Антология защиты. Спасение утопающих... Реабилитация вместо пожизненного заключения. Часть ЧЕТВЕРТАЯ, последняя.

 Окончание. Часть первая здесь   .Часть вторая здесь   Третья часть находится здесь.

Адвокат:

Понимая, что возбуждение уголовного дела и признание Сергея потерпевшим не является гарантией того, что следствие МВД откажется от идеи использования фальсифицированных доказательств, и в любой момент защиту могут начать знакомить с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ, было решено загодя составить ходатайства «на все случаи жизни».

Фактически, ходатайства можно было классифицировать по следующим группам.

Ходатайства об исключении недопустимых доказательств по причине нарушения требований УПК РФ:

— отсутствия предупреждения эксперта об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ;

— отсутствия в заключении эксперта указаний о примененных методиках и использованных технических средствах;

— отсутствия перед проведением опознания допроса опознающего о приметах и особенностях, по которым он может опознать предъявляемое для опознания лицо;

— отсутствия поручения на обыск;  — и т.п.

Ходатайства об исключении недопустимых доказательств по причине их фальсификации:

— подделка подписей участвующих в следственном действии лиц;

— внесение в протоколы осмотра вещественных доказательств заведомо ложных сведений;

— подмена образцов голоса и речи при проведении фоноскопических экспертиз;

— и прочее.

Ходатайства о производстве следственных действий:

— установление действительного места жительства/нахождения понятых;

— проведение очных ставок со «скрывшимися» свидетелями обвинения;

— назначение почерковедческих и технико-криминалистических экспертиз документов с признаками фальсификации;

— и самое разное)).

Ходатайства о предоставлении копий материалов уголовного дела:

— для подачи жалобы в Конституционный Суд РФ;

— для подачи заявления о фальсификации материалов дела.

Учитывая, что все следственные действия, проведенные в отношении Сергея следователем-махинатором в 2013 году, были признаны незаконными, следствию, как минимум, надлежало предъявить Сергею «новое» обвинение и допросить его. Поэтому к предстоящему допросу обвиняемого было решено подготовиться основательно.

Изложение обвинению (суду) только лишь отрицания причастности Сергея к инкриминируемым ему преступлениям было насколько банальным, настолько и бесполезным. Понимая, что такое «долгоиграющее» дело будет изучаться прокурором «под микроскопом», составленные нами показания обвиняемого были адресованы не столько следствию, сколько прокурору, чтобы последний понимал, какое дело ему предстоит поддерживать в суде.

В показаниях Сергея были затронуты факты фальсификации, факт наличия у Сергея алиби, факт отсутствия совокупности доказательств, факт не установления следствием времени (места, обстоятельств) по большинству инкриминируемых эпизодов.

Показания были даны. Следователя видно настолько обескуражило содержание ходатайств и показаний, что… она вдруг решила, что защите крайне необходимо пройти краткий курс изучения УПК РФ. «На голубом глазу» следователь объясняла защите, что:

— фальсифицировать доказательства можно, а если потом их повторно осмотреть, то они перестают быть фальсифицированными;

— восполнять неполноту предварительного следствия после возвращения уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ можно, если на это дал согласие руководитель следственного органа;

— знакомить в 2019 году защиту с постановлениями от 2011 года о назначении экспертиз по давно уничтоженным наркотикам можно, УПК это не запрещает.

При всем при том, что защита не просила следователя организовать ей «повышение квалификации», следователь очень эмоционально пыталась доказать нам, что черное – это белое, а белое – это черное. Она очень обиделась, когда защита сообщила ей, что нам не понравилось ни содержание лекции, ни «талант» рассказчика.

При следующем посещении МВД следователь вручила защите документ, свидетельствующий о прохождении адвокатом краткого курса изучения УПК РФ с комментариями (под редакцией следователя МВД) – постановление об отводе защитника Шарапова О.А. от участия в уголовном деле.

Причинами отвода могли стать как указание старших товарищей, так и обида следователя на некоторые высказывания адвоката во время «повторного следствия». По прошествии времени, думаю, что я критиковал действия следователя, а никак не её личность, однако решил быть поосторожнее в выражениях на будущее. (Это я-то!). Действительно, нечаянно задеть человека просто…а стоит ли? Учимся на ошибках.

Основанием для моего отвода был указан п. 3 ч.1 ст. 72 УПК РФ. А именно имеющееся, по мнению следствия, противоречие между позициями обвиняемого Василенко С.А. (Сергея) и Калашникова А.В., защиту которого я ранее осуществлял в апелляции. В обоснование чего следователем были приведены следующие обстоятельства:

— Василенко С.А. ранее признавал свою виновность в совершении преступлений совместно с Калашниковым А.В., а в апелляции Калашников А.В. отрицал свою виновность;

— Калашников А.В. ранее признавал свою виновность в совершении преступлений совместно с Василенко С.А., а теперь последний отрицает свою причастность к незаконному обороту наркотиков.

Следствие не смутил тот факт, что оно ссылается на фальсифицированные протоколы допроса Калашникова А.В. и признанные недопустимыми доказательствами протоколы допроса Василенко С.А. Не смутил и тот факт, что на момент начала осуществления защиты Сергея и Калашникова А.В. оба отрицали свою причастность к незаконному обороту наркотиков.

Судью, рассматривавшего жалобу в порядке ст. 125 УПК РФ, также не смутил факт отсутствия противоречий между позициями доверителей как на момент моего вступления в указанные дела, так и на момент принятия решения об отводе. Определение Конституционного Суда РФ от 9 ноября 2010 года № 1573-0-0 по жалобе гражданки Дубининой Т.Н. на нарушение ее конституционных прав п. 3 ч.1 ст. 72 УПК РФ, в соответствии с которым: «из пункта 3 части первой ст. 72 УПК РФ с определенностью следует, что наличие таких противоречий должно иметь место на момент принятия решения об отводе», суд применить в нашем деле не пожелал. В постановлении суда были дословно повторены все тезисы следователя, и сухо констатировано, что следователь права.

Апелляция и кассация были более лаконичны в деле засиливания незаконного решения следователя.

Обвиняемый:

Следствию надлежало заново выполнить все процессуальные действия, произведенные с моим участием.

Мне назначили бесплатного адвоката.

Не могу сказать ничего плохого про данного бесплатного адвоката. Да и что я могу сказать плохого про человека, которого за год видел всего два раза?

Естественно не с помощью бесплатного адвоката, но под руководством Олега Александровича, была составлена жалоба в Конституционный Суд РФ на положения пунктов 8 и 11 части 1 ст. 39 УПК РФ, находящиеся в системной связи с пунктом 1 части 1 ст. 237 УПК РФ. На возможность (после возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ) восполнения неполноты предварительного следствия ввиду недостаточности собранных обвинением доказательств по ранее предъявленному обвинению. Я понимал, что не имею права жаловаться в КС РФ до вынесения приговора, в таком случае секретариат сообщает о несоответствии жалобы Федеральному Конституционному Закону. Секретариат ожидаемо отказал в принятии жалобы, однако разъяснил, что восполнять неполноту предварительного расследования нельзя. Такой ответ защиту вполне устраивал.

217-я проходила нервно, следствие очень торопилось. 17 томов уголовного дела. Каждую встречу со следователем я начинал с подачи 3-5 ходатайств.

Единственное ходатайство, которое было с первого раза удовлетворено следователем – ходатайство об осмотре вещественных доказательств. Памятуя нашу договоренность с Олегом Александровичем, что в ходатайствах мы просим о чем-то следователя, но при этом латентно обращаемся к прокурору, в указанном ходатайстве я просил ознакомить меня только с теми вещественными доказательствами, с которыми следователь физически не могла меня ознакомить. Часть доказательств была уничтожена, а часть доказательств была просто выдумана следователем ФСКН. Полный отказ следователя в реализации защитой права на осмотр довольно обширного перечня доказательств явно бы не импонировал прокурору, которому пришлось бы оправдываться перед судом и присяжными заседателями. Поэтому ходатайство удовлетворили с мотивировкой: «вещественные доказательства будут предоставляться защите по мере их поступления из камеры хранения вещественных доказательств». То есть ходатайство удовлетворили, но вещественные доказательства не предъявили. Могу предположить, что расчет следствия был направлен на потенциальное ограничение защиты в сроках ознакомления с материалами уголовного дела.

Три десятка ходатайств были рассмотрены и оставлены без удовлетворения. Постановления следователя обжаловались в порядке гл. 16 УПК РФ. Часть явно абсурдных по своему содержанию постановлений отменялось, но вместо них выносились еще более абсурдные постановления.

Для того, чтобы Уважаемый читатель понимал, что следствие до последнего было уверено в том, что безвыходных ситуаций не бывает, и любое ходатайство защиты можно «условно обоснованно» отклонить, я приведу самые яркие примеры разрешения наших с Олегом Александровичем ходатайств.

Ходатайство об исключении протокола опознания в связи с тем, что опознающий предварительно не был допрошен о приметах и особенностях, по которым он может опознать предъявленное для опознания лицо. Утверждая о соблюдении требований ч.2 ст. 193 УПК РФ, следователь указывает, что вопреки доводам ходатайства защиты, опознающий Авраменко К.В. в протоколе допроса сообщил о приметах и особенностях опознаваемого лица. Естественно следователь должна «озвучить» эти приметы и особенности. И она это делает! «Парень». Просто «парень». То есть в тексте допроса обвиняемый Авраменко К.В. заявляет, что знаком с неким «парнем». Вот следователь МВД и заявила, что просторечие «парень» является ничем иным, как заявлением опознающего Авраменко К.В., что он имел в виду «молодого человека мужского пола». Ну да…

— Вот это — ваш мальчик?

— Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!

Илья Ильф, Евгений Петров, «Двенадцать стульев»

Естественно данный перл следователя был обжалован вышестоящему руководству. В свою очередь, руководство заявило, что вины следователя и опознающего в том, что из всех возможных примет указано только «парень», конечно же нет. Все дело в том, что «Василенко С.А. имеет обычную внешность» и «невозможно выделить какую-либо характерную черту, присущую именно Василенко».

Ходатайство о назначении повторной физико-химической экспертизы гашиша ввиду того, что эксперт не указал в заключении какие методы им использовались при исследовании, и каким образом и с помощью каких технических средств им установлен вес НС. Касаться вопроса того, что МВД не дифференцирует понятия «метод исследования» и «методика исследования», не буду. Поясню лишь, что в опровержение доводов жалобы на постановление следователя я просил назвать техническое средство, с помощью которого был установлен точный вес НС. Мне сообщили: «микроскоп «Олимпус CX41RF» и хроматографические пластинки «Sorbfil ПТСХ-П-А». Чудненько. Вес гашиша установили с помощью микроскопа…

Ходатайство о проведении очных ставок с осужденными сообвиняемыми Галичевым С.Ю. и Калашниковым А.В. было оставлено без удовлетворения по причине того, что: «органы предварительного следствия полагают о неискренности показаний Галичева С.Ю., Калашникова А.В. и Василенко С.А.». То есть показания еще не даны, но, провидение подсказывает следствию, они уже неискренние. Вот скажите, как без сарказма обжаловать продукт астральных видений медиума из МВД? А ну как обидятся и в ответ проклянут откажут? Тьфу-тьфу-тьфу…

В ряде жалоб на постановления следователя МВД пришлось даже обвинить последнюю в наличии у нее умысла на совершение служебного подлога. В соответствии с ч.4 ст. 220 УПК РФ к обвинительному заключению прилагается список подлежащих вызову в судебное заседание лиц со стороны обвинения и защиты с указанием их места жительства и (или) места нахождения. Как повествовалось ранее, в множестве протоколов следственных действий следователь ФСКН внесла данные несуществующих понятых. Следователю МВД в ходатайстве о вызове «понятых» в суд было указано, что в материалах уголовного дела имеются справки ОАСР УФМС, свидетельствующие об отсутствии в Приморском крае лиц, указанных в протоколах следственных действий как понятые. Более того, согласно ответу Управления градостроительства и архитектуры администрации г. Владивостока, адреса, указанные следователем ФСКН как адреса «понятых», вообще не существуют, то есть выдуманы. Все соответствующие ходатайства защиты были удовлетворены частично. Указав, что иных адресов «понятых» в ходе предварительного следствия ей не установлено, следователь МВД отказалась указывать в справке к обвинительному заключению действительные адреса и (или) места нахождения «понятых», сообщив, что адреса будут указаны те, которые «установлены» следователем ФСКН. Таким образом, достоверно зная, что имеющаяся в протоколах следственных действий информация об адресах «понятых» является ложной, следователь МВД тем не менее собиралась внести заведомо для нее ложную информацию в официальный документ (ч.2 ст. 292 УК РФ), в обвинительное заключение. За несколькими отказами руководителей следственного органа последовал отказ «сверху», который полностью устраивал защиту – было предложено «устаканить ливер», отстать от следователя и дождаться пока МВД найдет данных «понятых».

Подождем. А следствие пусть пока рассматривает следующую плеяду ходатайств.

Сроки следствия регулярно продлевались следственным департаментом МВД РФ. В основу ходатайства о продлении сроков предварительного расследования следователем указывалось, что «исключительная правовая и фактическая сложность» уголовного дела связана с «поведением обвиняемого Василенко С.А., направленным на противодействие следствию». То есть все мои ходатайства расценены следствием не как требование от государства соблюсти ч. 2 ст. 50 Конституции РФ (отказаться от фальсификата), а как «противодействие». Какой же вредный им попался обвиняемый, ему бы расслабиться и получать удовольствие от «торжества правосудия», а он все свои ходатайства и жалобы пишет (противодействует, значит).

Одновременно с подачей ходатайств и обжалованием постановлений об отказе в удовлетворении ходатайств, я еженедельно посещал Следственный комитет. Да, дело было возобновлено. Я вновь признан потерпевшим. Следственный комитет, в отличие от МВД, удовлетворял все мои ходатайства. Так ведь и отношение следователя СК было иным – я для него потерпевший (практически процессуальный союзник), а не обвиняемый (противодействующее следствию лицо).

Были проведены ряд почерковедческих и технико-криминалистических экспертиз. Все в мою пользу. Меня допросили по каждому факту фальсификации/служебного подлога. Все копии документов, об истребовании которых из Информационного центра УМВД России по ПК я ходатайствовал, были истребованы. Еще пару запросов, еще пару экспертиз, и у следствия от МВД не останется ничего!

Однако в августе 2019 года все движение по линии Следственного комитета прекратилось. Прокуратура края истребовала материалы уголовных дел в СК. Она и раньше это делала, но в угоду МВД, дабы немного сбавить скорость расследования Следственным комитетом (наверное). Месяц-полтора, и я через жалобы и личные приемы добивался возвращения дел в Следственный комитет. Но в этот раз дела о фальсификации «застряли» в прокуратуре края надолго.

Ноябрь 2019 года. Сроки следствия по моему уголовному делу продлены следственным департаментом МВД РФ до 31 месяца.

Очередная жалоба в порядке ст. 125 УПК РФ. Руководитель отдела МВД по расследованию ОПД отказал в удовлетворении жалобы на нарушение разумных сроков уголовного судопроизводства. В суд обжаловалась незаконность и необоснованность доводов постановления руководителя отдела МВД. Жалобу рассматривал судья, ранее вынесший приговор сообвиняемому Калашникову А.В. Естественно не под протокол, но для скорейшей «разгрузки» суда от моих многочисленных жалоб, судья спросил – когда следствие МВД уже «разберется» с моим уголовным делом: «обвиняемый вас спрашивает, вы либо направьте дело в суд, либо прекратите дело». В судебном заседании присутствовал сам руководитель отдела МВД, подполковник. Видно было, что он крайне ответственно занимается осуществлением процессуального контроля за работой своего следователя. Суду подполковник пояснил, что в деле множество фальсификата. Судья, ранее рассматривавший дело Калашникова А.В., в ответ вспылил: «я сам прекрасно знаю, сколько в деле фальсификата, вы когда окончательное решение примете?». «До конца года примем решение» — был ответ.

Пора действовать.

Жалоба в прокуратуру на незаконный розыск. Розыск признан незаконным. После 6 лет беспрерывного обжалования розыска во все инстанции.

Ходатайство о назначении почерковедческих экспертиз документов, где подделана подпись следователя ФСКН, это там, где следователь ФСКН подделывала подписи своей коллеги. Отказано с мотивировкой «экспертизы не надо, мы и сами видим, что это не подпись следователя».

Ходатайство о назначении почерковедческих и технико-криминалистических экспертиз документов, где подделаны подписи обвиняемых, адвокатов и экспертов. Отказано с мотивировкой: «экспертиз не надо, мы и не собирались ссылаться на этот фальсификат».

Ходатайство об исключении 45 доказательств ввиду подделки следователем ФСКН постановлений о возобновлении и соединении уголовных дел. Удовлетворено в полном объеме.

«Приезжайте, когда вам удобно...» — следователь очень вежлива.

На территорию МВД (через проходную) не пустили, постановление о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием в деянии состава преступления (п. 2 ч.1 ст. 24 УПК РФ) было вручено мне в холле первого этажа.

На прощание следователь поинтересовалась:

— Что будете делать?

— Читать постановление, конечно.

— Обжаловать будете???

— Я не знаю, я же еще не читал постановление.

Странно, но сейчас мне даже немного стыдно за эту финальную издевку (лучше себя контролировать во всех ситуациях). А еще, мне досадно на себя за то, что мне стыдно, когда им совершенно не стыдно.

PS:

ИТОГИ:

Мера пресечения.  Задержан 06.09.2013 г. Два дня в ИВС (по 07.09.2013 г.).

Домашний арест с 07.09.2013 по 23.03.2018 г. (4 года 5 месяцев 16 суток).

Подписка о невыезде с 23.03.2018 по 25.12.2019 г. (1 год 9 месяцев 2 суток).

УФСКН/МВД.

Предварительное следствие длилось 2 года 5 месяцев 25 суток.

В рамках предварительного следствия подано 47 ходатайств (6 в 2013 и 41 в 2018-2019).

Фрунзенский районный и Приморский краевой суды.

Судебное следствие длилось с 24.12.2013 по 16.01.2018 (4 года 24 суток).

Всего проведено 126 судебных заседаний при рассмотрении дела по существу: ДЕЛО № 1-4/2017 (1-4/2016; 1-5/2015; 1-39/2014; 1-419/2013;) и ДЕЛО № 1-43/2018 (1-444/2017).

Рассмотрены 204 ходатайства защиты (а несколько из них оставлены без рассмотрения).

Проведены 18 судебных заседаний при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ на действия/бездействие/решения МВД. Рассмотрены 13 апелляционных жалоб на решения Фрунзенского районного суда. Отказано в принятии 5 кассационных жалоб на решения Приморского краевого суда.

Следственный комитет.

Подано 21 заявление о преступлении (в том числе 2 на следователя СК).

Подано примерно 20 ходатайств.

Подано примерно 300 жалоб в порядке ст. 124 УПК РФ и 50 жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ.

Рассмотрено примерно 20 апелляционных жалоб на решения Первореченского районного суда.

ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ.