Найти юриста / адвоката / эксперта
50.
Верность, ревность, страсть.
Что предлагаю я вам? Предлагаю ли я вам не ценить себя, не любить себя и вечно раздираться междуобщественным в форме уверенности чувственного и собою как более не чувственным? Нет я предлагаю вам стать сильнее, предлагаю вам быть более умелыми, больше жаждущими, больше любящими и больше радостными. Что необходимо для этого? Необходимо сформировать свою «Бритву Оккама» и безжалостно отсеивать то, что есть лишнее в самое себя и в отношении себя для других (по внешним перцепциям познания на основе принципов встречности и подобия).Танец, мы должны танцевать как нам и говорили, и общая линия и хореография танца должна нести с собою только легкость умения в каждом последующем движении, в каждом следующем колебании музыки в твоем теле. И поэтому говорить о любви к себе можно лишь как о страсти в отношении ненависти к самое себе. Мы не можем рассказать себе ни о чем, что не заставило бы нас содрогнуться в отношении невозможности самое себя и приступить куничтожению себя. Мы любим, и наша любовь разрушительна, как и любая любовь в этом мире. Мы не можем объективировать истинность таким образом, как она того заслуживает и поэтому мы должны уступать ревности познания. Мы должны ревновать себя к познанию и каждая наша неверность, каждый наш шаг в сторону, и каждое наше предательство есть предмет мщения со стороны этой женщины, огненной женщины. Истина танцует всегда об руку со смертью и нам придется с этим мириться. Но хороший танец, и наша игра не знает границ, и, наверное, именно поэтому наш аккорд всегда звучит за пределами возможности быть услышанным даже нами самими, танцуя со смертью мы настолько привыкаем к ней, что перестаем ее замечать и наверное потому так легко обходимся без нее в своей жизни.
Но нам тяжело будет вынести оскорбление, тяжело будет вынести позор собственности отречения, позор однократности познания в отношении круга лиц, преемственность которых всегда попахивает похабностью. Мы не терпим пошлости, не знаем какова форма уверенности в отношении того или иного круга лиц, не знаем насколько точно можно было бы спрогнозировать процесс ли диверсификации, или же само познание в отношении того или иного круга лиц.
Нам приходится обращать внимание на качественность не только от нашего предела возможного познания, но и качественность вообще, именно поэтому мы и говорим о бытии в действительности как о некоторой данности, которая всегда должна будет обременять нас, вне зависимости от того, что она есть и какова ее форма в отношении нас как необходимости для всякого рода действительности.
Но не стоит жениться на истине, это всегда кончится самым пошлым убийством. Свобода — это тоже некоторого рода мотив нашего познания, несмотря ни на какие уговоры совести, или просто совестливых духом. Именно поэтому мы говорим о них только лишь с позиции возможности нашего слушателя, и какие же они дети? от такой хмельной любви? Но… не уроды же они нашего познания, может быть просто гибрид… но и с этим придется смириться и это придется любить…
Верность, ревность, страсть.
Что предлагаю я вам? Предлагаю ли я вам не ценить себя, не любить себя и вечно раздираться междуобщественным в форме уверенности чувственного и собою как более не чувственным? Нет я предлагаю вам стать сильнее, предлагаю вам быть более умелыми, больше жаждущими, больше любящими и больше радостными. Что необходимо для этого? Необходимо сформировать свою «Бритву Оккама» и безжалостно отсеивать то, что есть лишнее в самое себя и в отношении себя для других (по внешним перцепциям познания на основе принципов встречности и подобия).Танец, мы должны танцевать как нам и говорили, и общая линия и хореография танца должна нести с собою только легкость умения в каждом последующем движении, в каждом следующем колебании музыки в твоем теле. И поэтому говорить о любви к себе можно лишь как о страсти в отношении ненависти к самое себе. Мы не можем рассказать себе ни о чем, что не заставило бы нас содрогнуться в отношении невозможности самое себя и приступить куничтожению себя. Мы любим, и наша любовь разрушительна, как и любая любовь в этом мире. Мы не можем объективировать истинность таким образом, как она того заслуживает и поэтому мы должны уступать ревности познания. Мы должны ревновать себя к познанию и каждая наша неверность, каждый наш шаг в сторону, и каждое наше предательство есть предмет мщения со стороны этой женщины, огненной женщины. Истина танцует всегда об руку со смертью и нам придется с этим мириться. Но хороший танец, и наша игра не знает границ, и, наверное, именно поэтому наш аккорд всегда звучит за пределами возможности быть услышанным даже нами самими, танцуя со смертью мы настолько привыкаем к ней, что перестаем ее замечать и наверное потому так легко обходимся без нее в своей жизни.
Но нам тяжело будет вынести оскорбление, тяжело будет вынести позор собственности отречения, позор однократности познания в отношении круга лиц, преемственность которых всегда попахивает похабностью. Мы не терпим пошлости, не знаем какова форма уверенности в отношении того или иного круга лиц, не знаем насколько точно можно было бы спрогнозировать процесс ли диверсификации, или же само познание в отношении того или иного круга лиц.
Нам приходится обращать внимание на качественность не только от нашего предела возможного познания, но и качественность вообще, именно поэтому мы и говорим о бытии в действительности как о некоторой данности, которая всегда должна будет обременять нас, вне зависимости от того, что она есть и какова ее форма в отношении нас как необходимости для всякого рода действительности.
Но не стоит жениться на истине, это всегда кончится самым пошлым убийством. Свобода — это тоже некоторого рода мотив нашего познания, несмотря ни на какие уговоры совести, или просто совестливых духом. Именно поэтому мы говорим о них только лишь с позиции возможности нашего слушателя, и какие же они дети? от такой хмельной любви? Но… не уроды же они нашего познания, может быть просто гибрид… но и с этим придется смириться и это придется любить…
