Антология защиты. Когда нет шансов. Реабилитация вместо пожизненного заключения. Часть ПЕРВАЯ.

часть 2 часть 3   часть 4

Преамбула. 06 ноября 2012 года в квартиру гражданина Авраменко К.В. через окно второго этажа ворвался спецназ УФСКН РФ по ПК. В ходе обыска было обнаружено 1,5 килограмма наркотического средства «гашиш» (анаша, смола каннабиса). Здесь же во время обыска были изъяты электронные весы и носовой платок, с помощью которого гашиш прессовался в небольшие диски. В отношении гражданина Авраменко К.В. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. Через непродолжительное время гражданин Авраменко К.В. скрылся от следствия и был объявлен в розыск.

06 ноября 2012 года, практически одновременно с проведением обыска в квартире Авраменко К.В., проводился обыск в квартире гражданина Галичева С.Ю., знакомого Авраменко К.В. Обыск дома у гражданина Галичева С.Ю. закончился изъятием 2,3 грамма наркотического средства «гашиш». В качестве меры пресечения был избран домашний арест.

18 апреля 2013 года в УФСКН РФ по ПК явился гражданин Калашников А.В., который пояснил, что является участником организованной преступной группы, длительное время сбывавшей на территории г. Владивостока наркотическое средство «гашиш». В отношении него была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. Через непродолжительное время Калашников А.В. скрылся от следствия и был объявлен в розыск.

06 сентября 2013 года на территории складов временного хранения Владивостокского морского торгового порта был задержан находившийся в федеральном розыске гражданин Василенко С.А., как организатор преступной группы, куда входили граждане Авраменко К.В., Галичев С.Ю. и Калашников А.В. Гражданин Василенко С.А., ввиду признания своей причастности к незаконному обороту наркотиков, был помещен под домашний арест.

В распоряжении следствия оказалась серьезная совокупность доказательств – явки с повинной, признательные показания всех участников преступной группы, показания свидетелей, материалы ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров» и соответствующие им фоноскопические экспертизы принадлежности голоса и речи. Получив гранитную совокупность доказательств существования организованной преступной группы, следствие на этом не стало расслабляться, а принялось распутывать всю цепочку наркотрафика. Был установлен канал поставки наркотического средства — «гашиш» поступал на территорию РФ из КНР.

Ввиду того, что два члена преступной группы, Авраменко К.В. и Калашников А.В., находились в розыске, уголовные дела в отношении них были приостановлены. В отношении Галичева С.Ю. уголовное дело было направлено в суд для рассмотрения по существу. В отношении разысканного организатора ОПГ, Василенко С.А., началась приятная во всех отношениях для следователя работа – это когда вся совокупность доказательств уже собрана, подкреплена признательными показаниями, а дело одного из соучастников прокурором недавно направлено в суд. Да и до окончания 12-месячного срока следствия остается еще 2,5 месяца. Торжество правосудия неизбежно!

Обвиняемый:

06 сентября 2013 года в 9.00 меня задержали на рабочем месте, на глазах у шокированных работников таможни и сотрудников склада временного хранения. Оружие и наручники, в лучших традициях телеканала «РЕН ТВ».

Следователь оказалась весьма харизматичной блондинкой лет 40.

Она что-то быстро печатала на клавиатуре, выбегала из кабинета, возвращалась с пачкой листов, скрепляла их степлером и складывала в стопку. Много курила, прямо в кабинете. Вокруг меня деловито сновали люди в погонах, фотографировали меня, брали отпечатки. Интересовались, имеется ли у меня сумма в 600 тыс. рублей, для залога. Я настаивал, что никогда не употреблял наркотики, предлагал сдать анализы. Мне пояснили, что дело не в употреблении, а в распространении.

Следователь позвонила на мой «домашний», трубку взяла моя мама. Ей было сообщено, что я задержан сотрудниками наркоконтроля, мне грозит огромный срок. Нужен адвокат. Так как знакомого адвоката не было, следователем матери был рекомендован «очень хороший адвокат, который будет биться до конца».

Адвокат приехал чуть позже, чем моя мать. Первым делом он переговорил с моей матерью об оплате, получил задаток, далее куда-то удалился со следователем. Вернулся и радостно сообщил, что обо всем договорился – я подписываю протокол явки с повинной, заключаю досудебное соглашение, получаю домашний арест и, почти гарантированно, получаю условный срок. До 17 часов должностные лица ФСКН, адвокат и мама уговаривали меня «остаться на свободе» и дома уже разбираться с тем, что произошло.

Все это время следователь знакомила меня с протоколами явки с повинной Авраменко К.В. и Калашникова А.В. и протоколами их допросов. Помимо жутких по своему содержанию показаний моих знакомых, огромное впечатление произвело поведение следователя. Она то жалела меня, то злилась на мою несговорчивость. Я не успевал следить за сменой ее настроения: она могла на секундочку взгрустнуть, могла залиться громким смехом, а могла задуматься на длительное время. Мне казалось, что я попал в дурдом.

Явка с повинной получилась крайне лаконичной: я состоял в ОПГ; узнал о том, что нахожусь в розыске и после консультации с адвокатом решил явиться с повинной. Все, домашний арест? Нет, данных показаний недостаточно, надо подписать еще протокол допроса. Забрали заграничный паспорт и сим-карту, сказали написать в протоколе, что выдал добровольно.

ИВС. На следующий день избрание меры пресечения в виде домашнего ареста — следователь не обманула.

Утром следующего дня приехал адвокат. Сразу же начал производить непонятные мне математические вычисления, которые означали лишь одно – я могу лишиться свободы на очень длительный срок. Но на то он и адвокат, чтобы помочь мне.

— Значит так, заключаем досудебное соглашение, я договорился, остаешься до приговора на домашнем аресте и получаешь восемь лет условно.

— Я подумаю.

— Думай быстрее, нам времени дали два дня.

В течение недели адвокат еще приезжал ко мне домой и рассказывал о всех прелестях досудебного соглашения.

— Значит так, явка с повинной – это две трети, досудебное соглашение – это еще половина. (Весьма сомнительный расчет. Противоречит положениям Главы 41 УПК РФ. Прим. защитника). Получается восемь лет условно. Но подписывать надо срочно, нам дали еще два дня. Потом все.

— Я подумаю.

За эту неделю удалось найти другого адвоката. Во время предъявления обвинения под защитой нового адвоката я пояснил следователю, что собираюсь «отказываться» от ранее данных показаний, полученных следствием путем оказания психологического давления. Я буду доказывать свою невиновность. Следователь только и смогла сказать: -«От меня ещё ни один Лох не уходил»… Как она была недалека от истины,  я понял спустя 6 лет, в течение которых я был обвиняемым в совершении особо тяжких преступлений. С потенциальной мерой наказания «Пожизненное лишение свободы».

Практически сразу защите удалось добыть адресованную прокуратуре края копию заявления «члена ОПГ» Авраменко К.В., находящегося в розыске. В заявлении Авраменко К.В. подробно рассказывал, по какой причине оговорил меня, от кого он в действительности получил наркотик, кому этот наркотик предназначался и почему этого человека не задерживают правоохранительные органы. Следователь категорически отказывалась приобщать копию данного письма к уголовному делу. Тогда впервые от адвоката я научился нехитрому приему приобщения к делу важных для защиты документов: мы ходатайствовали о проведении проверки доводов Авраменко К.В., а его письмо было приложением к ходатайству, т.е. фактически его частью. Следователем к материалам моего уголовного дела был приобщен странный ответ (не заключение) ОСБ УФСКН РФ по ПК, гласящий: «доводы Авраменко К.В. не нашли своего объективного подтверждения». Коротко и неясно.

Следователь сообщила об окончании следственных действий, у нее все готово. 217-я, ознакомление с материалами дела. Я фотографирую все тома «от корки до корки», адвокат получила незаверенные ксерокопии всех материалов дела.

С новым адвокатом было решено оспаривать правдивость показаний Авраменко К.В., Галичева С.Ю. и Калашникова А.В. Дать показания относительно моей непричастности к незаконному обороту наркотиков. Рассказать следствию, что с Калашниковым А.В. меня связывало только наличие совместного легального бизнеса – мы на двоих открыли магазин женской и мужской одежды.

Также было решено оспаривать правильность интерпретации следствием содержания и значения материалов ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров» — звуковые файлы следователь мне скопировала на USB-носитель. Я прослушал каждый разговор и сверил его с соответствующим протоколом осмотра материалов ОРМ «ПТП», это дало первые положительные результаты. Часть разговоров была намеренно искажена следствием. Несколько разговоров, именно тех, где якобы участвовал я, отсутствовали в виде звуковых файлов.

Относительно подмен фраз и отсутствия конкретных звуковых файлов адвокатом было составлено и подано ходатайство в котором защита просила следователя:

1. Исправить текстовое изложение разговорных файлов, а при необходимости назначить судебную экспертизу с целью установления их точного содержания;
2. Ознакомить защиту с «недостающими» материалами ОРМ «ПТП», которые изложены в протоколах осмотра, но, вместе с тем, не представлены защите в виде аудиозаписей.

Следователь в постановлении, вынесенном по результатам рассмотрения ходатайства, указала, что содержание разговоров ей изложено верно, никаких подмен фраз она не допускала. Отсутствие аудиофайлов она объяснила тем, что … да никак не объяснила, фактически указала, что данные разговоры будут представлены только в виде текста.

Жалоба в порядке ст. 125 УПК РФ подтвердила предусмотренное ст. 38 УПК РФ право следователя самостоятельно направлять ход следствия.

Апелляция не рассмотрела жалобу, так как дело поступило в суд для рассмотрения по существу. По этой же причине не высказался по существу жалобы на незаконное принуждение к подписанию явки с повинной и признательных показаний надзирающий за следствием прокурор, он растянул срок рассмотрения жалобы до 30 суток и предложил доказывать невиновность в рамках судебного следствия.

Я с мамой решили, надо держаться! Если мы не будем верить в победу,  кто же поверит нам?

Пока сторона обвинения представляла доказательства и обеспечивала явку свидетелей, у меня с адвокатом было несколько месяцев для того, чтобы подготовиться к контрнаступлению. Помимо родителей, на этот период лучшими друзьями для меня стали сайты «Праворуб», «Антисуд» и «Hand-Help», а также УПК РФ и многочисленные печатные издания под редакцией В.М. Лебедева. Самые популярные темы на тот момент для меня были: «Я подписал явку, что делать» и «оглашение показаний неявившихся свидетелей».

Изучив практику, я понял, что спор относительно смыслового значения материалов ОРМ «ПТП» бесполезен. Доказывать то, что в разговорах с моим участием не ведется речь о «гашише», а слова «товар», «Gucci», «Brioni», «Fendi» и другие имеют отношения разве что к контрафакту, а не к контрабанде наркотиков, было бесполезно. Надобно искать фундаментальные нарушения УПК РФ и, возможно, готовиться к подаче жалобы в ЕСПЧ.

Нашел!

Опознание без предварительного допроса опознающего (ч.2 ст. 193 УПК РФ), а также опознание по фотографии при отсутствии объективной невозможности предъявления опознаваемого лица (ч.5 ст. 193 УПК РФ).

Отсутствие судебных решений на проведение ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров» (ч.1 ст. 13 УПК РФ).

Отсутствие разъяснения эксперту его прав и обязанностей перед производством экспертизы (ч.2 ст. 199 УПК РФ).

Незаконное уничтожение вещественных доказательств (ч.1 ст. 82 УПК РФ).

И др.

Нашел и фальсификат.

Изначально обратил на себя внимание протокол выемки моего заграничного паспорта и сим-карты. Протокол был составлен на компьютере, и только сведения о присутствии понятых были вписаны в него почерком следователя. Я точно помнил, что никаких понятых при производстве выемки не было. На тот момент редакция Федерального закона «О персональных данных» от 27.07.2006 N 152-ФЗ еще позволяла сделать запрос в отдел адресно-справочной работы УФМС России по ПК и получить ответ, числится ли зарегистрированным по указанному адресу и в целом на территории субъекта Федерации конкретное лицо. Двое «моих» понятых на территории Приморского края зарегистрированными не значились. Таким же образом были проверены все понятые, данные которых присутствовали в протоколах следственных действий. Большинство из них были выдуманы следователем. Также следователем были выдуманы некоторые адреса в г. Владивостоке: ответ Управления градостроительства и архитектуры администрации г. Владивостока гласил, что указанные в запросе адреса в г. Владивостоке объектам не присваивались.

Победа неизбежна, правосудие обязательно восторжествует? И в то же время, есть ли шансы вообще? Как уверены в себе государственные обвинители, и как спокойно воспринимает суд все те нарушения закона, которые кажутся нам вопиющими. Настойчивые попытки исключения доказательств оканчиваются отказом суда в ходатайствах защиты.

Одно из первых моих ходатайств закончилось полным фиаско. Нет, ходатайство об истребовании доказательств вообще-то удовлетворили. Но я так переживал за результат рассмотрения, что не расслышал резолютивную часть постановления и «влепил» судье отвод за «заведомо незаконное постановление и нарушение принципа равноправия сторон». То есть отвод за удовлетворение моего ходатайства.

В целом, было видно, что суд не на моей стороне. Как бы я не готовился к судебным заседаниям, прокурору было достаточно, уж простите за прямоту, приподнять пятую точку от стула на 10 сантиметров, сказать «ходатайство необоснованно, прошу отказать», и судья уже самостоятельно в совещательной комнате придумывала основания для отказа в удовлетворении ходатайства защиты. Тщательно подобранные ссылки на Постановления Пленума ВС РФ и решения Конституционного Суда не оказали ровным счетом никакого воздействия.

Из немногих положительных результатов можно привести разве что отказ суда в удовлетворении ходатайства прокурора об оглашении показаний скрывшихся Авраменко К.В. и Калашникова А.В. Суд постановил, что необходимо принять меры для выяснения возможности их доставления в суд. Это позволило выиграть время.

Готовясь к судебным заседаниям я и моя мама рассматривали каждый документ «под микроскопом». То, что я неожиданно нашел в одном из протоколов повергло всех в шок – меня, маму и адвоката. «Ну так ведь нельзя» и «это уже за гранью», — сокрушалась адвокат.

В деле была копия протокола допроса свидетеля Калашникова А.В. от 15.04.2013 г. В данном протоколе свидетель Калашников А.В. пояснял следователю, что не имеет отношения к незаконному обороту наркотиков, а с Василенко С.А. его связывало только наличие общего бизнеса по торговле одеждой производства КНР. Был еще один протокол, повторного допроса свидетеля от 22.07.2013, где Калашников А.В. уже признавал свою и мою причастность к наркоторговле, комментировал конкретные, вменяемые следствием эпизоды преступной деятельности. Свидетель Калашников А.В. давал пояснения относительно содержания и значения материалов ОРМ «ПТП», проведенного в отношении него, и даже прокомментировал один из несуществующих разговоров (тот, с которым следователь отказалась ознакомить защиту на 217-й).

Два этих протокола были различны по смысловому наполнению, но с абсолютно одинаковыми подписями свидетеля и адвоката! В импонирующем следствию протоколе от 22.07.2013 явно просматривалась «линия отреза».

Протокол допроса свидетеля Калашникова А.В. от 22.07.2013 был изготовлен с помощью монтажа. Следователь заимствовала подлинные подписи свидетеля из протокола допроса от 15.04.2013 и вмонтировала их в вновь составленный протокол от 22.07.2013 г.

Подозрительным в деле стал каждый документ. Фальсификата было обнаружено просто невероятное количество. Подписи участников уголовного судопроизводства подделывались следователем не только способом монтажа, но и путем простого подражания их почерку. Следователь не жалела никого: были подделаны подписи понятых, обвиняемых, адвокатов, экспертов, следователей и даже руководителей следственного органа.

Силами защиты были получены соответствующие заключения специалистов. Составлены заявления о преступлении и отправлены во все правоохранительные органы (ФСКН, МВД, Следственный комитет, ФСБ) и прокуратуру.

С адвокатом пришлось расстаться. Ей явно нелегко давалось участие в процессе, где не только отсутствует равноправие и состязательность сторон, но и при очевидных признаках фальсификации суд, прокурор и Следственный комитет делают вид, что «осуществляют правосудие». А есть ли оно, это «правосудие»?

Суду был заявлен отказ от услуг адвоката. В соответствии с положениями ст. 50 УПК РФ адвокат был назначен судом. Необходимо было срочно найти хорошего адвоката.

— Здравствуйте, я могу услышать Олега Александровича Шарапова?

— Здравствуйте, я Вас слушаю.

— Меня зовут Василенко Сергей Александрович, мне необходим адвокат.

— А Вам кто-то рекомендовал меня?

— Нет, Ваш телефон я нашел на «Праворубе».

Адвокат:

Мой потенциальный доверитель находился под домашним арестом, поэтому на встречу приехала его мама.

При встрече мама показала три заключения специалиста, свидетельствующие о том, что в деле имеются фальсифицированные доказательства. Объяснила в общих чертах в чем обвиняется ее сын, и что дело находится на стадии предъявления стороной обвинения доказательств.

Познакомились с доверителем. Его зовут Сергей.

Пункты «а, б» части 4 ст. 229.1 УК РФ. Вплоть до пожизненного лишения свободы. Вдобавок вменяется еще один эпизод контрабанды «гашиша» в старой редакции, часть 4 ст. 188 УК РФ. Два оконченных эпизода сбыта в особо крупном размере, один оконченный эпизод сбыта в крупном размере. Один эпизод приготовления к сбыту в особо крупном размере. Всего примерно 1 кг. 700 гр. «гашиша».

Копии материалов дела у доверителя имеются, обвинительное заключение тоже. Начинаю изучать уголовное дело. Изучаю как по представленным заявителем фотографиям, так и лично в суде. Заодно можно проверить идентичность материалов дела на различных этапах уголовного судопроизводства.

Суд удовлетворил ходатайство об изготовлении протокола судебного заседания вплоть до момента моего вступления в дело. Предоставил время для ознакомления с материалами уголовного дела. При этом большинство свидетелей обвинения уже было допрошено.

У доверителя наркотические средства или их следы не изымались, никакие ОРМ в отношении доверителя не проводились. Обвинение строится на признательных показания всех «членов ОПГ», на материалах ОРМ «ПТП» в отношении «подельников», на показаниях оперативников ФСКН. Не ахти какая совокупность доказательств, но она есть.

Роль моего подзащитного – лидер ОПГ. Нет, не так. Лидер транснациональной преступной группы, организовавший канал поставки наркотического средства «гашиш» из КНР в РФ путем сокрытия наркотических средств в товарах народного потребления, перевозимых в большегрузных автомобилях. В общем гашиш возили фурами. А почему изъято только 1 кг. 700 гр.? И почему изъято не в фурах?

Какие же доказательства роли подзащитного в составе преступной группы приводит следствие? Знание китайского языка — ну что ж, действительно хорошее качество для организатора. Не употребляет наркотики – явный признак лидера ОПГ. Никогда сам лично не передавал никому гашиш и никогда не разговаривал о гашише по телефону – налицо все основные признаки лидера наркокартеля!

Давайте же посмотрим кто, по мнению следствия, входил в состав ОПГ. Лидер в КНР – Василенко С.А. Лидер в РФ – Калашников А.В. Главный бухгалтер – Авраменко К.В. И непосредственный сбытчик Галичев С.Ю. Слишком уж забюрокраченный аппарат. Как говорится, один с сошкой, а семеро с ложкой.

Какие же доказательства наличия преступной иерархии приводит следствие?

Василенко С.А. и Калашников А.В. давали рядовым членам ОПГ обязательные для исполнения указания, здесь обвинение ссылается на конкретные разговорные файлы материалов ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров». Странно только, что сами разговоры представлены исключительно в виде их текстового изложения в протоколах осмотра следователем ФСКН материалов ОРМ «ПТП». Причем ходатайство доверителя о предоставлении самих аудиофайлов оставлено следователем без удовлетворения.

Наличие преступной бухгалтерии. Следствием упоминается некая тетрадь, куда главный бухгалтер Авраменко К.В. аккуратно вносил сведения о поступлении, расходе и остатках наркотического средства «гашиш», а также указывал сведения по оборотам денежных средств. Странно, но тетрадь не изымалась. Упоминание от тетради присутствует только в двух протоколах допроса свидетелей: свидетеля Калашникова А.В. и свидетеля-оперативника ФСКН. Протокол допроса свидетеля Калашникова А.В. изготовлен путем монтажа (у защиты имеется соответствующее заключение специалиста). Оперативный сотрудник ФСКН лично тетрадь не видел, но настаивает на том, что, доставляя главного бухгалтера Авраменко К.В. в здание Управления ФСКН РФ по ПК, от последнего узнал, что такая тетрадь существовала, но была уничтожена. Это явно незаконная попытка воспроизведения содержания показаний подозреваемого, данных устно в отсутствие защитника (Определение КС РФ от 6 февраля 2004 г. № 44-О по жалобе гражданина Владимира Николаевича Демьяненко на нарушение его конституционных прав положениями ст. 56, 246, 278, 355 УПК РФ).

Проверочных закупок ни в отношении моего доверителя, ни в отношении остальных членов ОПГ не проводилось. Нет, в материалах дела имеются результаты ОРМ «Проверочная закупка», но в отношении некой Елены, которая не входила в ОПГ, а была контрагентом Галичева С.Ю. К делу были приобщены приговор в отношении Елены, протокол ее допроса и протокол опознания Галичева С.Ю.

В судебном заседании Елена сильно ругалась, заявляя, что сотрудники ФСКН не дают ей спокойно отбывать наказание, все время «выдергивают» ее из лагеря, накачивают лекарствами от эпилепсии и заставляют давать показания на людей, которых она не знает. Не подтвердила Елена и достоверность предъявленных ей на обозрение документов, настаивала, что подписи в протоколах в действительности ей не принадлежат.

О подделке подписей заявили еще два свидетеля обвинения, чьи показания, по мнению следствия, должны были изобличать непосредственного сбытчика Галичева С.Ю. С моим подзащитным свидетели не знакомы.

Интересными оказались и показания в суде оперативников ФСКН. Они, конечно же, рассказывали невероятно подробно о всех деталях преступной деятельности доверителя. Однако, отвечая на вопрос защиты «видели ли вы лично описываемые вами события», оперативники начинали юлить. В конце концов, оперативные сотрудники признали, что описываемые ими обстоятельства являются всего-навсего их предположениями о том, как в действительности развивались события.

А еще в протоколе судебного заседания и материалах уголовного дела был найден весьма обнадеживающий момент. Обвиняемый сделал в судебном заседании заявление о фальсификации доказательства, протокола допроса свидетеля Калашникова А.В., и судья направила в Следственный комитет письменное заявление о преступлении, приложив к нему копию фальсифицированного протокола и копию протокола судебного заседания. Учитывая, что сообвиняемый Калашников А.В. находился в розыске, что в соответствии с действующей на тот момент редакцией ст. 281 УПК РФ могло быть расценено судом как чрезвычайное обстоятельство, и государственный обвинитель абсолютно точно ходатайствовал бы об оглашении показаний скрывшегося свидетеля, заявление защиты о фальсификации доказательства должно было быть проверено судом. Иначе суд просто не имеет права ссылаться на данное доказательство в приговоре.

Весьма запутанным оказалось и движение уголовного дела. Процессуальные документы, отражающие алгоритм действий следователя при возбуждении, выделении, соединении, приостановлении и возобновлении уголовных дел, разительно отличались от аналогичных процессуальных документов в деле Галичева С.Ю. (из которого выделено дело в отношении моего подзащитного) и материалов избрания меры пресечения в отношении Сергея. Наличие подлога было налицо – следователь явно пыталась скрыть истинные сроки предварительного следствия. С учетом того, что в обвинительном заключении был указан срок предварительного следствия в 12 месяцев 00 суток, подделка хотя бы одного такого процессуального документа означала превышение срока следствия, который мог быть установлен на уровне субъекта Федерации. Здесь же, видимо, ПОДДЕЛАНЫ ВСЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ. Прошли годы рассмотрения дела по существу, пока защита отыскала и подкрепила документально основания для возвращения дела прокурору. Изначально же была инспирирована процессуальная проверка в порядке ст. 144-145 УПК РФ в отношении следователя ФСКН.

Надо отметить, что подзащитный и его мама тоже уже подали несколько заявлений о фальсификации доказательств в уголовном деле. Следственный комитет, ожидаемо, отказывал в возбуждении уголовного дела и, после подачи жалоб в порядке гл. 16 УПК РФ, инициировал повторные проверки.

Было решено составить жалобу на действия Следственного комитета за неоднократное прерывание и возобновление проверки по одним и тем же основаниям. Для этого было крайне необходимо ознакомиться с материалами КРСП, однако, несмотря на наличие у мамы подзащитного нотариальной доверенности, в ознакомлении ей отказывали под различными предлогами.

В следственный отдел СК мы отправились вместе. После беседы с руководителем СО материалы проверки были незамедлительно предоставлены для ознакомления. Очень интересные материалы.

Оказывается, после подачи Сергеем заявления о преступлении в центральный аппарат ФСКН РФ, Москвой было инициировано проведение служебного расследования в отношении следователя ФСКН. Заключение служебной проверки гласило, что следователь подделала протокол допроса Калашникова А.В. путем монтажа. В заключении ОСБ также было указано, что следственное действие с «участием» Калашникова А.В. проведено в период, когда его фактически не было в здании УФСКН РФ по ПК.

С учетом отсутствия Калашникова А.В. в здании ФСКН РФ по ПК в определенный период, защита сделала вывод о фальсификации: протокола явки с повинной Калашникова А.В. и протокола выемки его загранпаспорта. В протоколе выемки загранпаспорта следователь не побрезговала не только подделкой подписи Калашникова А.В., но и подделкой подписей адвоката и понятых.

Защита заново стала изучать дело на предмет наличия иных фальсификатов. И они были найдены. В материалах дела подзащитного имелись процессуальные документы, составленные другим следователем: протокол осмотра вещественных доказательств и поручение следователя на обыск. В обоих документах следователь УФСКН подделала подпись своей коллеги-следователя, а в протоколе осмотра еще и подписи понятых.

Все это необходимо было представить суду с тем, чтобы побудить его должным образом проверить доказательства обвинения на предмет наличия фальсификации.

Предстояло систематизировать все имеющиеся у нас сведения. Были обозначены приоритеты и начата разработка плана действий в суде и в Следственном комитете. Также необходимо было учесть, что прокурор в судебном заседании оглашал только доказательства, когда такие процессуальные документы как поручение на розыск, постановления о возбуждении уголовного дела (и др.) в судебном заседании не исследовались, поэтому защита должна будет просить суд исследовать эти документы с тем, чтобы на них можно было бы ссылаться.

В целях получения доказательств фальсификации материалов дела были сделаны адвокатские запросы. Так, например, предоставив руководителю ФСКН РФ по ПК две различные копии постановления о розыске подозреваемого Василенко С.А.,  с вопросом: «Какое из постановлений является фальшивкой, и был ли вообще подозреваемый в розыске?», получили ответ ФСКН, что действительно подозреваемый был в розыске… и предоставило третий вариант постановления о розыске, а представленные защитой два варианта – это «техническая ошибка».

Сделано многое, предстоит сделать еще больше. Настало время поделиться с судом нашими наработками.