Найти юриста / адвоката / эксперта
Часть 60.
Один из многих прецедентных случаев, который относится к пользователям социальной сети типа «мордобук», указывает на ошибку, которую в народе можно было бы охарактеризовать одной фразой: «Следи за базаром».
Пользователь, которая была неприятно удивлена размером адвокатских и судебных расходов на свой бракоразводный процесс написала в чате: «3.500 евро за этот дурацкий развод, думаю что заказной киллер обошёлся бы мне дешевле.» Бывший супруг отреагировал на подобное заявление судебным иском, суть которого состояла в преследовании и компенсации расходов за оскорбление. В результате, к указанным выше расходам на развод, пользователю, открыто высказавшему свой гнев, пришлось оплатить ещё адвокатские и судебные расходы в процессе «об оскорблении». (см. Решение Окружного Суда Bergisch Gladbach, ном. акт. 60 C 37/11).
Часть 61.
Продолжая тему о «базаре», в разных Федеральных Землях существуют разные требования к нему. Чтобы подать иск и привлечь к ответственности за оскорбление, оно должно быть хотя бы «озвучено» оскорбляющим, недостаточно если оно будет просто «офейсбучено».
Такой вывод можно сделать после ознакомления с ещё одним решением суда, относительно разнообразных функций указанной «электронно-добровольной картотеки». До сути разбирательства дело так и не дошло, т.к. Земельный Суда Ольденбург (см. ном. акт. 5 T 529/12) отклонил иск и сосредоточился на процессуальном вопросе допустимости иска о нанесении оскорбления вообще, хотя само наличие оскорбления не подвергалось сомнению.
Но вот согласно Закону Нижней Саксонии: об обязательном внесудебном регулировании споров в мировом суде, иск в судебную инстанцию возможен только после безрезультатного проведения такой досудебной «медиации-улаживания», что предусмотрено данным законом федеральной Земли.
Интересной также была следующая аргументация суда: Согласно закону, подача иска об оскорблении возможна в случае если, например оскорбление нанесено в прессе или на радио. Но «среда» в которой было озвучено оскорбление в данном случае не является ни прессой, ни радио, ни другим подпадающим под действие данного закона средством массовой информации.
Более того, суд прямо заявил, что подобным «ресурсам» недостаточно «… общественного веса...» и размещаемые там содержания недостаточно соответствуют редакционно-журналистскому уровню для их квалификации в той или иной трактовке закона. Переводя данную аргументацию с судебно-юридического языка на человеческий: «базар есть базар», т.е. оскорбления там слишком типичны и малозначимы для того, что бы ими занимался суд.
Часть 62.
До чего может довести т.н. «фейс-бучество» в соцальных сетях показывает ещё один пример из судебной практики. На этот раз прямая угроза, высказанная в «социальной картотеке», с выражениями явно носящими описательный характер насильственных действий для конкретного лица, нашла свой отклик в решении Высшего Земельного Суда г.Хамм (см. ном. акт. 2 UF 254/12).
За угрозы для жизни, в переписке-перепалке между реальными гражданами в виртуальной «стране-фейбукии» применился закон, о котором не знают многие даже очень реальные граждане в реальной жизни, за исключением юристов со специализацией в семейном праве. Называется он что-то вроде «Закон о Защите от Насилия» Gewaltschutzgesetz (GewSchG) и является грозным инструментом, обычно в работе семейного адвоката в экстренных случаях.
А теперь и угрожающему в виртуальном пространстве ответчику было вынесен реальный запрет на установление любого контакта с истцом, включая контакт посредством электронной переписки, в «соц.-чертях» и запрет на приближение к месту жительства истца более чем на 100 метров.
Ах, да: расходы по делу для ответчика были так же абсолютно реальными.
Часть 63.
О том, что сеть с названием «фейсбук», каждый попавший в неё наполняет фейсами, как «своими», так и «чужими», кажется вполне нормальным, логичным и ожидаемым явлением — какой же «бук» без «фейса» и наоборот.
Однако судебная практика из различных сфер немецкого права, от авторского до семейного и от гражданского до корпоративного, регулярно пополняется случаями, которые демонстрируют, что не каждое фото, имидж или картина реального человека может быть использована без правовых последствий в указанной выше виртуальной среде. (Примеры случаев об этом см. в частях 21, 22, 33, 34 данной серии о прецедентной практике Германии выше.)
Вот и следующий пример пополняет список правовых последствий размещения «фейса» в «буке», и затрагивает теперь область трудового права. Сотрудник медицинского учреждения, опубликовавший фото пациента в виртуальном пространстве социальной среды, без разрешения на то самого пациента или его попечителя, был тут же уволен работодателем и даже без предварительного предупреждения.
Разумеется трудовое право Германии предусматривает т.н. «незамедлительный разрыв» трудовых отношений без предупреждений. Но требования к такого рода увольнению довольно жёсткие и их соблюдение или наличие достаточного обоснования следует определять в каждом конкретном случае. Именно это и стало предметом разбирательства в Земельном Трудовом Суде Berlin-Brandenburg (см. ном акт. 17 Sa 2200/13).
В данном деле, работник медучреждения не только опубликовал фото пациента-ребёнка без его ведома и согласия, но и сопроводил его комментариями, которые частично содержали данные о его состоянии здоровья.
Несмотря на то, что судебная инстанция не признала правомерность применения именно данного инструмента «незамедлительного разрыва», но право на увольнение при данных действиях работника суд счёл достаточно обоснованным. В своей аргументации суд подтвердил, что в действиях работника присутствует явное нарушение т.н. «врачебной тайны» и нарушение личностных прав пациента.
Спасением для работника в конкретном случае стал ряд обстоятельств, которые были приняты судом к рассмотрению и в результате дали работнику возможность продолжить работу на своём посту. Так, только очень малый возраст ребёнка, отсутствие его идентификационных признаков и ссылок по которым можно было бы определить его местонахождение, отсутствие ссылки на должность работника, а также незамедлительные удаления «чужого фото» и комментариев при первой реакции работодателя помогло определить суду действия работодателя как «поспешные».
Несмотря на позитивный исход для конкретного работника в конкретном случае трудового права, впредь следует соблюдать осмотрительность как в действиях работника, призванного соблюдать «врачебную тайну» и права пациента, так и в действиях работодателя.
____________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.
Один из многих прецедентных случаев, который относится к пользователям социальной сети типа «мордобук», указывает на ошибку, которую в народе можно было бы охарактеризовать одной фразой: «Следи за базаром».
Пользователь, которая была неприятно удивлена размером адвокатских и судебных расходов на свой бракоразводный процесс написала в чате: «3.500 евро за этот дурацкий развод, думаю что заказной киллер обошёлся бы мне дешевле.» Бывший супруг отреагировал на подобное заявление судебным иском, суть которого состояла в преследовании и компенсации расходов за оскорбление. В результате, к указанным выше расходам на развод, пользователю, открыто высказавшему свой гнев, пришлось оплатить ещё адвокатские и судебные расходы в процессе «об оскорблении». (см. Решение Окружного Суда Bergisch Gladbach, ном. акт. 60 C 37/11).
Часть 61.
Продолжая тему о «базаре», в разных Федеральных Землях существуют разные требования к нему. Чтобы подать иск и привлечь к ответственности за оскорбление, оно должно быть хотя бы «озвучено» оскорбляющим, недостаточно если оно будет просто «офейсбучено».
Такой вывод можно сделать после ознакомления с ещё одним решением суда, относительно разнообразных функций указанной «электронно-добровольной картотеки». До сути разбирательства дело так и не дошло, т.к. Земельный Суда Ольденбург (см. ном. акт. 5 T 529/12) отклонил иск и сосредоточился на процессуальном вопросе допустимости иска о нанесении оскорбления вообще, хотя само наличие оскорбления не подвергалось сомнению.
Но вот согласно Закону Нижней Саксонии: об обязательном внесудебном регулировании споров в мировом суде, иск в судебную инстанцию возможен только после безрезультатного проведения такой досудебной «медиации-улаживания», что предусмотрено данным законом федеральной Земли.
Интересной также была следующая аргументация суда: Согласно закону, подача иска об оскорблении возможна в случае если, например оскорбление нанесено в прессе или на радио. Но «среда» в которой было озвучено оскорбление в данном случае не является ни прессой, ни радио, ни другим подпадающим под действие данного закона средством массовой информации.
Более того, суд прямо заявил, что подобным «ресурсам» недостаточно «… общественного веса...» и размещаемые там содержания недостаточно соответствуют редакционно-журналистскому уровню для их квалификации в той или иной трактовке закона. Переводя данную аргументацию с судебно-юридического языка на человеческий: «базар есть базар», т.е. оскорбления там слишком типичны и малозначимы для того, что бы ими занимался суд.
Часть 62.
До чего может довести т.н. «фейс-бучество» в соцальных сетях показывает ещё один пример из судебной практики. На этот раз прямая угроза, высказанная в «социальной картотеке», с выражениями явно носящими описательный характер насильственных действий для конкретного лица, нашла свой отклик в решении Высшего Земельного Суда г.Хамм (см. ном. акт. 2 UF 254/12).
За угрозы для жизни, в переписке-перепалке между реальными гражданами в виртуальной «стране-фейбукии» применился закон, о котором не знают многие даже очень реальные граждане в реальной жизни, за исключением юристов со специализацией в семейном праве. Называется он что-то вроде «Закон о Защите от Насилия» Gewaltschutzgesetz (GewSchG) и является грозным инструментом, обычно в работе семейного адвоката в экстренных случаях.
А теперь и угрожающему в виртуальном пространстве ответчику было вынесен реальный запрет на установление любого контакта с истцом, включая контакт посредством электронной переписки, в «соц.-чертях» и запрет на приближение к месту жительства истца более чем на 100 метров.
Ах, да: расходы по делу для ответчика были так же абсолютно реальными.
Часть 63.
О том, что сеть с названием «фейсбук», каждый попавший в неё наполняет фейсами, как «своими», так и «чужими», кажется вполне нормальным, логичным и ожидаемым явлением — какой же «бук» без «фейса» и наоборот.
Однако судебная практика из различных сфер немецкого права, от авторского до семейного и от гражданского до корпоративного, регулярно пополняется случаями, которые демонстрируют, что не каждое фото, имидж или картина реального человека может быть использована без правовых последствий в указанной выше виртуальной среде. (Примеры случаев об этом см. в частях 21, 22, 33, 34 данной серии о прецедентной практике Германии выше.)
Вот и следующий пример пополняет список правовых последствий размещения «фейса» в «буке», и затрагивает теперь область трудового права. Сотрудник медицинского учреждения, опубликовавший фото пациента в виртуальном пространстве социальной среды, без разрешения на то самого пациента или его попечителя, был тут же уволен работодателем и даже без предварительного предупреждения.
Разумеется трудовое право Германии предусматривает т.н. «незамедлительный разрыв» трудовых отношений без предупреждений. Но требования к такого рода увольнению довольно жёсткие и их соблюдение или наличие достаточного обоснования следует определять в каждом конкретном случае. Именно это и стало предметом разбирательства в Земельном Трудовом Суде Berlin-Brandenburg (см. ном акт. 17 Sa 2200/13).
В данном деле, работник медучреждения не только опубликовал фото пациента-ребёнка без его ведома и согласия, но и сопроводил его комментариями, которые частично содержали данные о его состоянии здоровья.
Несмотря на то, что судебная инстанция не признала правомерность применения именно данного инструмента «незамедлительного разрыва», но право на увольнение при данных действиях работника суд счёл достаточно обоснованным. В своей аргументации суд подтвердил, что в действиях работника присутствует явное нарушение т.н. «врачебной тайны» и нарушение личностных прав пациента.
Спасением для работника в конкретном случае стал ряд обстоятельств, которые были приняты судом к рассмотрению и в результате дали работнику возможность продолжить работу на своём посту. Так, только очень малый возраст ребёнка, отсутствие его идентификационных признаков и ссылок по которым можно было бы определить его местонахождение, отсутствие ссылки на должность работника, а также незамедлительные удаления «чужого фото» и комментариев при первой реакции работодателя помогло определить суду действия работодателя как «поспешные».
Несмотря на позитивный исход для конкретного работника в конкретном случае трудового права, впредь следует соблюдать осмотрительность как в действиях работника, призванного соблюдать «врачебную тайну» и права пациента, так и в действиях работодателя.
____________________________________________________
Vitaliy Haupt, Hannover, + 049-511-1613948 V.Haupt & Partner — о немецком праве на русском.
Уважаемый Vitaliy Haupt, статья в целом интересна и весьма познавательна, но вот эти выводы суда:
суд прямо заявил, что подобным «ресурсам» недостаточно «… общественного веса...» «среда» в которой было озвучено оскорбление в данном случае неявляется ни прессой, ни радио, ни другим подпадающим под действие данного закона средством массовой информациипредставляются мне весьма спорными и легкомысленными. По крайней мере, потенциальная аудитория интернет-ресурсов в разы превышает количество читателей бумажной прессы, и недооценивать её было бы ошибкой.
Судебная инстанция руководствуется определениями, заложенными в нормах права. В данном случае, что неможет являться прессой или радио определено в § 2 RStV, где заложены 4 условия, среди которых:… содержания служащие личным целям, необрабатываемых журналистско-редакционным образом… непредставляют особого общественного интереса. «Соцсреда» — скорее место обмена личными мнениями и воззрениями, которые доступны только зарегистрированным «членам» среды, а не общественности как таковой. Главным кретерием является «общественный вес и доступность» и «журналистско-радакционое качество» содержания, что следует отделять от «личных мнений в закрытьй среде» и «неразобранной массы контента».
Для «успокоения» сообщу, что в п.2 несчитается радио ресурс, где к содержанию имеют потенциальный доступ одновременно менее 500 человек, а в России (на сколько мне известно) для «промывальщика чужих мозгов» установлена граница в 3000.
Че-т мне наш новенький «Закон о блогерах» вспомнился.
Наш законодатель по сравнению с германским напоминает поговорку: "Стою на асфальте я в лыжи обутый...", хотя оно понятно, Закон о запрете носить кеды куда как важнее всего остального.
Уважаемый Vitaliy Haupt, спасибо за интересный материал!
Сегодня виртуальные социальные сети стали реальными носителями информации, т.е. средством фиксации.
Права народная мудрость: Что написано пером, не вырубишь топором.
Сегодня виртуальные социальные сети стали реальными носителями информации, т.е. средством фиксации.Ну да, если уж
ПсакиБелый Дом из них черпает информацию... (wasntme)И это тоже, но это обратная сторона медали.
Белый дом черпает, а чёрный дом пользуется.
Все-таки какие мы разные по восприятию. В Российском суде такое вряд ли «прокатило», а там кто его знает, Российский суд, с его непредсказуемым поведением.
Согласен! Я постоянно читаю статьи Vitaliy Haupt. Что-то для нас непривычно, что-то кажется малозначительным для судебных тяжб, но чего нельзя отнять, так это — продуманность и взвешенность.
Уважаемый Vitaliy Haupt, я внимательно читаю все Ваши выпущенные обзоры и в который раз делаю вывод:
скорее всего дело в менталитете, что в Германии такие дела идут в суды и их там рассматривают, разбирают и выносят взвешенное решение. Для России это пока скорее редкость — дела с «фейсбуками» и прочими соц.сетями. Но это только «пока»…
Уважаемая Екатерина Александровна, сравните как-нибудь, между делом, Салическую правду (законы франков) и Русскую правду. У них, как и у нас, заменили традиционные наказания штрафами, но вот что интересно, если кто-то скажет, что двор или дом у франка грязный, неряшливый, тут никаких штрафов! Вопрос настолько принципиальный, что решается только смертельным поединком! Вот он менталитет!