Отказ прокурору в иске о взыскании материального ущерба, причиненного преступлением, предусмотренного ч. 1 ст. 199.2 УК РФ

Осенью 2017 г. ко мне обратился коллега с просьбой вести гражданское дело его доверительницы, которой ранее он оказывал юридическую помощь в уголовном деле по ст. 199.2 УК РФ.

Эта женщина, бывшая ранее председателем сельскохозяйственного производственного кооператива, была признана виновной в налоговом преступлении, выразившимся в том, что она сокрыла денежные средства организации, за счет которых должно было быть произведено взыскание недоимки. Сокрытие выразилось в направлении писем контрагентам кооператива с просьбой о перечислении денежных средств, минуя расчетный счет, напрямую кредиторам. Приговор был вынесен в особом порядке с наказанием в 1 год условно. Сумма недоимки, которая была ей вменена, составила чуть более 3 миллионов рублей. Тогда гражданский иск был оставлен без рассмотрения.

Согласившись на ведение дела, я внимательно изучил документы, судебную практику и пришел к выводу, что положительного результата в данном деле добиться будет крайне сложно.

К слову, при сумме иска в 3 миллиона рублей, заработная плата у женщины составляла всего 10 тысяч рублей. Хотя она и была руководителем, но к выгодополучателям от деятельности кооператива отношения никакого не имела. По сути была обычным работником на зарплате. На мой взгляд, судимость, которую она получила, была совсем ею незаслуженной.

На первоначальном этапе были определены основные направления защиты:

1. Доказать, что доверительница не является надлежащим ответчиком. Для чего необходимо было обратить внимание суда на организационно-правовую форму предприятия, а также на существо правоотношений внутри сельхозкооператива, использовав п. 2 ст. 1068 ГК РФ, где указано следующее:производственные кооперативы возмещают вред, причиненный их членами при осуществлении последними предпринимательской, производственной или иной деятельности кооператива.

Из приговора суда и показаний свидетелей, данных в ходе уголовного дела, следовало, что решение о направлении писем было принято ей не единолично, а на общем собрании членов кооператива. Это говорило о том, что председатель действовала не по своему усмотрению, а в интересах и с согласия членов кооператива, следовательно, причиненный преступлением ущерб был непосредственно связан с производственно-хозяйственной деятельностью. Какой-либо материальной выгоды из этого она для себя не извлекла.

Это исключало возможность взыскания с нее материального ущерба, т.к. исходя из императивной нормы п. 2 ст. 1068 ГК РФ, в этом случае ущерб государству должен возмещаться непосредственно кооперативом.

 2. Оспорить наличие и размер причиненного бюджету ущерба.

 Как следовало из приговора суда, у кооператива имелось имущество, на которое в рамках рассмотрения уголовного дела был наложен арест. В него входило: нежилое помещение, 3-комнатная квартира, земельный участок, общей площадью 5,7 тыс. кв.м. (земли сельскохозяйственного назначения) с кадастровой стоимостью 12, 9 млн. рублей; трактор и комбайн.

Из выписки ЕГРЮЛ следовало что, незадолго до подачи иска, кооператив был исключен из реестра по решению регистрирующего органа на основании п. 1 ст. 21.1 ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», в связи с непредставлением отчетности.

При этом пунктом 5.2 ст. 64 ГК РФ, установлена процедура распределения обнаруженного имущества ликвидированного юридического лица.

Исходя из этих обстоятельств, следовало, что имелось ликвидное недвижимое и движимое имущество, оставшееся после прекращения деятельности кооператива, на которое могло быть обращено взыскание в счет возмещения задолженности перед бюджетом.

Таким образом, возможность получения в бюджет сумм налога, была не утрачена. Следовательно, данные суммы нельзя было считать ущербом, поскольку из толкования ст. 15 ГК РФ убытками являются только те суммы денежных средств, которые бюджет не смог и уже не сможет получить непосредственно с налогоплательщика либо с его имущества. Это означало что, на момент подачи иска у бюджета Российской Федерации в лице налогового органа ущерб отсутствовал (Спасибо адвокату Блинову Анатолию Сергеевичу за эту публикацию Праворуб: Новеллы налоговой службы по искам о взыскании ущерба причиненного ...).

 Нашу правовую позицию я подробно изложил в возражениях на иск. В ходе судебного заседания были допрошены свидетели, которые подтвердили принятие общего решения о направлении писем. Дополнительно были направлены запросы в Росреестр и судебным приставам о наличии имущества, его судьбе и мерах по его реализации.

А затем вышло неожиданное Постановление Конституционного Суда № 39-П от 18.12.2017 г. в котором было дано толкование правовых норм ст. 15 ГК РФ, ст. 1064 ГК РФ и ст. 1068 ГК РФ, не допускающим, по общему правилу, взыскание вреда, причиненного бюджетам публично-правовых образований, в размере подлежащих зачислению в соответствующий бюджет налогов с физических лиц, обвиняемых в совершении налоговых преступлений, до того, как судом будет установлено, что взыскание с организации либо с лиц, привлекаемых к ответственности по ее долгам, налоговой недоимки на основании норм гражданского законодательства невозможно.

В нашем предновогоднем заседании произошел переломный момент и суд отложил дело на следующий год.

 Затем прокуратура принялась доказывать, что имущество является неликвидным и судебные приставы никак не могли его реализовать. Был высказан довод о том, что ст. 64 ГК РФ нельзя применять к нашим отношениям, поскольку кооператив был исключен, а не ликвидирован, а значит правовые последствия на него не распространяются. Представитель налоговой, которая значилась в процессе в качестве соистца, поддерживала любые доводы прокурора.

Начали разбирать исполнительные производства. И действительно судебные приставы пытались реализовать нежилое помещение и квартиру, однако результатов это не принесло и производства оканчивались в связи с невозможностью взыскания. Стоит отметить, что помещение с квартирой расположены в селе, которое не является даже районным центром, а попросту говоря, в деревне. Вполне ожидаемо, что желающих переехать в деревню либо иметь какие-то там дела в наше время найдется немного. Что касается трактора и комбайна, то о них не было ничего известно, видимо ветер перемен, дувший на кооператив, унес их в неизвестном направлении.

Самым интересным и самым значимым вопросом стал вопрос о земельном участке, который представлял собой 5,7 тыс. кв. км. сельскохозяйственной земли, рыночной стоимостью более 6 миллионов рублей. Участок использовался арендатором кооператива, который извлекал из него немалую прибыль.

А что же приставы, налоговая? Пытались ли они обратить взыскание на него с целью погашения налоговой недоимки? Я тщетно пересмотрел многотомное сводное исполнительное производство, но кроме отчета об оценке этого участка, так ничего и не нашёл. Со слов моей доверительницы, в связи со сложностью процедуры его реализации, им никто не хотел заниматься.

Получается участок реализовать сложно, а взыскать долг с физического лица, которое за всю жизнь с ним не рассчитается, легко?

Я подробно изложил нашу позицию в дополнениях, опроверг все доводы прокуратуры, отдельно подчеркнул что Конституционный суд указал на взыскание с физического лица, как на исключительную меру и что нормы гражданского законодательства позволяют государству реализовать имеющееся имущество и с лихвой удовлетворить свои требования.

И суд нас услышал! В исковых требованиях прокурору было отказано в полном объеме.

В последовавшем апелляционном представлении, решение было оспорено на том основании, что суд не правильно применил Постановление № 39-П, ведь там, по мнению прокуратуры, говорилось только о юридических лицах не исключенных из ЕГРЮЛ. При этом прокурором игнорировалось упоминание в Постановлении о необходимости исчерпания всех мер, предусмотренных гражданским законодательством, в которые безусловно входит п. 5.2 ст. 64 ГК РФ (распределение имущества оставшееся после ликвидации юридического лица).

В суде апелляционной инстанции мы опровергли все доводы прокуратуры и поддержали решение суда первой инстанции. Коллегия совещалась около 20 минут и в итоге оставила решение без изменения.

Нашей радости не было предела! В таких социально-значимых делах приятно осознавать, что делаешь полезное дело, защищая простых людей от больших неприятностей.

Высказывал и выскажу еще раз большую человеческую благодарность судье первой инстанции Зинковой Е.Г., судьям апелляционной инстанции в главе с Дмитриевой О.С. Они вынесли по-настоящему законное и справедливое решение.

Надеюсь, что пока в нашем правосудии есть люди, способные увидеть маленького человека и применить нормы права в его защиту от государственной машины, у нас есть шанс на будущее!