Найти юриста / адвоката / эксперта
Об этом деле можно было бы рассказать в двух словах: Обвиняемый в особо тяжком преступлении, связанном со сбытом наркотических средств в крупном размере, получил условное наказание и был освобожден из под стражи. Ура, браво и т.д.
Однако не ради такой банальности я вытащил это дело из архива. Поэтому лучше расскажу о том, как была выстроена позиция защиты и какие тактические приемы были применены в этом деле.
Сразу же оговорюсь, что задачу убедить суд в необходимости переквалифицировать сбыт на пособничество в приобретении мне выполнить не удалось, а о причинах узнаете в ходе прочтения статьи.
«К----, имея умысел на незаконный сбыт наркотического средства амфетамин в крупном размере, из корыстных побуждений во исполнение своего преступного намерения 08 августа 2007 года, находясь на территории гор. Архангельска незаконно приобрел у неустановленного лица наркотическое средство амфетамин массой 0,310 грамма, то есть в крупном размере, содержащиеся в веществе общей массой 1,596 грамма, которое незаконно с аналогичной целью хранил при себе до 22 часов 00 минут 08 августа 2007 года, когда находясь на пересечении ул. Попова и Набережной Северной Двины Октябрьского округа гор. Архангельска, незаконно, сбыл гражданину Рыбникову А.В. наркотическое средство амфетамин массой 0,310 грамма, то есть в крупном размере, содержащееся в веществе общей массой 1,596 грамма, за которое намеревался получить от Рыбникова А.В. денежные средства в сумме 2400 рублей».
В результате ознакомления с материалами дела мне стало известно, что в качестве доказательств в деле имелись: изъятый у приобретателей амфетамин, их показания, частичное признание вины обвиняемым, а также результаты ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» и «наружное наблюдение».
Тем не менее, при предъявлении обвинения, мы о доказательствах только догадывались, а было необходимо решить какую позицию по делу занять и какие давать показания. Для этого были проанализировать факты, изложенные в обвинении и пояснения моего подзащитного.
Поскольку главная задача на тот момент была обосновать пособничество в приобретении, то пробелы следствия предстояло заполнить с пользой для моего подзащитного. Пришлось ему изрядно попотеть, чтобы почти поминутно вспомнить и изложить мне события того дня и дня предыдущего.
После этого сложилась следующая картина: за день до предполагаемого сбыта, приобретатель по телефону просил моего подзащитного достать 2 гр. амфетамина и предавал деньги при личной встрече на центральном рынке. На эти деньги мой доверитель у некоего Али купил для друга и еще для себя взял гашиша. Но в тот день передать амфетамин не смог, поэтому встреча состоялась на следующий день.
Поскольку у меня не было оснований не доверять моему подзащитному, то я очень рассчитывал на то, что при ознакомлении с ОРМ «ПТП» эти факты подтвердятся, что и даст нам основание настаивать на переквалификации.
Исходя из этого, я поставил себе сверхзадачу переквалифицировать действия моего подзащитного на менее тяжкую статью и за счет этого настаивать на условной мере наказания.
С учетом того, что у судьи была репутация жесткого судьи, пришлось готовиться более тщательно, заранее продумывая различные варианты развития ситуации. Поскольку своих доказательств у меня не было, то пришлось использовать доказательства стороны обвинения и ими подтверждать версию защиты.
В ходе судебного следствия первым представляет доказательства сторона обвинения (ст. 274 УПК РФ). Но такой вариант меня не устраивал, поскольку я намеревался продемонстрировать суду доказательства по моему сценарию, который не оставил бы сомнений в правильности позиции защиты.
Как я и предполагал, начали с допроса основного «свидетеля», который на самом деле должен был быть подельником моего подзащитного, но дело в отношении него рассматривали отдельно.
После того как этот свидетель ответил на вопросы обвинителя, настала моя очередь задавать вопросы. Но просто задать вопросы и получить ответы меня не устраивало, мне нужно было, чтобы этот свидетель вспомнил хронологию событий и чтобы его показания подтверждались объективными данными. Именно такая тактика позволяла мне усилить вес тех его показаний, которые подтверждали нашу версию событий.
Поэтому я заявил ходатайство об оглашении результатов ОРМ «ПТП», мотивировав свое ходатайство тем, что я хочу задать свидетелю вопросы о том, что он имел в виду в телефонных разговорах с моим подзащитным.
Поскольку обвинитель и судья никакого подвоха в этом не видели, то мое ходатайство было удовлетворено. Следовательно, я получил возможность не только допросить свидетеля по моему сценарию, но и одновременно проверить одни доказательства с помощью других (ст. 87 УПК РФ), что усиливало их совокупную достоверность.
Данный прием весьма редко используется моими коллегами, несмотря на то, что он весьма эффективен при доказывании, тем более что он прямо предусмотрен в УПК РФ. Возможно проблема в том, что нас – адвокатов никто не обучает приемам защиты.
Из прилагаемых документов не совсем видна тактика допроса с предъявлением доказательств, поэтому необходимы некоторые пояснения.
В протоколе судебного заседания все изложено так, как будто я сначала огласил содержание телефонных разговоров, а уже потом задавал вопросы. На самом деле я сначала зачитывал нужную мне часть разговора, потом задавал вопросы для разъяснения сути разговора, потом снова продолжал зачитывать «ПТП».
Таким образом, у всех присутствующих сформировалась убежденность в том, что обвинение не выдержало проверку доказательствами, поскольку проведенный мною допрос с исследованием доказательств показал, что в действительности мой подзащитный покупал амфетамин по поручению приобретателя. Причем не 8-го числа, как указано в обвинении, а еще 7-го. То есть возникли основания для расширения обвинения, что суд делать не вправе.
Перед началом очередного судебного заседания меня вызвало на разговор «лицо, пожелавшее остаться неназванным», которое меня спросило, чего я собственно добиваюсь, т.е. в чем интерес моего доверителя.
Я честно ответил, что мой доверитель устал сидеть в СИЗО и хочет домой к молодой жене и своему ребенку. Мне намекнули, что он может получить условный срок и уйти домой прямо сегодня, надо только признать вину в сбыте, отказаться от дачи показаний, т.е. прекратить настаивать на переквалификации на менее тяжкую статью.
Сам я такие решения принимать не имею полномочий, поэтому пришлось в течение часа подробно разъяснять своему доверителю все плюсы и минусы поступившего предложения, нашей позиции по делу, а также последствий принятого решения.
Несмотря на то, что я готов был продолжать борьбу за правду, мой доверитель выбрал семью и свободу. Сам я в его ситуации не был, поэтому не мне судить о правильности его выбора, ибо сказано: Quilibet fortunae suae faber - каждый сам кузнец своего счастья.
Одно радует, нас не обманули. Действительно в тот же день суд вынес приговор, назначив минимальное наказание – 5 лет лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ, т.е. условно и с испытательным сроком 4 года.
Мой доверитель и его близкие были несказанно рады, неустанно благодарили меня за помощь, а сам я пошел в бар и напился от горечи осознания того, что Кривда снова победила.
Однако не ради такой банальности я вытащил это дело из архива. Поэтому лучше расскажу о том, как была выстроена позиция защиты и какие тактические приемы были применены в этом деле.
Сразу же оговорюсь, что задачу убедить суд в необходимости переквалифицировать сбыт на пособничество в приобретении мне выполнить не удалось, а о причинах узнаете в ходе прочтения статьи.
Версия стороны обвинения
Моему подзащитному было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, которое по версии обвинения было совершено при следующих обстоятельствах:«К----, имея умысел на незаконный сбыт наркотического средства амфетамин в крупном размере, из корыстных побуждений во исполнение своего преступного намерения 08 августа 2007 года, находясь на территории гор. Архангельска незаконно приобрел у неустановленного лица наркотическое средство амфетамин массой 0,310 грамма, то есть в крупном размере, содержащиеся в веществе общей массой 1,596 грамма, которое незаконно с аналогичной целью хранил при себе до 22 часов 00 минут 08 августа 2007 года, когда находясь на пересечении ул. Попова и Набережной Северной Двины Октябрьского округа гор. Архангельска, незаконно, сбыл гражданину Рыбникову А.В. наркотическое средство амфетамин массой 0,310 грамма, то есть в крупном размере, содержащееся в веществе общей массой 1,596 грамма, за которое намеревался получить от Рыбникова А.В. денежные средства в сумме 2400 рублей».
В результате ознакомления с материалами дела мне стало известно, что в качестве доказательств в деле имелись: изъятый у приобретателей амфетамин, их показания, частичное признание вины обвиняемым, а также результаты ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» и «наружное наблюдение».
Тем не менее, при предъявлении обвинения, мы о доказательствах только догадывались, а было необходимо решить какую позицию по делу занять и какие давать показания. Для этого были проанализировать факты, изложенные в обвинении и пояснения моего подзащитного.
Версия стороны защиты
Тот факт, что в обвинении не было указано лицо, у которого приобрел амфетамин мой подзащитный, а также отсутствовало указания на время и место приобретения, дало мне основание предположить, что об этом следствию ничего не известно.Поскольку главная задача на тот момент была обосновать пособничество в приобретении, то пробелы следствия предстояло заполнить с пользой для моего подзащитного. Пришлось ему изрядно попотеть, чтобы почти поминутно вспомнить и изложить мне события того дня и дня предыдущего.
После этого сложилась следующая картина: за день до предполагаемого сбыта, приобретатель по телефону просил моего подзащитного достать 2 гр. амфетамина и предавал деньги при личной встрече на центральном рынке. На эти деньги мой доверитель у некоего Али купил для друга и еще для себя взял гашиша. Но в тот день передать амфетамин не смог, поэтому встреча состоялась на следующий день.
Поскольку у меня не было оснований не доверять моему подзащитному, то я очень рассчитывал на то, что при ознакомлении с ОРМ «ПТП» эти факты подтвердятся, что и даст нам основание настаивать на переквалификации.
Исходя из этого, я поставил себе сверхзадачу переквалифицировать действия моего подзащитного на менее тяжкую статью и за счет этого настаивать на условной мере наказания.
Судебное следствие: перехват инициативы в представлении доказательств
На предварительном слушании я пытался убедить гос.обвинителя в необходимости переквалификации на ч.2 ст.228 УК РФ, чтобы дело рассмотреть в особом порядке. Но все мои доводы разбились о железобетонный аргумент: «Сбыт доказан».С учетом того, что у судьи была репутация жесткого судьи, пришлось готовиться более тщательно, заранее продумывая различные варианты развития ситуации. Поскольку своих доказательств у меня не было, то пришлось использовать доказательства стороны обвинения и ими подтверждать версию защиты.
В ходе судебного следствия первым представляет доказательства сторона обвинения (ст. 274 УПК РФ). Но такой вариант меня не устраивал, поскольку я намеревался продемонстрировать суду доказательства по моему сценарию, который не оставил бы сомнений в правильности позиции защиты.
Как я и предполагал, начали с допроса основного «свидетеля», который на самом деле должен был быть подельником моего подзащитного, но дело в отношении него рассматривали отдельно.
После того как этот свидетель ответил на вопросы обвинителя, настала моя очередь задавать вопросы. Но просто задать вопросы и получить ответы меня не устраивало, мне нужно было, чтобы этот свидетель вспомнил хронологию событий и чтобы его показания подтверждались объективными данными. Именно такая тактика позволяла мне усилить вес тех его показаний, которые подтверждали нашу версию событий.
Поэтому я заявил ходатайство об оглашении результатов ОРМ «ПТП», мотивировав свое ходатайство тем, что я хочу задать свидетелю вопросы о том, что он имел в виду в телефонных разговорах с моим подзащитным.
Поскольку обвинитель и судья никакого подвоха в этом не видели, то мое ходатайство было удовлетворено. Следовательно, я получил возможность не только допросить свидетеля по моему сценарию, но и одновременно проверить одни доказательства с помощью других (ст. 87 УПК РФ), что усиливало их совокупную достоверность.
Данный прием весьма редко используется моими коллегами, несмотря на то, что он весьма эффективен при доказывании, тем более что он прямо предусмотрен в УПК РФ. Возможно проблема в том, что нас – адвокатов никто не обучает приемам защиты.
Из прилагаемых документов не совсем видна тактика допроса с предъявлением доказательств, поэтому необходимы некоторые пояснения.
В протоколе судебного заседания все изложено так, как будто я сначала огласил содержание телефонных разговоров, а уже потом задавал вопросы. На самом деле я сначала зачитывал нужную мне часть разговора, потом задавал вопросы для разъяснения сути разговора, потом снова продолжал зачитывать «ПТП».
Таким образом, у всех присутствующих сформировалась убежденность в том, что обвинение не выдержало проверку доказательствами, поскольку проведенный мною допрос с исследованием доказательств показал, что в действительности мой подзащитный покупал амфетамин по поручению приобретателя. Причем не 8-го числа, как указано в обвинении, а еще 7-го. То есть возникли основания для расширения обвинения, что суд делать не вправе.
Моральный выбор: Истина или Свобода?
После этого допроса суд взял передышку, видимо, чтобы обсудить с обвинителем, что делать с делом дальше при таких обстоятельствах. Хотя это только мое предположение.Перед началом очередного судебного заседания меня вызвало на разговор «лицо, пожелавшее остаться неназванным», которое меня спросило, чего я собственно добиваюсь, т.е. в чем интерес моего доверителя.
Я честно ответил, что мой доверитель устал сидеть в СИЗО и хочет домой к молодой жене и своему ребенку. Мне намекнули, что он может получить условный срок и уйти домой прямо сегодня, надо только признать вину в сбыте, отказаться от дачи показаний, т.е. прекратить настаивать на переквалификации на менее тяжкую статью.
Сам я такие решения принимать не имею полномочий, поэтому пришлось в течение часа подробно разъяснять своему доверителю все плюсы и минусы поступившего предложения, нашей позиции по делу, а также последствий принятого решения.
Несмотря на то, что я готов был продолжать борьбу за правду, мой доверитель выбрал семью и свободу. Сам я в его ситуации не был, поэтому не мне судить о правильности его выбора, ибо сказано: Quilibet fortunae suae faber - каждый сам кузнец своего счастья.
Одно радует, нас не обманули. Действительно в тот же день суд вынес приговор, назначив минимальное наказание – 5 лет лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ, т.е. условно и с испытательным сроком 4 года.
Мой доверитель и его близкие были несказанно рады, неустанно благодарили меня за помощь, а сам я пошел в бар и напился от горечи осознания того, что Кривда снова победила.
Рейтинг публикации:
«
Алексей Анатольевич! Снимаю шляпу. Но хотел бы обратить внимание на один момент. Вы уже не впервые рассказываете о попытках заключения «сделки» между обвиннением и защитой. Причем на сделке всегда наставиает обвинение, поскольку блягодаря Вашим незаурядным способностям Вы попросту не оставляете им иного выхода. Воистину — опер от адвокатуры. Спасибо за науку. Главное, чтобы они еще и договоренности соблюдали, что как показывает Ваша практика, бывает не всегда. Может быть Вашими стараниями подобные сделки узаконят, что было бы совсем гут и свело бы опасность неисполнения обязательств стороной обвинения на «нет».
Сергей Александрович, как я не раз уже повторял мудрые слова: «у палка два конца», поэтому трудно заранее сказать хороши сделки или плохи. Думаю тут все зависит от добросовестности сторон сделки, а не от ее наличия в законе.
Вот здесь поспорю. Если подобные сделки будут узаконены — это априори хорошо, поскольку никто не заставляет защиту такую сделку заключать, а вот ее заключение обязывает стороны исполнять ее условия. То бишь инициатива обвинения будет работать «тем же концом, но по другому месту (я про палку). Ибо нефиг предлагать, а потом обманывать (это я про обвинение). Подобные сделки практикуются в США и ничего плохого в этом я не вижу. Даже наоборот.
Сергей Александрович, бога ради, не сравнивайте нас с США, там же суд вершит правосудие, а у нас что?!
Как обламывают сделки по главе 40.1 УПК как нибудь потом расскажу.
Сергей Александрович, бога ради, не сравнивайте нас с США, там же суд вершит правосудие, а у нас что?! Но так ведь хочется…
не сравнивайте нас с США, там же суд вершит правосудие, а у нас что?!По Вашему то, что в инструкциях теперь все пишут, что кошку нельзя сушить в микроволновке — это правосудие?
Если вы разработали систему, понятную даже дураку, то только дурак и будет ею пользоваться.
Да всё верно, Алексей Анатольевич, хорошо когда вменяемые лица «желающие остаться неизвестными» и «не обманули» после. В крупных городах это реже, но единственный путь к вызову на ковер, это расшатывание до «дури» обвинения. Спасибо — за обмен опытом, тактикой и стратегией. (bow)
Всегда рад поделиться опытом. Парадоксальность мышления хорошая штука для адвоката, помогает видеть не очевидные вещи, или очевидные в ином свете.
Жаль что я не имею право идти на такие сделки. Я вступаю в дело исключительно с целью оправдательного приговора. К сожалению получается совсем не всегда. Я полагаю что для заключения сделок я не нужен. Есть адвокат по назначению.
Ну это вы глупость коллега сказали: редкий адвокат по назначению пойдёт на сделку, в такой форме: раскачивая обвинение, досконально зная материалы дела, ОРД и ведя допрос с оглашением ОРД. Редкий.
Согласен, Алексей Анатольевич исключительный адвокат, я лично на него равняюсь. Он несомненно эталон и пример для подражания для всех нас.
Алексей Анатольевич! А отчего меня никогда на «договориться» не зовут? Я б договорился пару раз, если не больше.
Думаю бояться, что оскорБлять их станешь или с диктофоном придешь, или потом их ФИО и фото везде развесишь)))
Достаточно взять с меня слово чести. Другое дело, что такое слово я не каждому даю
Мне один раз предложили сделку убрать у моего подзащитного одну статью с учетом что признает другую. Не пошел. С точки зрения что ему сидеть меньше надо было пойти. Но с точки зрения справедливости не имею права. Обсудил это с подсудимым. Он принял мою точку зрения.
Он принял мою точку зренияА должно быть наоборот! В этом и есть разница между адвокатом и любым иным защитником.
Возможно я неправильно выразился. Решение всегда принимает подзащитный. В данном случае от государственного обвинителя поступило предложение которое я обязан был передать подзащитному. Что я и сделал. Подзащитный попросил меня высказаться по существу вопроса, что я и сделал. В итоге он подумав принял мою точку зрения. Я в любом случае поддержал бы его даже если бы он согласился. Ведь жизнь его решать ему. Но в таком случае я бы воспользовался тем что я не адвокат и вышел бы из дела. У меня есть такое право. Привилегия защитника не являющегося адвокатом.
Не-не он уже не тот (Никитенко В.Н.) ;), сдает позиции, остепеняется, делает выводы, сомневается, где-то в чем-то пересматривает свой подход… понимает, что за ним уже человек, НО и это архиважно: в той или иной форме «показать зубы», ты можешь очень больно укусить, здОрово, когда это получается так как у автора, чтоб вроде никто не догадался, что на самом деле происходит.
Тогда же они начинают вас гладить и чесать, всячески угождать, но КЛЫКИ напрочь убирать нельзя — пусть хоть один, но поблёскивает. :) В регионах, основная масса проще, честнее, открытей, Чести больше!!! В Москве, почти все прогнили… почти.
Да уж, я только себя без оглядки защищаю. А в других случаях — ничего подобного!
Уважаемо профессионально, должно /NB/ быть, Алексей Анатольевич.
… разные суды...
В сим случае, уникальная редкость, чистейшее rara: мааалокорректированная реалиями бытия складно сложенная писанная буква закона в действии… хорошая буква…
… Лец давно предлагал внести её в алфавит.
Синхрофазатрон!
И вам того же, Сергей Александрович!(rofl)Я тоже с первого раза не осилил!:P
Статью плюсанул. Достойный материал.
Мой доверитель и его близкие были несказанно рады, неустанно благодарили меня за помощь, а сам я пошел в бар и напился от горечи осознания того, что Кривда снова победила.Не совсем понял этот момент, так как здесь была «парадоксальная защита» и адвокат видимо добивался ужесточения квалификации. Получается, если бы победила правда, то...
Статья не совсем точно названа, она, как я понял, о приёме в виде сверки доказательств в процессе судоговорения. Жаль нет методических рекомендаций, как, например, применять этот приём для сверки схемы ДТП и пояснений очевидцев?
У меня было несколько аналогичных случаев, раз составил разновариантные схемы расположения фигурантов при драке в баре, да ещё и поэпизодно это сделал. Стал предъявлять свидетелям, а потом потерпевшей, чтобы выбрали варианты. Тут судья не выдержала и как закричит!!! Вот тоже интересно, что делать в таком случае?
Если бы победила Правда, то и квалификацию поменяли бы на менее тяжкую статью и условку бы получили.
Конечно же главная цель была получить условное наказание, просто я планировал идти к этому через переквалификацию. Но получилось, что главную цель достиг без достижения промежуточной.
составил разновариантные схемы расположения фигурантов при драке в баре, да ещё и поэпизодно это сделал Класс! Спасибо за такой шикарный урок! (Y)
Трюк годится, когда вариантов не так много (всётаки в баре не так много места), или когда варианты ограничены, исходя из противоречивых показаний — Весь вопрос в устранении противоречий. По идее это должен делать следователь при очных ставках. Судьи очень сильно начинают почему-то нервничать, когда эти процедуры начинаются в суде. Вот и Алексей Анатольевич нарвался на аналогичный эффект.
Браво Алексей Анатольевич!
Описанная Вами методика перехвата инициативы и «вымывания» доказательств обвинения используется, к сожалению, пока не слишком часто, но может быть кто-то прочтя эту публикацию, и сам сможет её применить в другом деле.
Что касается практики заключения «сделок», то до тех пор, пока она не урегулирована на законодательном уровне (я не имею в виду досудебные соглашения), риск всегда остаётся, т.к. исполнение целиком зависит от порядочности судей и прокуроров, которые могут оспаривать или наоборот поддерживать «договорной» приговор.
Об отрицательном опыте негласных сделок я уже рассказывал, вот решил для контраста поведать и о положительном опыте.
Почему негласных? Представьте удивление адвоката в суде: «Мне же прокурор обещал, что будет всё как договорились, вот у меня и на диктофоне записано!»
Да хоть видео и 100 свидетелей, это для суда доказательством не является и рассматриваться не будет.
У компрачикосов иная этика, а потому и отношения с ними надо строить исходя из иных предпосылок.
Немного в унисон со статьей Алексея Анатольевича...
↓ Читать полностью ↓
Не так давно работал по аналогичному уголовному делу, но уже в «наших палестинах». В райцентрах, где судей мало, где штат гособвинителей примерно равен количеству судей и все со всеми давно и «плодотворно» дружат, появление адвоката со стороны вносит некую сумятицу. Да и для адвоката, научившемуся ничему не удивляться в наших судах, это как как поездка в средневековье в те места, о которых писали в летописях «а дальше живут драконы...» То есть он узнает очень много интересного для себя, особенно в части местечкового толкования закона.
В ходе допроса засекреченного закупщика, выяснилось, что инициатива в обороте наркотиков исходила, оказывается, от моего подзащитного, даже не смотря на то, что инициатива знакомства с подзащитным исходила от закупщика, и звонил по поводу наркотиков, оговаривая количество оного, сам же закупщик. Видеозапись ОРМ «Проверочная закупка», где закупщик из-за кадра разливается соловьем, изображая из себя «рубаху-парня», которому не помочь в приобретении «травки» — смертный грех, также не убедила закупщика в том, что инициатор-то он, и что мой подзащитный действовал в его интересах и по его инициативе и поручению. Знакомство с моим подзащитным с изначальным прицелом на приобретение через него наркотиков, которое на языке ОРМ называется «оперативный подход», на что также требуется утвержденное руководством постановление, оказалось без этого самого постановления.
Далее началось самое интересное. Выяснилась, что закупщик, якобы не относясь к числу сотрудников наркоконтроля, выехал для производства контрольной закупки в другой район нашей области, на служебной машине наркоконтроля, с двумя девицами, исполнявшими на тот момент роли представителей общественности, при этом у него не было ни оперативного сопровождения другими сотрудниками ФСКН, ни даже документов на право управления служебным автотранспортом. Но спецтехника аудио-видеофиксации, сведения о которой составляют гостайну, у него была, и он, не допущенный к гостайне, оказывается, умел ею пользоваться.Оказывается, ему опер из наркоконтроля рассказал об этом. Наверное так, по дружбе «слил» информацию, составляющую эту самую гостайну.
Было заявлено ходатайство о рассекречивании закупщика, который «очень опасался за свою безопасность». В этом нам было отказано. Далее сторона защиты пошла «обходным манёвром». заявив ходатайство об истребовании из бухгалтерии ФСКН путевого листа для уточнения лиц, которые получали служебный автомобиль, чтобы потом вызвать их и допросить на предмет на каком основании они передали автомобиль стороннему лицу. Обвинитель возражал, дескать, если они и нарушили чего-то там, передав автомобиль третьему лицу, то их уже привлечь нельзя, так как срок привлечения прошел. Цель наша была в другом — увидеть в суде этих лиц, и, по возможности, узнать кого-либо из них, так как возможно, закупщик был из числа этих лиц, чтобы вновь заявить ходатайство о рассекречивании закупщика. Нам в этом было отказано.
Прочувствовав намерения гособвинителя настаивать на реальном лишении свободы, я подготовился с согласия и благословения подзащитного к широкомасштабному бою по всем фронтам. Тут или «грудь в крестах… » или иное в кустах, выбор был невелик. Если вкратце, то в прениях я прошелся своими адвокатскими ногами по провокационным методам работы оперслужб наркоконтроля, особо отметил то, что закупщик, даже если он не является сотрудником наркоконтроля, а гражданским лицом, тем не менее в ходе ОРМ является субъектом закона «Об ОРД» и также не вправе заниматься провокациями. Так как все доказательства получены с грубейшими нарушениями закона, запрещающего провокации, то прошу их исключить из объема обвинения, дело прекратить, подзащитного оправдать. В том же случае, если суд не сочтет детально расписанные мной многочисленные нарушения закона, нарушениями, то просил переквалифицировать действия моего подзащитного, частично признававшего свою вину на следствии и в суде. При этом сослался и на постановление Пленума и на судебную практику и просто на здравый смысл. В этом случае просил условное наказание.
Дальше прозвучал «контрольный выстрел». В сторону гособвинения. Опять же сославшись на многочисленные нарушения закона, я обратил внимание суда на то, что прокурор района при ознакомлении с поступившим ему на утверждение обвинительного заключения уголовным делом, не выявил эти очевидные нарушения и ни в коей мере не отреагировал на них надлежащими мерами прокурорского реагирования. И теперь гособвинитель, для того чтобы защитить свое руководство, вынужден вместо следования духу и букве закона при исполнении своих обязанностей в суде, заниматься прикрытием ненадлежащего исполнения прокурором своих обязанностей. В числе чего покрывать совершение сотрудниками оперслужбы действий, которые вполне могут носить состав должностных преступлений. А для этого всячески очернять моего подзащитного, настаивая как на неадекватной квалификации, так и на неадекватном наказании. Ну, и выставляя оперативников «белыми и пушистыми» идейными борцами с преступностью. В противовес нам, «черным и колючим».
Гособвинитель обиделся, далее последовала позиционная перестрелка в репликах. Последнее слово, суд удаляется на совещание.
Итог — «и вашим, и нашим». Квалификация осталась той же, но срок по особо тяжкой статье условный.
Я так полагаю, что тут сыграло значение то, что если бы это дело ушло в кассационную инстанцию, для чего и готовилась почва, вполне возможно было бы появление на свет частного определения в адрес прокурора. А это, сами понимаете, когда по итогам года премия в минус, да и прочие нематериальные блага тоже оказались бы под ударом. А кому это надо? Стороне защиты — точно нет! :)
Владимир Владимирович, давненько вы не появлялись на Праворубе. Ваш комментарий заслуживает отдельной публикации, может документы сохранились?
Алексей Анатольевич, документы-то остались, да мой подзащитный однозначно не согласится на их опубликование, которое добавит конкретики этой истории. Мало ли кто может прочитать документы с указанием и самого суда, и всех обстоятельств… Ему все это дело общей продолжительностью полтора года за следствием и судом, с учетом СИЗО далось очень тяжко, и он старается побыстрее избавиться от этих впечатлений. Все необходимые выводы для себя он сделал. Он очень благодарен и суду, за то, что все ограничилось условным осуждением, и гособвинителю, который не стал обжаловать приговор…
Основной вывод, который я сделал из этого дела — не надо бояться давать негативную оценку действию или бездействию прокурора ни в ходе рассмотрения дела по существу, ни в прениях. Не всё стороне обвинения масленица. Не всё обвинителям втаптывать сторону защиты в грязь.
А уж при возможности превращать доказательства стороны обвинения в доказательства стороны защиты — это уж сам Бог велел. Итог — и сторона обвинения будет больше занята прикрытием собственных тылов, чем нападением на сторону защиты и будет более вменяема насчет своих «пожеланий» в прениях, да и суд будет менее поддаваться флюидам обвинительного уклона со стороны обвинения, будет более здравомыслящим, хотя бы из внимания к возможным проблемам их «классово близких элементов» из гособвинения (эх, мечты, мечты...).
Все данные можно скрыть, так что осталась только суть дела, но было не понятно где и когда происходили действия.
Браво! Реальная защита в условиях нашей действительности.
Компромисс полезная штука, и главное, что он в интересах доверителя.
Алексей Анатольевич! У меня по уголовным делам компромиссы предлагают только через клиента, но я ситуацию всегда держу под контролем- это в Архангельске и области можно делать.
В Плесецке слово не держат, я уже убедился.
Алексей Анатольевич, Вы очень близко приблизились к переквалификации действий доверителя, и, как мне представляется, основания имеются, поэтому и только для того, чтобы оставить квалификацию обвинения без изменения, а иначе как же — показатели, согласились на компромис в назначении наказания. В итоге — органы у нас не ошибаются, и правоприменительная практика осталась незыблемой. Одно хорошо, что за ошибку в квалификации доверитель не отбывает реальный срок. Тем не менее защите — отлично.
При переквалификации срок был бы точно такой же, возможно, что, помимо желания немедленно выйти на свободу, это тоже было одним из мотивов по которым мой доверитель пошел на сделку.
Можно еще добавить, что испытательный срок он выдержал до конца. Мы пытались погасить судимость раньше срока, но административные штрафы за нарушения ПДД не позволили этого сделать.
Добавить нечего, +1.
Алексей Анатольевич! Браво! А подскажите такой момент. В Рязанском областном суде председательствующий потребовал от стороны обвинения (по моему тоже по обороту с наркотическими средствами) представить разрешение суда на проведение ОРМ с использованием средств прослушивания, т. к. в момент проведения ОРМ он исполнял обязанности председателя суда и такого момента не помнит. Ведь прослушивание телефонных переговоров возможно только по решению суда, т. к. связано с вмешательством в личную жизнь. Как бы в материалах об этом нет не слова. Ведь если нет такого разрешения, то и доказательства нет.(wasntme)
Выводы правильные. Странно, что защитник не потребовал судебного решения на прослушивание.
Алексей Анатольевич, меня всегда удивляла ваша способность вычленять главное и все держать в голове, что бы своевременно применить. Уверен, что многие прочитав дело не увидят в нем всего того, что вы сумели там разглядеть и ловко использовать в интересах подзащитного.
Михаил Леонидович, это же не врожденное (хотя кто знает), это просто привычка мыслить таким образом, что бы максимально выкладываться в нужный момент.
Вообще мне больше нравятся дела где можно абстрагироваться от процессуальных нарушений и целиком использовать фактические обстоятельства дела зафиксированные в доказательствах стороны обвинения, что бы бить их их же оружием. Но такие дела бывают не часто.
Леш, один что ли пил в баре ??)
Уважаемый Алексей Анатольевич, спасибо за интересные публикации и за ценные советы!
Где-то на Праворубе читала о признании доказательства — протокола личного досмотра — недопустимым, в связи с тем, что досмотр проведен не сразу на месте задержания, а через некоторое время — в отделе. Никак не могу найти в нормативных актах обоснование этому.
Хотела спросить — был ли у Вас опыт признания таких доказательств недопустимыми? (дело по ст. 228.1 ч. 4. Явная подстава оперов.)
Спасибо.