напросто лоббированием чьих-то корыстных интересов и властных амбиций.
Уже 450 тыс. руб. в месяц
Уважаемый Олег Вениаминович, во-первых, хотел бы выразить огромную благодарность за проделанную работу. Она впечатляет.
↓ Читать полностью ↓
Вы много раз в статье обратили внимание на высказывание депутатов, что «следователи у нас работают в рамках закона». Могу утверждать, что следователи у нас не работают в рамках закона, и, как раз, именно с этого и надо начинать наведение порядка в следственных органах.
В 2011 году на личном приеме в УМВД по Московской области руководители полицейские так объяснили мне суть моей проблемы — Без разрешения вышестоящего руководителя организации они не будут возбуждать уголовное дело в отношение руководителя подчиненной организации, совершившего экономическое преступление.
Аналогичная ситуация происходит сейчас, например, в ГСУ СК РФ по Московской области, когда при наличии совершенного преступления (не признаков преступления, а именно самого преступления) должностными лицами ГБУ «Пансионат для инвалидов по зрению» в области отправления правосудия не возбуждается уже в течение полутора лет, а не 15 дней, отводимых на проверку налоговом органом, о чем плачутся следователи и депутаты.
Я лично не удивлюсь, если окажется, что генерал-лейтенант юстиции ГСУ СК РФ по Московской области находится на официальном содержании у Мэра Москвы С. Собянина. Иного объяснения я не вижу. Следственные органы не просто не возбуждают уголовное дело, но и фальсифицируют документы, исходящие уже от них.
Народная мудрость гласит, что нельзя играть в азартные игры, а тем более с государством, ибо государство по своей сути мошенник. Когда по ходу игры, меняются правила игры в пользу одной стороны — это и есть мошенничество. Поэтому и не идет сюда и отсюда стараются убежать предприниматели, так как неизвестно, по каким правилам игры им придется играть завтра.
А смотреть на то, что вот так было при Медведеве, а вот стало при Путине — глупо. Если надо было бы поменять правила игры при Медведеве — их поменяли бы, например, под предлогом целесообразности.
Уважаемый Олег Вениаминович, спасибо за монументальный труд!
Полагаю, в 2015 годе следует ожидать передела собственности.
Из «фундаментальных свершений» ДАМа на посту президента, осталось только переименование милиции в полицию.
Что же касается деятельности де… атов из дуры, по ошибке названной В.Познером Государственной, то бесполезность, а вернее, вредность их существования очевидна.
Уважаемый Олег Вениаминович, пора понять — право и целесообразность, обусловленная сиюминутными интересами в нашей удивительной стране живут параллельно и находятся в вечном антагонизме. При этом целесообразность всегда берет верх над правом.
Хотите, в нескольких словах выражу то, что сказано в Вашей, безусловно интересной и глубокой публикации?
Извольте — когда срочно нужны деньги, и право тому является помехой, тем хуже для права.
Уважаемый Олег Вениаминович, Ваш анализ выше всяких похвал. Несмотря на солидный объем, прочитал от и до. Захватывающе.
Уважаемый Олег Вениаминович, действительно — труд фундаментальный. Спасибо за тщательное, до мелочей, исследование ситуации!
Уважаемый Олег Вениаминович, поддерживаю коллег. Труд действительно большой, интересный и заслуживает похвалы. Единственное, не увидел разъяснений по поводу обязанности следователя направлять копию сообщения о преступлении в вышестоящий налоговый орган, а налоговый орган в течении 15 суток должен направить следователю заключение (ч. 7,8 ст. 144 УПК РФ). Правда, следующая, 9 часть данной статьи, говорит о том, что следователь может возбудить уголовное дело и без такого заключения. Нда, возвращаемся в прошлое. Спасибо Вам, уважаемый Олег Вениаминович.
Уважаемый Олег Вениаминович, внимательно прочитал Вашу статью, действительно впечатляет скрупулезным «разбором полета» всех этих «законодателей» и иже с ними. Это юридический и фактический анализ принимаемого закона, которого так не хватает сейчас, в том числе в СМИ. Предлагаю Вам направить статью в профильные СМИ, может быть общероссийские или интернет-издания, чтобы просветить не только пользователей этого портала, но и других граждан.
Спасибо за отклик, уважаемый Василий Анатольевич! И Вы можете мне и всему нашему сообществу помочь, направив ссылку на публикацию со своим письмом в издание, которое сочтете нужным. Все равно на Праворуб при перепечатке ссылаться надо. Подумаю и сам над Вашим предложением.
Подумал, уважаемый Василий Анатольевич! Подготовил болванку обращения. Если кто захочет присоединиться, может направить от своего имени. Был бы рад такой солидарности:)
↓ Читать полностью ↓
«Уполномоченному при Президенте РФ по защите прав предпринимателей
Б.Ю.Титову
+7 (495) 649-18-23
priem@ombudsmanbiz.ru
__________________________
от
Назарова Олега Вениаминовича,
московского адвоката,
регистрационный номер 77/232,
удостоверение адвоката №12 выдано 20.01.2003 Начальником Главного Управления министерства юстиции Российской Федерации по г.Москве, адрес адвокатского кабинета: Москва, Мячковский бульвар, дом 3,
адрес электронной почты: puts1954@mail.ru,
телефон мобильный 89037426441,
телефон стационарный (факс)8(495)3463238
Уважаемый Борис Юрьевич!
Обязательная форма жалобы не заполняется, поскольку такого рода обращения в ней не предусмотрены, хотя право на обращение основано на ст.33 Конституции РФ, согласно которой граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы.
На сайте «БИЗНЕС-ОМБУДСМЕН Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей», расположенном в сети Интернет по адресу: http://ombudsmanbiz.ru/ob-upolnomochennom/, опубликованы Ваши слова об одной из задач бизнес-омбудсмена: «…мы должны сделать так, чтобы законодательство действительно защищало права предпринимателя».
В октябре прошлого года по инициативе Президента РФ, представившего проект закона в Государственную Думу 11 октября 2013 года, изменился порядок возбуждения уголовных дел о преступлениях, предусмотренных статьями 198-199.2 УК РФ (федеральный закон № 308-ФЗ от 22 октября 2014 года).
Полагаю, что этот федеральный закон имеет не только коррупционную составляющую, но его реализация чревата произволом для предпринимателей. Мотивы этих утверждений изложены в прилагаемой статье О.В.Назарова «Еще не «сидите» за уклонение от уплаты налогов? Это не ваша заслуга, а наша недоработка!», опубликованной на портале «Праворуб».
В соответствии со статьей 10.1 Федерального закона от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», портал «Праворуб» включен в федеральный реестр организаторов распространения информации в сети „Интернет“. Реестровый № 17-PP от 27.11.2014 г.
Согласно ст.6 Федерального закона «Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации», в целях выполнения определенных этим Федеральным законом задач Уполномоченный вправе направлять Президенту Российской Федерации, членам Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, депутатам Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, предложения о внесении изменений в нормативные правовые акты, относящихся к сфере деятельности Уполномоченного.
На основании изложенного
П Р О Ш У:
Направить Президенту Российской Федерации, членам Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, депутатам Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, предложения о внесении изменений в федеральный закон № 308-ФЗ от 22 октября 2014 года с тем, чтобы редакция этого уголовно-процессуального закона соответствовала ранее действовавшей.
О принятом решении мне сообщить по указанному электронному адресу.
С уважением, О.В.Назаров
Обращение направлено мной Уполномоченному 20 января 2015 года. Есть подтверждение о получении.
Уважаемый Олег Вениаминович, спасибо за глубокую и содержательную статью. Убежден, что новеллы казну не наполнят, а вот кормушка для нечистоплотных сотрудников появится — однозначно.
Уважаемый Олег Вениаминович, замечательная статья и хорошее изложение материала! Уголовным законом предусмотрен срок давности уголовного преследования по данным категориям дел — по ч. 1 ст. 199 УК РФ и ч. 1 ст. 199.1 УК РФ — 2 года как за преступление небольшой степени тяжести (в порядке ст. 15 УК РФ). Для расследования данной категории дел требуется определённое время, в т.ч. на ОРМ, следственные действия и судебно-бухгалтерские, а равно судебно-экономические и иные экспертизы. Поэтому к моменту направления уголовного дела в суд либо на стадии судебного разбирательства могут появиться основания для его прекращения по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за истечением срока давности.
Уважаемый Владимир Владимирович! Такую участь, как полагаю, может постичь любое дело и по любому преступлению, если правоохранители своевременно не будут работать. И уж меньше всего такие последствия могут наступить в результате производства экспертиз. На то надзор и контроль за доследственными проверками и следствием. Тем более, что указанные экспертизы проводятся сейчас в недрах СК, им же расследуются указанные преступления. Если анализ все-таки покажет, что проблема есть, то правильнее, на мой взгляд, идти по пути увеличения сроков давности, а не изменения процессуальной нормы, как произошло в данном случае. Хотя, можно рассмотреть и другие обоснованные точки зрения…
Уважаемый Владимир Владимирович, спасибо за Ваш положительный отклик на публикацию!
Друзья! Всем спасибо за отклик на публикацию. Подожду реакции Уполномоченного. Обязательно о ней напишу. Это интересно, поскольку речь идет о фундаментальных категориях. Заодно и проверим, чего стоит институт такого Уполномоченного на деле. Очень важном деле.
Коллеги, как и обещал, сообщаю о результатах рассмотрения моего обращения от января текущего года Уполномоченным по правам предпринимателей. Дело в том, что результатов этих… нет. Никаких. Есть окошко для обращений на его сайте. Есть сообщение по электронной почте о принятии моего обращения, а ответа нет. Это подтверждает горькую истину: создана конторка была только для снижения давления пара, выпускаемого общественностью. А заодно — и для освоения государственных средств лицами, «работающими» в этой конторке…