Если честно, по данному делу защите не пришлось делать что-то из рядо вон. Добиться прекращения дела удалось приобщив к материалам дела несколько документов и на пальцах объяснив следователю, что в данном деле нет состава преступления. Все получалось на редкость довольно-таки гладко.
Моя подзащитная была обвиняемой по уголовному делу по ч.3 ст. 327 УК РФ — приобретение, хранение, перевозка в целях использования или сбыта либо использование заведомо поддельных паспорта гражданина, удостоверения или иного официального документа, представляющего права или освобождающего от обязанности, штампов, печатей или бланков.
Её обвиняли в том, что она приобрела у неустановленного лица заведомо подложный листок о нетрудоспособности и в последующем предоставила данный документ работодателю, якобы с целью получения предусмотренных законодательством выплат.
С самого начала обитатели казенного учреждения, наделенными полномочиями осуществлять уголовное преследование, с ослиным упрямством пытаются доказать малообъяснимые и неисследованные вещи «преступными поползновениями злодейки».
Для того, чтобы как можно быстрее получить признательные показания и расследовать данное преступление долго допрашивали, проводили другие следственные действия с обвиняемой. Даже запугивали перспективой заключения под стражу.
Человеку, который первый раз столкнулся с правоохранительной системой очень тяжело даётся осознание того, что ему нужно защищаться. Да и факт того, что нужен СВОЙ адвокат приходит не сразу.
По своей наивности и скорее неосведомленности, она не обращалась к адвокату, последний был ей назначен в порядке ст. 51 УПК РФ.
Нет, я против защиты в порядке ст. 51 УПК РФ ничего не имею, и в других населенных пунктах, она возможно эффективна, но что касается мегаполисов, а именно Москвы, здесь вся защита по ст. 51 УПК РФ превращается в соблюдение формальности, за редчайшим исключением.
Причем в любых стадиях судебного процесса, когда рассматривается вопрос о законности тех или иных следственных действий, должностные лица уточняют, спрашивая: «Был ли защитник?» то есть, интересует внешняя сторона вопроса, никому из госслужащих не интересно, выполнял ли защитник свои обязанности.
Насмотревшись на всё это безобразие, осознав тот факт, что никто её и слушать не хочет, моя (тогда ещё потенциальная) доверительница обратилась за помощью ко мне. Кроме первичного общения и рассмотрения вариантов защиты, мне важно было поднять боевой дух моей подзащитной.
Из разговора делаю вывод о том, что если обстоятельства именно такие, какие подзащитная мне рассказала, получается, что само уголовное дело, на данный момент находится в состоянии «клинической смерти». Что собственно и подтвердилось при дальнейшем изучении материалов.
Однако, военный следователь и не думал сдаваться.
Никогда не вступаю в открытую эмоционально-бурную устную полемику с органами, с целью перетянуть на свою сторону, тем паче подвести к «позорному столбу» людей которые на данный момент представляют Закон. Абсолютно бесполезное, никому не нужное и вредное занятие, госслужащие работают в заданной им свойственной парадигме, и никто за её рамки выскакивать не будет.
При проведении процессуальных действий с моей подзащитной, отчетливо выражалась нелепость и нелогичность позиции обвинения, но следователь делал вид, что всё идёт по плану и в скором времени нас пригласят для выполнения требований ст. 217 УПК РФ. А покуда у меня ещё было время, пришлось заявить пару ходатайств, в том числе о приобщении и изъятии документов, которые могут повлиять на ход следствия.
Хотя по хорошему, это должны были сделать «органы» и без моих просьб. Удивительно, но в итоге дело было прекращено, так и не дойдя до суда.
Старая индейская поговорка гласит: «Если лошадь сдохла – слезь с лошади»… И если под лошадью понимать уголовное дело, то и нечего было обливаться потом, и пытаться затаскивать эту «дохлятину» в суд.
Приятно, что всё-таки получилось открыть следователю глаза на абсурдность обвинения, и прокурору не пришлось позориться в суде с этим делом. Уж не знаю, чьё именно было решение о прекращении данного уголовного дела, но очень хочется, что именно следователь сам всё понял и решил прекратить незаконное преследование.
Для меня и моей подзащитной главное результат, дело прекращено по п. 2 ч.1 ст. 24 УПК РФ— отсутствие состава преступления