Найти юриста / адвоката / эксперта
Сейчас очень много говорят о борьбе с коррупцией. Различными ведомствами разрабатываются планы по борьбе с этим злом. Для сотрудников государственных органов слово «ПЛАН» обладает каким-то магическим завораживающим значением. Ещё бы! Жизнь государственного учреждения строится на основе планирования. Разумеется, за планированием следует отчёт о выполнении плана. «ОТЧЁТ» — ещё одно злободневное слово для любого госслужащего. Сколько за ним стоит часов, дней, а порой и ночей напряжённой работы. И всё ради того, чтобы его (ОТЧЁТ) сдать и дальше жить спокойно … до следующего отчёта. Сам когда-то, работая в государственных структурах (МВД, Следственный комитет), поражался тому, что зачастую план и отчёт о его выполнении нужны только для проверяющих и вышестоящих органов. Они, в свою очередь, также отчитываются наверх и т.д., и т.п. Таким образом, вся работа превращается в фикцию, формальность, бумага ради бумаги. Так что времени, чтобы реально работать, просто нет. Может быть, на самом деле работа госслужащего и заключается в планировании и подготовке отчёта о выполнении плана. Но обычно в моих должностных инструкциях было много всего, и планирование, поверьте мне, если и было, то занимало совсем небольшую часть.
К чему весь этот разговор, спросите Вы? Да к тому, что план ради плана, отчёт ради отчёта, бумага ради бумаги приводят к тому, что сотрудники правоохранительных органов вместо действительной работы по выявлению, пресечению и раскрытию преступлений, особенно коррупционной направленности, занимаются охотой на ведьм. На протяжении нескольких последних месяцев с новостных колонок не сходит дело о хищениях в Министерстве обороны. При этом показывают одни и те же кадры, как гражданского человека (Степанову) доставляют в суд (насколько я понимаю для участия в заседании по избранию меры пресечения). У меня, как простого обывателя возникает вопрос, если СМИ говорят о хищениях в Минобороны, то почему не показывают аттестованных или хотя бы иных работников именно этого ведомства?! Лишь недавно, что-то слышал о дальнейших движениях дела уже с задержанием служащих с воинскими званиями (хотя могу и ошибаться).
Нет этих громких «посадок» и должностных лиц уровня субъекта РФ, депутатов, сенаторов и т.п. Вся борьба с коррупцией сводится к выискиванию преступников среди врачей и учителей. Вот об одном таком деле я и хочу рассказать. О том, как доблестные сотрудники БЭП, совершенно беззубые при общении с представителями бизнеса, ловко раскручивают наивных пожилых граждан на явки с повинной по должностным преступлениям.
Мой доверитель обратился ко мне, как раз после того, как такая явка от него была получена.
Сотрудники БЭП приехали в школу, навели «шмон» в кабинете директора, забрали документацию, сложив её в коробки и пакеты, пригласили представителей общественности из числа работников школы расписаться в протоколе ОРМ (обследование помещений, зданий, сооружений, транспортных средств), когда уже всё было завершено. Затем сказали директору и ещё одному работнику ехать с ними в отдел. Никто им перечить не смел.
Далее стандартная картина с вождением людей по кабинетам, «задушевными» разговорами, ограничениями в ответах на входящие вызовы на сотовые телефоны. Между всем этим ненавязчивые угрозы привлечения к уголовной ответственности за групповое мошенничество. Результат – явка с повинной от директора в совершении мошенничества, заключающегося в том, что директор когда-то давно (в 2001 году) назначил свою дочь библиотекарем в школу, дочь не работала, зарплату директор забирал себе и тратил «на нужды семьи», а работу за библиотекаря делал тот другой работник школы, от которого было получено соответствующее объяснение. Кстати, отпустили их в тот день из отдела только после того, как оперативникам была передана банковская карта, на которую начислялась зарплата библиотекаря. Причём факт передачи карты сотруднику полиции никак не документировался. Также отмечу, что позже банковская карта просто пропала. К следователю с материалом она не поступила, а ни директору среди прочих изъятых документов, ни библиотекарю не возвращалась.
В беседе с доверителем и работником школы (что трудился за библиотекаря) я выяснил, что на самом деле всё обстояло иначе.
Директор действительно в 2001 году назначил свою дочь на полставки библиотекарем в школу (по деньгам тогда 150-300 руб.). Проработав всего 1-2 месяца, дочь осознала, что ей такое не по силам (ездить приходилось на другой конец города) да и малолетний ребёнок требовал внимания и ухода. Так что дочь отошла от дел библиотеки. А так как директор не мог допустить, в силу своих должностных обязанностей, приостановление работы библиотеки, тем самым поставив учебный процесс под угрозу срыва, то работу за библиотекаря стал делать другой работник, который и получал за это заработную плату библиотекаря, сначала по ведомости, а после и на карточку. Разумеется, что числиться библиотекарем оставалась дочь директора.
И вот в 2012 году, сотрудники БЭП усмотрели в такой ситуации преступление, связанное с незаконными отчислениями на пенсионный счёт дочери директора.
Перелопатив практику по подобным делам, я нашёл подтверждение своему мнению о том, что при фактическом выполнении работы хищения денег в виде заработной платы не будет, если эти деньги получает лицо, которое реально эту работу выполняло. Не будет и корыстной или иной личной заинтересованности, если должностное лицо действовало в интересах своей организации согласно имеющимся у него полномочиям.
Переговорив с руководителем следственного органа, в который, скорее всего, должен был поступить этот материал, я получил заверение, что до принятия решения о возбуждении уголовного дела, моего доверителя опросит следователь в моём присутствии. А уж там и посмотрим, какое решение по материалу принимать.
Каково же было моё удивление, когда от сотрудников БЭП я узнал о возбуждении уголовного дела. Руководитель СО подтвердил, мол, прокурор сказал, однозначно состав есть – возбуждать! К слову, надлежащим образом моего доверителя никто о возбуждении уголовного дела не уведомил. Пришлось самому идти к следователю с ордером и ходатайством на предоставление копий всех документов. Я их получил: одно постановление о возбуждении дела в отношении директора по ч. 1 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ и шесть по ч. 1 ст. 292 УК РФ (эпизоды разнятся только по датам и суммам, потому к публикации приложено лишь одно из шести). Поняв, что слушать меня не станут ни следователь, ни его руководитель, ни прокурор (конкретно его заместитель, курирующий данное направление), я обратился в суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ на постановление о возбуждении уголовного дела по эпизоду приготовления к мошенничеству, совершённому с использованием служебного положения (ч. 1 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ).
В жалобе постарался высказать своё мнение о надуманности наличия признаков состава преступления в действиях директора (данные доводы скорее для следственного органа и прокурора, ведь суд на этом этапе в такие тонкости не вникает), а также высказался о допущенной формальности при составлении постановления в той части, что оно в нарушение п. 3 ч. 2 ст. 146 УПК РФ не содержало оснований для возбуждения уголовного дела, т.е. достаточных данных, указывающих на признаки преступления – конкретно ч. 1 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ.
Удивительно, что моя жалоба была удовлетворена! Суд усмотрел нестыковки в описании действий подозреваемого, указанных в рапорте об обнаружении признаков преступления и постановлении о возбуждении уголовного дела. После рассмотрения Липецким областным судом кассационного представления прокурора решение суда было отменено, материал направлен на новое рассмотрение. И уже в этот раз в удовлетворении жалобы было отказано.
Тем не менее, мне удалось извлечь выгоду из этих судебных тяжб:
1. Ознакомился с материалами дела (пусть и на первоначальном этапе).
2. Заставил прокурора и руководство следственного органа призадуматься об основаниях уголовного преследования директора школы.
Ознакомившись с материалами дела в суде, я с удивлением обнаружил, что явка директора и последующее объяснение датированы позже, чем они фактически составлялись, а именно днями, когда у меня уже было соглашение с доверителем! Получается так, что практически всю половину того дня (с обеда до позднего вечера), когда директор с работником из школы были доставлены в отдел, провели в полиции как бы невзначай?!
Обратились в Следственный комитет и областное УМВД от имени директора и работника школы с заявлениями-жалобами о привлечении к ответственности работников БЭП. Разумеется, получили отказ в возбуждении уголовного дела, который обжаловали с приведением доводов об исчезновении банковской карты (прилагается). Положительного результата не добились, с течением времени необходимость в нём отпала.
Параллельно с этим были заявлены ходатайства о допросах работников школы для подтверждения фактов работы дочери и вообще её появления в школе, а также подтверждения выполнения обязанностей библиотекаря другим работником. В ходатайствах просил провести допросы с моим участием, однако в этой части следователем было отказано. Потому со свидетелями (дабы предотвратить возможное давление и искажение показаний в протоколах) к следователю пошли адвокаты из моей коллегии.
Также к материалам дела была приобщена документация, подтверждавшая факт выполнения другим работником обязанностей библиотекаря.
С течением времени пыл оперативников и следователя поостыл. Расследование дела, если этот можно так назвать, затянулось на полгода. Причём бОльшую часть времени дело просто лежало, руки до него у следствия не доходили. По просьбе доверителя практически всё время, пока шло «расследование» дела вёл переговоры о прекращении преследования по любым основаниям, но именно на стадии следствия.
Если надуманность эпизода по мошенничеству я мог обосновать и впоследствии исключить, то с эпизодами служебного подлога всё было не столь однозначным.
Полагаю, что следствие так и не определилось, в какие именно документы директор внёс ложные сведения. Устно мне было заявлено о справках формы СЗВ 6_3 и СЗВ 4_2, предоставленных в пенсионный фонд. Хотя если разобраться, данные документы едва ли можно отнести к понятию официальных, как того требует УК РФ. Вообще эту тему со следователем и его руководством развивать не стал, иначе мог бы навести на действительно те документы, которые подпадают под понятие официальных.
В конце концов, наши предложения о прекращении уголовного дела были услышаны. Вариант деятельного раскаяния моего доверителя вполне устроил. Разумеется, что в «признательных» показаниях были признаны лишь факты бездействия директора, как руководителя, по непринятию мер к увольнению дочери с должности библиотекаря и пассивности при поиске новой кандидатуры на эту работу, а также факты подписания документов в пенсионный фонд (за несколько прошлых лет), которые директор был обязан подписать в силу должностных полномочий.
В результате уголовное преследование по эпизоду мошенничества было прекращено за малозначительностью (удовлетворено соответствующее ходатайство защиты), а уголовное дело по шести эпизодам служебного подлога – за деятельным раскаянием.
Кто-то упрекнёт, что сторона защиты зря не настояла на своём до конца и пошла на поводу у следствия! Но доверитель, оценив, сколько сил, энергии, времени и средств может быть потрачено на полное доказывание его невиновности (а скорее всего и следствие, и прокурор костьми легли бы только направить дело в суд, а там наши шансы были бы уже 50х50), решил, что уж лучше синица в руках, чем журавль в небе.
Документы о прекращении уголовного преследования и уголовного дела выложить не могу. Не хочу бросать тень на бывших коллег, уж очень невысок уровень самих документов, частично подготовленных из текстов моей жалобы на постановление о возбуждении уголовного дела и ходатайства о прекращении уголовного преследования.
P.S. Директор школы – пожилая женщина.
К чему весь этот разговор, спросите Вы? Да к тому, что план ради плана, отчёт ради отчёта, бумага ради бумаги приводят к тому, что сотрудники правоохранительных органов вместо действительной работы по выявлению, пресечению и раскрытию преступлений, особенно коррупционной направленности, занимаются охотой на ведьм. На протяжении нескольких последних месяцев с новостных колонок не сходит дело о хищениях в Министерстве обороны. При этом показывают одни и те же кадры, как гражданского человека (Степанову) доставляют в суд (насколько я понимаю для участия в заседании по избранию меры пресечения). У меня, как простого обывателя возникает вопрос, если СМИ говорят о хищениях в Минобороны, то почему не показывают аттестованных или хотя бы иных работников именно этого ведомства?! Лишь недавно, что-то слышал о дальнейших движениях дела уже с задержанием служащих с воинскими званиями (хотя могу и ошибаться).
Нет этих громких «посадок» и должностных лиц уровня субъекта РФ, депутатов, сенаторов и т.п. Вся борьба с коррупцией сводится к выискиванию преступников среди врачей и учителей. Вот об одном таком деле я и хочу рассказать. О том, как доблестные сотрудники БЭП, совершенно беззубые при общении с представителями бизнеса, ловко раскручивают наивных пожилых граждан на явки с повинной по должностным преступлениям.
Мой доверитель обратился ко мне, как раз после того, как такая явка от него была получена.
Сотрудники БЭП приехали в школу, навели «шмон» в кабинете директора, забрали документацию, сложив её в коробки и пакеты, пригласили представителей общественности из числа работников школы расписаться в протоколе ОРМ (обследование помещений, зданий, сооружений, транспортных средств), когда уже всё было завершено. Затем сказали директору и ещё одному работнику ехать с ними в отдел. Никто им перечить не смел.
Далее стандартная картина с вождением людей по кабинетам, «задушевными» разговорами, ограничениями в ответах на входящие вызовы на сотовые телефоны. Между всем этим ненавязчивые угрозы привлечения к уголовной ответственности за групповое мошенничество. Результат – явка с повинной от директора в совершении мошенничества, заключающегося в том, что директор когда-то давно (в 2001 году) назначил свою дочь библиотекарем в школу, дочь не работала, зарплату директор забирал себе и тратил «на нужды семьи», а работу за библиотекаря делал тот другой работник школы, от которого было получено соответствующее объяснение. Кстати, отпустили их в тот день из отдела только после того, как оперативникам была передана банковская карта, на которую начислялась зарплата библиотекаря. Причём факт передачи карты сотруднику полиции никак не документировался. Также отмечу, что позже банковская карта просто пропала. К следователю с материалом она не поступила, а ни директору среди прочих изъятых документов, ни библиотекарю не возвращалась.
В беседе с доверителем и работником школы (что трудился за библиотекаря) я выяснил, что на самом деле всё обстояло иначе.
Директор действительно в 2001 году назначил свою дочь на полставки библиотекарем в школу (по деньгам тогда 150-300 руб.). Проработав всего 1-2 месяца, дочь осознала, что ей такое не по силам (ездить приходилось на другой конец города) да и малолетний ребёнок требовал внимания и ухода. Так что дочь отошла от дел библиотеки. А так как директор не мог допустить, в силу своих должностных обязанностей, приостановление работы библиотеки, тем самым поставив учебный процесс под угрозу срыва, то работу за библиотекаря стал делать другой работник, который и получал за это заработную плату библиотекаря, сначала по ведомости, а после и на карточку. Разумеется, что числиться библиотекарем оставалась дочь директора.
И вот в 2012 году, сотрудники БЭП усмотрели в такой ситуации преступление, связанное с незаконными отчислениями на пенсионный счёт дочери директора.
Перелопатив практику по подобным делам, я нашёл подтверждение своему мнению о том, что при фактическом выполнении работы хищения денег в виде заработной платы не будет, если эти деньги получает лицо, которое реально эту работу выполняло. Не будет и корыстной или иной личной заинтересованности, если должностное лицо действовало в интересах своей организации согласно имеющимся у него полномочиям.
Переговорив с руководителем следственного органа, в который, скорее всего, должен был поступить этот материал, я получил заверение, что до принятия решения о возбуждении уголовного дела, моего доверителя опросит следователь в моём присутствии. А уж там и посмотрим, какое решение по материалу принимать.
Каково же было моё удивление, когда от сотрудников БЭП я узнал о возбуждении уголовного дела. Руководитель СО подтвердил, мол, прокурор сказал, однозначно состав есть – возбуждать! К слову, надлежащим образом моего доверителя никто о возбуждении уголовного дела не уведомил. Пришлось самому идти к следователю с ордером и ходатайством на предоставление копий всех документов. Я их получил: одно постановление о возбуждении дела в отношении директора по ч. 1 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ и шесть по ч. 1 ст. 292 УК РФ (эпизоды разнятся только по датам и суммам, потому к публикации приложено лишь одно из шести). Поняв, что слушать меня не станут ни следователь, ни его руководитель, ни прокурор (конкретно его заместитель, курирующий данное направление), я обратился в суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ на постановление о возбуждении уголовного дела по эпизоду приготовления к мошенничеству, совершённому с использованием служебного положения (ч. 1 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ).
В жалобе постарался высказать своё мнение о надуманности наличия признаков состава преступления в действиях директора (данные доводы скорее для следственного органа и прокурора, ведь суд на этом этапе в такие тонкости не вникает), а также высказался о допущенной формальности при составлении постановления в той части, что оно в нарушение п. 3 ч. 2 ст. 146 УПК РФ не содержало оснований для возбуждения уголовного дела, т.е. достаточных данных, указывающих на признаки преступления – конкретно ч. 1 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ.
Удивительно, что моя жалоба была удовлетворена! Суд усмотрел нестыковки в описании действий подозреваемого, указанных в рапорте об обнаружении признаков преступления и постановлении о возбуждении уголовного дела. После рассмотрения Липецким областным судом кассационного представления прокурора решение суда было отменено, материал направлен на новое рассмотрение. И уже в этот раз в удовлетворении жалобы было отказано.
Тем не менее, мне удалось извлечь выгоду из этих судебных тяжб:
1. Ознакомился с материалами дела (пусть и на первоначальном этапе).
2. Заставил прокурора и руководство следственного органа призадуматься об основаниях уголовного преследования директора школы.
Ознакомившись с материалами дела в суде, я с удивлением обнаружил, что явка директора и последующее объяснение датированы позже, чем они фактически составлялись, а именно днями, когда у меня уже было соглашение с доверителем! Получается так, что практически всю половину того дня (с обеда до позднего вечера), когда директор с работником из школы были доставлены в отдел, провели в полиции как бы невзначай?!
Обратились в Следственный комитет и областное УМВД от имени директора и работника школы с заявлениями-жалобами о привлечении к ответственности работников БЭП. Разумеется, получили отказ в возбуждении уголовного дела, который обжаловали с приведением доводов об исчезновении банковской карты (прилагается). Положительного результата не добились, с течением времени необходимость в нём отпала.
Параллельно с этим были заявлены ходатайства о допросах работников школы для подтверждения фактов работы дочери и вообще её появления в школе, а также подтверждения выполнения обязанностей библиотекаря другим работником. В ходатайствах просил провести допросы с моим участием, однако в этой части следователем было отказано. Потому со свидетелями (дабы предотвратить возможное давление и искажение показаний в протоколах) к следователю пошли адвокаты из моей коллегии.
Также к материалам дела была приобщена документация, подтверждавшая факт выполнения другим работником обязанностей библиотекаря.
С течением времени пыл оперативников и следователя поостыл. Расследование дела, если этот можно так назвать, затянулось на полгода. Причём бОльшую часть времени дело просто лежало, руки до него у следствия не доходили. По просьбе доверителя практически всё время, пока шло «расследование» дела вёл переговоры о прекращении преследования по любым основаниям, но именно на стадии следствия.
Если надуманность эпизода по мошенничеству я мог обосновать и впоследствии исключить, то с эпизодами служебного подлога всё было не столь однозначным.
Полагаю, что следствие так и не определилось, в какие именно документы директор внёс ложные сведения. Устно мне было заявлено о справках формы СЗВ 6_3 и СЗВ 4_2, предоставленных в пенсионный фонд. Хотя если разобраться, данные документы едва ли можно отнести к понятию официальных, как того требует УК РФ. Вообще эту тему со следователем и его руководством развивать не стал, иначе мог бы навести на действительно те документы, которые подпадают под понятие официальных.
В конце концов, наши предложения о прекращении уголовного дела были услышаны. Вариант деятельного раскаяния моего доверителя вполне устроил. Разумеется, что в «признательных» показаниях были признаны лишь факты бездействия директора, как руководителя, по непринятию мер к увольнению дочери с должности библиотекаря и пассивности при поиске новой кандидатуры на эту работу, а также факты подписания документов в пенсионный фонд (за несколько прошлых лет), которые директор был обязан подписать в силу должностных полномочий.
В результате уголовное преследование по эпизоду мошенничества было прекращено за малозначительностью (удовлетворено соответствующее ходатайство защиты), а уголовное дело по шести эпизодам служебного подлога – за деятельным раскаянием.
Кто-то упрекнёт, что сторона защиты зря не настояла на своём до конца и пошла на поводу у следствия! Но доверитель, оценив, сколько сил, энергии, времени и средств может быть потрачено на полное доказывание его невиновности (а скорее всего и следствие, и прокурор костьми легли бы только направить дело в суд, а там наши шансы были бы уже 50х50), решил, что уж лучше синица в руках, чем журавль в небе.
Документы о прекращении уголовного преследования и уголовного дела выложить не могу. Не хочу бросать тень на бывших коллег, уж очень невысок уровень самих документов, частично подготовленных из текстов моей жалобы на постановление о возбуждении уголовного дела и ходатайства о прекращении уголовного преследования.
P.S. Директор школы – пожилая женщина.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Игорь Викторович, выкладывайте, выкладывайте.
Какая там тень?
Профессионалы от погонного следствия сильны не в знании названия такелажа (оснастки) корабля.Праворуб им читать некогда. Открывайте забрало.
Документы — на воду.
Естественно, с письменного согласия доверителя.
Поздравляю с победой по конкретному, да ещё и заволокиченному следствием делу!
Спасибо. Остались сомнения, а может можно было и дожать до прекращения по реабилитирующим. Но воля доверителя — закон.
Уважаемый Игорь Викторович, Вы поступили абсолютно правильно.
При нашей правоохранительной и судебной системах, и Вы это сами знаете, невиновные граждане заведомо виновны.
Должностные лица договорятся и психологически сломают доверителей и во всех тяжких окажитесь виновны Вы.
Всё правильно. Точка.
Они душат граждан, мы душим их, все при деле, план есть, отчет в порядке...
Когда же этот дебилизм закончится?..
Судья порадовала, редко когда отменяют пост. о ВУД, тем более после соединения нескольких дел.
Алексей Анатольевич, как я указал в статье, к сожалению, данное решение было отменено вышестоящей судебной инстанцией :(
Уважаемый Игорь Викторович, вдвойне отлично.
P.S. Добавлю.
Недобросовестных сотрудников полиции надо дожимать в гражданско-правовом порядке.
Обратитесь в претензионно-исковом порядке к УВД города по тем обстоятельствам, которые Вы указали в жалобе в порядке ст.124 УПК РФ.
Вялотекущий процесс, заручившись поддержкой и согласием доверителей, не прекращайте; установите пофамильно кто участвовал в неправомерных действиях.
Отвечать то будет Минфин в лице Казны, в случае подачи и удовлетворения Вашего иска, процедурно неторопясь запущенного Вами в этом верном направлении.
Я, кстати, уже иду в этом же труднопробиваемом направлении.
Уважать за отсутствие сомнений будут и в помощники-ассистенты к Вам в будущем бывшие сотрудники-коллеги придут.
Вам этого дела они всё равно не забудут.
Вопрос в том, кто на финише прав более прав в профессиональной и человеческой позиции?
Но это нисколько не умаляет победы в нижестоящей инстанции!(Y)
Уважаемый Алексей Анатольевич, (D). Отдохни, друг.
Да уж, сколько ни говорят об отказе от «палочной» системы и плановой показушности, а система эта всё равно — главное в работе полицаев всех мастей.
Удивило и порадовало постановление судьи по ст. 125 УПК, тем более, что вопрос касался незаконности ВУД. Последующая отмена этого постановления областным судом — лишнее доказательство заскорузлости всей правохоронительной системы.
Так же порадовал факт коллективного сопровождения свидетелей адвокатами коллегии, т.к. неизвестно каких показаний они могли наподписывать, без адвоката.
С таким интеллектуальным обеспечением как на Праворубе, победоносному Игорю Викторовичу не стоит сомневаться в продолжении мероприятий и деятельности по закреплению победы и движению к новым славным рубежам.
Трубить в фанфары про мои победы ещё рано. Опыта совсем немного, надо расти над собой. Благо, что на Праворубе есть чему и у кого поучиться! Семинарские занятия в адвокатской палате такого не дают, конкуренция, понимаешь…
А Вы не спеша, где-то и по-пластунски.
Главное, помните, что смысл жизни в собственном опыте, как известно — «сыне ошибок трудных» и долге перед собой и своим родом.
Победа по конкретному делу не должна быть причиной утраты связи с доверителем. Доверитель стал частью Вашего опыта.
Вы должны убедить доверителя идти и дальше вместе, а не рядом.
Так что о фанфарах Вы подумали, а я имел ввиду непрекращающуюся, благодаря Вам, гармонизацию жизни доверителя.
Общайтесь с уважаемым адвокатом Климушкиным В.А. Он эту тему досконально проработал.
Основной посыл коллегии областного суда (председательствовал кстати заместитель председателя по уголовным делам) — суд первой инстанции вышел за пределы полномочий, вдаваясь в тонкости квалификации и доказательств, что делать при рассмотрении жалоб на ВУД не в праве. Все мои доводы о том, что описание обстоятельств не содержит достаточных данных о признаках конкретного преступления — приготовление к мошенничеству — парировались словами председательствующего судьи, мол Вы нас в какие-то дебри ведёте, уважаемый!
Уважаемый Игорь Викторович!
Только гласность Вашего дела по всем статьям, разумеется с согласия доверителя, поможет уже кому то другому, а также, возможно, остудит пыл особо рьяным правоохранителям.
Вот это борьба за ущерб в 1,7 тыс. рублей. Они бы так за ворованные миллиарды бились бы!
Уважаемый Евгений Алексеевич, поддерживаю и даже настаиваю на продолжении, теперь уже не защиты, а атаки.
В свое время, будучи студентом, был очевидцем невнятного ответа студента на вопрос преподавателя. Студент долго, мучительно и кругами пытался найти ответ на вопрос. Преподаватель остановил речевой поток фразой: — Перестаньте издавать кибернетический шум.
Вот и я к тому, что деятельность правоохранительной системы сегодня можно назвать кибернетическим шумом — работа работается, а коррупция коррупционируется.
Игорь Викторович, спасибо за показательную статью
порку! Жизненная ситуация.Крутой пример.(Y)
Вперёд, только вперёд!!!
Игорь Викторович, порадовали статьей и документами, приобщенными к ней. Ваш труд в виде жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ достоин уважения, такой классический, академический (профессорский) подход с целью поставить все точки сразу, донести до правоприменителей существование такой науки, как юриспруденция. А вот решение суда заслуженно отменено вышестоящей инстанцией, поскольку оно абсолютно не мотивированно, ни ссылками на нормы права, ни на установленные обстоятельства дела. Просто Вам не повезло, судья вместо того, чтобы подхватить эстафету и продолжить Ваш труд и придать ему законную силу в виде постановления суда, отделался отпиской, что естественно не понравилось вышестоящим судьям. Но и вышестоящие судьи также не захотели принять столь высокую планку заданную Вами в жалобе, они по простецки, по свойски отменили и все. Я уверен на 100%, что Ваша жалоба в любом случае нашла достойную (положительную, высокую) оценку и в среде судей, и в среде прокуроров, следоватей, да и в нашей среде «Праворуба».
Спасибо за высокую оценку жалобы, вот только никто из судей не хотел вникать в сущность квалификации деяния подозреваемого. На этот счёт есть Постановление Пленума ВС «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (пункт 16):
При рассмотрении доводов жалобы на постановление о возбуждении уголовного дела судье следует проверять, соблюден ли порядок вынесения данного решения, обладало ли должностное лицо, принявшее соответствующее решение, необходимыми полномочиями, имеются ли поводы и основание к возбуждению уголовного дела, нет ли обстоятельств, исключающих производство по делу.
При этом судья не вправе давать правовую оценку действиям подозреваемого, а также собранным материалам относительно их полноты и содержания сведений, имеющих значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, поскольку эти вопросы подлежат разрешению в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства уголовного дела.
не расстраивайтесь, жалоба замечательная, просто российское судопроизводство в судах общей юрисдикции, крайне консервативное (отсталое)и не успевает за растущим правосознанием граждан. Можно сказать, что граждане уже не желают жить с таким правосудием, а правосудие уже не может его осуществлять в силу собственной отсталости (не зрелости).
Красиво!
На обе лопатки!
Понравилось про пенсии.
На мой взгляд, если из текста вычеркнуть часть фразы, то звучать будет лучше.
искусственно улучшить показатели работы правоохранительных органов Липецкой области по борьбе с коррупцией и
Под предвидением подразумевается отражение в сознании тех событий, которые произойдут, должны или могут произойти в будущем. Поэтому предвидение общественно опасных последствий следует понимать как мысленное представление виновного о вреде, который он своим деянием причинит (или может причинить) тем общественным отношениям, которые находятся под охраной уголовного закона. При прямом умысле предвидение включает представление о фактическом содержании предстоящих изменений в объекте преступления, понимание их социального значения, то есть вредности для охраняемых законом общественных отношений, а также осознание причинно-следственной зависимости между собственным деянием и его общественно опасными последствиями.