Безденежность займа. Надо ли платить нотариусу, если Вы подготовили доверенность сами. Всегда ли требуется досудебный порядок расторжения договора. Обзор некоторых июльских определений СКГД ВС РФ.

 Обзор некоторых определений судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ, вынесенных в июле 2018 года.

Кто-то считает, что нет никакого смысла отслеживать судебную практику СКГД ВС РФ, так как нижестоящие суды все равно ей не следуют. Да, соглашусь, что суды общей юрисдикции далеко не всегда руководствуются даже разъяснениями Пленумов ВС РФ. Что уже говорить в таком случае о судебной практике ВС РФ по конкретным делам, который и сам далек от идеала. Да и право у нас не прецедентное, в котором каждый юрист учится искать сходства и отличия дел, чтобы доказать возможность применения прецедента в своем дела. Тем не менее, некоторые определения СКГД ВС РФ могут быть использованы для обоснования своей позиции, а, следовательно, могут оказаться полезными. Не раз приходилось видеть, как суды учитывали судебную практику ВС РФ.

Несмотря на скептическое отношение некоторых коллег я все время отслеживаю судебную практику СКГД и СКЭС ВС РФ, так как считаю, что именно судебная практика даёт юристу пищу для размышлений, заставляет задумываться и анализировать.

Для публикации я отобрал несколько июльских определений, которые, на мой взгляд, интересны.

Безденежность займа. Является займ безденежным, если займодавец не доказал наличие у него денежных средств.

С данным вопросом разбиралась СКГД ВС РФ, рассматривая дело №46-КГ18-20.

Давайте предположим, что существует договор займа или расписка, подтверждающие передачу от А к Б 3 000 000 рублей. В суде, когда А предъявит иск к Б, Б начинает утверждать, что никаких денег не передавалось и у А никогда такой суммы не было. В таком случае возникает вопрос, а зачем Б подписывал расписку и подтверждал своей подписью передачу. Если Б не принудили угрозой или обманом подписать документ о передаче денег, то действия Б будут просто недобросовестными.

Итак, обратимся к Определению СКГД ВС РФ от 17.07.2018 по делу №46-КГ18-20.

Фабула.

23 марта 2016 г. между Махортовым П.И. (заимодавец) и Санковым Ю.А. (заемщик) подписан договор займа, по условиям которого истец передал ответчику денежные средства в размере 1 090 236 руб., а ответчик обязался вернуть указанную сумму займа в установленный договором срок и уплатить проценты за пользование денежными средствами в размере, сроки и на условиях договора и графика платежей (пункт 1.1 договора).

Пунктом 2.1 данного договора предусмотрено, что заем предоставляется
путем передачи денежных средств, а подписание договора со стороны заемщика
свидетельствует о том, что денежные средства переданы заимодавцем в полном
объеме в момент подписания договора, претензий по переданным денежным
средствам стороны не имеют. Договор имеет силу акта приема-передачи
(расписки) денежных средств.

Дата возврата займа — 21 апреля 2019 г. (пункт 2.2 договора).

Согласно заключению судебной почерковедческой экспертизы от
27 апреля 2017 г. № 011-2017, проведенной ООО ЮБ «СЭЛ», подписи от имени
заемщика Санкова Ю.А. в договоре займа от 23 марта 2016 г. выполнены самим
Санковым Ю.А.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований
Махортова П.И., суд первой инстанции исходил из того, что между сторонами
отсутствуют заёмные обязательства, поскольку Махортов П.И. не доказал факт
передачи им Санкову Ю.А. денежных средств по договору займа от 23 марта
2016 г., а также наличие у него соответствующей денежной суммы для её
передачи в долг ответчику.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой
инстанции.

А какие же доказательства были нужны судам нижестоящих инстанций? Тогда уж давайте закрепим в ГК РФ норму, согласно которой займ предоставляется путем зачисления денег со счета одного лица в банке на счет другого лица. Давайте предусмотрим, что деньги можно передавать в долг только если есть подтверждение их наличия и так далее. Пока мы до такого абсурда не дошли, несмотря на позицию двух нижестоящих судов, которые, как оказалось совершенно далеки от гражданского права.

Говоря это я отмечу, что в случаях рассмотрения дел о банкротстве, конечно же, следует более тщательно относится к проверки разного рода долгов, чтобы исключить «нарисованную» задолженность. Но до банкротства должник как раз сам признает такие липовые долги.

Отменяя состоявшиеся судебные акты СКГД ВС РФ исходила из следующего:

В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена
расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему
заимодавцем определенной денежной суммы или определенного количества
вещей (пункт 2 статьи 808 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В силу статьи 162 (пункт 1) Гражданского кодекса Российской Федерации
несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в
случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские
показания, но не лишает их права приводить письменные и другие
доказательства.

Из содержания указанных выше правовых норм в их взаимосвязи следует,
что в подтверждение факта заключения договора займа может быть представлен
любой документ, удостоверяющий факт передачи заемщику заимодавцем
определенной суммы денежных средств. При этом закон не содержит требования по оформлению отдельного письменного документа, подтверждающего факт передачи денег по договору займа.

Как усматривается из подписанного сторонами договора от 23 марта
2016 г., заем предоставлен путем передачи Махортовым П.И. денежных средств
Санкову Ю.А., при этом в тексте договора указано, что сам факт подписания
договора со стороны заемщика свидетельствует о том, что денежные средства
переданы заимодавцем в полном объеме в момент подписания договора,
претензий по переданным денежным средствам стороны не имеют, договор
имеет силу акта приема-передачи (расписки) денежных средств (пункт 2.1
договора займа).

В силу статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при
толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное
значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия
договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с
другими условиями и смыслом договора в целом (часть 1). Если правила,
содержащиеся в части первой данной статьи, не позволяют определить
содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все
соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору
переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях
сторон, обычаи, последующее поведение сторон (часть 2).

Исходя из изложенного выше при рассмотрении настоящего дела суду в
соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации, применяя правила толкования договора,
предусмотренные статьей 431 Гражданского кодекса Российской Федерации,
надлежало дать оценку условию договора о том, что подписанный сторонами
договор имеет силу акта приема-передачи денежных средств и что его
подписание заёмщиком подтверждает факт получения им от заимодавца
указанной в договоре суммы денежных средств.

Однако данные требования закона судом первой инстанции не выполнены.
Кроме того, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда
Российской Федерации находит, что судом неправильно распределена
обязанность доказывания.

Из статьи 812 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что
заемщик вправе оспаривать договор займа по его безденежности, доказывая, что деньги или другие вещи в действительности от заимодавца им не получены или получены в меньшем количестве, чем указано в договоре (пункт 1).
Если договор займа должен быть совершен в письменной форме, его
оспаривание по безденежности путем свидетельских показаний не допускается,
за исключением случаев, когда договор был заключен под влиянием обмана,
насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя (пункт 2).

Согласно разъяснениям, изложенным в Обзоре судебной практики
Верховного Суда Российской Федерации, № 3 (2015), утвержденном
Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25 ноября 2015 г., в
случае спора, вытекающего из заёмных правоотношений, на кредиторе лежит
обязанность доказать факт передачи должнику предмета займа и то, что между
сторонами возникли отношения, регулируемые главой 42 Гражданского кодекса
Российской Федерации, а на заемщике — факт надлежащего исполнения
обязательств по возврату займа либо безденежность займа.

Таким образом, закон не возлагает на заимодавца обязанность доказать
наличие у него денежных средств, переданных заемщику по договору займа.
Кроме того, из содержания указанных выше правовых норм и разъяснений
Верховного Суда Российской Федерации следует, что при подписании
сторонами письменного договора займа, содержащего условие о получении
денежных средств заёмщиком, обязанность по доказыванию безденежности
займа возлагается на последнего, что не было учтено судом при рассмотрении
настоящего дела.

Надо ли платить нотариусу за услуги правового и технического характера, если Вы сами подготовили доверенность или текст сделки.

Думаю, что большинство сталкивалось с ситуацией, когда Вы приходили к нотариусу с подготовленным текстом договора или доверенности, а нотариус говорил, что мы сами составляем договор и требовал оплаты. С законностью такого подхода разбирался ВС РФ.

Фабула

Гражданин обратился к нотариусу за  за совершением нотариального действия — удостоверения доверенности на право представления его интересов в суде, службе судебных приставов и других органах. Он представил паспорт, самостоятельно  изготовленную техническим способом доверенность. Врио нотариуса  разъяснила заявителю, что плата за удостоверение доверенности установлена нотариальной палатой Красноярского края и составляет 1 500 руб., включая нотариальный тариф в размере 200 руб. и оплату услуг технического и правового характера. При отказе от оплаты указанной суммы в совершении нотариального действия ему будет отказано.

Гражданин оспорил отказ в совершении нотариального действия, полагая, что раз он пришел к нотариусу с готовой доверенностью, то не нуждался в том, чтобы нотариус за отдельную плату снова готовил доверенность. Суд первой инстанции частично удовлетворил требования гражданина, но апелляционный суд решение отменил и отказал в удовлетворении гражданина.

Определением СКГД ВС РФ от 24.07.2018 по делу №53-КГ18-16 апелляционное определение было отменено, а решение суда первой инстанции оставлено в силу в связи со следующим:

Лицо, обратившееся к нотариусу, не связано необходимостью получения от нотариуса, помимо нотариальных действий, дополнительно услуг правового или технического характера. Получение этих услуг для лица, обратившегося к нотариусу, носит исключительно добровольный характер: при его несогласии с формой, структурой, размерами оплаты этих услуг и прочими условиями такие услуги не оказываются, а их навязывание нотариусом недопустимо. Лицо, обратившееся к нотариусу, вправе при необходимости самостоятельно осуществлять соответствующие действия.

Правовая позиция о том, что услуги правового и технического характера, оказываемые гражданам нотариусами, не являются тождественными нотариальным действиям, не входят в содержание нотариальных действий, их получение зависит от согласия лица, обратившегося к нотариусу, высказана Верховным Судом Российской Федерации в решении от 22 мая 2017 г., оставленным без изменения апелляционным определением Апелляционной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 14 сентября 2017 г., по делу № АКПИ17-193 о проверке в порядке нормоконтроля законности норм приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 29 декабря 2016 года № 313 «Об утверждении форм реестров регистрации нотариальных действий, нотариальных свидетельств, удостоверительных надписей на сделках и свидетельствуемых документах и порядка их оформления».

При рассмотрении настоящего спора существенные для данного дела обстоятельства, на которые обращено внимание Конституционным Судом Российской Федерации в определении от 1 марта 2011 г. № 272-0-0, оставлены судебной коллегией без внимания и правовой оценки. Суд апелляционной инстанции не учёл, что в соответствии с законом предоставляемые нотариусами услуги правового и технического характера не являются обязательными, они не входят в содержание нотариальных действий, определяемых в соответствии со статьями 9, 16, 48, 50 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, что их получение в конкретной правовой ситуации зависит от согласия лица, обратившегося к нотариусу.

Из дела видно, что доверенность, с которой Сарваров М.В. обратился к нотариусу, была подготовлена им заранее, в ней имелись все необходимые данные и определён объём полномочий, а также была напечатана удостоверительная надпись, форма и текст которой соответствуют приказу Министерства юстиции России от 27 декабря 2016 г. № 313 «Об утверждении форм реестров регистрации нотариальных действий, нотариальных свидетельств, удостоверительных надписей на сделках и свидетельствуемых документах и порядка их оформления». Врио нотариуса Никишина Н.А. была поставлена в известность об отказе от получения вышеупомянутых услуг. В соответствии со статьёй 48 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате нотариус отказывает в совершении нотариального действия, если: совершение такого действия противоречит закону; действие подлежит совершению другим нотариусом; с просьбой о совершении нотариального действия обратился недееспособный гражданин либо представитель, не имеющий необходимых полномочий; сделка совершаемая от имени юридического, противоречит целям, указанным в его уставе или положении; сделка не соответствует требованиям закона; документы, представленные для совершения нотариального действия, не соответствуют требованиям законодательства. Указанный в данной статье перечень оснований для отказа в совершении нотариального действия является исчерпывающим, не подлежит расширительному толкованию.

Из изложенного следует, что такое основание для отказа в совершении нотариального действия, как отказ от оплаты услуг правового и технического характера, законом не предусмотрено.

Всегда ли следует оставлять исковое заявление без рассмотрения, если не соблюден досудебный порядок расторжения договора.

Также, на мой взгляд, интересным является Определение СКГД от 17.07.2018 по делу №69-КГ18-8, в котором обсуждался случай, когда истец обратился в суд с иском о расторжении договора купли-продажи, но, так как не знал нового адреса стороны договора, то не направил ему досудебное предложение о добровольном расторжении договора, что в силу ст. 452 ГК РФ и ст. 222 ГПК РФ влечет оставление иска без рассмотрения, что и сделал суд первой инстанции, поддержанный апелляционной инстанцией.

СКГД РФ не согласилась с таким узколобым подходом, так как он противоречит праву на доступ к правосудию. Куда истец должен был посылать претензию? Получается, что если адрес ответчика неизвестен, то истец не может обратиться с иском о расторжении договора. В данном деле истец просил суд содействия в получении сведений о месте жительства ответчика.

В Определении в частности говорится следующее:

… согласно Конституции Российской Федерации каждому гарантируется государственная, в том числе судебная, защита его прав и свобод (часть 1 статьи 45, часть 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации). Право на судебную защиту является непосредственно действующим, оно признается и гарантируется в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17, статья 18 Конституции Российской Федерации).

В развитие закрепленной в Конституции Российской Федерации гарантии на судебную защиту прав и свобод человека и гражданина часть 1 статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации устанавливает, что заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Из изложенного следует, что в тех случаях, когда соблюдение досудебного порядка урегулирования спора невозможно по объективным причинам, данное обстоятельство не должно приводить к лишению права на судебную защиту. 

Оставляя требование Смирновой Н.А. о расторжении договора купли-продажи дома и земельного участка без рассмотрения, суд апелляционной инстанции указал на отсутствие в материалах дела каких-либо сведений о принятии истцом мер по урегулированию спора с ответчиком до обращения в суд с иском по настоящему делу. Между тем судебной коллегией по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа — Югры не учтено следующее. Как усматривается из материалов дела, Смирнова Н.А. при обращении в Няганский городской суд Ханты-Мансийского автономного округа — Югры с иском к Дубовому В.Г. не располагала информацией о месте нахождения ответчика, в связи с чем она просила суд оказать ей содействие в истребовании сведений о месте регистрации ответчика в УФМС по г. Нягани Ханты-Мансийского автономного округа — Югры в порядке пункта 3 части 1 статьи 149 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (т. 1, л.д. 52).

Иначе говоря, в данном определении сформирована правовая позиция, из которой следует, что при установлении невозможности соблюдения досудебного порядка, исковые требования должны рассматриваться по существу, а оставление в таких случаях иска без рассмотрения будет нарушением права на доступ к правосудию.