Отказ в удовлетворении требований о признании недействительным договора дарения квартиры

Свекровь спрашивает:

— Как там мой сынок поживает?

— Да как-как…Всё пьёт, да по бабам шляется, бьет меня…

— Ну, слава Богу, лишь бы не болел…

Как говорится – и смех и грех, но порой в жизни между родственниками случаются такие ситуации, что ни один анекдот и ни один фильм этого передать не способны. О подобной ситуации рассказываю ниже.

Как-то давно ко мне обратилась женщина, имеющая процессуальный статус ответчика по иску о признании недействительным договора дарения доли в квартире. Пояснила, что муж подарил ей половину квартиры, а свекровь хочет признать эту сделку недействительной. Изучив представленные ею документы, мы заключили соглашение, и я начал работать.

Действующие лица (основные):

Владимир – супруг, который подарил свою долю.

Ольга – супруга, которой подарили долю.

Таскира – обездоленная свекровь или мать Владимира.

Фабула дела

Как было указано выше, между Владимиром и Ольгой был заключен договор дарения ½ доли в праве собственности на квартиру. Согласно договора, Владимир отчуждал в пользу Ольги принадлежащую ему долю в праве собственности на квартиру.

Казалось бы, а что тут удивительного?! А то, что Владимир на момент отчуждения своей доли был прикован к постели после серьезного ДТП, в котором он повредил позвоночник. Кроме этого, непосредственно перед совершением сделки его состояние ухудшилось и два дня он находился в реанимации.

Доверенность на совершение сделки была удостоверена нотариусом на дому на двух представителей, кроме этого тёща Владимира расписалась за него в доверенности.

На следующий день от имени Владимира вторым представителем был заключен договор дарения доли в квартире в пользу Ольги.

А через полтора месяца он скончался…

Вот тут и началось.

Таскира, узнав о произошедшей сделке, решила, что Ольга вынудила Владимира подарить ей долю в квартире, что добровольно он бы так не поступил. В связи с этим она обратилась к адвокату, и они пошли в суд с иском о признании недействительным договора дарения ½ доли в праве собственности на трехкомнатную квартиру.

Наша позиция и судебное заседание

Способом защиты якобы нарушенного права, Таскира избрала признание сделки недействительной в силу её кабальности для Владимира, то есть по пункту 1 ст. 179 ГК РФ (в редакции ГК РФ, действовавшей в тот период), однако доказательств совокупности обстоятельств, при наличии которых сделку можно квалифицировать как кабальную, истец не представил. Более того, Таскира настойчиво утверждала о кабальности этой сделки для неё самой, но не для сына, что никак не укладывалось в моей голове.

И поскольку в моей голове это не укладывалось, я подробно пояснил об этом в судебном заседании, мотивируя несогласие с иском. После чего истец вместе с представителем ходатайствовали о перерыве в судебном заседании для «уточнения» заявленных требований. Прервались.

Требования были «уточнены» следующим образом – сын истца не мог понимать значение своих действий и руководить ими, в связи с этим сделка является недействительной (пункт 1 ст. 177 ГК РФ).

Тут уже я просил об отложении разбирательства в целях изучения обновленных оснований иска, подготовки возражений и представления доказательств. Отложились.

Поскольку основание иска было изменено, соответственно корректировке подверглась и наша стратегия.

По смыслу диспозиции пункта 1 ст. 177 ГК РФ (в редакции, действовавшей в тот период), для признания сделки недействительной необходимо доказать, что гражданин в момент совершения сделки находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Следовательно, нам нужно было доказывать обратное – что супруг в момент заключения сделки понимал значение своих действий и руководил ими, а также что его волеизъявление о передаче своей доли супруге было добровольным.

Для этого с нашей стороны были приглашены свидетели, среди которых была нотариус, удостоверившая доверенность, сосед по лестничной площадке, а также тёща со своим супругом и лечащий врач умершего супруга.

Все названные свидетели пояснили, что в спорный период Владимир был в нормальном психическом состоянии, осознавал окружающую обстановку адекватно, разговаривал со всеми, желал передать Ольге свою долю в квартире, чтобы после его смерти ей не пришлось ждать полгода для принятия наследства, а также чтобы его долю в полном объёме получила она (каждый из них говорил что-то одно). Врач пояснил, что травма, полученная Владимиром в результате ДТП, а также препараты, которые он принимал, не могли повлиять на его психическое состояние.

Казалось бы, доказательства представлены, однако я в силу своей паранойи (чтобы наверняка), заявил ещё ходатайство о проведении посмертной судебной психиатрической экспертизы на основании медицинских документов Владимира, его истории болезни, амбулаторной карты и т.д.

Заключением экспертов было признано, что при составлении доверенности у Владимира не обнаруживались грубые расстройства психической деятельности, он мог понимать значение своих действий и руководить ими с большей долей вероятности.

На этом и была поставлена жирная точка в наших доказательствах.

Исход очевиден – в удовлетворении требований отказано.