Найти юриста / адвоката / эксперта
Как уже должно было стать понятным моему читателю из предыдущих публикаций серии «О чём...» и как известно многим доверителям, любым активным судебным действиям должны предшествовать попытки сторон внесудебно урегулировать ситуацию в виде, например письменных переговоров между сторонами.
Только после безрезультатного окончания такого переговорного процесса, обращение в судебную инстанцию Германии имеет шансы на успех, как минимум на стадии «допустимости» иска и только в таком случае можно соблюсти требования процессуального права Германии об обязательных попытках внесудебного урегулирования.
Именно случаи из такой категории дел, которые в результате переговоров не доведены до суда и разрешены внесудебно, а значит сэкономлены средства доверителя, можно считать успешными и таким случаем из своей практики делюсь со своим читателем в данной публикации.
Обратился к нам как-то житель Ростова-на-Дону, сын наследодателя, гражданина Германии, который оставил завещание. Согласно этому документу, супруга наследодателя должна стать единственной наследницей. К обращению было приложено решение наследственного суда о т.н. «открытии завещания» с наступлением наследственного случая, так же как и все другие документы, подтверждающие родство наследодателя и наследника.
Не став наследником из-за такого завещательного документа, но зная, что прямые наследники даже в таком случае могут претендовать на т.н. «обязательную долю» нам была поставлена задача реализовать права наследника.
Как и следовало было ожидать, единственная наследница, фигурантка завещания и владелица «чужой» наследственной доли, сразу после получения нашего письма-заявления о правах наследника, моего доверителя, обратилась к своему адвокату. И казалось бы, можно было с облегчением вздохнуть с надеждой на скорое внесудебное завершение переговоров, ибо вряд ли кто станет рисковать вступлением в процесс с заведомо проигрышной позицией своего доверителя, не имея никаких оснований на оспаривание «законной доли» наследства.
Однако переписка затянулась на год и данной публикацией хотелось бы поделиться теми уловками, которыми может пользоваться владелец «чужой доли», дабы так или иначе затягивать процесс внесудебного регулирования или получить те или иные выгоды из своего статуса «владельца».
1. Требование обязательной доли может выражаться только в денежном эквиваленте и тот, кто может требовать обязательную долю, не имеет прав на распоряжение наследственным имуществом и не может становиться владельцем или совладельцем ценностей наследства (напр. объектов недвижимости). Владельцем, распорядителем и управителем наследства является основной (указанный в завещании) наследник.
Поскольку обладатель права требования обязательной доли часто не имеет подробной информации о содержании наследства и соответственно своей доли, наследник, указанный в завещании обязан предоставить информацию о содержании наследства, его местонахождении и управлении, с чего собственно и начинается переписка с требованием соблюсти эти положения норм наследственного права из § 2027 BGB.
В случае несоблюдения такой своей обязанности, необоснованного отказа или предоставлении заведомо неверных данных, владелец обязательной доли может подать иск о предоставлении информации или об установлении размера наследства (Auskunftsklage, Feststellungsklage).
Будучи владельцем двух объектов недвижимости, вдова наследодателя, разумеется должна была с помощью экспертной оценки определить их рыночную стоимость на момент наступления наследственного случая. Благо дело в данном случае на это не было затрачено много времени и конкретные цифры о стоимости были зафиксированы официальным судебным документом (Nachlassverzeichnis), подтверждающим размер наследства в виде объектов недвижимости. Там же наследственный суд указал и состояние счетов наследодателя.
Разумеется, все расходы наследственного случая вычитались из суммарного размера наследства. Таким образом, уже спустя месяц переписки можно было отталкиваться от конкретных цифр и производить расчёты.
2. Кроме обязанности предъявления всех наследственных ценностей, их владелец имеет разумеется и определённые права. Так, при наличии финансовых трудностей у наследника, обязанного к выплате обязательной доли другому, он может подать заявление в наследственный суд об отсрочке выплат на срок не более 18 месяцев, что на практике применяется для случаев, что бы избежать необходимости продажи объектов недвижимости, особенно если в нём проживает сам наследник.
Именно этим правом и попытался воспользоваться оппонент, заявив, что готов выплачивать моему доверителю ежемесячно сумму в размере около ста евро. Учитывая размер определённой ранее в переписке суммы обязательной доли, выплачивать ему пришлось бы несколько лет (ежемесячно).
Несогласие с таким предложением и обоснование его отклонения аргументировалось сразу несколькими, заведомо невыгодными для самого плательщика фактами и положениями норм.
Во-первых обязательная доля, назначенная к выплате и до момента её окончательной выплаты подлежит согласно норм наследственного права и ряду прецедентов начислению процентов, согласно сущетвующим ставкам кредитования. Имея изначально пятизначную сумму и несколько лет «выплат» оппонент был поставлен перед фактом выплаты совсем иной суммы, которая своим видом явно «оптически удручала» должника.
Во-вторых, учитывая, что владелец «чужой» доли в случае договора о частичных выплатах несет обычно т.н. «расходы доставки», т.е. все банковские сборы и учитывая, что переводы должны были осуществляться зарубеж (в Россию), перевод в 100 евро обходился бы должнику каждый раз в около 20 евро, и так много десятков «предложенных» им же месяцев, то есть много лет, что в сумме составило бы расходную статью, размером в пятую часть обязательной доли. И ушла бы эта пятая часть «в никуда».
Вопрос о том, оправдано ли это и соответствовало ли изначальной и потенциальной воле наследодателя наверняка решался бы не в ползу должника.
Таким образом, поразмыслив над моей аргументацией, расчётом и обоснованием отклонённого предложения об «оплате в рассрочку» оппонент выступил с новым предложением оплатить пятизначную сумму несколькими «траншами». Но и в этом случае права владельца «чужой доли» ограничиваются некоторыми его обязанностями и обстоятельствами, которые ещё следует подтвердить и обосновать.
3. Разумеется гуманный закон не позволит ради выплаты обязательной доли такие жертвы, как например выселение из квартиры для её продажи или ущемление привычного образа жизни пенсионера в виде обложения жилья непосильной ипотекой или залоговым кредитом. Однако владельцу 2 жилищ, проживание одновременно в 2 квартирах вряд ли может быть «обосновано» жизненной необходимостью при наличии долга по выплате обязательной доли.
Таким образом даже попытка обосновать желание выплаты двумя частями подлежит обязательному предоставлению неоспоримых фактов, которыми следовало бы доказать «нужду» и «невозможность» единоразовой выплаты. Социальный статус гражданина, владеющего 2 квартирами даже для социальных ведомств, призванных заботиться о наличии минимального дохода, всегда вызывает массу вопросов о наличии «реальной нужды». Ведь прежде чем использовать помощь всегда следует исчерпать собственный ресурс, например в виде продажи второй квартиры. Шансов на осуществление сценария «и волки сыты и овцы целы» у оппонента видимо не оставалось.
И вот спустя более полугода переписки должником было предложено заключение т.н. договора о выплате обязательной доли наследства с одновременным отказом от всех претензий и требований. Текст был подготовлен, подписан моим доверителем и отослан оппонетну. Но и на этом история не завершилась.
4. Тот факт, что выплата должна была осуществиться на «зарубежный счёт» видимо очень смутила должника и в очередном письме, вместо подписанного вдовой договора я получил сообщение, что «… готовность выплаты обуславливается наличием банковских реквизитов внутри страны...» с просьбой указать таковые и откорректировать текст.
Богатая прецедентная практика и в этом случае помогла найти ответ для обоснованного отклонения такого очередного ультимативного «пожелания» должника.
И действительно, далеко ходить не пришлось. Недавние «потуги» европейских законодателей сферы банковского права увенчались успехом в виде создания «единого платёжного пространства» (известного под кликухой «SEPA»). Согласно этим «трудам» все участники европейского рынка услуг (банки) обязаны максимально облегчить европейскому плательщику возможность осуществлять платежи в любой «конец мира» и устранить все имеющиеся для этого препятствия.
«Славненько» — подумал я, читая лопающиеся от гордости за степень своей беспрепятственности требования к банковским услугам нового времени. «Ну раз так всё задумано, то так тому и быть» — подумал я и приступил к аргументации неизбежности их применения в нашем конкретном случае для необходимости осуществления международного платежа.
Со ссылкой на то, что при сегодняшних достижениях, зарубежный перевод не является больше «чрезмерным обременением» для гражданина находящегося (якобы) в «центре мира», мной было указано на то, что готовность моего доверителя к подписанию такого договора является окончательной и не предусматривающей более выполнения дальнейших пожеланий должника.
Следующим этапом было бы только обращение в судебную инстанцию для определения размера и сроков оплаты обязательной доли, обоснованности всех высказанных ранее пожеланий должника и несения процессуальных расходов.
Спустя некоторое время в моём почтовом ящике я нашел подписанный договор, а по электронной почте сообщение от Владимира, что вся сумма поступила на его счёт по месту его жительства в России.
Радостно получать можно не только крупные суммы, но и просто хорошие новости о разрешении простого казалось бы вопроса.
____________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.
Только после безрезультатного окончания такого переговорного процесса, обращение в судебную инстанцию Германии имеет шансы на успех, как минимум на стадии «допустимости» иска и только в таком случае можно соблюсти требования процессуального права Германии об обязательных попытках внесудебного урегулирования.
Именно случаи из такой категории дел, которые в результате переговоров не доведены до суда и разрешены внесудебно, а значит сэкономлены средства доверителя, можно считать успешными и таким случаем из своей практики делюсь со своим читателем в данной публикации.
Обратился к нам как-то житель Ростова-на-Дону, сын наследодателя, гражданина Германии, который оставил завещание. Согласно этому документу, супруга наследодателя должна стать единственной наследницей. К обращению было приложено решение наследственного суда о т.н. «открытии завещания» с наступлением наследственного случая, так же как и все другие документы, подтверждающие родство наследодателя и наследника.
Не став наследником из-за такого завещательного документа, но зная, что прямые наследники даже в таком случае могут претендовать на т.н. «обязательную долю» нам была поставлена задача реализовать права наследника.
Как и следовало было ожидать, единственная наследница, фигурантка завещания и владелица «чужой» наследственной доли, сразу после получения нашего письма-заявления о правах наследника, моего доверителя, обратилась к своему адвокату. И казалось бы, можно было с облегчением вздохнуть с надеждой на скорое внесудебное завершение переговоров, ибо вряд ли кто станет рисковать вступлением в процесс с заведомо проигрышной позицией своего доверителя, не имея никаких оснований на оспаривание «законной доли» наследства.
Однако переписка затянулась на год и данной публикацией хотелось бы поделиться теми уловками, которыми может пользоваться владелец «чужой доли», дабы так или иначе затягивать процесс внесудебного регулирования или получить те или иные выгоды из своего статуса «владельца».
1. Требование обязательной доли может выражаться только в денежном эквиваленте и тот, кто может требовать обязательную долю, не имеет прав на распоряжение наследственным имуществом и не может становиться владельцем или совладельцем ценностей наследства (напр. объектов недвижимости). Владельцем, распорядителем и управителем наследства является основной (указанный в завещании) наследник.
Поскольку обладатель права требования обязательной доли часто не имеет подробной информации о содержании наследства и соответственно своей доли, наследник, указанный в завещании обязан предоставить информацию о содержании наследства, его местонахождении и управлении, с чего собственно и начинается переписка с требованием соблюсти эти положения норм наследственного права из § 2027 BGB.
В случае несоблюдения такой своей обязанности, необоснованного отказа или предоставлении заведомо неверных данных, владелец обязательной доли может подать иск о предоставлении информации или об установлении размера наследства (Auskunftsklage, Feststellungsklage).
Будучи владельцем двух объектов недвижимости, вдова наследодателя, разумеется должна была с помощью экспертной оценки определить их рыночную стоимость на момент наступления наследственного случая. Благо дело в данном случае на это не было затрачено много времени и конкретные цифры о стоимости были зафиксированы официальным судебным документом (Nachlassverzeichnis), подтверждающим размер наследства в виде объектов недвижимости. Там же наследственный суд указал и состояние счетов наследодателя.
Разумеется, все расходы наследственного случая вычитались из суммарного размера наследства. Таким образом, уже спустя месяц переписки можно было отталкиваться от конкретных цифр и производить расчёты.
2. Кроме обязанности предъявления всех наследственных ценностей, их владелец имеет разумеется и определённые права. Так, при наличии финансовых трудностей у наследника, обязанного к выплате обязательной доли другому, он может подать заявление в наследственный суд об отсрочке выплат на срок не более 18 месяцев, что на практике применяется для случаев, что бы избежать необходимости продажи объектов недвижимости, особенно если в нём проживает сам наследник.
Именно этим правом и попытался воспользоваться оппонент, заявив, что готов выплачивать моему доверителю ежемесячно сумму в размере около ста евро. Учитывая размер определённой ранее в переписке суммы обязательной доли, выплачивать ему пришлось бы несколько лет (ежемесячно).
Несогласие с таким предложением и обоснование его отклонения аргументировалось сразу несколькими, заведомо невыгодными для самого плательщика фактами и положениями норм.
Во-первых обязательная доля, назначенная к выплате и до момента её окончательной выплаты подлежит согласно норм наследственного права и ряду прецедентов начислению процентов, согласно сущетвующим ставкам кредитования. Имея изначально пятизначную сумму и несколько лет «выплат» оппонент был поставлен перед фактом выплаты совсем иной суммы, которая своим видом явно «оптически удручала» должника.
Во-вторых, учитывая, что владелец «чужой» доли в случае договора о частичных выплатах несет обычно т.н. «расходы доставки», т.е. все банковские сборы и учитывая, что переводы должны были осуществляться зарубеж (в Россию), перевод в 100 евро обходился бы должнику каждый раз в около 20 евро, и так много десятков «предложенных» им же месяцев, то есть много лет, что в сумме составило бы расходную статью, размером в пятую часть обязательной доли. И ушла бы эта пятая часть «в никуда».
Вопрос о том, оправдано ли это и соответствовало ли изначальной и потенциальной воле наследодателя наверняка решался бы не в ползу должника.
Таким образом, поразмыслив над моей аргументацией, расчётом и обоснованием отклонённого предложения об «оплате в рассрочку» оппонент выступил с новым предложением оплатить пятизначную сумму несколькими «траншами». Но и в этом случае права владельца «чужой доли» ограничиваются некоторыми его обязанностями и обстоятельствами, которые ещё следует подтвердить и обосновать.
3. Разумеется гуманный закон не позволит ради выплаты обязательной доли такие жертвы, как например выселение из квартиры для её продажи или ущемление привычного образа жизни пенсионера в виде обложения жилья непосильной ипотекой или залоговым кредитом. Однако владельцу 2 жилищ, проживание одновременно в 2 квартирах вряд ли может быть «обосновано» жизненной необходимостью при наличии долга по выплате обязательной доли.
Таким образом даже попытка обосновать желание выплаты двумя частями подлежит обязательному предоставлению неоспоримых фактов, которыми следовало бы доказать «нужду» и «невозможность» единоразовой выплаты. Социальный статус гражданина, владеющего 2 квартирами даже для социальных ведомств, призванных заботиться о наличии минимального дохода, всегда вызывает массу вопросов о наличии «реальной нужды». Ведь прежде чем использовать помощь всегда следует исчерпать собственный ресурс, например в виде продажи второй квартиры. Шансов на осуществление сценария «и волки сыты и овцы целы» у оппонента видимо не оставалось.
И вот спустя более полугода переписки должником было предложено заключение т.н. договора о выплате обязательной доли наследства с одновременным отказом от всех претензий и требований. Текст был подготовлен, подписан моим доверителем и отослан оппонетну. Но и на этом история не завершилась.
4. Тот факт, что выплата должна была осуществиться на «зарубежный счёт» видимо очень смутила должника и в очередном письме, вместо подписанного вдовой договора я получил сообщение, что «… готовность выплаты обуславливается наличием банковских реквизитов внутри страны...» с просьбой указать таковые и откорректировать текст.
Богатая прецедентная практика и в этом случае помогла найти ответ для обоснованного отклонения такого очередного ультимативного «пожелания» должника.
И действительно, далеко ходить не пришлось. Недавние «потуги» европейских законодателей сферы банковского права увенчались успехом в виде создания «единого платёжного пространства» (известного под кликухой «SEPA»). Согласно этим «трудам» все участники европейского рынка услуг (банки) обязаны максимально облегчить европейскому плательщику возможность осуществлять платежи в любой «конец мира» и устранить все имеющиеся для этого препятствия.
«Славненько» — подумал я, читая лопающиеся от гордости за степень своей беспрепятственности требования к банковским услугам нового времени. «Ну раз так всё задумано, то так тому и быть» — подумал я и приступил к аргументации неизбежности их применения в нашем конкретном случае для необходимости осуществления международного платежа.
Со ссылкой на то, что при сегодняшних достижениях, зарубежный перевод не является больше «чрезмерным обременением» для гражданина находящегося (якобы) в «центре мира», мной было указано на то, что готовность моего доверителя к подписанию такого договора является окончательной и не предусматривающей более выполнения дальнейших пожеланий должника.
Следующим этапом было бы только обращение в судебную инстанцию для определения размера и сроков оплаты обязательной доли, обоснованности всех высказанных ранее пожеланий должника и несения процессуальных расходов.
Спустя некоторое время в моём почтовом ящике я нашел подписанный договор, а по электронной почте сообщение от Владимира, что вся сумма поступила на его счёт по месту его жительства в России.
Радостно получать можно не только крупные суммы, но и просто хорошие новости о разрешении простого казалось бы вопроса.
____________________________________________________________________
V.Haupt, V.Haupt & Partner, Hannover, +049-511-1613948 — о немецком праве на русском.
Уважаемый Vitaliy, дивная история, практически Рождественская — о торжестве истины в наш век стяжания.
Да! Не знала почтенная «бюргерша», что интересы россиянина защищает не абы кто, а такой сильный адвокат как Вы! (Y)
Замечательный пример победы разума и математики, над обыденной жадностью ;)
Уважаемый Иван Николаевич,
благодарю за оценку одной из сотен побед в предсудебной практике и хотел бы задать в связи с этим следующий вопрос:
поскольку в многочисленных дискуссиях и диалогах профессионального сообщества уже установлен, признан и подтверждён тот факт, что завершение дела вне суда, недоводя его до процесса во многих случаях требует больших трудовых, аналитических, профессиональных и других умственных усилий и затрат с одной стороны, а так же тот факт, что многие процессы в суде могут быть «формальными», «шаблонными», под силу самому участнику даже без участия адвоката, с другой стороны, то (вопрос) насколько справедливо было бы отнести подобные сложные и длительные досудебные прецеденты к категории «судебная практика» может ли это осуществить модератор?
Насколько я установил за 4 года на праворубе, одно из основных отличий практики в Германии и в России является то, что у нас к «искусству» причисляют минимизирование расходов доверителя и не доведение дела до судебного процесса, где расходы возрастают в разы, а разрешение дела вне суда (даже если это длится годами) в большинстве случаев самый желательный сценарий для большинства доверителей.
Кроме того, 99% российских доверительниц, которые желают получить алименты от проживающих в Германии отцов, могут делать это ТОЛЬКО в случае получения процессуальной помощи (см. тема публикации «О том как...» Часть 1.) и долгие письменные предсудебные переговоры в таких случаях — обычное дело.
Исходя из вышесказанного я отнёс публикацию к категории «судебная практика», и разумеется модератор перенёс ее в «статьи».
Интересно Ваше мнение.
Уважаемый Виталий, по формальным правилам нашего сайта, публикация в разделе судебной практики, обязательно должна иметь прикреплённые процессуальные документы, относящиеся к настоящему делу. Есть документ — практика, нет документа — статья.
То, что двоеточие и закрытую скобку автора «тупая машина» воспринимает как «смайлик» — это «их» проблема, т.к. автор изначально непользовался «услугами» авто-эмотиконского редактора (в тексте моего комментария выше). В практике России по этой теме есть прецеденты?