Найти юриста / адвоката / эксперта
В п. 6 ст. 181.4 ГК РФ содержатся правила, имеющие процессуально-правовую природу и связанные с правом на судебную защиту. Перед тем как перейти собственно к анализу содержащихся в законе процессуальных правил, обратим внимание на несколько моментов, которые в данном случае имеют значение:
а) дела об оспаривании решений собраний в зависимости от того, решения каких собраний оспариваются, могут быть подведомственны как судам общей юрисдикции, так и арбитражным судам, и, следовательно, в зависимости от подведомственности рассмотрение таких дел происходит по правилам ГПК РФ или АПК РФ. Ряд процессуальных институтов в указанных Процессуальных кодексах различен;
б) в соответствии со ст. 181.1 ГК РФ правила, предусмотренные гл. 9.1 ГК РФ, применяются, если законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное. Получается, что законодатель придал таким правилам качество общих норм, т.е. норм, применимых к любому типу сообществ (нередко имеющих существенные отличия), за исключением случаев, когда наличествует специальное законодательство;
в) субъектами оспаривания, в зависимости от того, решения каких сообществ оспариваются, могут быть: юридические лица, предприниматели, физические лица, не имеющие статуса предпринимателя, возможности которых в силу многих причин неодинаковы.
1. В п. 6 ст. 181.4 ГК РФ сказано, что лицо, оспаривающее решение собрания, должно заблаговременно уведомить в письменной форме участников соответствующего гражданско-правового сообщества о намерении обратиться с таким иском в суд и предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу.
Напомним, что по данной категории дел законом определены сокращенные сроки оспаривания (п. 5 ст. 181.4). Следовательно, для того чтобы заинтересованное лицо вовремя успело реализовать свое право на судебную защиту, важно понять:
а) что в данном случае закон подразумевает под надлежащим уведомлением;
б) каковы процессуальные последствия неисполнения обязанности по уведомлению.
Закон обязывает совершить уведомление в письменной форме, что, скорее всего, исключает возможность уведомления членов сообщества посредством публикации в СМИ. Не секрет, что некоторые сообщества могут включать значительное число членов, которые зачастую находятся (проживают) в различных местах.
Следовательно, наиболее доступным вариантом в данном случае является уведомление посредством почтовой службы. В то же время следует ли считать надлежащим уведомлением лишь факт отправки письма по почте?
Если да, то даже такой подход обязывает заинтересованное лицо не просто заблаговременно подготовиться к процессу, но разослать полный пакет документов всем участникам сообщества, что для некоторых физических лиц может влечь значительные финансовые затраты.
В свою очередь, если обязанность по надлежащему уведомлению считать исполненной с момента получения членами сообщества соответствующих документов, то со всей очевидностью в некоторых случаях это будет неосуществимо. Речь идет о том, что при множественности участников сообщества и их проживании (нахождении) в различных местах очевидно, что далеко не всегда потенциальный инициатор процесса успеет как должным образом подготовиться к процессу, разослать всем заинтересованным лицам необходимую информацию, так и отследить факт получения каждым из них соответствующих документов.
Более того, с учетом возможной удаленности проживания (нахождения) некоторых адресатов от отправителя, проблем в работе почтовой службы и иных обстоятельств (неявки адресата за корреспонденцией, его отсутствия по последнему известному адресу и др.) лицо, собирающееся обратиться в суд, попросту может не успеть это сделать (нужно понимать, что некоторые члены сообщества в действительности могут быть не заинтересованы в оспаривании решения, а следовательно, возможны умышленные уклонения от принятия уведомления).
Закономерно возникает еще один вопрос. Следует ли повторно уведомлять членов сообщества в том случае, если кто-либо из них решит присоединиться к требованию, но при этом предоставит некую информацию, на которую первоначальный инициатор не ссылался? Повторимся: в законе сказано о том, что нужно не только известить членов сообщества о готовящемся обращении в суд, но и предоставить им информацию, имеющую значение для дела.
В описываемой ситуации получается, что члены сообщества были уведомлены только о той информации, которая была разослана первоначальным инициатором, но не о той, которую предоставило лицо, его поддержавшее.
Если исходить из того, что в связи со сказанным повторное уведомление необходимо, то очевидно, что сделать это заблаговременно, да еще и успеть после этого обратиться в суд, практически невозможно.
Сложно также сделать однозначный вывод о процессуальных последствиях неисполнения указанной выше обязанности по уведомлению. Вводя такое правило, законодатель, скорее всего, пытался установить так называемую условную подведомственность по данной категории дел. Вопрос о последствиях несоблюдения такой подведомственности в АПК РФ и ГПК РФ решается неодинаково.
Так, если в гражданском процессе в зависимости от момента обнаружения ее нарушения (на этапе принятия заявления или уже после этого) возможно либо возвращение заявления (ст. 135 ГПК РФ), либо оставление заявления без рассмотрения (ст. 222 ГПК РФ), то в арбитражном процессе единственным последствием является оставление заявления без рассмотрения (ст. 148 АПК РФ).
Обратим внимание на очевидную нескоординированность законов. Указанные статьи ГПК и АПК РФ буквально применимы при ситуации, когда истцом не был соблюден претензионный или иной досудебный порядок урегулирования спора с ответчиком, если это предусмотрено федеральным законом или договором.
Исходя из этого видно, что установленная ГК РФ обязанность по уведомлению иных участников сообщества о намерении обратиться в суд и досудебное урегулирование спора с ответчиком — это не одно и то же, а следовательно, описанные выше процессуальные последствия применимы в обсуждаемой ситуации со значительной натяжкой.
Однако следует ожидать, что судебная практика может пойти по пути применения указанных выше статей Процессуальных кодексов, что, по нашему мнению, не будет способствовать судебной защите. Речь идет о том, что при возвращении искового заявления такое заявление считается неподанным, а следовательно, все то время, которое было потрачено заявителем на подачу заявления (например, подача совершалась по почте), нахождение заявления в суде, срок обращения в суд продолжал течь.
Получается, когда заинтересованное лицо узнает, что его заявление было возвращено, такой срок, скорее всего, уже будет пропущен. А следовательно, повторное обращение в суд заинтересованным лицом в такой ситуации хотя и возможно, но вряд ли будет результативно.
--------------------------------
Нужно заметить, что вопрос о последствиях неисполнения обязанности по извещению ставился на обсуждение Научно-консультативного совета при Арбитражном суде г. Москвы. В качестве одного из вариантов последствий неисполнения указанной выше обязанности предлагалось применение ст. 148 АПК РФ. Однако в соответствии со здравой логикой члены совета подобный подход не поддержали.
В ситуации, когда исковое заявление возвращено не было, наступают последствия, предусмотренные ст. 204 ГК РФ, в соответствии с которой срок исковой давности не течет со дня обращения в суд на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.
Однако при оставлении судом иска без рассмотрения течение срока исковой давности, начавшееся до предъявления иска, продолжается в общем порядке. При этом, если после оставления иска без рассмотрения неистекшая часть срока исковой давности составляет менее шести месяцев, она удлиняется до шести месяцев, за исключением случаев, если основанием оставления иска без рассмотрения послужили действия (бездействие) истца.
В рассматриваемой ситуации речь, скорее всего, будет идти о том, что оставление искового заявления без рассмотрения произошло из-за бездействия истца, который не уведомил остальных участников сообщества о своем намерении обратиться в суд.
Следовательно, после оставления его иска без рассмотрения оставшийся срок для обращения в суд будет, скорее всего, весьма непродолжительным.
Уже из описанного выше видно, что правила, содержащиеся в п. 6 ст. 181.4 ГК РФ, допускают тот вариант их толкования, который существенно сужает возможности судебной защиты заинтересованных лиц. При этом важно и то, что проблемы реализации доступа к суду способны существенно демотивировать заинтересованных лиц при обращении в суд, поскольку такие лица даже при наличии веских оснований для обращения, но опасаясь всевозможных сложностей или даже предвидя тщетность усилий, попросту не будут этого делать.
2. В п. 6 ст. 181.4 ГК РФ сказано, что участники соответствующего гражданско-правового сообщества, не присоединившиеся в порядке, установленном процессуальным законодательством, к такому иску, в том числе имеющие иные основания для оспаривания данного решения, в последующем не вправе обращаться в суд с требованиями об оспаривании данного решения, если только суд не признает причины этого обращения уважительными.
Из приведенного положения закона следует, что если лицо не присоединяется к требованию, то оно автоматически теряет право на самостоятельное предъявление иска как по тем же, так и по иным основаниям. Более того, буквальное толкование закона может дать основания для вывода, будто бы само обращение в суд с иском, а не решение по делу препятствует обращению в суд иных участников сообщества.
Однако думается, что в данном случае вопрос о препятствии в обращении в суд в отношении неприсоединившихся к иску участников сообщества может ставиться в зависимость только от наличия судебного решения по первоначальному иску. В то же время даже при таком толковании закона очевидно радикальное несоответствие нормы ГК РФ положениям ГПК РФ и АПКРФ, касающимся права на судебную защиту.
Речь идет о следующем.
--------------------------------
В данный момент мы не сопоставляем положения ГК РФ с институтом защиты группы лиц.
Процессуальная теория и законодательство, основанное на принципе диспозитивности, исходят из того, что невступление в процесс соистцов не может рассматриваться как основание для ограничения их самостоятельного права на предъявление иска для защиты своих прав и интересов. Это связано с тем, что по общему правилу такое свойство судебного решения, как исключительность, т.е. невозможность повторного рассмотрения того же дела, определяется по внешнему тождеству иска (его предмету, основанию и сторонам в деле).
Следовательно, для лица, ранее в суд не обращавшегося (не привлекавшегося в качестве ответчика), решение по спору между другими лицами считаться тождественным не будет и препятствий в реализации права на обращение в суд у него быть не должно, при этом вне зависимости от того, те же, что и первоначальный истец, или иные факты обращающееся в суд лицо определяет в качестве основания своего иска.
Со сказанным согласуются закрепленные в процессуальном законодательстве основания для отказа в принятии заявления и прекращении производства по делу (п. 2 ч. 1 ст. 134, ст. 220 ГПК РФ, п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ). Подобное положение вещей базируется на постулате, что право на судебную защиту в действительности можно считать реализованным только тогда, когда самому заинтересованному лицу предоставляется возможность по отстаиванию своей позиции в суде в рамках состязательного процесса .
--------------------------------
Подобное положение вещей основано на разработанном в доктрине и отраженном в законодательстве понимании законной силы судебного решения как его правовом действии, которое в то же время имеет определенные пределы: объективные и субъективные. Под объективными пределами чаще всего понимают, что решение может касаться только тех правоотношений и обстоятельств, которые были установлены судом при рассмотрении дела. Под субъективными — что его действие распространяется только на лиц, участвующих в деле.
Мы слукавим, если не обратим внимания, что в процессуальном законодательстве существуют исключения. Так, в соответствии со ст. 250 ГПК РФ после вступления в законную силу решения суда по делу, возникающему из публичных правоотношений, лица, участвующие в деле, а также иные лица не могут заявлять в суде те же требования и по тем же основаниям. Подобным путем закон по данной категории дел устранил субъективные пределы законной силы судебного решения.
Однако несложно заметить, что такое правило (которое, на наш взгляд, само по себе небесспорно), в отличие от обсуждаемых положений ГК РФ, не исключает возможности обращения в суд по другим основаниям. То есть по ст. 250 ГПК РФ возможность обращения в суд для лиц, ранее не принимавших участия в деле, ограничивается в отношении тех оснований (фактов), вопрос о которых пусть и по заявлению иных лиц, но все же ставился перед судом. В свою очередь по ст. 181.4 ГК РФ в суд нельзя обратиться также и по тем основаниям (фактам), вопрос о наличии (отсутствии) которых перед судом не ставился.
Получается, что вопрос о таких фактах полностью исключается из сферы суда, хотя само по себе их наличие в соответствии с законом может являться основанием для признания решения собрания недействительным. Описанная ситуация со всей очевидностью представляет собой отрицательный юридический парадокс.
На сказанное могут возразить, что в соответствии с обсуждаемой статьей ГК РФ лица, не присоединившиеся к иску, теряют право на обращение в суд, только если суд не признает причины этого обращения уважительными. Однако такое решение вопроса более чем спорно.
Во-первых, обращает на себя внимание, что право на обращение в суд у заинтересованного лица сохраняется не в том случае, когда у него были уважительные причины для неприсоединения к иску (болезнь, длительная командировка и др.), а в том, когда существуют уважительные причины для обращения.
Возникает вопрос, что именно имеет в виду законодатель. Исконно считается, что для обращения в суд достаточно лишь предположения заинтересованного лица о нарушении его прав (интересов). В то же время очевидно, что в данном случае имеется в виду нечто иное (иначе не было бы никакого смысла в ограничении права на обращение в суд).
Так, в пояснительной записке к законопроекту по этому вопросу сказано: «В частности, такая ситуация может иметь место, если судом установлены согласованные действия истца и ответчика в рамках первого процесса, сводящиеся к фиктивному оспариванию решения».
Если исходить из этого, то получается, что лицо, не присоединившееся к иску (например, в силу болезни), должно успеть проанализировать то, как велся первый процесс по делу, подготовиться к новому процессу, разослать необходимую информацию другим лицам, получить данные об их уведомлении, обратиться в суд и убедить суд в том, что в первоначальном процессе было фиктивное оспаривание. И только в этом случае, возможно, суд посчитает наличие у такого лица права на предъявление иска.
Очевидно, что сделать это смогут лишь единицы. Во-вторых, совершенно не ясно, когда и как суд (при подведомственности дела судам общей юрисдикции) будет устанавливать уважительность причин обращения с учетом того, что речь в данном случае идет о праве на обращение в суд.
Известно, что, для того чтобы возбудить процесс, суду должно быть очевидно, что у заявителя имеется право на предъявление иска. В гражданском процессе по общему правилу вопрос о наличии права на предъявление иска суд решает в течение пяти дней с момента поступления в суд искового заявления (вне рамок судебного разбирательства) и в случае отсутствия такого права — отказывает в принятии искового заявления (ст. 134 ГПК).
Однако, для того чтобы решить вопрос о праве на предъявление иска об оспаривании решения собрания лицом, не присоединившимся к первоначальному требованию, суд должен установить сложный юридический факт (факт уважительности причин обращения), который установить вне процесса (вне процессуальной формы) на этапе возбуждения дела должным образом невозможно .
--------------------------------
http://base.garant.ru/58024598/#ixzz2ycMyMz13
Для арбитражного процесса этот вопрос не столь актуален, так как в силу отсутствия института отказа в принятии искового заявления вопрос о наличии права на обращение в суд решается уже после возбуждения дела.
а) дела об оспаривании решений собраний в зависимости от того, решения каких собраний оспариваются, могут быть подведомственны как судам общей юрисдикции, так и арбитражным судам, и, следовательно, в зависимости от подведомственности рассмотрение таких дел происходит по правилам ГПК РФ или АПК РФ. Ряд процессуальных институтов в указанных Процессуальных кодексах различен;
б) в соответствии со ст. 181.1 ГК РФ правила, предусмотренные гл. 9.1 ГК РФ, применяются, если законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное. Получается, что законодатель придал таким правилам качество общих норм, т.е. норм, применимых к любому типу сообществ (нередко имеющих существенные отличия), за исключением случаев, когда наличествует специальное законодательство;
в) субъектами оспаривания, в зависимости от того, решения каких сообществ оспариваются, могут быть: юридические лица, предприниматели, физические лица, не имеющие статуса предпринимателя, возможности которых в силу многих причин неодинаковы.
1. В п. 6 ст. 181.4 ГК РФ сказано, что лицо, оспаривающее решение собрания, должно заблаговременно уведомить в письменной форме участников соответствующего гражданско-правового сообщества о намерении обратиться с таким иском в суд и предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу.
Напомним, что по данной категории дел законом определены сокращенные сроки оспаривания (п. 5 ст. 181.4). Следовательно, для того чтобы заинтересованное лицо вовремя успело реализовать свое право на судебную защиту, важно понять:
а) что в данном случае закон подразумевает под надлежащим уведомлением;
б) каковы процессуальные последствия неисполнения обязанности по уведомлению.
Закон обязывает совершить уведомление в письменной форме, что, скорее всего, исключает возможность уведомления членов сообщества посредством публикации в СМИ. Не секрет, что некоторые сообщества могут включать значительное число членов, которые зачастую находятся (проживают) в различных местах.
Следовательно, наиболее доступным вариантом в данном случае является уведомление посредством почтовой службы. В то же время следует ли считать надлежащим уведомлением лишь факт отправки письма по почте?
Если да, то даже такой подход обязывает заинтересованное лицо не просто заблаговременно подготовиться к процессу, но разослать полный пакет документов всем участникам сообщества, что для некоторых физических лиц может влечь значительные финансовые затраты.
В свою очередь, если обязанность по надлежащему уведомлению считать исполненной с момента получения членами сообщества соответствующих документов, то со всей очевидностью в некоторых случаях это будет неосуществимо. Речь идет о том, что при множественности участников сообщества и их проживании (нахождении) в различных местах очевидно, что далеко не всегда потенциальный инициатор процесса успеет как должным образом подготовиться к процессу, разослать всем заинтересованным лицам необходимую информацию, так и отследить факт получения каждым из них соответствующих документов.
Более того, с учетом возможной удаленности проживания (нахождения) некоторых адресатов от отправителя, проблем в работе почтовой службы и иных обстоятельств (неявки адресата за корреспонденцией, его отсутствия по последнему известному адресу и др.) лицо, собирающееся обратиться в суд, попросту может не успеть это сделать (нужно понимать, что некоторые члены сообщества в действительности могут быть не заинтересованы в оспаривании решения, а следовательно, возможны умышленные уклонения от принятия уведомления).
Закономерно возникает еще один вопрос. Следует ли повторно уведомлять членов сообщества в том случае, если кто-либо из них решит присоединиться к требованию, но при этом предоставит некую информацию, на которую первоначальный инициатор не ссылался? Повторимся: в законе сказано о том, что нужно не только известить членов сообщества о готовящемся обращении в суд, но и предоставить им информацию, имеющую значение для дела.
В описываемой ситуации получается, что члены сообщества были уведомлены только о той информации, которая была разослана первоначальным инициатором, но не о той, которую предоставило лицо, его поддержавшее.
Если исходить из того, что в связи со сказанным повторное уведомление необходимо, то очевидно, что сделать это заблаговременно, да еще и успеть после этого обратиться в суд, практически невозможно.
Сложно также сделать однозначный вывод о процессуальных последствиях неисполнения указанной выше обязанности по уведомлению. Вводя такое правило, законодатель, скорее всего, пытался установить так называемую условную подведомственность по данной категории дел. Вопрос о последствиях несоблюдения такой подведомственности в АПК РФ и ГПК РФ решается неодинаково.
Так, если в гражданском процессе в зависимости от момента обнаружения ее нарушения (на этапе принятия заявления или уже после этого) возможно либо возвращение заявления (ст. 135 ГПК РФ), либо оставление заявления без рассмотрения (ст. 222 ГПК РФ), то в арбитражном процессе единственным последствием является оставление заявления без рассмотрения (ст. 148 АПК РФ).
Обратим внимание на очевидную нескоординированность законов. Указанные статьи ГПК и АПК РФ буквально применимы при ситуации, когда истцом не был соблюден претензионный или иной досудебный порядок урегулирования спора с ответчиком, если это предусмотрено федеральным законом или договором.
Исходя из этого видно, что установленная ГК РФ обязанность по уведомлению иных участников сообщества о намерении обратиться в суд и досудебное урегулирование спора с ответчиком — это не одно и то же, а следовательно, описанные выше процессуальные последствия применимы в обсуждаемой ситуации со значительной натяжкой.
Однако следует ожидать, что судебная практика может пойти по пути применения указанных выше статей Процессуальных кодексов, что, по нашему мнению, не будет способствовать судебной защите. Речь идет о том, что при возвращении искового заявления такое заявление считается неподанным, а следовательно, все то время, которое было потрачено заявителем на подачу заявления (например, подача совершалась по почте), нахождение заявления в суде, срок обращения в суд продолжал течь.
Получается, когда заинтересованное лицо узнает, что его заявление было возвращено, такой срок, скорее всего, уже будет пропущен. А следовательно, повторное обращение в суд заинтересованным лицом в такой ситуации хотя и возможно, но вряд ли будет результативно.
--------------------------------
Нужно заметить, что вопрос о последствиях неисполнения обязанности по извещению ставился на обсуждение Научно-консультативного совета при Арбитражном суде г. Москвы. В качестве одного из вариантов последствий неисполнения указанной выше обязанности предлагалось применение ст. 148 АПК РФ. Однако в соответствии со здравой логикой члены совета подобный подход не поддержали.
В ситуации, когда исковое заявление возвращено не было, наступают последствия, предусмотренные ст. 204 ГК РФ, в соответствии с которой срок исковой давности не течет со дня обращения в суд на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.
Однако при оставлении судом иска без рассмотрения течение срока исковой давности, начавшееся до предъявления иска, продолжается в общем порядке. При этом, если после оставления иска без рассмотрения неистекшая часть срока исковой давности составляет менее шести месяцев, она удлиняется до шести месяцев, за исключением случаев, если основанием оставления иска без рассмотрения послужили действия (бездействие) истца.
В рассматриваемой ситуации речь, скорее всего, будет идти о том, что оставление искового заявления без рассмотрения произошло из-за бездействия истца, который не уведомил остальных участников сообщества о своем намерении обратиться в суд.
Следовательно, после оставления его иска без рассмотрения оставшийся срок для обращения в суд будет, скорее всего, весьма непродолжительным.
Уже из описанного выше видно, что правила, содержащиеся в п. 6 ст. 181.4 ГК РФ, допускают тот вариант их толкования, который существенно сужает возможности судебной защиты заинтересованных лиц. При этом важно и то, что проблемы реализации доступа к суду способны существенно демотивировать заинтересованных лиц при обращении в суд, поскольку такие лица даже при наличии веских оснований для обращения, но опасаясь всевозможных сложностей или даже предвидя тщетность усилий, попросту не будут этого делать.
2. В п. 6 ст. 181.4 ГК РФ сказано, что участники соответствующего гражданско-правового сообщества, не присоединившиеся в порядке, установленном процессуальным законодательством, к такому иску, в том числе имеющие иные основания для оспаривания данного решения, в последующем не вправе обращаться в суд с требованиями об оспаривании данного решения, если только суд не признает причины этого обращения уважительными.
Из приведенного положения закона следует, что если лицо не присоединяется к требованию, то оно автоматически теряет право на самостоятельное предъявление иска как по тем же, так и по иным основаниям. Более того, буквальное толкование закона может дать основания для вывода, будто бы само обращение в суд с иском, а не решение по делу препятствует обращению в суд иных участников сообщества.
Однако думается, что в данном случае вопрос о препятствии в обращении в суд в отношении неприсоединившихся к иску участников сообщества может ставиться в зависимость только от наличия судебного решения по первоначальному иску. В то же время даже при таком толковании закона очевидно радикальное несоответствие нормы ГК РФ положениям ГПК РФ и АПКРФ, касающимся права на судебную защиту.
Речь идет о следующем.
--------------------------------
В данный момент мы не сопоставляем положения ГК РФ с институтом защиты группы лиц.
Процессуальная теория и законодательство, основанное на принципе диспозитивности, исходят из того, что невступление в процесс соистцов не может рассматриваться как основание для ограничения их самостоятельного права на предъявление иска для защиты своих прав и интересов. Это связано с тем, что по общему правилу такое свойство судебного решения, как исключительность, т.е. невозможность повторного рассмотрения того же дела, определяется по внешнему тождеству иска (его предмету, основанию и сторонам в деле).
Следовательно, для лица, ранее в суд не обращавшегося (не привлекавшегося в качестве ответчика), решение по спору между другими лицами считаться тождественным не будет и препятствий в реализации права на обращение в суд у него быть не должно, при этом вне зависимости от того, те же, что и первоначальный истец, или иные факты обращающееся в суд лицо определяет в качестве основания своего иска.
Со сказанным согласуются закрепленные в процессуальном законодательстве основания для отказа в принятии заявления и прекращении производства по делу (п. 2 ч. 1 ст. 134, ст. 220 ГПК РФ, п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ). Подобное положение вещей базируется на постулате, что право на судебную защиту в действительности можно считать реализованным только тогда, когда самому заинтересованному лицу предоставляется возможность по отстаиванию своей позиции в суде в рамках состязательного процесса .
--------------------------------
Подобное положение вещей основано на разработанном в доктрине и отраженном в законодательстве понимании законной силы судебного решения как его правовом действии, которое в то же время имеет определенные пределы: объективные и субъективные. Под объективными пределами чаще всего понимают, что решение может касаться только тех правоотношений и обстоятельств, которые были установлены судом при рассмотрении дела. Под субъективными — что его действие распространяется только на лиц, участвующих в деле.
Мы слукавим, если не обратим внимания, что в процессуальном законодательстве существуют исключения. Так, в соответствии со ст. 250 ГПК РФ после вступления в законную силу решения суда по делу, возникающему из публичных правоотношений, лица, участвующие в деле, а также иные лица не могут заявлять в суде те же требования и по тем же основаниям. Подобным путем закон по данной категории дел устранил субъективные пределы законной силы судебного решения.
Однако несложно заметить, что такое правило (которое, на наш взгляд, само по себе небесспорно), в отличие от обсуждаемых положений ГК РФ, не исключает возможности обращения в суд по другим основаниям. То есть по ст. 250 ГПК РФ возможность обращения в суд для лиц, ранее не принимавших участия в деле, ограничивается в отношении тех оснований (фактов), вопрос о которых пусть и по заявлению иных лиц, но все же ставился перед судом. В свою очередь по ст. 181.4 ГК РФ в суд нельзя обратиться также и по тем основаниям (фактам), вопрос о наличии (отсутствии) которых перед судом не ставился.
Получается, что вопрос о таких фактах полностью исключается из сферы суда, хотя само по себе их наличие в соответствии с законом может являться основанием для признания решения собрания недействительным. Описанная ситуация со всей очевидностью представляет собой отрицательный юридический парадокс.
На сказанное могут возразить, что в соответствии с обсуждаемой статьей ГК РФ лица, не присоединившиеся к иску, теряют право на обращение в суд, только если суд не признает причины этого обращения уважительными. Однако такое решение вопроса более чем спорно.
Во-первых, обращает на себя внимание, что право на обращение в суд у заинтересованного лица сохраняется не в том случае, когда у него были уважительные причины для неприсоединения к иску (болезнь, длительная командировка и др.), а в том, когда существуют уважительные причины для обращения.
Возникает вопрос, что именно имеет в виду законодатель. Исконно считается, что для обращения в суд достаточно лишь предположения заинтересованного лица о нарушении его прав (интересов). В то же время очевидно, что в данном случае имеется в виду нечто иное (иначе не было бы никакого смысла в ограничении права на обращение в суд).
Так, в пояснительной записке к законопроекту по этому вопросу сказано: «В частности, такая ситуация может иметь место, если судом установлены согласованные действия истца и ответчика в рамках первого процесса, сводящиеся к фиктивному оспариванию решения».
Если исходить из этого, то получается, что лицо, не присоединившееся к иску (например, в силу болезни), должно успеть проанализировать то, как велся первый процесс по делу, подготовиться к новому процессу, разослать необходимую информацию другим лицам, получить данные об их уведомлении, обратиться в суд и убедить суд в том, что в первоначальном процессе было фиктивное оспаривание. И только в этом случае, возможно, суд посчитает наличие у такого лица права на предъявление иска.
Очевидно, что сделать это смогут лишь единицы. Во-вторых, совершенно не ясно, когда и как суд (при подведомственности дела судам общей юрисдикции) будет устанавливать уважительность причин обращения с учетом того, что речь в данном случае идет о праве на обращение в суд.
Известно, что, для того чтобы возбудить процесс, суду должно быть очевидно, что у заявителя имеется право на предъявление иска. В гражданском процессе по общему правилу вопрос о наличии права на предъявление иска суд решает в течение пяти дней с момента поступления в суд искового заявления (вне рамок судебного разбирательства) и в случае отсутствия такого права — отказывает в принятии искового заявления (ст. 134 ГПК).
Однако, для того чтобы решить вопрос о праве на предъявление иска об оспаривании решения собрания лицом, не присоединившимся к первоначальному требованию, суд должен установить сложный юридический факт (факт уважительности причин обращения), который установить вне процесса (вне процессуальной формы) на этапе возбуждения дела должным образом невозможно .
--------------------------------
http://base.garant.ru/58024598/#ixzz2ycMyMz13
Для арбитражного процесса этот вопрос не столь актуален, так как в силу отсутствия института отказа в принятии искового заявления вопрос о наличии права на обращение в суд решается уже после возбуждения дела.
