Отбор присяжных заседателей.

По отбору присяжных заседателей написаны горы литературы. Практически каждый автор затрагивающий вопрос судопроисзодства в суде присяжных, посвящает немало времени разбору этого вопроса. При этом основные направления разбора этой темы либо переписывание УПК РФ, либо очередные рассуждения на тему «женщины больше руководствуются эмоциями». А вот непосредственно о практической стороне вопроса отбора присяжных заседателей публикаций, к сожалению, крайне мало.

Психологический аспект отбора присяжных.

Сразу, чтобы снять все вопросы о психологическом аспекте отбора присяжных заседателей и в дальнейшем к этому не возвращаться, хочу обратить внимание на монографии О.А. Гулевич «Психологические основы юриспруденции» и «Психология в суде присяжных. Аналитический обзор». Прекрасные работы посвященные этой тематике, с приведением многочисленных ссылок на различные (в основном иностранные) источники и результаты экспериментов.

Достаточно много внимания уделено выявлению закономерностей между влиянием на принимаемый вердикт политических убеждений, социального статуса, религиозности, степени авторитарности и пр. и пр. Все это замечательно за одним маленьким исключением. Дело в том, что при отборе присяжных заседателей (в рамках отечественного законодательства) какой-либо информации о кандидатах у защитника и подсудимого не будет.

Максимум, что сообщат сторонам (в соответствии с законом) это имя, возраст и род деятельности кандидатов. Все. Более того, если в дальнейшем, вы попытаетесь расширить сведения в отношении присяжных заседателей, то не ровен час, попадете под уголовную ответственность, поскольку присяжные наделены почти судейским иммунитетом. Наконец, даже если вдруг Вы сможете каким-то немыслимым образом узнать факторы на которые указывает О.А. Гулевич, Вы все равно не сможете ими воспользоваться хотя бы по той причине, что суд никогда в жизни не сочтет их основанием для мотивированного отвода кандидата в присяжные заседатели, а немотивированно отвести защита может только двоих из всего списка.

Еще один аргумент против научного подхода к отбору присяжных заседателей заключается в том, что практически все закономерности на которые указывает О.А. Гулевич, основаны на результатах иностранных (в основном американских) исследований. То есть на результатах полученных в рамках совершенно отличной от нашей правовой и социальной среды, ценностных ориентиров, да что уж там говорить — на основе другой человеческой ментальности. У нас народ (и соответственно кандидаты в присяжные) совершенно другой. Я не говорю, что он лучше или хуже — просто он другой. С иными моральными императивами, иным образом мышления, иным отношением к власти и пр.

Достаточно обширный объем информации по этой тематике приведен так же в книге И.Б. Миронова «Суд присяжных. Стратегия и тактика судебных войн». Однако и ее я не могу порекомендовать в качестве подспорья при отборе кандидатов в присяжные заседатели. Многочисленные мнения участников тех или иных процессов приведены в ней бессистемно, хаотично. При этом эти мнения мало того, что ничем не обосновываются (или основываются на результатах одного-двух процессов), так еще и противоречат друг другу.

Поэтому лично для себя я уже давно решил, что надо учиться работать с той скамейкой присяжных, которая достанется, а не тратить время на перелопачивание гор литературы на тему: «как там, у них»?

Тем не менее, и работы О.А. Гулевич и книгу И.Б. Миронова я настоятельно рекомендую к прочтению именно для расширения кругозора в отношении исследуемой формы судопроизводства. Если работы О.А. Гулевич содержат подробный анализ деятельности суда присяжных в психологическом аспекте, наиболее полный и структурированный из тех, что мне приходилось читать, то книга И.Б. Миронова — бесценный кладезь примеров функционирования современного суда присяжных в России.

На этом разговор о психологических изысканиях на этой стадии процесса закончим.

Предварительный список кандидатов в присяжные.

Процедура отбора присяжных заседателей сама по себе занимает одно заседание, да вот только далеко не всегда удается с первого раза получить необходимое количество кандидатов или отобрать необходимое количество присяжных. Например, при пересмотре приговора по известному делу «Приморских партизан» коллегию удалось сформировать только с девятого (!) раза http://pravo.ru/news/view/126375/

На момент начала судебного заседания, сторона защиты не будет располагать информацией ни о том кого из кандидатов вызвали, ни о том, кто из кандидатов явился. И вот здесь можно отметить первую известную судейскую манипуляцию. Так, иногда у судей возникает необходимость по тем или иным причинам отсрочить отбор присяжных заседателей и начало процесса как такового. Здесь им на помощь приходит такой специфический способ характерный исключительно для судов с присяжными, как объявление «неявки» должного количества кандидатов.

ст. 327 УПК РФ определяет минимальное количество кандидатов из числа которых должен производиться отбор присяжных заседателей в 20 человек. Вот тут-то и начинаются «чудеса», когда председательствующий заявляет собравшимся участникам процесса о том, что количество пришедших кандидатов меньше требуемой минимальной суммы. Подставить под сомнение это заявление председательствующего конечно можно, да вот реально опровергнуть — нельзя. Опять-таки в соответствии с действующим законодательством каких-либо списков вызываемых и явившихся граждан он представлять не обязан, так что на этом заседание как правило и заканчивается. Такие ситуации, в частности, имели место при отборе присяжных заседателей по делу Тихонова и Хасис (убийство адвоката Маркелова и журналистки Бабуровой), дело Саранского бизнесмена Шорчева, дело «БОРН» и пр. Бороться с такой практикой нельзя. Можно только знать о ее существовании.

Теперь рассмотрим ситуацию, когда заседание по отбору присяжных заседателей все-таки состоялось. Пересказывать содержание ст. 328 УПК РФ я не стану, вместо этого попробую раскрыть несколько практических моментов, которые иногда вызывают трудности у участников.

Отбор присяжных начинается со случайной (как вроде бы должно быть по закону) выборки кандидатов в присяжные заседатели и последующего их приглашения в судебное заседание. Эта выборка производится из списков составленных местными администрациями того субъекта федерации, в суде которого и будет происходить суд. Списки кандидатов составленные на местном уровне в соответствии с законодательством публикуются в местной прессе. Так же как правило их можно найти и в сети Интернет.

Впрочем, это далеко не всегда останавливает судейских «химиков». Процедура отбора кандидатов в присяжные заседатели непрозрачна до неприличия. Да, по закону ее проводит секретарь судебного заседания, однако по сути это означает — сторона обвинения. Поэтому, не редки случаи, когда в число кандидатов частенько включают граждан ранее бывших присяжными и принимавших нужные для обвинения решения. Сами понимаете, что доступ к такой информации у суда имеется. Известны случаи включения в число кандидатов лиц так или иначе связанных с судом или правоохранительными органами. По заказным политическим процессам в число присяжных часто попадают граждане имеющие отношение к органам власти, органам местного самоуправления, избирательным комиссиям, т.е. те, кто по своему статусу максимально лоялен действующей власти, т.е. «заказчикам». Выявить эти «случайности» достаточно просто, задав кандидатам соответствующие вопросы в ходе отбора присяжных заседателей.

В качестве примера «неслучайных случайностей» являлся отбор кандидатов по делу физика Сутягина обвинявшегося в шпионаже. Там, в составе второй коллегии присяжных (первая была распущена) неожиданно оказался бывший сотрудник службы внешней разведки. Думаете случайность, что по делу расследовавшемуся ФСБ и грозившемуся развалиться в суде такое случилось? Да лично я скорее в Деда Мороза поверю.

Известно немало случаев и попыток со стороны защиты обжаловать закрытость процедуры отбора кандидатов, но на моей памяти еще ни разу это ни к какому ценному результату не приводило.

Есть серьезные основания считать, что наиболее «нужные» кандидатуры как правило идут в начале списка присяжных. При этом себя они каким-либо образам при вопросах председательствующего и участников процесса не обозначают. Все дело в том, что окончательный список присяжных формируется следующим образом. Берется имеющийся список явившихся кандидатов в присяжные заседатели, из него исключаются отведенные кандидаты, после чего из числа оставшихся, прямо по порядку отбирается 12 основных присяжных и требуемое количество запасных.

Остальные, не попавшие в число отобранных кандидатов, отводятся. То есть, чем ближе к концу порядковый номер того или иного кандидата, тем меньше шансов у него войти в состав коллегии. Соответственно, при составлении списка кандидатов, «нужных» кандидатов включают под номерами, гарантированно обеспечивающими прохождение в основной состав присяжных или в число запасных присяжных заседателей.

В свое время, в среде московских адвокатов формировались списки кандидатов и присяжных заседателей участвовавших в судебных процессах. В итоге выявлялись прелюбопытные закономерности. Было выявлено несколько человек, совершенно случайно (выборка-то у нас по закону случайная) «всплывавших» в нескольких судебных процессах. Однако мне не известно, продолжается ли эта работа в настоящее время. Более того, с учетом количества процессов с участием присяжных в Московском регионе, ведение таких неофициальных учетов вообще сопряжено со значительными трудностями.

Зато в небольших субъектах федерации, подобная аналитика дает неплохие результаты, позволяя «вылавливать» и отводить таких «профессиональных присяжных». Соответственно, можно настоятельно рекомендовать коллегам сбор и обобщение списков кандидатов в присяжные заседатели, остающиеся после процессов. Кстати, еще один момент, мобильный интернет сейчас распространен повсеместно, так что не возбраняется пробить того или иного кандидата по поисковым системам сети Интернет. Ну так, на всякий случай. Иногда «всплывают» крайне интересные подробности.

В настоящее время в судах складывается одна прелюбопытнейшая практика. Перед началом отбора, сторонам раздается список явившихся кандидатов в присяжные заседатели. В нем указаны фамилия, имя, отчество кандидата, его возраст и род деятельности. Так вот, по окончании отбора кандидатов в присяжные заседатели, некоторые, особо креативные судьи эти списки у сторон изымаются. Будьте к этому готовы. Сразу оговорюсь, список присяжных заседателей — штука крайне полезная в дальнейшей работе, и иметь ее в ходе судебного слушания бывает крайне полезно. Как же сделать так, что бы этот список все таки имелся у защитника? Вот я вас предупредил, ну а вы уж думайте.

Стадия отводов.

Вслед за выполнением формальностей указанных в ст. 328 УПК РФ, председательствующий начинает зачитывать перед присяжными довольно емкий список вопросов, сформулированный на основании требований законодательства и судебной практики. Есть ли судимые, есть ли работники правоохранительных органов, есть ли лица с заболеваниями препятствующими исполнению обязанностей присяжного и пр.

Обычно, когда кто-то из кандидатов утвердительно отвечает на заданный вопрос, он либо отвечает с места, либо, по желанию, приглашается к столу председательствующего, куда подходят и представители сторон. Обычно такой формат, неоговоренный в законодательстве, избирается для упрощения процедуры отбора. Не знаю кто как, а меня он в процессах устраивал и каких-либо протестов по этому поводу я никогда не заявлял. Этот режим работы вполне удобен. С приглашенным к столу председательствующего кандидатом, в своего рода интимной обстановке, выясняются интересующие стороны подробности, задаются уточняющие или конкретизирующие вопросы. Когда вопросов к кандидату больше нет, ему предлагают вернуться на место.

Таким образом вопрос отбора решается достаточно быстро, без лишних формальностей и условностей и без лишних моральных травм для кандидатов, поскольку о своем отводе они узнают не моментально, а лишь в конце заседания по отбору присяжных, да еще и все (отведенные) разом.

В принципе, я таким вариантом не пользовался, однако если есть необходимость вставить палки в колеса правосудия с первых же минут заседания, породить апелляционный повод и … пойти на конфликт с судьей, в эту процедуру можно вбить клин, а именно — подсудимый (если он содержится под стражей и сидит в зале суда в клетке) вполне может заявить, что так же желает участвовать в обсуждении кандидатов у стола председательствующего (его законное право). Впрочем, как я уже говорил, я этим не пользовался, поскольку как-то не было необходимости.

Кстати, настоятельно советую максимально подробно отражать всю сообщенную кандидатами информацию в своих записях. Лишним, явно не будет.

Какие вопросы задавать кандидатам в присяжные и что выяснять? Я уже говорил и повторю еще раз — я не считаю, что тонкие психологические изыски оказывают на присяжных большее влияние, нежели убедительные доказательства, конкретные события в процессе или давление со стороны судьи и прокурора (причем это влечет за собой не только вынесение обвинительного приговора, но и прямо противоположную реакцию).

В случае с присяжными действуют только грубые и очевидные психологические аналогии. Например, отбирая присяжных по делу, в котором будет уделено много внимания огнестрельному оружию, надо постараться чтобы в коллегии были специалисты, которые в нем разбираются хотя бы в общих чертах (мужчины отслужившие в армии), либо, если это противоречит стратегии защиты — что бы их там не было.

Так, в одном из дел в стратегии защиты имелся элемент, когда доказывая невиновность подсудимого, в том числе требовалось доказать невозможность производства прицельного выстрела из пистолета Макарова на дистанции около 65 метров. Естественно, помимо свидетелей и экспертов, стороне защиты было крайне важно, что бы в коллегии оказались люди, имевшие опыт обращения с огнестрельным оружием. Логично предположить, что таковых будет гораздо больше среди мужчин, нежели среди женщин.

Если по делу для защиты представляют ценность медицинские вопросы, то неплохо было бы, что бы в коллегии были медики ну и т.д. Если разбирается «скинхедское» дело. Надо постараться, чтобы там было как можно меньше лиц не титульной национальности. Слушают о преступлениях против власти — значит старайтесь побольше лиц либеральных процессий — журналистов, работников искусства и пр. Если по делу имеется политический заказ или заказ местных властей, постарайтесь избавиться от подневольных бюджетников — мелких чиновников, врачей, педагогов госучреждений.

Да, кстати, не спешите отводить бывших сотрудников силовых ведомств и их родственников. Так, по делу Тихонова и Хасис, наиболее идейным сторонником независимого и справедливого правосудия (а чего еще желать стороне защиты?) оказалась присяжная Добрачева, ранее работавшая в Мосгорсуде в качестве конвоира! Вот ее непосредственные слова, сказанные в ходе интервью: «…Честно говоря, ранее я ничего не знала об этом убийстве. Весь год я ухаживала за тяжелобольной матерью, и мне было ни до чего. К тому же раньше я работала в суде конвоиром. Устала от этой работы и после увольнения старалась вообще не слушать криминальные сводки…»  (Вообще, если желаете посмотреть на «судебную кухню» изнутри, настоятельно рекомендую к прочтению ее интервью в полном объеме: http://www.mk.ru/...davilo-iz-taynoy-komnatyi.html) 

А по делу Саранского бизнесмена Шорчева, одним из последовательных сторонников защиты была присяжная заседатель, муж которой работал в системе МВД и ФСИН. Вообще, кому как не сотрудникам МВД знать о реальном положении вещей в системе, и кому как не отставным сотрудникам — тихо ненавидеть эту систему? Впрочем, это мое мнение весьма спорно.

После вопросов председательствующего, свои вопросы кандидатам могут задать и стороны обвинения и защиты. Количество и тематика вопросов в принципе не ограничивается законодательно, однако у председательствующего есть возможность их снимать. Обычно, отсеиваются вопросы излишне углубляющиеся в личную жизнь присяжных, вопросы, ответы на которые могут установить их место жительства, место работы и т.п.

Вот и думайте, стоит ли вообще задавать вопросы, которые могут быть сняты председательствующим? Каких то общих рекомендаций по задаваемым кандидатам вопросам у меня нет. Лично я стараюсь задавать только те вопросы, которые действительно могут при некоторых ответах, повлечь за собой отвод кандидата (пусть и немотивированный), ну а эти вопросы формируются в соответствии с конкретикой дела.

Впрочем, если кандидат является «засланным казачком», он себя никак не обнаружит, если же он честно признается в наличии у него погашенной судимости или стажа работы в правоохранительных органах, значит нет серьезных оснований считать, что он имеет изначальное предубеждение в отношении подсудимых.

Кстати, еще один немаловажный момент заключается в том, что задавая вопросы присяжным, следует формулировать их просто, понятно и доступно для гражданина без юридического образования. В противном случае могут иметь место неприятные казусы.

Так, в апелляционном определении ВС РФ от 16 марта 2016 г. N 42-АПУ16-1СП разбирается именно такой случай. Из апелляционной жалобы прокурора следовало, что дело рассмотрено незаконным составом суда, поскольку один из кандидатов скрыл факт привлечения его к уголовной ответственности, а другой кандидат в присяжные заседатели на вопрос судьи: «Испытывает ли кто-либо из Вас чувство неприязни к правоохранительным органам? Если да, то в связи с чем?» не сообщила сведения об отказе ей на замещение вакантной должности в отделе правовой статистики прокуратуры Республики, а также о привлечении в 2014 году к уголовной ответственности ее брата. Ответ ВС РФ заслуживает того, что бы привести цитату полностью:

«…Что касается приведенных в апелляционном представлении доводов о том, что дело рассмотрено незаконным составом суда, то они не основаны на материалах дела и не могут служить основанием для отмены приговора.(…)

Согласно тому же протоколу, на вопрос председательствующего судьи: «Есть ли среди Вас лица, имеющие непогашенную или неснятую судимость, то есть имеются ли среди Вас лица, кто привлекался к уголовной ответственности и имеет судимость?», кандидат в присяжные заседатели М. (N 18) ответ не дал (т. 7, л.д. 97 — об.), что, по мнению автора представления, свидетельствует о нарушении названным кандидатом обязанности правдиво отвечать на задаваемые ему вопросы и сокрытии им сведений о привлечении его к уголовной ответственности.

Однако с такими доводами апелляционного представления согласиться нельзя, поскольку, как видно из материалов дела, уголовное дело в отношении М. по ч.1 ст. 109 УК РФ прекращено 10.08.2009 года на основании п. 3 ч.1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности (т. 7, л.д. 162.)

При таких данных нельзя утверждать, что кандидат промолчал и тем самым неправдиво ответил на приведенный выше вопрос и скрыл сведения о привлечении его к уголовной ответственности.

К тому же, приводя в апелляционном представлении указанный довод, государственный обвинитель существенно исказил содержание вопроса судьи.
Являются необоснованными и содержащиеся в представлении доводы о незаконности состава коллегии присяжных заседателей в связи с включением в нее кандидата в присяжные заседатели С. (N 45).

Как видно из протокола судебного заседания, на вопрос председательствующего кандидатам в присяжные заседатели: «Испытывает ли кто-либо из Вас чувство неприязни к правоохранительным органам? Если да, то в связи с чем?» кандидат в присяжные заседатели С. (N 45) не дала ответа. Государственный обвинитель в представлении утверждает, что она тем самым скрыла сведения об отказе ей на замещение вакантной должности в отделе правовой статистики прокуратуры Республики (т. 7, л.д. 157 — 161) и о привлечении в 2014 году к уголовной ответственности ее брата О., свидетельствующие, якобы, о том, что она не могла не испытывать чувство неприязни к правоохранительным органам.

Из справки следует, что 31.03.2014 года уголовное дело в отношении О. по ч.1 ст. 119 УК РФ прекращено в связи с примирением сторон (т. 7, л.д. 163).
Данные о том, что названный кандидат в присяжные знала о привлечении братак уголовной ответственности, не представлены, а выводы о наличии у нее на основании приведенных в представлении фактов неприязни к правоохранительным органам основаны лишь на предположениях и приняты во внимание быть не могут.

Таким образом, обстоятельств, препятствующих участию названных кандидатов в качестве присяжных заседателей в рассмотрении уголовного дела, не установлено…»

Естественно, следует избегать глупых и оскорбительных вопросов (к сожалению, и такие слышать приходилось) и вообще по моему скромному мнению, главное на этой стадии не выставить себя перед кандидатами (будущими присяжными) мудаком с первых же минут отбора, путем задавания массы мелких и совершенно бессмысленных вопросов. Избавиться потом от этого ярлыка будет ох как трудно.

По результатам вопросов, так же можно поставить вопрос о мотивированном отводе кандидатов из числа присяжных. Иногда вопрос с мотивированными отводами решается сразу после беседы с конкретным кандидатом у стола председательствующего, иногда мотивированные отводы заявляются по окончании опроса всех кандидатов. Тут уж какой судья во что горазд.

Количество заявляемых мотивированных отводов не ограничено, однако далеко не каждый из них будет удовлетворен председательствующим. К этому надо быть готовым. Так же отказ мотивированно отвести того или иного кандидата в присяжные заседатели, как правило (если отвод такого кандидата прямо не предусмотрен законом) не расценивается вышестоящими судебными инстанциями, как нарушение закона и прав участников процесса, влекущих отмену приговора.

Так, Апелляционным определением ВС РФ от 19 апреля 2016 г. N 39-АПУ16-2СП стороне защиты было отказано в отмене приговора несмотря на то, что в состав коллегии вошли 4 человека, близкие родственники которых работают или работали в правоохранительных органах, а один из них был избран старшиной. Позиция ВС РФ в данном случае была примитивна как грабли:

«Формирование коллегии присяжных заседателей проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Как следует из протокола судебного заседания, сторона обвинения и сторона защиты в полной мере реализовали свои права, предусмотренные ст. 328 УПК РФ. Судебная коллегия считает, что таких нарушений по делу допущено не было.»

Вслед за этим наступает стадия заявления немотивированных отводов. Немотивированный отвод заявляется путем вычеркивания из списка присяжных заседателей фамилий соответствующих кандидатов. На момент заявления немотивированных отводов уже известно кто отведен, поэтому нет нужды опасаться, что немотивированно отведут того, кого отвели ранее немотивированно. Немотивированно можно отвести любого кандидата и в том числе тех, в отношении кого немотивированный отвод удовлетворен не был.

Здесь, следует помнить что, каждая из сторон имеет право на два немотивированных отвода. Не каждый из участников процесса, не каждый адвокат или подсудимый, а именно каждая из сторон. Соответственно, работа защиты на стадии немотивированных отводов осложняется в тех случаях, когда подсудимых (и их адвокатов) много, у них разные позиции и отсутствует какая-либо общая стратегия действий.

Естественно, это приводит к противоречиям среди защитников и подсудимых, а суд, прекрасно об этом догадываясь, обычно начинает поторапливать сторону защиты, усиливая и без того ненужную нервозность. Так что если не хотите что бы суд, перед без пяти минут присяжными заседателями выставил сторону защиты в роли эдаких процессуальных неумех, которые никак не могут определиться со своим решением, заранее проговорите, кого именно и по каким критериям вы планируете отводить, или как оперативно такие решения принимать.

Во всяком случае неплохо было бы иметь на случай затяжки во времени достойные ответы председательствующему, в связи с чем возникла заминка — «Рассматриваем несколько кандидатур», «сверяемся со списками ранее участвовавших в процессах присяжных» и пр.

Если же общего согласия по немотивированным отводам достичь не удалось, то закон предусматривает разделение между участниками процесса количества отводимых присяжных заседателей поровну, если это возможно.

Если такое разделение невозможно, то подсудимые реализуют свое право на немотивированный отвод по большинству голосов или по жребию. Если позволяет количество неотведенных присяжных заседателей, то председательствующий может предоставить сторонам право на равное число дополнительных немотивированных отводов. Иногда, апелляция к этой норме помогала стороне защиты получить право еще отводов (однако не всегда это шло на пользу итоговому решению).

По окончании отбора присяжных, первые двенадцать оставшихся кандидатов входят в основной состав присяжных заседателей, а из части остальных (или иногда вообще всех) формируют состав запасных присяжных. Количество последних законом не оговаривается, так что в зависимости от сложности и длительности процесса, а так же реального количества оставшихся кандидатов, их может быть даже больше, чем основных. Затем, в совещательной комнате основной состав присяжных заседателей выбирает старшину, после чего в зале суда присяжные приносят присягу. На этом процедура отбора присяжных заседателей заканчивается.

Нарушения в ходе отбора присяжных.

Теперь хотелось бы остановиться на судебной практике. Вернее на том, какие нарушения в ходе отбора кандидатов в присяжные заседатели суд признает существенными (и отменяет приговор), а какие — нет.

Судебная практика по этому вопросу достаточно шизофренична (впрочем, нам ли привыкать?). Одни и те же нарушения в некоторых случаях признаются основанием для отмены приговора, а в других — нет. Естественно, оценка серьезности нарушения Верховным судом РФ, «почему-то» коррелирует с персоной, которая указывает на эту ошибку — адвокат это или прокурор. При этом, если ВС РФ отказывает (а такое тоже имеет место быть) прокурору, то как правило весьма подробно, основательно и убедительно расписывает причины по которым приходит к такому решению, а когда признает неубедительными доводы адвоката, то в большинстве случаев ограничивается общими фразами об «отсутствии правовых и фактических оснований» для удовлетворения жалобы адвоката. Однако, некоторые объективные закономерности в судебной практике все таки прослеживаются.

Так, известны случаи отмены приговоров по причине включения в состав коллегии присяжных граждан, отсутствовавших в списках кандидатов в присяжные. Так, адвокаты Д., осужденного Самарским областным судом на основании вердикта присяжных заседателей, просили отменить приговор в виду того, что один из членов коллегии, участвовавший в рассмотрении дела, не входил ни в общий, ни в запасной списки кандидатов в присяжные заседатели.

Судебная коллегия Верховного суда РФ приговор отменила, справедливо указав на незаконность данного состава коллегии присяжных заседателей вследствие нарушения ст. 326 УПК РФ. Определение Верховного суда РФ от 08.09.2011 г. № 46-О11–64сп. Так что, крайне рекомендовал бы стороне защиты тщательно проверить явившихся кандидатов на предмет их нахождения в списках кандидатов.

В судебной практике (Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 марта 2008 г., дело N 33-О08-5сп) имеет место случай, когда по одному из уголовных дел при формировании коллегии присяжных заседателей в соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ стороной защиты был заявлен немотивированный отвод присяжному заседателю N 17 (Ж.). Затем был составлен список кандидатов в присяжные заседатели после немотивированных отводов, в который кандидат под N 17 (Ж.) включена не была.

После решения всех вопросов о самоотводах и отводах был составлен список коллегии присяжных заседателей и запасных присяжных заседателей, куда была включена ранее отведенная кандидатура Ж. В ходе судебного разбирательства в соответствии со ст. 329 УПК РФ происходили замены присяжных заседателей запасными присяжными. Как видно из протокола судебного заседания, Ж. вошла в состав коллегии присяжных заседателей и участвовала в вынесении вердикта по уголовному делу.

Таким образом, в состав коллегии присяжных заседателей, вынесшей вердикт, было включено лицо, которому в соответствии с требованиями закона был заявлен немотивированный отвод и которое не могло быть включено в состав присяжных заседателей и участвовать в рассмотрении уголовного дела в качестве присяжного заседателя. В связи с этим состав коллегии присяжных заседателей по делу был признан незаконным, а приговор отменен. Впрочем, полагаю что здесь имел место не злой умысел со стороны судьи, а элементарная невнимательность и вряд ли такая практика имеет сколько ни- будь распространенный характер.

Имеют место нарушения, характерные не только для этой стадии уголовного процесса. Так, в обзоре кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда российской Федерации за первое полугодие 2011 г., по делу оправданных по приговору Московского областного суда Л., Г., В., Б., и Ю. коллегия присяжных заседателей была сформирована в отсутствие потерпевших, в то время как данная процедура согласной действующему УПК, должна проводиться с их участием. В ходе проверки было установлено, что причины их неявки судом не выяснялись, как не разъяснялось и мнения потерпевших относительно возможности рассмотрения дела сформированной в их отсутствие коллегией присяжных заседателей.

Одним из наиболее тяжких нарушений при отборе присяжных заседателей, влекущем отмену приговора по делу, является сокрытие присяжными заседателями информации, при ответах на вопросы участников судопроизводства.

Так, Постановлением Президиума ВС РФ от 15 апреля 2015 г. N 14-П15ПР приговор был отменен по причине предоставления кандидатами в присяжные заседатели недостоверной информации о фактах привлечения их к административной ответственности.

Еще одна отмена обвинительного приговора состоялась в рамках Апелляционного определения ВС РФ от 10 сентября 2015 г. по делу N 20-АПУ15-20сп. Согласно установленных обстоятельств один из кандидатов в присяжные заседатели недостоверно ответил на вопрос о районе своего проживания. В итоге ВС РФ сформулировал замечательную позицию:
«Невыполнение кандидатом в присяжные заседатели обязанности правдиво отвечать на поставленные вопросы может поставить под сомнение его объективность и беспристрастность. Участие такого присяжного заседателя в составе коллегии присяжных заседателей свидетельствует о незаконности ее состава.»
Впрочем, и здесь тоже не все так однозначно и убедительность доводов апелляционной жалобы зависит (ну кто бы мог подумать) — от того, кто именно ее подал- адвокат или прокурор.

Так есть немало примеров, когда сокрытие присяжными информации, на которое указывает адвокат, суд просто «не видит», либо-же «доводы адвоката не подкреплены документально». Последнее особенно веселит, с учетом того, что информация о судимостях, родственных отношениях, профессиональной деятельности и пр. относится к пресональным данным гражданина и по адвокатским запросам не предоставляется, а суд необходимости направления таких запросов «не усматривает» поскольку опять таки «доводы адвоката не подкреплены документально».

Иллюстрацией такой ситуации может служить Апелляционное определение ВС РФ от 1 июня 2016 г. N 4-АПУ16-27сп. Доводы адвоката о личном знакомстве четырех присяжных заседателей с председательствующим и о том, что двое присяжных дважды в течение года принимали участие в рассмотрении дел в том же качестве ВС РФ были решительно опровергнуты:
«В частности, заявления осужденного Пронина и адвоката Чернавина о сокрытии некоторыми кандидатами в присяжные заседатели сведений об их знакомстве с председательствующим судьей и повторном участии ряда присяжных в рассмотрении дела в течение года, объективными данными не подтверждены и основаны лишь на предположениях. К тому же, по настоящему делу была произведена служебная проверка по вопросу отбора и участия в деле присяжных заседателей, в ходе которой установлено, что никаких нарушений законодательства допущено не было.»
То есть понятно, да? ВС РФ, вместо того, что бы направить запросы об участии данных граждан в судах в качестве присяжных и допросить тех присяжных, которые подозревались в знакомстве с судьей, ссылается на материалы служебной проверки. Ну мы то понимаем, что служебную проверку по судейским махинациям проводят кристально честные люди…

Аналогичная ситуация и еще более лаконичный ответ ВС РФ можно наблюдать в апелляционном определении от 12 мая 2016 г. N 48-АПУ16-10сп:
«…защитник Кравченко утверждает, что при формировании коллегии присяжных заседателей кандидаты в присяжные заседатели неправдиво отвечали на поставленные вопросы, так М. не сообщил о том, что родственник и коллега привлекается к уголовной ответственности за убийство, С. не сообщила об осуждении брата за такое же преступление, Т. не сообщила о том, что является сотрудником УМВД России по области;(…)Вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, не имеется оснований считать коллегию присяжных заседателей не надлежаще сформированной. В соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ стороны имели возможность задать каждому из кандидатов в присяжные заседатели вопросы, связанные с установлением сведений, необходимых для формирования объективной и беспристрастной коллегии присяжных заседателей.»
Впрочем, даже признание факта сокрытия присяжным заседателем информации, или недостоверные ответы на вопросы сторон, далеко не всегда влекут за собой отмену приговора. Из судебной практики следует, что такой «неправдивый» присяжный должен обязательно участвовать в вынесении вердикта.

В противном случае может случиться как в Апелляционном определении от 11 мая 2016 г. N 41-АПУ16-5СП. В этом случае в отмене приговора отказали прокурору (прямо хоть в рамку это определение вставляй и на стену вешай). Прокурор указывал на то, что один из присяжных заседателей:

«…при формировании скамьи присяжных скрыл факт его привлечения к уголовной ответственности, и хотя в дальнейшем был отведен от участия в деле, тем не менее мог оказывать влияние на мнение присяжных при вынесении вердикта…»
ВС РФ возразил:

«…Оснований ставить под сомнение способность присяжных заседателей в объективном рассмотрении дела, в том числе в связи с участием в исследовании доказательств присяжного заседателя, привлекавшегося к уголовной ответственности, но не участвовавшего в вынесении вердикта, у суда не имелось…» и оправдательный (!!!) приговор оставил в силе.

Таким образом, порой, неискренний ответ кандидата на самый безобидный вопрос (который бы уж никак не мог повлечь за собой немотивированного отвода), может привести к самым «разгромным» последствиям. В психологических тестах, это называется «шкалой валидности». Настоятельно рекомендую детально подумать на эту тему, при подготовке к отбору присяжных заседателей.

Несколько выше я говорил о том, что вопросы перед кандидатами в присяжные следует формулировать просто и однозначно, так, что бы они были понятны для человека не имеющего юридического образования. Впрочем, если того требуют «интересы правосудия» то юридическая неграмотность кандидата в присяжные не убережет его от праведного гнева ВС РФ а вердикт (оправдательный в основном)- от отмены.

Убедиться в этом можно изучив Апелляционное определение ВС РФ от 10 марта 2016 года N 31-АПУ16-1сп. В нем, в непредоставлении достоверной информации уличили присяжного заседателя №11, и как уличили!.. Оказывается, указанный кандидат в присяжные заседатели не сообщил, что в отношении ее сына ранее, за примирением сторон было прекращено уголовное дело по ст. 116 УК РФ, а по мнению ВС РФ:

«…при формировании коллегии присяжных заседателей государственный обвинитель задал вопрос: « есть ли у кого-либо из вас близкие родственники, которые когда-либо были судимы или привлекались к уголовной ответственности». Исходя из смысла поставленного вопроса, государственный обвинитель выяснял не только наличие непогашенной или погашенной судимости, но и сам факт привлечения к уголовной ответственности…»

Вот так, оказывается кандидат в присяжные заседатели, обязан знать, какой именно смысл вкладывает в свой вопрос обвинитель, и уметь безошибочно отличать реабилитирующие и нереабилитирующие основания прекращения уголовного преследования. В таком случае, логично было бы разрешить присяжным заседателям пользоваться консультативными услугами адвокатов, в рамках реализации их конституционных прав.