Присвоение находки не является преступлением.

Ленинградским областным судом отменен приговор районного суда, в связи с отсутствием в действиях обвиняемого состава преступления, предусмотренного п. в) ч.2 ст.158 УК РФ, которым гражданин был признан виновным

Фабула дела была проста. Б., находясь в помещении стадиона обнаружил под сиденьем сотовый телефон. Он взял его, вытащил сим-карту и присвоил. Потерпевший, член футбольной команды, не мог точно сказать оставлял ли он телефон в одежде, находившейся в раздевалке, или нет.

Несмотря на то, что ни одно доказательство не свидетельствовало об изъятии Б. телефона из владения потерпевшего, органы предварительного следствия квалифицировали его действия по п.в), ч.2 ст. 158 УК РФ. Прокурор утвердил обвинительное заключение и направил уголовное дело в суд.

В суде защита, проанализировав историю законодательства об уголовной ответственности за присвоение находки, пришла к выводу об отсутсвии в действиях Б. состава какого-либо преступления. Правовая позиция заключалась в следующем.

Ст. 227 ГК РФ определяет порядок действий лица, нашедшего утерянную вещь. Если лицо нашло вешь в помещении, то она должна быть сдана представителю владельца данного помещения. Б. не выполнил данную обязанность и присвоил находку. Между тем, неисполнение обязанности, предусмотренной ст. 227 ГК РФ, и присвоение находки не являются кражей.

Примечание к ст.158 УК РФ дает следующее определение хищения:
«Под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие  и (или) обращение  чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества». Очевидно, что в таких преступлениях как кража, разбой, грабеж и вымогательство речь идет об изъятии имущества, т.е. о выбытии имущества из обладания собственника. В случае же растраты или мошенничества собственник сам передает имущество преступнику, который его обращает в свою пользу.

В рассматриваемом деле имеет место обращение в свою пользу утерянной вещи, т.е. вещи уже выбывшей из владения собственника. В случае кражи вещь выбывает из обладания собственника в результате активных действий преступника, что существенно более общественно опасно, чем присвоение находки.

Если обратиться к истории уголовного законодательства нашей страны, то нетрудно увидеть, что ранее присвоение находки и кража всегда были разными преступлениями и наказание за присвоение находки было значительно мягче, чем за кражу. Так, например, Уголовное уложенгие 1903 года устанавливало уголовную ответсвенность за необъявление в установленном порядке о найденном имуществе (ст. 571) и за удержание с целью обращения в свою собственность или растрату найденного (ст.572).

Ст. 168 УК РСФСР в редакции 1926 года разделяла криминальные присвоения на удержание с корыстной целью чужого имущества, вверенного для определенной цели, или растрата этого имущества и на присвоение находки. Разница в санкциях была существенная: лишение свободы до двух лет за растрату и до — одного месяца за присвоение находки.

УК РСФСР 1960 года устанавливал уголовную ответственность лишь за присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного ценного имущества, заведомо принадлежащего государству или общественной организации, предусматривая наказание, в частности в применении мер общественного воздействия. Затем в редакции 1994 года была принята ст. 148.4, которая вводила уголовную ответственность за присвоение найденного независимо от того принадлежало имущество государству или иным лицам.

Из изложенного следует, что в законодательстве присвоение найденного никогда не отождествлялось ни с растратой, ни тем более с кражей. В УК РФ, действующим в настоящее время, уголовной ответственности за присвоение найденного либо за неисполнение обязанностей, предусмотренных ГК РФ при нахождении вещи не установлено.

Возможно было бы необходимо установить ответственность, как за преступление небольшой тяжести или ввести административную ответственность за подобные действия, но в любом случае невозможно осуждать человека за действия, которые не составляют преступления по действующему законодательству.

Если обратиться к судебной практике областных судов, содержащейся в информационно-правовой системе Консультант Плюс (обзоры судебной практики Белгородского областного суда и Московского областного суда), то можно увидеть, что случаев привлечения к уголовной ответсвенности за присвоение находки не имеется.

Районный суд вынес обвинительный приговор, не указывая в нем, что Б. присвоил находку. В приговоре суд установил, что… «Б тайно похитил телефон, находясь в коридоре помещения под трибунами стадиона», т.е. фактически воспроизвел формулировку обвинительного заключения.

Между тем, уже на второй странице суд приходит к выводу, что потерпевший оставил свое имущество в раздевалке и данное имущество не выбыло из его владения. Если потерпевший оставил имущество в раздевалке, в определенном месте, то каким образом телефон мог быть похищен не из раздевалки, а из коридора. Судом не установлено, что потерпевший сознательно оставил имущество в коридоре.

Получается, что фабула обвинения и приговора не совпадает с установлеными же судом обстоятельствами. Кассационная инстанция согласилась с нашими доводами и прекратила производство по делу в связи с отсутствием в действиях Б. состава преступления. Следователь, который проводил предварительное следствие по данному уголовному делу уже после отмены приговора сказал, что по аналогичным обвинениям было отправлено в суд множество уголовных дел и все были осуждены.

Радует то, что после оправдания Б., прокурорским работникам в областной прокуратуре разъяснили, что при подобных обстоятельствах не следует возбуждать уголовные дела.