Очередное прекращение уголовного дела с назначением судебного штрафа. На этот раз без потерпевшего

В отношении только что назначенного на должность руководителя одного из дочерних предприятий министерства обороны возбудили параллельно административное производство и уголовное дело по одному факту, но с разными процессуальными оценками.

Суть дела такова, что его выдернули из дальневосточного региона для руководства дочерней компанией министерства, очередное прежнее руководство которой откровенно проворовалось. Таких примеров, к сожалению, не счесть.

В дальневосточном регионе остались собственные «хвосты» в виде пары компаний, которые не удалось вытащить из пучины банкротства, не смотря на все колоссальные усилия, приложенные к этому процессу. Однако, как известно, не для вытаскивания из проблем предназначены отечественные банкротные процессы.

Как следствие, включение в реестр дисквалифицированных лиц и запрет занимать руководящие должности в течение ближайших трех лет. В центральной же компании работать надо здесь и сейчас. Как обычно бывает в подобных ситуациях, выход был найден через одну из «прикрученных» к 46-й налоговой компашек, «специалисты» которой за соответствующее вознаграждение нашли вариант полного тезки из местного региона с ИНН, который в реестре дисквалифицированных лиц не значился.

Новый руководитель был назначен, изменения в ЕГРЮЛ зарегистрированы, руководитель окунулся в работу с головой, учитывая, что там разгребать не разгрести. Тем временем, как это часто бывает, нашелся активный «доброжелатель», который нашел кому и как грамотно «настучать», чтобы создать новому руководителю целый ворох проблем.

Министерское руководство заняло вполне ожидаемую позицию: твои проблемы, ты и разбирайся с ними. В рамках «сопровождения» административного производства, возбужденного по ч.5 ст. 14.25 КОАП РФ, специалистам предприятия было поручено и достаточно оперативно ими реализовано внесение в ЕГРЮЛ изменений, в части указания действительного номера ИНН руководителя.

Основной целью «сопровождения» было попытаться добиться переквалификации с части 5-ой ст. 14.25 КОАП РФ, предусматривающей в качестве санкции дисквалификацию, на часть 4-ю, той же статьи, чтобы возможно было обойтись штрафом и продолжить работу в нормальном режиме. В итоге, на «финишной прямой» административного процесса, к той же мировой судье «прилетел» и материал уголовного дела по тому же факту в отношении того же лица.

Судья прекратила производство по административному материалу именно на основании того, что по тому же факту возбуждено уголовное дело. Таким образом от дисквалификации получилось уклониться. Мне досталось сопровождать защиту в части рассмотрения уголовного дела. На допросе в качестве подозреваемого попытались уйти от откровенного признания вины, получилось несколько смягчить некоторые формулировки первоначального допроса (еще до моего вступления в дело).

Следователь, сославшись на однозначную «установку» со стороны верхнего руководства, заявил категорический отказ от прекращения дела с назначением судебного штрафа. Все мои доводы свелись к очевидной констатации относительно четко сформулированных в УПК оснований для прекращения дела при наличии трех обстоятельств: привлечение к уголовной ответственности впервые, отнесение инкриминируемого деяния к преступлениям небольшой или средней тяжести, возмещение причиненного вреда или заглаживание вины иным образом.

Следователь выслушал все мои доводы со снисходительной улыбкой и спокойно заявил, что они с такими ходатайствами в суд не выходят, руководство им не разрешает. Мой подзащитный, как мастер переговорного жанра, уговорил-таки следователя организовать небольшой перерыв в следственных действиях, для очередной попытки повлиять на позицию верхнего руководства. Все-таки определенными административными ресурсами он очевидно располагал.

На следующей после «перерыва» встрече, следователь встретил моего подзащитного фразой: «Ну Вы и хулиган!». Не зло так встретил, с понимающей ухмылкой. И ко мне обратился с вопросом: «Ну, что Вы можете мне предложить?». Я, примерно представляя направление развития сюжета, заблаговременно подготовил ходатайство о прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа.

Мне показалось, что следователь был несколько даже озадачен оперативностью и конкретностью предложенных ему формулировок. Здесь же в моем ходатайстве после изложения существа имелась и расписка моего подзащитного о согласии с прекращением уголовного дела по не реабилитирующим основаниям.

После согласовательных и прочих технических процедур, постановление следователя о возбуждении перед судом ходатайства о прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа было передано в районный суд. Однако, районный суд, указав, что если рассмотрение уголовного дела по инкриминируемому составу отнесено к подведомственности мирового судьи, то и ходатайство о прекращении должно рассматриваться на том же уровне.

Так материалы уголовного дела и попали к мировому судье, рассматривающему материалы административного производства по тому же факту. Мы встретились в суде и нас с моим подзащитным несколько озадачил прокурор, который заявил еще в коридоре до начала судебного заседания, что он планирует возражать против удовлетворения ходатайства следователя.

Я попытался успокоить подзащитного тем, что оснований для возражений у прокурора нет, поскольку в данном случае мы имеем формальный состав и даже потерпевший по делу не привлечен. Отсутствие потерпевшего в этом деле определило специфику выбора варианта заглаживания вины. В одном из прежних производств, при наличии в деле потерпевшего, ему обвиняемым были полностью возвращены денежные средства, полученные в виде необоснованно начисленной и выплаченной премии и все было понятно.

Кроме того, что сам обвиняемый представил платежный документ о возмещении причиненного вреда, в суд явился представитель потерпевшего, который подтвердил в судебном заседании, что вред возмещен полностью, что претензий к подсудимому он не имеет и против прекращения дела не возражает. В данном же случае вменялся состав формальный, имущественный вред не причинен.

В подобных случаях в качестве наиболее очевидных вариантов заглаживания вины предлагается либо перечисление денежных средств в пользу различных благотворительных фондов, либо личное участие в каких-либо благотворительных или иных общественно-полезных мероприятиях. Мой подзащитный перечислил денежные средства в благотворительный фонд, поддерживающий детей с проявлениями аутизма.

Насколько я знаю он и раньше поддерживал этот фонд безотносительно к вновь возникшим проблемам. Людей фонда знал лично и доверял им, будучи уверенным, что все полученные фондом средства будут действительно израсходованы на адресную помощь. В суд была предоставлена квитанция о перечислении.

Первое рассмотрение в суде не состоялось, поскольку в ходе подготовительной части заседания выяснилось, что уведомление о рассмотрении дела было направлено подсудимому менее чем за пять суток. Все участники просили суд рассмотреть вопрос без отложения, ввиду явки всех участников и при отсутствии каких-либо возражений. Однако судья оказалась непреклонной.

Через неделю собрались вновь, сменился прокурор и новый обвинитель не жаждал возражать против удовлетворения ходатайства следователя. В ходе обсуждения перед входом в зал суда все согласились с наличием редкого единодушия сторон в желании дело производством прекратить.

Помощник судьи пригласила следователя с прокурором войти в кабинет судьи. Мы с подзащитным живо обсудили принцип состязательности сторон уголовного процесса, точнее его полное отсутствие, с очередной явной демонстрацией. Через несколько минут следователь с прокурором вышли в коридор, явно удрученные услышанным.

Оказалось, в кабинете им было прямо заявлено, что ходатайство следователя судья планирует оставить без удовлетворения, поскольку в данном случае отсутствует потерпевший и на основании правовой позиции Пленума ВС, от верхнего руководства получена установка при таких условиях дела не прекращать с назначением судебного штрафа. Прокурор произнес с явным унынием, что теперь дело вернется в следствие, и это чуть ли не «висяк». Следователь обратился ко мне с фразой, типа: «Теперь Ваша очередь поработать».

Я полагал, что имеется ввиду наша позиция, с которой мы планировали выступить в судебном заседании. Однако тут последовало приглашение в кабинет судьи уже меня, как защитника и без обвиняемого. Подобный подход уже становился вдохновляющим. До судьи правда добраться не удалось. Ее помощница с ходу мне заявила, что суд не намерен удовлетворять ходатайство следователя. И на мой вопрос о том, что как же так, формальный состав, заглаживание вины, квитанция предоставлена и т.п., я был послан… Читать Пленум.

В ответ я предложил самому судебному составу прочитать текст Постановления Пленума более внимательно. И рассказал о достаточно свежем в моей практике случае, когда суд первой инстанции отказал в удовлетворении ходатайства следователя о прекращении дела с оговоркой, что прекращение дела с назначением судебного штрафа – это право, но не обязанность суда.

Пришлось при обосновании апелляционной жалобы на основе буквального толкования требований и положений УПК обосновать, что в данном случае, прекращение дела является как раз обязанностью суда, поскольку в соответствии с положениями ст. 389.17 УПК РФ не прекращение уголовного дела при наличии оснований, предусмотренных ст. 254 УПК РФ, является основанием для отмены этого решения при апелляционном пересмотре.

Мое уверенное утверждение заставило помощницу снять с полки текст УПК, пройтись последовательно по формулировкам указанных мной статей, плюс положения ст. 25.1 и ст. 76.2 УПК, к которым в свою очередь отсылает ст. 254. После недолгого размышления она задала вкрадчивый вопрос: «А Ваш подзащитный может еще в какой-нибудь фонд денег отправить?».

Я подумал, что мыслительный процесс вероятно непосредственного написанта проекта решения по нашему делу, развивается в нужном направлении, сказал вполне утвердительно, что конечно же может. И тут же поинтересовался какая сумма представляется достаточной для положительного решения вопроса судом. Я отозвал своего подзащитного в сторонку, вкратце изложил суть разговора и вновь возникшее предложение.

Непосредственно здесь же со своего смартфона он отправил очередной взнос в очередной фонд, переслал квитанцию мне на электронную почту, я со своего уже аппарата отправил ее на почту судебного участка и через пару минут вновь постучал в кабинет помощницы с предложением распечатать с почты участка очередную квитанцию.

В судебном заседании все свелось к очень короткой и очень формальной процедуре изложения позиций сторон. Следователь ходатайствовал, прокурор заключил, что имеются все условия, предусмотренные законом, а сумму штрафа оставил на усмотрение суда (чем не мало удивил, похоже не только меня). Я вспомнив разговор с помощницей, которая спрогнозировала размер штрафа на уровне середины интервала, предусмотренного инкриминируемой статьей (от 100 до 300), написал на краю своего листа с записями цифру 150 и показал подсудимому.

Он махнул рукой, типа, ладно и тут же на вопрос суда о том какой размер штрафа для него будет не слишком обременительным, ответил: «Я хорошо зарабатываю». Я про себя подумал, что это перебор, но утешился тем, что судья, похоже так и не поняла толком с кем она имеет дело. Для нее это было очередное рутинное дело и не повод задумываться над подобными мелочами.

 Защита просила при назначении суммы штрафа учесть славный трудовой путь подсудимого, подробно описанный в трудовой книжке, копия которой приобщена к материалам дела, а также совершенно превосходную характеристику с места работы и наличие медали министра «За трудовую доблесть».  

Следующее шокирующее меня проявление этого процесса – судья не вышла на оглашение итогового решения, секретарь в зале раздала копии постановления участникам, собрала расписки и до свидания, освободите зал. Я на ходу открыв резолютивную часть постановления, прочитал: «… производство по делу прекратить… назначить… в виде судебного штрафа в размере 20 000 рублей…», протянул руку, поздравил свободного человека.