Простили, но не все, или у мертвого уже не спросишь

В работе по назначению у уголовного адвоката могут оказаться весьма интересные, в чем-то даже уникальные уголовные дела, правда для придания делу такой характеристики к его обстоятельствам необходимо хорошенько присмотреться,  что в описываемом случае участниками двух ранее проведенных  судов сделано не было.

Так, через приложение «КИСАР» я принял назначение на защиту в апелляции Т., осужденного судом первой инстанции по ч.1 ст. 166 УК РФ. Ознакомление с делом показало, что с приговором осужденный согласен и его не обжаловал, а апелляционное производство инициировано представлением прокурора. Прокурору не понравилось, что в срок окончательного наказания, назначенного  Т. на основании ч.1 ст. 70 УК РФ в виде 2 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима,  был зачтен  срок в 3 месяца, отбытый по предыдущему приговору. Понимал, что возразить прокурору нечем, так как правила ст. 70 УК РФ не предусматривают зачета в новый срок времени отбывания наказания по предыдущему приговору.

Т. совершил новое преступление в сентябре 2023 года, когда предыдущий его приговор был провозглашен,  но не вступил в законную силу.  По предыдущему приговору он районным судом осуждался по «любимой» для него ч.1 ст. 166 УК РФ к 2 годам лишения свободы с заменой на основании ч.2 ст. 53.1 УК РФ на наказание в виде принудительных работ на срок 2 года. Поскольку к отбытию принудительных работ в исправительном центре, находившемся в другом, даже не соседнем субъекте РФ,  Т. не приступил, то в период расследования и рассмотрения последнего дела силами ФСИН был объявлен в розыск, задержан и заключен под стражу с дальнейшей заменой  судом принудительных работ на лишение свободы. Суд, рассматривавший такое представление, опираясь на вынесенный приговор,  в качестве вида исправительного учреждения на основании п. «в» ч.1 ст. 58 УК РФ определил колонию строгого режима, поскольку  в приговоре в качестве отягчающего наказание  обстоятельства указан рецидив и приведены сведения о наличии непогашенной судимости по приговору, вынесенному еще в 2019 году, по которому Т. отбывал наказание в виде лишения свободы,. 

Всего к уголовной ответственности Т., родившийся в 1998 году,  привлекался шестнадцать (!)  раз, при этом, отбывая очередной небольшой срок по пятнадцатому по счету приговору от июня 2022 года, в августе того же года вступил в ряды ЧВК «Вагнер», отработал шестимесячный контракт, чем в феврале 2023 года заслужил помилование. Необходимо отметить, что как и говорили власти, помилование проводилось в соответствии с законом, то есть по «бумагам» он сначала был помилован, а после отрабатывал контракт.

В своей практике мне уже приходилось защищать бывших заключенных, помилованных в связи со службой в ЧВК «Вагнер». Никто из них не видел собственного указа о помиловании, а по завершении контракта «выпускался» помимо напутственных слов основателя ЧВК «Вагнер» и ныне покойного  Пригожина Е.В.  со справкой об освобождении из ИК Ростовской области, некоторые имели на руках стандартную справку ГИАЦ МВД России о наличии (отсутствии) судимости, в которой перечислялись факты привлечения к уголовной ответственности и после последнего приговора указывалось на освобождение на основании Указа Президента РФ о помиловании со снятием судимости.

Вспомнились репортажи в различных СМИ, имевшие место в январе 2023 года, в которых цитировались выступления  Пригожина Е.В. о помиловании бывших заключенных, завершивших полугодовые контракты с ЧВК, и его слова, смысл которых, что теперь они полностью чисты перед законом и являются полноправными членами нашего общества, судимости с них сняты. Впрочем, последнюю часть фразы, несмотря на очевидный контекст, можно истолковать при желании, что с каждого помилованного бойца снято по одной, последней судимости по приговору, по которому отбывалось наказание,  что в совокупности тоже приведет к верности утверждения о снятии всех судимостей именно в множественном числе.

 В настоящем деле у Т. имелись только справка об освобождении с отметкой о помиловании, благодарности руководства ЛНР и ЧВК «Вагнер», удостоверение к госнаграде.

Т. выделялся на фоне остальных участников ЧВК «Вагнер» из числа бывших заключенных тем, что на момент помилования имел не одну, а  две непогашенные судимости по приговорам судов от 2019  года и 2022 года. Документов о том, снимались ли указом Президента с Т. судимости вообще, а если снимались, то сколько, уголовное дело не содержало. В деле имелся запрос дознавателя на имя начальника исправительного учреждения, в котором состоялось освобождение после помиловании, о предоставлении копии Указа, оставшийся, что не удивительно, без ответа. 

Так вот, предыдущий судья, приговаривая Т. в конечном счете к принудительным работам, почему-то решил, что Указом о помиловании с него была снята только одна, последняя на тот момент судимость по приговору, по которому  он и отбывал наказание. В связи с этим в приговоре в качестве отягчающего обстоятельства учел рецидив по предпоследней к тому моменту судимости. Почему он так решил, не понятно. Видимо, не смотрел  в свое время выступления основателя ЧВК. Полагаю, что поскольку первоначально итоговое наказание было назначено в виде принудительных работ, вопрос о наличии или отсутствии судимости, рецидива не имел определяющего значения как для судьи, так и самого Т.  Возможно, Т. был рад, что хотя бы одну из судимостей посчитали снятой.  При замене же наказания данный вопрос стал иметь определяющее значение для выбора вида исправительного учреждения, в котором предстояло отбывать наказание: при снятии всех судимостей это по общему правилу колония-поселение либо общий режим с приведением судьей  мотивов такого решения, если же снята одна судимость – строгий режим. Предыдущий приговор был постановлен в особом порядке, не обжаловался, как и не обжаловалось и вступило в законную силу на момент вынесения последнего приговора постановление суда о замене 2 лет принудительных работ лишением свободы на тот же срок в колонии строгого режима.

Ход моих размышлений был следующим. Судья, выносивший в отношении Т. последний, обжалуемый приговор, имея на «руках» вступивший в законную силу приговор, которым ему назначено наказание  в виде 2 лет лишения свободы в колонии строгого режима, никак не мог назначить по совокупности другой, менее строгий вид исправительного учреждения, поэтому не сможет этого сделать и апелляция. Однако, я считал, что не имеется препятствий в апелляции истолковать не устраненные сомнения в количестве снятых при помиловании судимостей в пользу осужденного, как в принципе и должно быть, что влекло изменение приговора путем исключения из отягчающих обстоятельств рецидива с соразмерным смягчением назначенного за последнее преступление наказания, так и по совокупности приговоров. Об этом же и заготовил выступление в  апелляции.

Перед заседанием суда апелляционной инстанции удалось побеседовать с осужденным по видео-конференцсвязи. На вопрос, обсуждалось ли при рассмотрении предыдущего дела снятие с него при помиловании судимости и в каком количестве, Т. ответил, что судья ему объявил о снятии только одной последней судимости, а почему так, не объяснял. Я разъяснил, что поскольку предыдущий приговор и постановление суда в порядке его исполнения, вступили в законную силу, то для замены режима ему в кассационном порядке необходимо обжаловать в этой части сначала предыдущий приговор, а при положительном итоге затем и последний, чья законность проверялась сегодня.  

Судья в апелляция внимательно выслушала мои доводы. Полагаю, что они для нее стали новыми и неожиданными, поскольку в ходе прений и последнего слова изучала приобщенную к материалам дела речь в письменном виде, а в совещательной комнате провела довольно длительное время, нежели, когда результат апелляции заранее предопределен. Но, несмотря ни на что, приговор был изменен только по доводам прокурорского представления.

При этом председательствующая, завершив судебное заседание, в диалоге положительно отметила мою работу как по предыдущим рассмотренным ею в апелляции делам с моим участием, так и по настоящему. 

В описательно-мотивировочной части апелляционного постановления суд сослался на мифические материалы дела, согласно которым Т. был помилован лишь по одному приговору.

Уже позднее удалось отыскать статью на интернет-сайте «Московского комсомольца», содержащую видео выступления Пригожина Е.В., в котором тот четко поясняет помилованным, что с них сняты все судимости, в том числе и предыдущие,  это было одним из условий помилования.

Интересно мнение уважаемых читателей, ее просмотр в судебном заседании мог ли повлиять на решение апелляции? Поверил бы суд Пригожину Е.В. на слово?

Адвокат Козлов Дмитрий Александрович, рег.№ 71/1558 в реестре адвокатов Тульской области.