Возмещение ущерба, причиненного государственными органами. Взгляд с «той» стороны.

Зачастую, сотрудники МВД России и других государственных органов, в своей повседневной деятельности, изымают имущество физических и юридических лиц. Возврат изъятого и возмещение причиненного ущерба, кажущиеся очень простыми и очевидными, зачастую растягиваются на месяцы и годы и требуют вдумчивости, профессионализма, и внимания к каждой мелочи.

Хочу поделиться, примером того, как не надо это делать, чтобы не потерять много времени, денег на судебные расходы и нервных клеток. Оговорюсь, что я принимал участие в данной ситуации с другой стороны (в качестве третьего лица, на которого в случае проигрыша были бы обращены регрессные требования), поэтому для меня этот опыт оказался успешным.

Несколько лет назад, в мою бытность следователем, в ходе расследования рядового и ничем не примечательного уголовного дела по ст. 158 УК РФ, у одного из обвиняемых был изъят автомобиль (принадлежащий его родителям), который использовался для краж снегоходов, путем их буксировки с дач и загородных домов потерпевших.

Автомобиль был признан вещественным доказательством, поставлен на охраняемую стоянку, где благополучно (в полной сохранности), простоял около двух с половиной лет, пока шло следствие и суд, и еще 1 год и 8 месяцев, пока собственники автомобиля, видимо в надежде подзаработать денег, упорно уклонялись от исполнения приговора, в соответствии с которым, автомобиль должен быть передан им (соответственно он ими должен быть получен, другой способ передать движимое имущество, мне неизвестен).

Как я понял, причина поведения владельцев была проста – автомобиль за время стоянки постарел, ими был уже куплен новый, и заморачиваться с продажей старого не хотелось. Гораздо интереснее, казалось заявить о том, что автомобиль якобы разукомплектован, разворован и потребовать, компенсации ущерба. После бесчисленных, но безуспешных (по причине, как бы помягче сказать … несоответствия действительности) жалоб, заявлений в различные органы, служебных проверок, проверок сообщений о преступлении, владельцы решили зайти с другой стороны – подали в районный суд исковое заявление о возмещении материального ущерба, морального вреда и судебных расходов к органу внутренних дел и хранителю имущества.

В течении, более десяти судебных заседаний, шедших в течении года, судья, ответчики и я, терпеливо выслушивали свидетелей истцов, рассказывавших, в каком замечательном состоянии был автомобиль, пока его не изъяли злые полицейские (и при этом автомобиль ремонтировали на СТО не выдававшей ни чеков, ни иных документов о ремонтных работах, а мастер из данного автосервиса, в ходе допроса, честно сказал, что обслуживать автомобили, он нигде не учился), и как они приезжали с истцом на стоянку, где автомобиль хранился (неохраняемую и неогороженную, со слов истцов), но не могли туда зайти (помешал забор и охрана с собакой) и специалиста (посчитавшего стоимость восстановительного ремонта автомобиля, в котором он указал, какую сумму, необходимо вложить в 10-ти летний агрегат, чтобы его состояние не отличалось от состояния нового).

Истцы меняли исковые требования столько раз, что я (привлеченный в качестве третьего лица), потерял счет этим уточнениям, дело (по сути – достаточно ординарное) разрослось до нескольких томов, в канцелярии суда, его ласково называли «гробик». Практически каждое судебное заседание начиналось с того, что представители истца уточняли сумму иска и как они желают взыскать ущерб с ответчиков – солидарно или субсидиарно.

Не обошлось и без отвода судье (оснований для него я не то, чтобы не помню, точнее я их даже не смог понять), несмотря на то, что суд проходил с максимальной объективностью – и удовлетворялись и отказывались ходатайства и истцов и ответчиков, также судом отводился ряд вопросов, как со стороны истцов, так и со стороны ответчиков, так и моих вопросов свидетелям.

Были и попытки предоставления откровенно фейковых доказательств, но слава богу, судом в их приобщении к делу было отказано и до выделения материалов о совершении преступления, предусмотренного ст. 303 УК РФ, дело не дошло (я этого искренне не желал, ибо пришлось бы ходить еще и на допросы по уголовному делу, в качестве свидетеля).

Погрузившись, в малозначительные обстоятельства дела, и пытаясь уличить меня в нарушении хоть какого-то (зачастую не имевшего отношения к рассматриваемому делу) пункта инструкций времен СССР, представители истца упустили главное.

Они забыли напрочь о том, что сначала надо доказать хотя бы наличие ущерба, а уже потом устанавливать – в результате чьих действий он причинен, какая инструкция КГБ или НКВД СССР нарушена и имеет ли она вообще отношение к данному делу.

Их совершенно не волновал тот факт, что несколько месяцев до изъятия, их автомобиль использовался в качестве тягача, буксируя на многие километры, по лесным дорогам не самые легкие предметы — снегоходы. В инструкцию по эксплуатации автомобиля, в которой прямо указано, что автомобиль – легковой и не предназначен для таких нагрузок, взглянуть не удосужились.

Конечно, родителям, упорно не хотелось верить в то, что автомобиль «укатал» до того состояния, в котором он был изъят, никто иной, как их сын «со товарищи». Хотя может и понимали, но с сына то, ущерб не взыщешь (не в нашей это ментальности).

 Естественно, деньги, потраченные на оплату представителя, гос. пошлины, на проведение оценки автомобиля, и (вероятно) на участие в суде специалиста и свидетелей, истцу не возмещены. Повезло еще, что от МВД и Министерства Финансов участвовали штатные юристы, я также не приглашал представителя, хоть эти расходы не легли на плечи истцов.

Истцами, перед подачей иска, не были проанализированы слабые места своей правовой позиции, что привело к причинению им реальных убытков, вместо желаемого возмещения выдуманного ущерба.

В сухом остатке – факт причинения ущерба не доказан; тем более не доказано, кто именно причинил ущерб (в том случае если бы он имелся); сумма ущерба (даже возможного) не установлена.

Итог – проигрыш в районном суде. Санкт-Петербургский городской суд оставил решение районного суда без изменения, апелляционную жалобу истца без удовлетворения.