Типичные ошибки подозреваемого, обвиняемого, подсудимого

Без малого десятилетняя адвокатская практика, в том числе и по уголовным делам, а также низкая правовая культура, правовой нигилизм и незначительные познания в области права наших сограждан заставляют меня написать данную статью с целью их дальнейшего ориентирования в уголовном процессе в качестве подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. Ну и осуждённого, конечно же.

Причин неверного поведения в процессе гражданина, попавшего в жернова правоохранительной машины уголовного преследования, неисчисляемое множество. Среди основных причин можно выделить не только отсутствие знаний в области уголовного права, процесса, криминалистики и криминологии, но и отсутствие элементарного и специфического опыта в данной сфере. Забегая вперёд, скажу, что даже тем, кому кажется, что у них есть опыт в подобных делах, сильно заблуждаются, потому что даже я, имея реальный опыт и по ту, и по эту сторону баррикад (в своё время я работал в следствии прокуратуры), не могу сказать, что я досконально знаю всё. Ибо ещё Сократ сказал: «Я знаю, что я ничего не знаю.».

Работа адвоката, в т.ч. и по уголовным делам, предполагает постоянную, пожизненную практическую учёбу, постоянный обмен практикой, совершенствование её за счёт повышения квалификации, самообразования, обмен опытом с коллегами и др. Постоянная смена законодательства, политики государства, в т.ч. в области уголовного правосудия, не даёт возможности быть инертным и использовать шаблоны в работе.

Адвокатская практика, навыки, знания и опыт адвоката — это, безусловно его богатство. Частью его адвокат неизменно делится со своим доверителем, непосредственно отстаивая его интересы в процессе. Однако, внемлет ли этому доверитель, сознаёт ли он это? Далеко не всегда.

Многие доверители просто не сознают, что успешная работа адвоката в процессе достигается, в том числе, путём полного взаимодействия и неукоснительного выполнения рекомендаций адвоката. В противном случае работа адвоката сводится, что называется, на нет. И если и достигается положительный результат, то во всяком случае не благодаря такому поведению доверителя, а скорее — вопреки.

Одним из основополагающих факторов успешного сотрудничества доверителя и адвоката Кодекс профессиональной этики называет доверие — взаимное доверие адвоката и его доверителя. 

И первой ошибкой доверителя служит как раз недоверие своему адвокату, его рекомендациям и советам.

Недоверие заключается в высказывании адвокату фраз и выражений, ставящих под сомнение его опыт, навыки и знания, рекомендации, попытка обращения к другим адвокатам, юристам, а также различного рода лицам, претендующих на звание эксперта в области права, что в конечном итоге приводит к дестабилизации доверия и отношений между адвокатом и доверителем. При этом можно выделить недоверие явное и скрытое.

Подобное поведение приносит исключительный вред, и прежде всего, самому подзащитному, поскольку он таким образом формирует о себе у адвоката (и у представителей стороны обвинения) исключительно негативное мнение. Находясь под прессингом недоверия, упрёков, порой — оскорблений и угроз, естественно, у адвоката, как у любого другого нормального человека, пропадает желание помогать этому человеку в полную силу.

Конечно, существуют правовые и этические нормы, а также профессиональные стандарты деятельности адвоката по уголовным делам, но они содержат исключительно минимум того, что адвокат должен сделать, а вот как он должен это делать — формулировки этих стандартов и норм в этом плане достаточно размыты. Т.е. адвокат может подойти к делу с творческой стороны, а может — и чисто с формальной, выполняя формальные предписания и требования норм и стандартов. При этом он не будет за это каким-то образом отвечать, т.к. предписания эти он выполнил.

Второй ошибкой можно назвать то, что доверитель не следует советам адвоката или же отступает от них. Это тоже может повлечь негативные последствия для доверителя, иными словами, сам он себя может отправить в длительное тюремное заключение, например. Примеров тому масса, ну скажем, несогласованность собственных действия с адвокатом, попытка дачи показаний без согласования их с адвокатом и т.п.

Приведу несколько случаев. Во время разбирательства дела о краже, когда стоял вопрос о переквалификации на покушение на кражу мой доверитель вдруг заявил, что у него была возможность распорядиться похищенным до его задержания. Помогли ему лишь показания потерпевшего и свидетелей. Только благодаря этому и в нужное время заданным вопросам адвоката его действия были переквалифицированы с ч.2 ст. 158 УК РФ (до 5 лет лишения свободы) на ч.3 ст.30, ч.1 ст. 158 УК РФ, и ему было назначено наказание в виде исправительных работ с освобождением из-под стражи из зала суда. Хотя мы обсуждали неоднократно предварительно с доверителем, как ему следует отвечать на данный вопрос.

Другой мой подзащитный заявил на предварительном слушании 27 ходатайств, в т.ч. таких бредовых, как о прямой  трансляции закрытого процесса по Первому каналу, а также о выяснении того, действительно ли законный представитель является биологической матерью несовершеннолетнего потерпевшего, а не его мачехой, в последующем заявлял отводы судье, секретарю суда, прокурору, законному представителю и представителю потерпевшего. Апогеем его поведения стало высказывание о недоверии адвокату, что привело в последующем к расторжению соглашения с ним, и назначению ему максимального наказания, хотя был реальный шанс получить наказание минимальное.

Отсюда же следует третья ошибка многих подзащитных — это отсебятина. Порой она категорически и бесповоротно наносит вред самому подзащитному, и перечёркивает всю предыдущую и последующую работу адвоката.

Одним из примеров такой «отсебятины» служат оба перечисленные выше случаи. Однако, я не случайно выделил «отсебятину» в отдельную ошибку, потому что она отличается от отказа следовать рекомендациям адвоката тем, что доверитель вносит помимо прямо противоположного советам адвоката ещё и что-то своё, как например, «прямую трансляцию по Первому каналу».

Особенно вспоминаются случаи, когда при арестах — в одном случае арестовывали диабетика по ч.2 ст. 228 УК РФ, при этом следователь указывал, что тот продолжает принимать наркотики, поскольку у него обнаружены следы инъекций. Моим контрдоводом было указание на то, что он диабетик и ежедневно колет инсулин. Справка была представлена. Вот кто его просил тут же ляпнуть, что инсулин принимается внутримышечно? Возможно, именно этот фактор стал решающим при принятии решения о заключении его под стражу. Других реальных поводов его арестовать я ни тогда, ни сейчас не могу назвать.

Или, например, на вопрос подзащитному, где он постоянно живёт, он отвечает, что где придётся. При этом у него постоянная регистрация по месту жительства в соседней области. Ну вот зачем это говорить? Почему не посоветовался с адвокатом, как отвечать на вопрос? Да, предварительно мы, конечно, консультировались, но всё предусмотреть не всегда возможно. И не всегда возможно дать предварительную консультацию в полном объёме. Просто зачем тогда отвечать таким образом?

Всё это от излишней самоуверенности. 

Немного отходя от темы «отсебятин» и прочих ошибок, перейдём к четвёртой ошибке — это сокрытие от адвоката важных фактов. Причин тому множество — желание выглядеть в глазах адвоката как можно в более выгодном свете; мнение о том, что это не относится к делу; нежелание делиться подробностями своей жизни с посторонним.

Один мой подзащитный скрыл, что будучи на условном сроке, он дважды доставлялся в ОВД за появление на улице в состоянии опьянения и мелкое хулиганство. В последующем он совершил грабёж (ч.1 ст. 161 УК РФ). Несмотря на переквалификацию на покушение на грабёж, ходатайство многочисленных лиц, в т.ч. потерпевшего о сохранении ему условного осуждения и об осуждении условно вновь, именно факт привлечения к адм. ответственности в период испытательного срока, озвученный прокурором, и стал причиной его осуждения к реальному сроку.

Другой пример — сокрытие факта алиби в момент избиения потерпевшего неизвестными (потерпевший не видел, кто напал, но считал, что именно мой подзащитный из мести за сообщение в полицию о предыдущем избиении). В тот момент мой подзащитный находился в гостях за 200 км от места преступления. Об этом он мне сообщил уже в следственном изоляторе, т.е. после того, как суд изменил ему меру пресечения с подписки о невыезде на заключение под стражу. Причём он знал об этом на момент ареста.

Что же, если хотите сидеть, скрывайте дальше.

Сразу оговорюсь — некоторые доверители, особенно женщины, любят во всех подробностях рассказывать о своей жизни чуть ли не с момента начала внутриутробного развития их плода, это абсолютно лишнее. Оно не несёт в себе нужной информации. А вот сокрытие важных фактов, хронологически приближенных либо идеально совпадающих по времени с интересующими защиту, следствие и суд событиями — реально непоправимый вред всей тактике защиты по делу. 

Итак, вернёмся немного назад, к вопросу о недоверии адвокату. Из недоверия вытекает пятая ошибка — это обращение к другим адвокатам и лицам, не являющимся профессиональными юристами. Могу сказать лишь одно, что упоминание об обращении к другому адвокату, равно как и само обращение является дурным тоном, свидетельствующем о склочности характера и о явном пренебрежении и недоверии к адвокату, с которым у доверителя уже непосредственно заключено соглашение на защиту или с которым он в данный момент работает или договаривается об условиях соглашения.

Мы же остановимся на советах лиц, которые не являются адвокатами и юристами в принципе. Советы эти самые разнообразные — от заявления бессмысленных ходатайств до дачи взяток различным должностным лицам. Доходило до абсурда — просили дать взятку из своих средств непонятно за что. На что, естественно, был дан категорический отказ, ведь закон и нравственность выше воли доверителя! Доверитель обиделся.

Такими советчиками являются коллеги по работе, друзья, знакомые подзащитный, их сокамерники. Последние наиболее ярые. Они полагают, что у них есть и опыт, и навыки. Это отнюдь не так. В их поле зрения попадают, в основном, непроверенные слухи о тех или иных тенденциях в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве, в частности, отсюда много вопросов о готовящихся только поправках в УК и УПК РФ, амнистии и др. А вот о реальных, уже имевших место изменениях законодательства они, как правило, не в курсе.

Советы сокамерников, как правило, довольно устаревшие, местами — просто глупые. Человек, находясь в заключении в СИЗО, будучи не отягощён иными заботами, кроме как производство по делу и мелко-бытовые потребности, которые, компенсируются за счёт передач и «магазинов» их же родственниками, при минимуме информации, очень любит переключаться на иную, не свойственную ему деятельность по «консультированию» своих подзащитных, ничуть при этом не задумываясь о том, что такие «консультации» могут оказать ему медвежью услугу, а при иных обстоятельствах — и вовсе обернуться для него крайне роковым образом. Единственный правильный совет, который, насколько я знаю, давали своим сокамерникам заключённые, — обратиться к опытному адвокату. При этом иногда давали и мой телефончик. Потом родственники перезванивали, мы заключали соглашение, и начиналась работа по делу.

В последнее время в Интернете появилось много платных и бесплатных сервисов, которые пропагандируют свою помощь в уголовном процессе без участия адвоката. Скажу сразу — это те же лица, которые самонадеянно считают, что у них есть колоссальный опыт в уголовном процессе. Занимаются либо исключительно в целях получения прибыли, либо популизма, либо из мести адвокатам. Участие в уголовном процессе адвоката, так или иначе, предусматривается законодательством. Участие в качестве защитников иных лиц УПК предусмотрено в порядке исключения — только у мировых судей. В иных случаях в качестве защитника может быть наряду с адвокатом допущено иное лицо — по усмотрению суда.

Как правило, в суде не бывает так, чтобы рассматривалось уголовное дело в отсутствие защитника. В отсутствие подсудимого — да, иногда бывает. Однако, если защитник не приглашён самим подсудимым, то защитник ему назначается судом (или следователем, дознавателем — в зависимости от того, в какой стадии рассматривается уголовное дело).

Лица, предлагающие подобного рода услуги, как правило, не обладают даже высшим юридическим образованием, а не то что опытом работы. Что называется, «имел две ходки», значит уже опыт! Я советую не только не пользоваться услугами таких лиц, но и даже не следовать никаким их советам. Благо они ни за что не отвечают.

Шестой ошибкой доверителя я считаю ту или иную степень доверия следствию, прокурору и суду. Учитывая, что в отечественном правосудии, продолжает торжествовать полученный в наследство от правосудия советских времён обвинительный уклон, а также планово-статистические показатели раскрываемости преступлений, направления уголовных дел в суд, рассмотрения уголовных дел и стабильности судебных постановлений, явно неприкрытой лояльности судов к органам следствия и суда, нашему правосудию, прокуратуре и следствию, а точнее — их представителям нет и не может быть никакого доверия. Никто не будет «помогать» вам, уважаемые читатели, кроме адвоката, поскольку следователь заинтересован в том, чтобы направить дело в суд, прокурор — успешно поддержать обвинение, а судья — успешно осудить. Да, именно осудить. Увы, но доля оправдательных приговоров сейчас составляет менее 0,1%.

Никто не заинтересован ни в оправдании, ни в установлении объективной истины, кроме самого подсудимого и его адвоката. К сожалению, равноправие и состязательность — лишь декларативные принципы, на деле, увы, зачастую именно обвиняемому приходится доказывать невиновность.

В моей практике был интересный случай, когда мой доверитель доверился сотрудникам полиции и подписал все подготовленные ему заранее на подпись документы, среди которых был и протокол его допроса. И он всё подписал. И дело пошло в суд в порядке упрощённого судопроизводства с обвинительным постановлением. Не буду вдаваться в подробности, но только лишь корявое составление документов и принципиальная позиция защиты дали положительный эффект в виде прекращения дела в связи с отсутствием состава преступления. Если бы он пошёл дальше в своих намерениях, то мой доверитель был бы судим, возможно даже осуждён к реальному наказанию. Хотя его и меня убеждали отказаться от этого начальник отдела дознания и лично прокурор района.

Моя позиция непримирима — если я вижу хоть какую-то вероятность прекращения дела либо иного благополучного исхода (оправдательного приговора, увы, ждать не приходится, хотя в моей практике был и таковой), то я считаю, такую возможность надо использовать. В своих предыдущих публикациях я неоднократно указывал на распространившийся среди сотрудников правоохранительных органов стереотип о «ненужности» адвокатов в процессе, поскольку они «ничего не решают», «решают всё судья и прокурор» и другие. Да, решает судья. Прокурор лишь формулирует перед судом просьбу о квалификации, наказании и сопутствующих этому мерах от имени государства. А кто скажет, и не просто скажет, а убедит судью, а порой и следователя, и прокурора в необходимости принятия иного решения? Правильно — адвокат!

Методика обмана доверчивого подсудимого следователями, прокурорами и судьями проста — склонить его к признанию своей вины, по возможности — к рассмотрению дела в особом порядке и т.д. Запомните — честный следователь никогда не будет склонять обвиняемого к признанию вины! По крайней мере, меня так учили во время моей работы в прокуратуре. Порядочный судья никогда не будет склонять подсудимого к особому порядку. Впрочем, есть ряд действительно безнадёжных случаев, не буду утверждать на 100%, но в подавляющем большинстве случаев обвиняемые делают себе свои статьи сами! Своими признаниями, либо непродуманными показаниями, соглашательством со следователем, оперативниками и другими правоохранителями, или точнее, как последние несколько лет их называют — правохоронителями.

Словом, опять же, хотите сесть — делайте всё, как Вам говорит следователь, опер, судья, и даже секретарь суда. Не хотите — делайте всё, как говорит адвокат!

Седьмой ошибкой обвиняемых я бы назвал их паническое состояние, шок, эмоции. Это выражается во многом, в том числе в страхе, и причём в страхе, имеющим под собой реальные основания. Будь то просто шок от неожиданности ареста, или же угрозы, а равно применение насилия и пыток со стороны правоохранителей.

Я понимаю, с этим справиться сложно, особенно в первые часы и сутки ареста, но — чем быстрее вы начнёте рассуждать и действовать трезво, подавив в себе панические настроения, тем больше у вас шансов быстрее выйти на волю! Никаких решений не принимайте без адвоката! Ничего не подписывайте, если не знаете, что подписываете, и никаких показаний не давайте, помните, вас надёжно защищает статья 51 Конституция РФ, согласно которой никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников!

Помните, что показания, которые вы дадите в первые часы и сутки ареста под страхом того, что «может быть ещё хуже», это «ещё хуже» вам и сделают, причём вашими же руками и языками!

Механизм прост — даже бить не обязательно и угрожать, просто в панике пока вы находитесь, объявляют вам, что вина ваша доказана, и чтобы не усугублять положение, предложат дать признательные показания. Или в обмен на что-то, например, чтобы не сел подельник, или на «явку с повинной». Не верьте, это обман. Вы сделаете хуже и себе, и другим людям. Ничего на вас у них нет, если бы было, так бы не настаивали на признательных показаниях. Механизм этой «разводки» прост и стар, как мир. Но действует.

Оборотной стороной паники и восьмой ошибкой обвиняемых является агрессия, сквернословие, угрозы в адрес следователя, оперативников, прокуроров, судей и других участников судопроизводства. Бывало, что и в адрес адвоката. И мне приходилось выслушивать.

Ни в коем случае не следует опускаться до этого. Даже в ответ на грубость и оскорбление других участников. Надо быть выше этого и не скатываться до уровня собеседника. Ваша гордая позиция спокойного, как удав, человека вызовет если не уважение, то по крайней мере, чувство некоей опаски, опасения навредить вам, поскольку от человека с твёрдой позицией, спокойной логикой мышления и устоявшимися убеждениями можно ожидать чего угодно, включая обоснованных жалоб на приговор и их удовлетворение судами высших инстанций, что совершенно не нужно судье. Опять же, если вопрос уже стоит о сроке наказания, то в образовавшейся вилке это может помочь получить минимальное наказание.

Девятой ошибкой обвиняемых я хотел бы выделить отсутствие самокритики.

Во всех своих бедах, связанных с задержанием, арестом, возбуждением уголовного дела, обвинением, осуждением они винят кого угодно, только не себя. А в подавляющем большинстве случаев именно их поведение и служит причиной этих последствий. Поэтому необходимо, прежде всего, посмотреть на себя, как бы со стороны, оценив своих действия с точки зрения обывателя. Поставить себя на место потерпевшего, хотя бы. Попробовать спроецировать ситуацию, поставив себя на место судьи.

И причину всех бед искать, прежде всего, в себе. По крайней мере, это поможет психологически найти ошибку и, возможно, путь её исправления.

И, наконец, — десятой ошибкой, вытекающей из девятой, является отсутствие гибкости. Отсутствие самокритики одновременно с наличием абсолютного эгоизма является причиной многих бед, в т.ч. и в большинстве случаев причиной того, что человек оказался на скамье подсудимых.

Гибкость, в данном случае, заключается в том, чтобы действовать тактически, сообразно складывающейся судебно-следственной ситуации, а не в противовес этому согласно собственным убеждениям, характеру, привычкам и другим личностным установкам. На какое-то время следует отказаться от них. А лучше — на всю оставшуюся жизнь, это не повредит во всяком случае, поверьте.

Но гибкость не означает абсолютную лояльность. Гибкость означает именно, что нечто среднее арифметическое между собственной позицией и позицией оппонента. Оппонентом я называю в данном случае следователя, прокурора и судью, представителей обвинения одним словом. Именно с ними наиболее важно быть гибким, то есть вести себя таким образом, чтобы результат не заставлял себя ждать. Как именно вести себя, подскажет адвокат.

А с другой стороны, я бы назвал оппонентом и адвоката. Как я уже писал выше, не надо настраивать адвоката против себя. Хороший адвокат, кстати, никогда не станет намеренно настраивать против себя доверителя. Иначе, испорченные с адвокатом отношения могут дать обратный эффект, порой прямо противоположный желаемому.

Что можно почерпнуть из вышесказанного?

То, что, как минимум, необходимо чётко следовать советам адвоката и безусловно доверять ему, если хотите получить желаемый результат. Не давать волю своим эмоциям, подавлять их внутренне и внешне. Не доверять представителям обвинения, доверять только себе и адвокату. Не обращаться к различного рода шарлатанам, а тесно взаимодействовать исключительно с адвокатом.

Предвижу закономерный вопрос, и сразу же хочу на него ответить — да, помощь адвоката — не абсолютная панацея от тех неприятностей, которые могут иметь место в результате уголовного преследования, да и по другим видам судопроизводств тоже. Необходимо рассматривать это не с абсолютного точки зрения, а несколько более с конкретной позиции, которая наиболее реальна. Вот, например, человека арестовали. Масса свидетелей против него, других доказательств, и никаких перспектив оправдания. Значит, тут надо решать, — либо нет перспективы борьбы и дабы не усугублять ситуацию, пойти на сделку с правосудием, «взять» особый порядок, либо пытаться бороться. Но при этом не надо усугублять ситуацию собственным поведением, собственной глупостью и собственными непродуманными поступками. Всё строго нужно согласовывать с адвокатом.

По делам, как я уже сказал выше, бывают различные судебно-следственные ситуации. От их реализации зависит многое. Поэтому решение принимать следует с точки зрения реальной перспективы. Когда есть возможность — пытаться реализовать. Когда нет — пытаться идти на компромисс.

Но во всех этих ситуациях помнить, что адвокат на время процесса — ваш ближайший союзник и соратник, поэтому любые ваши поползновения в сторону каких-либо негативных действий по отношению к нему — это реальный шанс такого союзника и соратника потерять. Нет, формально он и физически остаётся и продолжает оказывать вам помощь, но мысленно союзником и соратником он быть перестанет. Не следует этого делать уже хотя бы потому, что тот, кто искренне желает вам помочь (да, за деньги, ибо это его хлеб), не заслуживает подобного отношения к себе.

И адвокат — это не панацея, а шанс, причём реальный шанс добиться наиболее благоприятного для себя результата. В рамках разумного, конечно. Например, требовать миллион рублей морального вреда за оскорбление в троллейбусе — просто верх нереальности. А вот добиться условного срока за совершение групповой кражи — вполне.

Но добиться такого результата можно только в полном, что называется, фулл-контакте с адвокатом. При полном взаимодействии с ним и при выполнении всех его рекомендаций.

К слову, лично я пытаюсь даже подружиться со своими подзащитными, понять их внутренний мир, ну и вообще понять. Долгое терплю и многое прощаю. Есть такая слабость. Со многими подружиться удаётся, ну хотя бы установить нормальные, рабочие отношения, атмосферу нормальной беседы, а не излишнего официоза и пафоса. Сделать максимально так, чтобы мой подзащитный чувствовал себя комфортно в беседе и в работе со мной. Не скрою, жду того же и от него. Все положительных качества, связанные со взаимодействием двух и более людей хороши, когда они взаимны. Потребительское отношение одной из сторон делает такие отношения невозможными.

Но кто пострадает от этого? Кто пострадает от допущенных вами ошибок? Адвокат? Следователь, прокурор, судья? Нет — только сам доверитель! Решайте…