Акционерное общество, набрав N-ное количество обязательств (А N в данном случае оказалось равным 2,5 миллиардам рублей), продав по цессии своих небольших долгов в количестве 4-х штук подконтрольным кредиторам, по заявлению одного из них, пустилось в дебри банкротства.
Суть да дело и решением Арбитражного суда города Москвы должник был признан несостоятельным (банкротом).
По классической схеме, прямо на судебном заседании, руководитель должника вынул из-за пазухи решение о ликвидации юридического лица, в связи с чем судья открыл конкурсное производство, минуя наблюдение.
Автоматически была назначена кандидатура конкурсного управляющего, предложенного кредитором-заявителем. Надо сказать, тот парень был хорош, очень хорош, но это отдельная история.
Кредиторы, очухавшись, придя в себя, разделились на три лагеря — первый лагерь начал лупить по управляющему, второй по решению о признании должника банкротом, третий ушел в пассив.
В апелляции решение о признании должника несостоятельным (банкротом) устояло, однако Арбитражный суд Московского округа его все-таки отменил и направил дело на новое рассмотрение.
На втором круге Арбитражный суд города Москвы вновь признал должника несостоятельным (банкротом), вновь открыл конкурсное производство, утвердил кандидатуру конкурсного управляющего другого (четвертого) кредитора-заявителя (первоначального, последующего и третьего удалось уничтожить в ходе борьбы за очередь).
Вот тут у коллектива участников контрдолжниковой операции возник интересный вопрос — что делать с реестром требований кредиторов?
Он ведь, по сути, никуда не делся, даже не смотря на тот факт, что решение о признании должника банкротом было отменено.
И, буквально недавно, разобравшись в вопросе сделали первый вывод:
1. Отмена решения о признании должника банкротом не влечет «автоматической» отмены определений о включении в реестр требований кредиторов (в случае, если в отношении должника в последствие была повторно введена процедура банкротства)
В нашем случае, те кредиторы, кто уже был в реестре, стали заявлять свои требования повторно и повторно включаться в реестр требований кредиторов (чем черт не шутит — на всякий случай, как говорится).
Ни закон о банкротстве, ни судебная практика, четкого ответа на этот вопрос не содержат.
Судья сейчас искренне считает, что включаться повторно все-таки нужно.
Спорить с арбитром, который ведет банкротное дело — суть рисковать остаться за реестром. Получился некий «Double reestr» — на каждое требование по два определения о включении.
«Разобраться» в ситуации, нам удалось сравнительно недавно — до этой поры кредиторы включились в реестр по второму кругу.
В ближайшее время надеемся сформировать четкую судебную практику по этому вопросу (пока есть два судебных решения, которые удалось найти).
С учетом колоссального количества судебных актов, которые оспариваются в данном банкротном деле, надеемся, что скоро либо 9 ААС либо АС Московского округа, либо Верховный Суд, выскажут свою официальную позицию по этому вопросу.
Второй момент, на который стоит обратить внимание в случае отмены повторного признания должника банкротом:
2. За тот период, когда в отношении должника не была введена процедура банкротства, на сумму задолженности начисляются проценты
В нашем деле кассация отменила решение о признании должника банкротом 22.05.2017. Арбитражный суд повторно рассмотрел дело и повторно признал должника банкротом 22.02.2018
Получился достаточно значительный период времени (22.05.2017 — 22.02.2018), в котором процедура банкротства в отношении должника не была введена, а значит:
По смыслу пункта 1 статьи 4 Закона о банкротстве при включении в реестр требований кредиторов процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ) их размер определяется исходя из учетной ставки банковского процента на дату введения наблюдения.
У моего кредитора их нет-нет, а дополнительно получилось почти 19 миллионов рублей, которые успешно и были включены в реестр.
Что в итоге:
1. Тактика отмены решения о признании должника банкротом с целью «сноса» назначенного управляющего применяется все шире и шире, поэтому, как мне кажется, количество «сопутствующих» спорных вопросов будет расти
2. Судебная практика противоречива, не смотря на значительное количество различных толкований, комментариев, Пленумов и т.д. Арбитры трактуют эти вопросы совершенно по-разному.
При этом мы специально «подловили» управляющего, запустив на собрание кредитора, чей долг не был повторно включен в реестр кредиторов, а был заявлен только на первом круге — к голосованию его управляющий допустил (затянув на своей процессуальной шее петлю).
3. Каждая процедура банкротства может стать нестандартной, не шаблонной, в случае применения к ней нестандартного, не шаблонного подхода, что, в свою очередь, открывает перспективы получить взыскание, отличное от среднестатистического, когда реализуется шаблон.