Найти юриста / адвоката / эксперта
Рассказ об этом деле — из задуманного цикла публикаций о фальсификации доказательств.
Исход дела нелегкий для подзащитного, хотя и удалось добиться назначения наказания ниже низшего предела.
Интерес дела в том, что суд объективно оценил материалы дела и исключил при вынесении итогового решения доказательства, полученные с нарушением закона. Доводы защиты были услышаны.
Фамилию подзащитного оставляю, поскольку судебные акты находятся в свободном доступе.
Итак, фабула «рабочая»: «нерусский» принес на встречу с работником наркоконтроля наркотическое средство, был задержан и обвинен в покушении на сбыт наркотических средств.
А при более внимательном рассмотрении материалов дела защитой выявилось следующее:
1. осталось за кадром, кто же договорился с сотрудником о сбыте наркотика. Судя по материалам дела, явно не мой подзащитный.
2. вместо проверочной закупки проведен оперативный эксперимент. Ну раз уж деньги были, но не было закупки, что было? Сразу возникло подозрение в провокации.
3. перед «экспериментом» был получен образец наркотического средства. Или не был получен? Незаинтересованные граждане не привлекались к отбору образцов, сотрудники сами с собой оформили получение образца, а в последующем из этого родился дополнительный эпизод обвинения.
4. следователь, известный мне и по другим фальсификациям, при осмотре видеозаписи ОРМ сделал вывод о передаче пакета. На самом деле запись такого сюжета не содержала.
5. видеозапись хода ОРМ подвергалась изменению и редактированию. На ходатайство об исключении последовал вызов и допрос специалиста, работника ФСКН, который дал намеренно ложные показания о свойствах файлов. Пришлось обратиться к независимому специалисту, который с помощью программного обеспечения «вытащил» несовпадение видео и аудиоряда, что говорило о слабой «зачистке» следов фальсификаторами. Праворуб: Двойной вопрос экспертам и юристам
6. один из «присутствующих» — суррогат понятого — являлся офицером ФСКН. Случай нередкий, и некриминальный, видимо, в момент ОРМ парень был еще кандидатом на службу. Но: начав лгать, трудно остановиться, поэтому в допросах следователь и в ходе судебного следствия оперативный сотрудник называли его незнакомым и неработающим человеком.
Стыдно врать, вообще-то… Особенно после предупреждения об ответственности.
Ход судебного заседания был похож на все остальные: все ходатайства защиты были последовательно отвергнуты.
Но вот при вынесении итогового решения по делу суд учел все нестыковки и ложь правохоронителей, исключил из обвинения «образец» наркотика и сделал вывод об отсутствии покушения. Прокурором было изменено обвинение в пользу смягчения, в итоге: «приготовление» к совершению преступление и наказание ниже низшего предела.
За скобками приговора остался справедливый вывод суда о том, что не установлено и не доказано, что именно подзащитный договаривался заранее о сбыте наркотика — а ведь следующий справедливый шаг мог бы быть: признание отсутствия умысла на сбыт и более мягкая квалификация содеянного. Но это уже сверхидея и предмет апелляционного обжалования.
Исход дела нелегкий для подзащитного, хотя и удалось добиться назначения наказания ниже низшего предела.
Интерес дела в том, что суд объективно оценил материалы дела и исключил при вынесении итогового решения доказательства, полученные с нарушением закона. Доводы защиты были услышаны.
Фамилию подзащитного оставляю, поскольку судебные акты находятся в свободном доступе.
Итак, фабула «рабочая»: «нерусский» принес на встречу с работником наркоконтроля наркотическое средство, был задержан и обвинен в покушении на сбыт наркотических средств.
А при более внимательном рассмотрении материалов дела защитой выявилось следующее:
1. осталось за кадром, кто же договорился с сотрудником о сбыте наркотика. Судя по материалам дела, явно не мой подзащитный.
2. вместо проверочной закупки проведен оперативный эксперимент. Ну раз уж деньги были, но не было закупки, что было? Сразу возникло подозрение в провокации.
3. перед «экспериментом» был получен образец наркотического средства. Или не был получен? Незаинтересованные граждане не привлекались к отбору образцов, сотрудники сами с собой оформили получение образца, а в последующем из этого родился дополнительный эпизод обвинения.
4. следователь, известный мне и по другим фальсификациям, при осмотре видеозаписи ОРМ сделал вывод о передаче пакета. На самом деле запись такого сюжета не содержала.
5. видеозапись хода ОРМ подвергалась изменению и редактированию. На ходатайство об исключении последовал вызов и допрос специалиста, работника ФСКН, который дал намеренно ложные показания о свойствах файлов. Пришлось обратиться к независимому специалисту, который с помощью программного обеспечения «вытащил» несовпадение видео и аудиоряда, что говорило о слабой «зачистке» следов фальсификаторами. Праворуб: Двойной вопрос экспертам и юристам
6. один из «присутствующих» — суррогат понятого — являлся офицером ФСКН. Случай нередкий, и некриминальный, видимо, в момент ОРМ парень был еще кандидатом на службу. Но: начав лгать, трудно остановиться, поэтому в допросах следователь и в ходе судебного следствия оперативный сотрудник называли его незнакомым и неработающим человеком.
Стыдно врать, вообще-то… Особенно после предупреждения об ответственности.
Ход судебного заседания был похож на все остальные: все ходатайства защиты были последовательно отвергнуты.
Но вот при вынесении итогового решения по делу суд учел все нестыковки и ложь правохоронителей, исключил из обвинения «образец» наркотика и сделал вывод об отсутствии покушения. Прокурором было изменено обвинение в пользу смягчения, в итоге: «приготовление» к совершению преступление и наказание ниже низшего предела.
За скобками приговора остался справедливый вывод суда о том, что не установлено и не доказано, что именно подзащитный договаривался заранее о сбыте наркотика — а ведь следующий справедливый шаг мог бы быть: признание отсутствия умысла на сбыт и более мягкая квалификация содеянного. Но это уже сверхидея и предмет апелляционного обжалования.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Олег Александрович, пункт 6 Вашей статьи напомнил мне случай в далеком 2000 году, когда я защищал одну молодую девушку по двум эпизодам ч.4ст.228 УК РФ.
В том деле «понятыми» или присутсвствующими, (в деле их понятыми обозвали) были тогда сотрудники, а вернее курсанты милиции, проходившие стажировку.На предварительном следствии участвовал другой адвокат и этот вопрос так и остался под «вопросом».
Судья выкручивался вот как, придя у выводу что такие «понятые» не аттестованы, а стало быть все «законно».
Судья в прошлом сотрудник милиции и в душе так и остался
беспредельщиком милиционером.В кассации получилось, что судебная коллегия изменила приговор, переквалифицировав один эпизод сбыта на ч.1ст.228 УК РФ, если учесть санкцию по ч.4 ст228 УК того времени от 7 до 15 лет, по совокупности общий срок наказания был назначен был 3 года 2 месяца.
Прочел, Вашу статью и взгрустнул, ведь ничего не меняется....
Желаю Вам успехов, Уважаемый Олег Александрович, и с Крещением Вас:)
Даааа… у меня складывается впечатление, что по материалам этого уголовного дела, можно возбуждать новое дело, но уже в отношении сотрудников ФСКН по обвинению в фальсификации доказательств.
Этот следователь уже отметился ранее Праворуб: Проект апелляционной жалобы.
Раньше я думал: безбашенный, а теперь смотрю, это у них культивируют, что ли.
А вот эта тема Праворуб: Я в Шоке! сейчас в разгаре судебного следствия.
Так потом все ранее написанное цветочками покажется.
Слепили дело, называется… Сколько там правды, в этих следственных документах? Такое ощущение, что действовали по принципу «был бы человек, а статья найдется».
Надо признать, что и человек был, и наркотик у него нашелся. Одна из задач ОРД выполнена, наркотик изъят из оборота.
А вот мужества оформить все по закону, и привлечь только за то, что доказано, у ребят в погонах не хватило.
Уважаемый Олег Александрович, все оформить по закону, это же думать надо, напрягаться.
Они же на зарплате. И им платят за «палки», а не за умение и желание работать.
У нас в отделе, все время понятыми ходили стажеры при проведении любых мероприятий…
В нашем УФСКН по Приморскому краю, как я сам неоднократно убеждался, :) не смотря на мою давнюю дружбу еще с молодых спортивных времен с генерал-лейтенантом Степаненко И.Г., что оперативники, что следователи одни сплошные статисты. А провокация-это в порядке вещей.Один раз, заявил ходатайство о допросе в судебном заседании оперативника в чине капитана, и между прочим, спросил у капитана: «Что первично-сообщение о преступлении или следственное действие, он мне ответил-СЛЕДСТВЕННОЕ ДЕЙСТВИЕ!:):):):)