Ко мне обратилась будущая истица Ш., которая рассказала о том, что во время отдыха на Украине (тогда это еще было можно), на стене её страницы Вконтакте было оставлено оскорбительное сообщение. Сообщение было оставлено от имени К. (знакомой друга дочери Ш.) и в нем писалось следующее: «…Таким как ты вообще запрещено рожать и создавать семьи… Тебя надо изолировать от общества или убивать на корню!!! Жаль что тебя не лишили материнства, таких матерей я раньше думала что не бывает, просто сказки!!! Тварь!!!!!!!!».
Сперва я посоветовал Ш. забанить К. у себя на странице, стереть сообщение и забыть об этом. Однако она была настроена решительно, поэтому пришлось проводить ряд мероприятий, чтобы обратиться в суд.
Для начала сделали скриншоты оскорбительных высказываний, кроме того, такие скриншоты заверили у нотариуса, чтобы исключить возможные крики ответчика про подделку и Фотошоп. Процедура эта оформляется протоколом осмотра доказательства, стоит приличных денег (в то время 7000 рублей), и делается (по крайней мере, тогда) еще и не каждым нотариусом.
Кроме того, заказали заключение специалиста у эксперта, которая регулярно делает лингвистические экспертизы для следствия и суда. Можно было и не делать, но я рассудил, что суд, увидев заключение, уже не будет много думать, оскорбления тут или нет. В своем заключении специалист написала, что все высказывания очень обидные и крайне оскорбительные для Ш.
Далее у нас встал вопрос о том, как же доказать, что оскорбления писала именно К., а не взломавший её страницу хакер, как обычно говорят ответчики в суде. Суд, правда, на это спрашивает, обращался ли ответчик в полицию с жалобой на взлом? И если не обращался, значит, хакеров не было, непотребства писал именно ответчик.
Мы написали на К. заявление участковому, для привлечения К. к административной ответственности за оскорбление по ст. 5.61 КОАП РФ. При этом специально не стали обращаться в прокуратуру, которая этими делами занимается. Дело в том, что участковый сам нашел К. и взял с неё объяснения, где она признала факт написания сообщений, но не считала их оскорблениями! А в прокуратуру, куда потом ушел материал, она не являлась и дело прекратили по истечению срока давности, потому что прокуратура никого к себе приволочь не может.
Собрав доказательства, я стал подавать иск в суд. Здесь необходимо отметить еще один важный момент. Дело в том, что из всего высказывания лишь слово «тварь» является однозначно оскорбительным, поскольку Ш. тварью не является. А вот все остальные слова о том, надо ли убивать Ш., или не надо, изолировать её от общества или не изолировать, хорошо бы её лишить материнства, или не стоит – это всё можно отнести к оценочным суждениям.
Поэтому я объяснил Ш. что скорее всего мы с К. взыщем максимум 5000 рублей морального вреда и возместим судебные расходы. Но ей был важен принцип, поэтому она настаивала на скорейшей подаче иска. Так что написал требования на 100000 рублей морального вреда.
Результат рассмотрения дела поразил не только меня, но даже представителя ответчика. В суде они не отрицали факт написания сообщения К., но говорили о том, что это всё – оценочные суждения, а не оскорбления.
Суд с ними не согласился, взыскал с К. компенсацию морального вреда в 50000 рублей (а также судебные расходы), апелляция оставила решение в силе. Более того, Ш. эти деньги еще и получила реально, в «Правде Севера» была заметка о том, что она эти деньги направила на помощь детям.
P. S. К сожаления, нет у меня копии решения суда, пришлось взять с сайта, в урезанной версии. Но есть копия апелляционного определения, в которой, в принципе, все есть.