Несчастный случай на производстве: гибель члена экипажа судна в море.

 В сентябре 2016 года на рыболовецком судне, находящемся на промысле в Беренговом море, в танке был обнаружен без признаков жизни матрос, отец двух маленьких девочек, образцовый муж и сын.

При спуске в танке для его подъема на палубу пострадали еще два члена экипажа: оба потеряли сознание и упали в танк, один из них успел крикнуть «Кислород!», длительное время с диагнозом «гипоксическая кома после удушья» проходили лечение в стационаре. 

Жена погибшего, получив страшное известие, обратилась к юристу, который пояснил, что детям полагается пенсия по утрате кормильца и страховая выплата в размере 20 000 долларов США (страхование ответственности судовладельца на случай смерти, травмы, увечья членов экипажа судна при исполнении ими своих трудовых обязанностей). О иных полагающихся по закону выплатах семье погибшего юрист ничего не сказал, толи не знал, толи забыл... 

От работодателя семье погибшего было перечислено 100 000 рублей, которые были потрачены на похороны. Ни извинений, ни слов соболезнований. За год супруга не дождалась от работодателя основного документа, составляемого работодателем при несчастном случае на производстве — Акта о несчастном случае. Нанятый вдовой юрист каждый месяц обещал, что практически уже все решено, и совсем скоро Акт будет выдан, а вместе с ним и страховая выплата, но документа так и не было. Более того, представитель работодателя заявил матери погибшего, что ее сына никто в танк не отправлял, он погиб, нарушив правила техники безопасности. Вины работодателя в его смерти нет.

В конце августа 2017г. супруга обратилась ко мне, на руках у нее имелось только свидетельство о смерти и копия акта судебно-медицинского исследования трупа. Юрист никаких документов  вдове не предоставил, так как «вел переговоры исключительно по телефону», также как и не обосновал причину столь длительного составления Акта о несчастном случае работодателем. 

Расторгнув договор с юристом, вдова заключила договор на оказание услуг со мной. Я пояснила, что помимо обязательной страховой выплаты (ч.2 ст.60 Кодекса торгового мореплавания РФ) она и ее дети имеют право на единовременную страховую выплату от ФСС РФ в размере 1 000 000 рублей, ежемесячные страховые выплаты от ФСС  РФ в связи с наступлением страхового случая на производстве в размере по 1/4 от  средней заработной платы отца на каждого из детей, компенсацию морального вреда каждому члену семьи, а также матери погибшего. Моя новая доверительница ушла вдохновленная и весьма потрясенная услышанным. 

Были поставлены цели, которых нужно было достичь, но на пути к целям возникло множество противодействий, непонимания и простого непрофессионализма...

Работодатель, уверенный в собственной безнаказанности, не желая производить какие-либо выплаты семье погибшего, и пользуясь тем, что СК РФ на транспорте не торопится  привлечь к уголовной ответственности лиц, виновных в производственной трагедии,  стал всячески противодействовать в получении документов.

Все осложнялось тем, что компания -работодатель на момент гибели матроса была зарегистрирована в г.Владивостоке, а через 6 месяцев (в мае 2017) сменила регистрацию на г.Петропавловск-Камчатский.

В первую очередь я обратилась к работодателю — очень крупной рыбодобывающей компании на Дальнем востоке — по телефону. В весьма грубой форме заместитель руководителя отказался от сотрудничества и предоставления необходимых документов. Факт отсутствия утвержденного Акта о несчастном случае на производстве прокомментировал занятостью членов комиссии и «переездом» компании из Владивостока в Петропавловск. 

Тогда я начала с компанией официальную переписку по почте. Пользователи PRO могут ознакомиться с запросом и  перечнем документов, потребованных мной у работодателя, необходимых для обращения в суд для взыскания компенсации морального вреда и в фонд социального страхования для получения полагающихся выплат.

На первый мой запрос поступил «оригинальный» ответ. Коротко звучавший так:  адвокат не подтвердил свои полномочия (не представлена доверенность), представленный ордер не соответствует требованиям приказа Минюста РФ №47 от 10.04.2013,  запрос не соответствует приказу Минюста РФ №288 от 14.12.2016, а запрошенные документы содержат персональные данные, которые также мне не предоставят в соответствии с ФЗ «О персональных данных». При этом, в чем конкретно имеется несоответствие закону, в письме не сообщалось. Примечательно, что данное письмо было направлено не в мой адрес, а моей доверительнице. 

Отказ в предоставлении информации мной был обжалован в прокуратуру г.Петропавловска -Камчатского с требованием о привлечении к административной ответственности по ст. 5.39 КОАП РФ. Привлекать к ответственности прокурор отказался, проявив навыки телепатии, указав, что отказ законен, так как в запросе не указаны «имя и отчество адвокат (указаны только инициалы), регистрационный номер адвоката, номер и дата выдачи ордера, регистрационный номер адвокатского запроса в журнале, указание на способ передачи запрашиваемых сведений». 

Так как все эти сведения имелись в приложенном ордере, а в шапке запроса был указан «адрес для почтовой корреспонденции» и электронный адрес, я обжаловала определение прокурора об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении в суд, но суд затянул с рассмотрением, и в связи с истечением срока привлечения к административной ответственности, отказал.

Осознавая, что работодатель мне не помощник, одновременно мной были направлены запросы в  государственные структуры, обязанные контролировать факты несчастных случаев на производстве,  для получения хоть какой-нибудь информации (обладатели PRO могут ознакомиться с запросами в приложении). 

К этому времени от руководителя Дальневосточного Управления государственного морского надзора Федеральной службы по надзору в сфере транспорта  поступило Заключение по расследованию аварийного случая в море, из которого следовало, что гибель матроса произошла из-за полученных травм при падении с высоты, вред, причиненный здоровью еще двоим членам экипажа произошел в результате нехватки кислорода и/или наличия токсичных газов во вдыхаемом воздухе внутри пространства танка. Причины падения погибшего в танк не установлены, свидетели и очевидцы отсутствуют.

Отмечу, что изначально руководитель государственного морского контроля подготовил и подписал отказ в предоставлении запрошенных документов, мотивировав его запретом о разглашении персональных данных, однако мое красноречие, напор и угрозы обжаловать отказ в предоставлении документов в суд и взыскать судебные издержки его переубедили.

В Приморском следственном отделе на транспорте Дальневосточного следственного управления на транспорте СК РФ я ознакомилась с материалами проверки по факту гибели мужа моей доверительницы. Ничего нового не узнала, документов практически не было, имелись только опросы нескольких членов экипажа и запросы в контролирующие органы без ответов на них. Мной была подана жалоба на бездействия следствия вышестоящему руководству и в прокуратуру. 

Посовещавшись с доверительницей о нерадужных и долгосрочных перспективах уголовного преследования (ни в одном документе не было установлено, чем именно отравились погибший и пострадавшие члены экипажа, спустя год были устранены все нарушения техники безопасности (установлено ограждение танка, появились надписи о запрете спуска в танк, был разработан СУБ и т.д.), а осмотр места происшествия был проведен только капитаном судна и то поверхностно,  очевидцы были опрошены спустя длительное время после корректировки их показаний руководством компании и юристами, невозможно было установить кто, когда и для чего направил погибшего в танк), нами было принято решение о наказании компании -работодателя рублем и взыскании всех полагающихся выплат.

К этому времени поступили документы из Камчатского отдела ФСС РФ, из которых следовало, что им ничего не известно о трагедии, на момент несчастного случая на производстве компания была зарегистрирована  во Владивостоке, информация принята  к сведению, у работодателя запрошен Акт о несчастном случае на производстве, на основании которого формируется дело о выплатах. 

Работодатель не торопился утверждать и выдавать Акт о несчастном случае, поясняя, что отсутствует судебно-медицинская экспертиза в отношении погибшего. Его бездействие было обжаловано в прокуратуру и трудовую инспекцию, заявлено требование о привлечении к административной ответственности. Но вновь поступил отказ в привлечении, обоснованный тем, что не установлено, когда именно судебно-медицинская экспертиза поступила работодателю и «возможно» истек срок привлечения к административной ответственности.

В соответствии п.п.б п.15 и абз.2 п.9 «Положения об особенностях расследования несчастных случаев на производстве в отдельных отраслях и организациях», утвержденного Постановлением Минтруда РФ от 24.10.2002 №73, расследование несчатного случая на находящемся в плавании рыбопромысловом судне проводится комиссией, утвержденной приказом работодателя. То есть сотрудниками самого работодателя… Таким образом, от Государственной инспекции труда в Камчатском крае помощи получить не удалось, документов о несчастном случае на производстве они не имели.

В середине октября 2017г. по телефону сотрудник Камчатского отделения ФСС РФ сообщила, что ей работодателем предоставлен Акт о несчастном случае, аналогичный документ работодатель почтой выслал вдове. Через месяц Акт так и не был получен. На работодателя была подана очередная жалоба в прокуратуру.

Сотрудник ФСС согласился выдать заверенную копию Акта для  назначения и проведения медико-социальной экспертизы, также необходимой для получения выплат, так как именно в ней делается вывод о наличии причинно-следственной связи смерти и произошедшего несчастного случая на производстве. 

С проведением медико-социальной экспертизы я столкнулась впервые.  Собрав необходимый пакет документов,  предусмотренный Приказом Министерства труда и социальной защиты РФ №59н от 29.10.2014, я обратилась в Бюро медико-социальной экспертизы по последнему месту регистрации погибшего. Руководитель БМСЭ сразу пояснила, что за все время ее работы за подобной экспертизой обращаются впервые, поэтому будет согласовывать с краевым руководством. 

Каково же было мое удивление, когда руководитель юридического отдела БМСЭ мне стал пояснять, что установленным регламентом принять у меня документы и выдать заключение не могут, так как у меня отсутствует доверенность (ВНИМАНИЕ!) от погибшего!  По его мнению, в соответствии с регламентом вдова не может быть получателем услуги, так как вред здоровью и смерть причинены не ей. Руководитель БМСЭ отказывалась принимать у меня документы, несмотря на наличие нотариальной доверенности от доверительницы.

Исключительно экономя время семьи погибшего и желая как можно быстрее оформить положенные выплаты, я не стала обращаться в прокуратуру, отправлять заявление на предоставление услуги почтой и обжаловать письменный отказ. В течение часа я проводила ликбез по нормам ГК РФ с руководителям БМСЭ и юридического отдела, были устроены хоровые чтения ГК РФ и приказа №59н, с трудом, но мне удалось объяснить, что доверенность от лица утрачивает силу в случае его смерти, что регламент предусматривает получение услуги по установлению причинной связи между наступившей смертью и несчастным случаем на производстве, что вдова вправе  была обратиться как лично, так и через представителя и т.д. Руководитель юротдела неоднократно звонил куда-то «выше», выяснял их позицию, и в итоге крепость под названием Бюро медико-социальной экспертизы г.Артема пала. Заявление приняли и заключение предоставили через 40 минут. 

Неожиданно после жалоб в прокуратуру и инспекцию по труду от работодателя поступил полный (!) ранее запрошенный мной пакет документов, без каких либо ограничений.

В сопроводительном письме было указано, что Акт о несчастном случае ранее уже направлялся, но письмо утрачено Почтой России (переписка с почтой прилагалась).

К письму была приложена форма заявления о выплате в случае смерти (гибели) члена экипажа судна денежной компенсации в размере 20 000 долларов США в рублевом эквиваленте по курсу ЦБ РФ на дату выплат. Вновь работодатель меня «порадовал» своей находчивостью, заявление содержало следующую формулировку: «Настоящим подтверждаю, что после получения мной 20 000 долларов США, все претензии, которые могут быть удовлетворены в судебном порядке, против судна, капитана, членов экипажа, владельцев, менеджеров, круинговых агентов, страховщиков и фрахтователей, которые я могу иметь к кому либо из них, становятся полностью и окончательно урегулированными. Я гарантирую, что по получении указанной суммы мной в будущем не будет заявлено более никаких претензий и исков какого бы то ни было характера против судна, капитана, членов экипажа, владельцев, менеджеров, круинговых агентов, страховщиков и фрахтователей». Составив заявление в произвольной форме, без навязываемых формулировок, я направила его работодателю.

Юрист работодателя  перезвонил мне по телефону и теперь уже очень вежливо стал просить предоставить заявление в направленной форме, так как, якобы, такая форма установлена страховой компанией. Получив категоричный отказ, юрист сообщил, что денежные средства поступят в течение суток на  счет, указанный в заявлении. Свершилась первая маленькая победа.

Я предложила юристу обсудить с руководством вопрос о выплате во внесудебном порядке компенсации морального вреда жене, матери и детям погибшего. Доверители были согласны получить по 500 000 рублей на каждого и на большую сумму не рассчитывали. Но работодатель отказался решать данный вопрос добровольно. 

Камчатским отделением ФСС РФ после получения заключения МСЭ и заявлений о производстве выплат были перечислены все затребованные суммы. Уточню, что 1 000 000 рублей был в равных долях перечислен на отдельные открытые в Сбербанке РФ счета на имя вдовы и обоих дочерей, ежемесячные выплаты производятся также только на счета детей. Счет считается депонированным, получение матерью денежных средств со счетов несовершеннолетних детей возможно только с разрешения органов опеки и попечительства.

Затем было подано исковое заявление о взыскании компенсации морального вреда. В пользу каждого члена семьи — жены, обоих дочерей, матери — суд взыскал по 700 000 рублей.

Итого взыскано:

— ФСС РФ единовременная выплата в размере 1 000 000 рублей (ФЗ от 24.07.1998 №125 «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»

— ФСС РФ ежемесячные выплаты по 1/4 от среднего заработка погибшего на каждого из детей

— страховая выплата ответственности работодателя  (ч.2 ст.60 Кодекса торгового мореплавания РФ) — 20 000 долларов США в рублевом эквиваленте

— компенсация морального вреда в пользу каждого члена семьи по 700 000 рублей, всего 2 800 000 рублей

— ПФ РФ ежемесячные выплаты на каждого из детей в связи с потерей кормильца

Несмотря на то, что мужа не вернуть, доверительница осталась довольна проведенной мной работой, она и не мечтала получить хоть что-то от такого недобросовестного работодателя.

П.С. Если бы с самого начала данным делом занимался профессиональный и ответственный человек, все можно было решить гораздо быстрее и эффективнее. И возможно привлечь к уголовной ответственности виновных лиц...